На главнуюОбратная связьКарта сайта
Сегодня
7 октября 2024 г.

Дружба довольствуется возможным, не требуя должного

(Аристотель)

Блиц-хроники

Хроника тринадцатая. О городах и туманах

 
 
Буквица Старик усадил перепуганных путешественников на широкую, обитую войлоком скамью и ненадолго исчез в недрах своего жилища. Как ни странно, вокруг было сухо, совсем не холодно и уютно пахло сеном.
— За вертелами пошел, — обреченно прошептала Лукавка, разглядывая установленную на топчане пустую домовину без крышки.
— Или ножи точить, — согласился Тмин.
Вместо ножей и вертелов хозяин принес старинный перламутровый поднос с тремя большими глиняными кружками, тарелкой меду и горкой галет.
— Угощайтесь, молодежь, — проскрипел он. — Вам — кофий, ну и я за компанию молочка выкушаю... Хоть я вампирского роду и живу под землей, только крови не потребляю... уж лет пятьдесят как... чешусь от нее, м-да... Ну, а вас-то сюда каким ветром занесло?
— Мы, сударь в город за лекарем идем, — у бабушки нашей кондратий, плоха совсем, а помочь некому — потому что в долине случился белый туман. Вот и решили миновать его под горой. Думали, проскочим, а тут нечисть на нечисти и... ой, простите, сударь... — Лукавка запнулась и покраснела.
— И какого же вы лекаря звать собрались? — поинтересовался старик, отхлебнув из своей кружки. — Который на Кондитерштрассе или который на Цирюльникаллее?
— Так наудачу же... какой согласится, — развел руками Тмин. — Мы и заплатить наперед готовы — все пять дукатов взяли, что на черный день откладывали...
При этих словах Лукавка незаметно, но искренне и болезненно ущипнула брата за ногу.
— Ну да, ну да, на черный день, — старик насмешливо прищурился. — Полагаете, значит, сыскать дурака, который потащится через белый туман спасать старушку... Я вас разочарую, мои юные друзья: не сыщете. Вы и до города не доберетесь, потому что, во-первых, подгорную тропу туда давно завалило, а во-вторых, вас обязательно сожрут, и не сомневайтесь — либо пещерный свин вами отобедает, либо иглопаук под тару для яиц приспособит. Удивительно, что вы еще дотопали до моей норы. Не нужно людям сюда соваться...
— В белый туман соваться тоже радости мало, — сообщил Тмин. — Из него-то уж точно никто не возвращался — ни живым, ни мертвым.
— Отчего ж... возвращаются — вампир поставил кружку на поднос. — Правда, не там, где нужно. В смысле — «когда нужно». Белый туман — это такая червоточина, через которую можно угодить во времена, когда не существовало еще ни города, ни самих людей, или загреметь в будущее, где вы давно умерли... К счастью, оная субстанция плещется вокруг вашего города лишь раз в двенадцать лет... Обогнуть ее, конечно, можно, и даже несколькими способами, да вот только ни один из них вам, ребятки, не подходит. Можно, к примеру, через сумрачные слои — там тумана не бывает, зато полно комарья и бегают какие-то бесноватые с воплями: «Всем выйти из сумрака!» Можно через Матрицу, но ее тоже стерегут — не то смиты, не то морфеусы, не то вачовски... Можно и через Базу, но только если ты архангел Михаил или сам Люцифер и знаешь все пароли...
Старик окинул взглядом приунывших гостей и ухмыльнулся:
— Поэтому мы выберем самую простую дорогу. Я лично возьмусь поправить бабушку — будет как новая и еще вас переживет. Главное, детки, потом не жалуйтесь. Давайте-ка еще по кружечке кофию — и вперед. Авось, к закату поспеем.
 
marko
       Вязь
 
                marko. Наполняя парус
 
                                                   Mouette (старенькое)
 
                Скуку берегов за моря и реки
                я отдам и, взявшись за чемоданы,
                в городах, забывших меня навеки,
                разойдусь по скверам сырым туманом.
 
                И опять поняв, что спасенья нет мне,
                прошуршу к обрыву ночной тропою,
                наполняя парус осенним ветром,
                серым, словно колер моих обоев...
 
 
       Вязь
 
                Helmi
 
                Город был незван. Из утопий Манна:
                Персонажи спали на трех диванах
                На одном — мечта, на другом — туманно
                Воспевали рифму, и фимиамы
                Воскуряли с третьего.
                День настал.
 
                Называли жизнь «принимай, что данно»,
                Торопились прочь ребра от адамов,
                Оставляя ночь на воров и хамов,
                Удивлялись «как же устроен странно
                Этот мир». Светало.
                А город спал.
 
                Зажурчали реки в дымящих ванных,
                Покривлялись детки с тарелкой манны,
                Оставляли слабость в тепле иваны.
                Тополя скрипели. Звонили в храмах…
                Город был. Но я в нем
                Дышать устал.
 
       Вязь
 
                ole
 
                я пишу тебе из... назовем его городом N,
                ибо некое N не обяжет его быть столицей.
                (это я специально наполняю туманом катрен,
                чтоб за известью слов ты не видел знакомые лица)
 
                если б только ты знал, как мне хочется видеть туман,
                потому что за ним обязательно выглянет солнце.
                (у меня и заставка на стандартно-дюймовый экран
                так расплывчата, что не увидеть за ней незнакомца)
 
                я пишу тебе о... назовем это слово — туман —
                он способен скрыть то, что настойчиво рвется наружу
                (я стараюсь сказать, не подумай, что это обман,
                что сегодня ты мне отчего-то особенно нужен)
 
       Вязь
 
                natasha. Баллада
 
                «Столкнулись два пешехода.
                В тумане, в городе N.
                А надо сказать (по ходу)
                что каждый был джент(е)льмен.
 
