Воспоминания 76-летнего шимпанзе Читы в конце лета вошли в лонг-лист премии «The Guardian» за лучший дебют...
Написанные английским редактором Джеймсом Левером воспоминания 76-летнего шимпанзе Читы — известного голливудского киноактера середины минувшего столетия века — в конце лета вошли в лонг-лист премии «The Guardian» за лучший дебют, сообщает «Lenta.ru».
Ознакомившись со списком претендентов, заинтригованные британские критики взялись ломать головы над тем, кто же сочинил эту «автобиографию» под названием «Я, Чита» («Me Cheetah»). Грешили даже на известных личностей вроде Мартина Эмиса или Гилберта Адэра, однако издатель поклялся, что автор на самом деле является дебютантом в литературе. Когда стало ясно, что критика и читатели могут просто умереть от любопытства, инкогнито мистера Левера решили все же раскрыть до намеченной на февраль 2009 года публикации книги в Америке.
В настоящее время Чита в статусе пенсионера коротает свой век в Палм-Спрингсе. Его смотритель Дэн Вестфолл уверяет, что Чита — дружелюбнейшее создание и недеется, что мистер Левер навестит престарелого шимпанзе.
Лондонская же «The Times» отмечает, что Чита оказался довольно ехидным созданием. Чего стоит, например, одно «его» высказывание об актрисе Морин О’Салливан, с которой шимпанзе довелось снимался в нескольких фильмах о Тарзане: он называет ее «безобидной старой калошей, неспособной изобразить любовь к животным». Рекса Харрисона автор вначале характеризует как «милого комика», который со временем превратился в его восприятии во «всеми презираемого импотента и алкоголика», к тому же пытавшегося его убить. Кстати, шимпанзе был отправлен на пенсию именно после того, как укусил Харрисона на съемочной площадке фильма «Доктор Дулиттл».
Как сорок лет тому назад,
Сердцебиение при звуке
Шагов, и дом с окошком в сад,
Свеча и близорукий взгляд,
Не требующий ни поруки,
Ни клятвы. В городе звонят.
Светает. Дождь идет, и темный,
Намокший дикий виноград
К стене прижался, как бездомный,
Как сорок лет тому назад.
II
Как сорок лет тому назад,
Я вымок под дождем, я что-то
Забыл, мне что-то говорят,
Я виноват, тебя простят,
И поезд в десять пятьдесят
Выходит из-за поворота.
В одиннадцать конец всему,
Что будет сорок лет в грядущем
Тянуться поездом идущим
И окнами мелькать в дыму,
Всему, что ты без слов сказала,
Когда уже пошел состав.
И чья-то юность, у вокзала
От провожающих отстав,
Домой по лужам как попало
Плетется, прикусив рукав.
III
Хвала измерившим высоты
Небесных звезд и гор земных,
Глазам - за свет и слезы их!
Рукам, уставшим от работы,
За то, что ты, как два крыла,
Руками их не отвела!
Гортани и губам хвала
За то, что трудно мне поется,
Что голос мой и глух и груб,
Когда из глубины колодца
Наружу белый голубь рвется
И разбивает грудь о сруб!
Не белый голубь - только имя,
Живому слуху чуждый лад,
Звучащий крыльями твоими,
Как сорок лет тому назад.
1969
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.