Виталий Гинзбург вновь напомнил просвещенному миру о своем существовании очередным открытым письмом…
Российский академик и нобелевский лауреат Виталий Гинзбург, прославившийся в прошлом году участием в откровенно заказной акции против введения в российских школах культурологической дисциплины «Основы православной культуры», вновь напомнил просвещенному миру о своем существовании очередным открытым письмом. На сей раз — в защиту организаторов выставки «Запретное искусство – 2006», против которых возбуждено уголовное дело за разжигание религиозной розни.
«Привлекать к уголовной ответственности лиц, организующих антирелигиозную выставку, — значит преследовать атеистов в нарушение Конституции Российской Федерации, декларирующей свободу совести», — цитирует текст письма, направленного в адрес центра имени Сахарова, радиостанция «Эхо Москвы».
«Как у верующих, так и у атеистов, признающих положение о свободе совести, есть свои права», поэтому «как верующим и, конкретно, православным нельзя запрещать ходить в церковь, так и атеистам нельзя запрещать организовывать и ходить на антирелигиозные выставки», — разглагольствует престарелое светило, время от времени хаживающее в синагогу. Академик подчеркивает, что не защищает «конкретного содержания выставки, которую не видел», но уверен, что «давать подобную оценку — это дело, в первую очередь, искусствоведов и представителей Министерства культуры».
Выставка «Запретное искусство – 2006», спрятанная за фальшстеной, состоялась в центре имени Сахарова в марте 2007 года, а в мае нынешнего директору культурного центра Юрию Самодурову и куратору выставки Андрею Ерофееву были предъявлены обвинения по 282-й статье УК РФ, часть 2 («возбуждение расовой, национальной и религиозной вражды с использованием служебного положения»), предусматривающей максимальное наказание в виде пяти лет лишения свободы. Не совсем понятно, при чем здесь атеизм, однако понять академическую логику, тем более такую целенаправленную, дано не всякому.
Автор: Материал подготовил Михаил НЕЖНИКОВ
Источник: Lenta.ru
А иногда отец мне говорил,
что видит про утиную охоту
сны с продолженьем: лодка и двустволка.
И озеро, где каждый островок
ему знаком. Он говорил: не видел
я озера такого наяву
прозрачного, какая там охота! —
представь себе... А впрочем, что ты знаешь
про наши про охотничьи дела!
Скучая, я вставал из-за стола
и шел читать какого-нибудь Кафку,
жалеть себя и сочинять стихи
под Бродского, о том, что человек,
конечно, одиночество в квадрате,
нет, в кубе. Или нехотя звонил
замужней дуре, любящей стихи
под Бродского, а заодно меня —
какой-то экзотической любовью.
Прощай, любовь! Прошло десятилетье.
Ты подурнела, я похорошел,
и снов моих ты больше не хозяйка.
Я за отца досматриваю сны:
прозрачным этим озером блуждаю
на лодочке дюралевой с двустволкой,
любовно огибаю камыши,
чучела расставляю, маскируюсь
и жду, и не промахиваюсь, точно
стреляю, что сомнительно для сна.
Что, повторюсь, сомнительно для сна,
но это только сон и не иначе,
я понимаю это до конца.
И всякий раз, не повстречав отца,
я просыпаюсь, оттого что плачу.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.