Это страшная ошибка - думать, что прекрасное может быть бессмысленным
(Лев Толстой)
Мейнстрим
24.06.2011
В Фонтанном начались «Ахматовские дни»
В Фонтанном Доме отметили день рождения Анны Ахматовой...
В Фонтанном Доме отметили день рождения Анны Ахматовой началом традиционных «Ахматовских дней», сообщает новостная служба ИА REGNUM. С 23 по 26 июня музей представит вниманию посетителей шесть портретов Анны Андреевны, хранящихся в фондах музея: в комнатах и залах мемориальной экспозиции будут выставлены работы художников, отразивших своеобразный «бег времени» длиною в несколько десятилетий ахматовской жизни.
Все портреты напрямую связаны и с пространством Фонтанного Дома, в котором Ахматова прожила около тридцати пяти лет. В Белом зале литературно-исторической экспозиции будут представлены два уникальных портрета, одному из которых в этом году исполняется ровно 100 лет — созданный в Париже рисунок Амедео Модильяни в 2007 году был подарен шведским промышленником Нильсом Нильсоном президенту России Владимиру Путину, который, в свою очередь, передал его на временное хранение музею. Рядом с подлинником Модильяни в зале экспонируется копия 1989 года с пастельного портрета работы Ольги Дела-Вос-Кардовской (1914) — классическая интерпретация образа Ахматовой как царскосельской музы.
Вечером в четверг в музее состоялась презентация нового издания музея под названием «Бег времени. Фотолетопись Анны Ахматовой. Часть 1. 1890–1946". В книге собрано 56 фотографий, подлинники которых хранятся в фондах музея, а также фотографии, имеющие мемориальный характер, с автографами поэта. Народная артистка России Светлана Крючкова выступила перед собравшимися с чтением стихов Анны Ахматовой.
Олег Поддобрый. У него отец
был тренером по фехтованью. Твердо
он знал все это: выпады, укол.
Он не был пожирателем сердец.
Но, как это бывает в мире спорта,
он из офсайда забивал свой гол.
Офсайд был ночью. Мать была больна,
и младший брат вопил из колыбели.
Олег вооружился топором.
Вошел отец, и началась война.
Но вовремя соседи подоспели
и сына одолели вчетвером.
Я помню его руки и лицо,
потом – рапиру с ручкой деревянной:
мы фехтовали в кухне иногда.
Он раздобыл поддельное кольцо,
плескался в нашей коммунальной ванной...
Мы бросили с ним школу, и тогда
он поступил на курсы поваров,
а я фрезеровал на «Арсенале».
Он пек блины в Таврическом саду.
Мы развлекались переноской дров
и продавали елки на вокзале
под Новый Год.
Потом он, на беду,
в компании с какой-то шантрапой
взял магазин и получил три года.
Он жарил свою пайку на костре.
Освободился. Пережил запой.
Работал на строительстве завода.
Был, кажется, женат на медсестре.
Стал рисовать. И будто бы хотел
учиться на художника. Местами
его пейзажи походили на -
на натюрморт. Потом он залетел
за фокусы с больничными листами.
И вот теперь – настала тишина.
Я много лет его не вижу. Сам
сидел в тюрьме, но там его не встретил.
Теперь я на свободе. Но и тут
нигде его не вижу.
По лесам
он где-то бродит и вдыхает ветер.
Ни кухня, ни тюрьма, ни институт
не приняли его, и он исчез.
Как Дед Мороз, успев переодеться.
Надеюсь, что он жив и невредим.
И вот он возбуждает интерес,
как остальные персонажи детства.
Но больше, чем они, невозвратим.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.