сякий истинный гвардарианец, независимо от возраста, пола и социального положения, свято верил в то, что первоосновой государства и главной причиной его мощи и долголетия являются приверженность традициям и железная дисциплина. Вера эта жила в сердцах граждан в эпоху Республики и сохранялась во дни Империи.

 

Однажды его величество Тирано XXXVII обсуждал с проксимилианским послом Мемоллариусом необходимость увеличения пошлин на транзитный провоз невольников через имперские проливы. Беседа происходила на балконе, с коего открывался довольно унылый вид на брусчатку дворцового плаца, ограниченного высокой каменной стеной. Улучив паузу, дипломат поинтересовался:

 

— Никак не возьму в толк, ваше величество, что охраняет вон тот гвардеец, стоящий почти в центре плаца, на самом солнцепеке... С точки зрения логики гарнизонных уставов, часовой там вообще не нужен...

— Ваша наблюдательность, дорогой лорд, впечатляет, — заявил Тирано, пристально вглядевшись в неподвижную фигуру. — Подозреваю, что вы уже в курсе всех гвардарианских военных секретов, а копии наших стратегических планов сейчас изучают в проксимилианском генштабе... Ну-ну, Мемоллариус, это всего лишь шутка!..

 

Император рассмеялся, подозвал одного из приближенных, почтительно томившихся на некотором отдалении, и потребовал объяснить, в чем дело.

 

— Триста семьдесят пять лет тому назад великая государыня Касуми, а тогда еще прелестная восьмилетняя принцесса, обнаружила посреди плаца фиалку, каким-то чудом проросшую сквозь камень и еще не раздавленную солдатскими сапогами, — поведал пожилой вельможа. — Недолго думая девочка приказала охранять цветок первому попавшемуся гвардейцу. Через пару часов его сменил товарищ по оружию, а к вечеру в дислокацию внесли новый пост. Принцесса несколько дней навещала фиалку и даже самолично поливала ее, а потом, видимо, нашла себе занятие поинтереснее... Пост же остался, и вот уже без малого четыре столетия часовые исправно сменяют друг друга, хотя давно сгинула та фиалка, а кости императрицы Касуми обратились в прах...

— Теперь все понятно, — вздохнул император. — Проблема в том, посол, что по гвардарианским установлениям отменить приказ может лишь тот, кто его отдал, либо особа, занимающая его должность.

— То есть упразднить данный пост может лишь наследница престола женского полу! — догадался Мемоллариус.

— Именно так, посол, именно так... А поскольку в моей семье подрастают только мальчишки, гвардейцам придется охранять пустое место еще как минимум лет двадцать.

 

Подумав, дипломат поинтересовался:

 

— Означает ли это, ваше величество, что величину пошлин на морской транзит, установленную, как мы знаем, три десятилетия назад регентом Шульбой Колючим, может изменить исключительно регент? 

 

 

 

 

 

                Шерстяные лепестки фиал-

                Ки источают чудный фимиам

                И теплом точАтся, словно печ-

                Ка, согревают ласковей хаммам.

 

                (еси чо, хамам — это турецкие бани)

 

 

 

                Фиолетовое настроение, фиолетовое,

                Неприрученное и зубастое поколение

                Снимает пенку со сливок сумерек, но

                Не тушуется, мечты выкуривает дымно.

                О, глубокий цвет индиго с маренго.

                Го — игра Востока и ума нетленка,

                Белые и фиолетовые камни дышат,

                Кто забудет дышать — из игры вышел.

                Пошел на балкон — внимать вечности —

                Философии фиолетовой беспечности.

 

 

 

                Фиалковая Volcha фиалково журчала.

                И фиговый листочек

                у фикуса сорвала.

                А на фиг нужен листик вам,

                если направились в хаммам?

 

 

 

                Фиалки пахнут одуряющее —

                Нюхнешь — и всё!

                И понесет, и понесет

                в фиалковые обиталища,

                и не спасет

                ни розы запах, ни корицы,

                ни прочих всех шанелей фимиам

                фиалкою душитеся девицы,

                и будет щастье вам.)

 

 

 

                Фиолетовое чудо

                Источает аромат.

                А подснежник — вот зануда,

                Ландыш (жмот!)

                Кричат: — откуда

                Аметистовый наряд?

 

 

 

                Вот счастье: муж и сын о чем-то спорят,

                я что-то там варю...

                А за окном не выспавшийся дворник

                метет по декабрю...

                Играет солнце с чашками в буфете

                и с кошкиным хвостом.

                Лесных фиалок маленький букетик

                наш украшает стол...

 

                Мой календарь растерян и взлохмачен:

                весна зимой... ну, ладно — пусть чудачит!