                Один сказал: извиняюсь.
                Другой ответил: пардон.
                И каждому вдруг показалось,
                Как будто он видит сон.
 
                Как будто туман опустился
                На маленький город Н,
                Как будто ему приснился,
                Столкнувшийся с ним джент(е)льмен.
 
                И каждый, хотя убедиться,
                Что это совсем не сон,
                Щипнул себя за ягодицу,
                И понял, что он не он.
 
                А тот, который напротив,
                И есть настоящий он...»
                ...
                «Послушайте, всё-то вы врете,
                Какой же вы, блин, баллабон...»
 
       Вязь
 
                pesnya
 
                Ты молча гуляешь по улочкам Праги.
                О чем-то мечтаешь, но чаще грустишь.
                И грусть свою, не доверяя бумаге,
                Рисуешь туманом на конусах крыш.
                А я её вижу, почти ощущаю,
                когда наблюдаю туманный закат.
                Ведь ты же хотел подарить мне (я знаю!)
                Колечко, в которое вплавлен гранат.
                Да Бог с ним, с подарком, мне нужно другое:
                Чтоб город, который веками храним,
                Позволил мне сутки, а, может быть, двое,
                С тобой подышать бы туманом одним...
 
       Вязь
 
                Helmi
 
                Случайно обронил великий Птах
                перо на клавиши,
                где белыми на черном
                теснится строф и юмора размах
                от классиков эстетствующих порно,
                и мчит стрелой на баобаб умов
                с цветным колибри пухом в опереньи
                твой стих, поэт!
                Стреляйте градом слов
                в позёров каучуковое пенье!
 
                Олбанского словесная игра
                не портит дух свободного поэта,
                и от блестящего умом пера
                бегут и корчатся банальности приветы.
 
                Талант ланитами там льет нетленный слог,
                метаном тает отуманенное лето,
                и на татами нитью мнимой смог
                умаять
                выспренность салонного поэта.
 
       Вязь
 
                pesnya
 
                Шоб всё было без обмана,
                вышла Песня из тумана.
                Ну, Тамила, ты не плачь,
                я тебе искала мяч!
 
       Вязь
 
                ChurA. Туман
 
                Томителен и непрогляден
                Туман осенний вдоль Невы.
                В его глаза слепые глядя,
                Ослепнуть можем я и Вы
 
                И потерять во мгле друг друга
                Средь потускневших фонарей.
                Так дайте, дайте мне скорей
                Неведомую Вашу руку
 
                Я прикоснусь легонько к ней,
                Чтоб ощутить тепло иль холод,
                И не сочтите произволом,
                Коль задержу ее в своей...
 
                Пригрезился любви осколок
                В тумане питерских ночей.
 
 
                                Вернуться в Ристалище 

 



1) Хроника семидесятая. О странностях астрологии
2) Хроника сорок третья. О связях с общественностью
3) Хроника сорок вторая. О лошадиных силах и ослином упрямстве
4) Хроника сорок первая. О Париже и парижанах
5) Хроника сороковая. О переломном моменте
6) Хроника тридцать девятая. О поисках себя
7) Хроника тридцать восьмая. О нелюбви к понедельникам
8) Хроника тридцать седьмая. О единственной функции
9) Хроника тридцать шестая. О житье-бытье
10) Хроника тридцать пятая. О потерянном и найденном
11) Хроника тридцать четвертая. О парадоксальности магии
12) Хроника тридцать третья. О решении всех проблем
13) Хроника тридцать вторая. О странностях общения
14) Хроника тридцать первая. О здравом смысле
15) Хроника тридцать первая (продолжение)
16) Хроника тридцатая. О любви и времени
17) Хроника двадцать девятая. О свободе и необходимости
18) Хроника двадцать восьмая. О преступлении и наказании
19) Хроника двадцать седьмая. О странностях ожидания
20) Хроника двадцать шестая. О сторонах и вариантах
21) Хроника двадцать пятая. О прелестях уличного пения
22) Хроника двадцать четвертая. О счастливом неведении
23) Хроника двадцать третья. О чудесах и возможностях
24) Хроника двадцать вторая. О преемственности
25) Хроника двадцать первая. О пропорциях и стандартах
26) Хроника двадцатая. О незваных гостях и новых землях
27) Хроника девятнадцатая. О бабочках
28) Хроника восемнадцатая. О фиалках и пошлинах
29) Хроника семнадцатая. О силе патриотизма
30) Хроника шестнадцатая. О силе иронии
31) Хроника пятнадцатая. О первом и последнем
32) Хроника четырнадцатая. Об истоках благодетели
33) Хроника тринадцатая. О городах и туманах
34) Хроника двенадцатая. О том, чего боится нечисть
35) Хроника одиннадцатая. О некоторых особенностях кошачьего характера
36) Хроника десятая. О том, как вредно оставаться замку без хозяина
37) Хроника девятая. О дальних дорогах и славных подвигах
38) Хроника восьмая. О парадоксах везения
39) Хроника седьмая. Об истоках фольклора
40) Хроника шестая. О селекции
41) Хроника пятая. Об отпущенном времени
42) Хроника четвертая. О том, как встречали лето
43) Хроника третья. О вечности искусства и свободном времени
44) Хроника вторая. Благочестивые рассуждения о почечной достаточности
45) Хроника первая. О парадоксах досточтимого сэра ХО-ХО
Тихо, тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи,
Вверх, до самых высот!
Кобаяси Исса
Поиск по сайту

Новая Хоккура

Камертон