Холод в прозе

В этом романе всего с избытком: завораживающая ритмическая проза; удивительно живые, яркие и цельные характеры; знаковые, но не растиражированные исторические подробности; документальная, почти осязаемая реальность; смелые гротескные образы, вызывающие почти священный смех, призванный заслонить собой смертный ужас происходящего. А на фоне всего этого еще и отчаянная история любви, пронизанная холодным и терпким запахом зацветающей черемухи.

 

«Общего для всех людей конца света не будет. У каждого человека, у каждого народа — свой конец света», — говорит один из героев романа. Смутное, страшное, революционное время разворачивается перед читателем во всей своей неприкрытой будничной жестокости. Авантюристы, убийцы, сумасшедшие и те, кто остались по эту сторону невидимой грани — бок о бок, нос к носу. Эффект реальности происходящего усиливают вроде бы не связанные с основным сюжетом, случайно выхваченные из общей суматохи кадры: пьяный «Сергунька» Есенин в компании новоявленных народных комиссаров, пухнущий от голода в Сергиевом Посаде Василий Розанов, «черпающий вдохновение» на расстрелах Демьян Бедный, одержимые поиском Шамбалы товарищи из ЧК, бессонный и больной Ульянов-Ленин... Не озвереть, не сломаться, выжить в расхристанной и голодной Москве героям помогает только их чувство родства. Когда все вокруг рушится, главное, за что еще можно побороться, это семья.