Жизнь есть обман — счастлив тот, кто обманывается приятнейшим образом
(Николай Карамзин)
Мейнстрим
15.04.2011
Хаксли попал в нехороший рейтинг
Антиутопия Олдоса Хаксли «О дивный новый мир» угодила в «рейтинг ненависти»...
Антиутопия Олдоса Хаксли «О дивный новый мир» угодила в десятку книг Американской библиотечной ассоциации (ALA), которые больше всего хотят запретить в США, сообщает со ссылкой на лондонскую «The Guardian» новостная лента портала «Openspace». Современных читателей Хаксли, тронутых налетом ложной политкорректности и псевдотолерантности, не устраивают «расизм», «излишне откровенные» сцены и «оскорбительные выражения», которыми изобилует его книга о Лондоне будущего, где людей выращивают на человекофабриках.
Если роман мистера Хаксли занял третью строчку рейтинга ALA, то первое вновь досталось книге «С Танго их трое» Питера Парнелла и Джастина Ричардсона, основанной на реальной истории пары императорских пингвинов из Нью-Йоркского зоопарка, воспитавших птенца в отсутствие матери. Роман о нетрадиционной пингвиньей семье обвиняют в пропаганде гомосексуализма и считают неприемлемым для читателей младшего возраста. На втором месте оказался «Абсолютно правдивый дневник индейца по совместительству» Шермана Алекси, критикуемый за «пропаганду расизма и насилия», «непристойности» и «сквернословия». Замыкает десятку культовый образец вампирской романтики от Стефани Майер под названием «Сумерки».
«Рейтинг ненависти» ежегодно составляется по результатам поданных в библиотеки и школы США заявлений с требованием запретить ту или иную книгу. Применительно к сезону 2010 года он выглядит следующим образом:
1. Питер Парнелл, Джастин Ричардсон. С Танго их трое (Peter Parnell, Justin Richardson. And Tango Makes Three);
2. Шерман Алекси. Абсолютно правдивый дневник индейца по совместительству (Sherman Alexie. The Absolutely True Diary of a Part-Time Indian);
3. Олдос Хаксли. О дивный новый мир (Aldous Huxley. Brave New World);
Когда я утром просыпаюсь,
я жизни заново учусь.
Друзья, как сложно выпить чаю.
Друзья мои, какую грусть
рождает сумрачное утро,
давно знакомый голосок,
газеты, стол, окошко, люстра.
«Не говори со мной, дружок».
Как тень слоняюсь по квартире,
гляжу в окно или курю.
Нет никого печальней в мире —
я это точно говорю.
И вот, друзья мои, я плачу,
шепчу, целуясь с пустотой:
«Для этой жизни предназначен
не я, но кто-нибудь иной —
он сильный, стройный, он, красивый,
живёт, живёт себе, как бог.
А боги всё ему простили
за то, что глуп и светлоок».
А я со скукой, с отвращеньем
мешаю в строчках боль и бред.
И нет на свете сожаленья,
и состраданья в мире нет.
1995, декабрь
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.