Если бы все люди заботились только о благополучии других, то еще скорее передрались бы между собой
(Ярослав Гашек)
Мейнстрим
17.01.2011
Лучших осенили «Знаменем»
Церемония награждения лауреатов ежегодной премии литературного журнала «Знамя» состоялась в Москве...
Церемония награждения лауреатов ежегодной премии литературного журнала «Знамя» состоялась в Овальном зале Всероссийской государственной библиотеке иностранной литературы им. М. И. Рудомино, об этом со ссылкой на информацию сайта «Культурная инициатива» сообщает новостная лента «Openspace.ru».
Премия, которой удостаиваются авторы произведений, опубликованных на страницах «Знамени» в течение года, присуждается в нескольких номинациях включая награды за лучший роман, стихотворение, публицистику и критику.
Лауреатами сезона 2010 стали: Максим Амелин (циклы стихотворений «Простыми словами» и «Проникновенный свет»); Стефано Гардзонио (статья «Страницы из потерянной тетради в клетку» — премия «Глобус», назначенная ВГБИЛ им. Рудомино; Тимур Кибиров (роман «Лада, или Радость. Хроника верной и счастливой любви») — премия, назначенная Советом по внешней и оборонной политике; Лев Оборин (статья «О Григории Бакланове»); Герман Садулаев (роман «Шалинский рейд»); Сергей Самсонов (повесть «Зараза») — премия «Дебют в “Знамени”», назначенная Фондом социально-экономических и интеллектуальных программ; Ольга Славникова (роман «Легкая голова»).
Орденами «Знамени» за постоянное и плодотворное сотрудничество с журналом награждены Анатолий Курчаткин и Михаил Шишкин.
Потому что искусство поэзии требует слов,
я - один из глухих, облысевших, угрюмых послов
второсортной державы, связавшейся с этой,-
не желая насиловать собственный мозг,
сам себе подавая одежду, спускаюсь в киоск
за вечерней газетой.
Ветер гонит листву. Старых лампочек тусклый накал
в этих грустных краях, чей эпиграф - победа зеркал,
при содействии луж порождает эффект изобилья.
Даже воры крадут апельсин, амальгаму скребя.
Впрочем, чувство, с которым глядишь на себя,-
это чувство забыл я.
В этих грустных краях все рассчитано на зиму: сны,
стены тюрем, пальто, туалеты невест - белизны
новогодней, напитки, секундные стрелки.
Воробьиные кофты и грязь по числу щелочей;
пуританские нравы. Белье. И в руках скрипачей -
деревянные грелки.
Этот край недвижим. Представляя объем валовой
чугуна и свинца, обалделой тряхнешь головой,
вспомнишь прежнюю власть на штыках и казачьих нагайках.
Но садятся орлы, как магнит, на железную смесь.
Даже стулья плетеные держатся здесь
на болтах и на гайках.
Только рыбы в морях знают цену свободе; но их
немота вынуждает нас как бы к созданью своих
этикеток и касс. И пространство торчит прейскурантом.
Время создано смертью. Нуждаясь в телах и вещах,
свойства тех и других оно ищет в сырых овощах.
Кочет внемлет курантам.
Жить в эпоху свершений, имея возвышенный нрав,
к сожалению, трудно. Красавице платье задрав,
видишь то, что искал, а не новые дивные дивы.
И не то чтобы здесь Лобачевского твердо блюдут,
но раздвинутый мир должен где-то сужаться, и тут -
тут конец перспективы.
То ли карту Европы украли агенты властей,
то ль пятерка шестых остающихся в мире частей
чересчур далека. То ли некая добрая фея
надо мной ворожит, но отсюда бежать не могу.
Сам себе наливаю кагор - не кричать же слугу -
да чешу котофея...
То ли пулю в висок, словно в место ошибки перстом,
то ли дернуть отсюдова по морю новым Христом.
Да и как не смешать с пьяных глаз, обалдев от мороза,
паровоз с кораблем - все равно не сгоришь от стыда:
как и челн на воде, не оставит на рельсах следа
колесо паровоза.
Что же пишут в газетах в разделе "Из зала суда"?
Приговор приведен в исполненье. Взглянувши сюда,
обыватель узрит сквозь очки в оловянной оправе,
как лежит человек вниз лицом у кирпичной стены;
но не спит. Ибо брезговать кумполом сны
продырявленным вправе.
Зоркость этой эпохи корнями вплетается в те
времена, неспособные в общей своей слепоте
отличать выпадавших из люлек от выпавших люлек.
Белоглазая чудь дальше смерти не хочет взглянуть.
Жалко, блюдец полно, только не с кем стола вертануть,
чтоб спросить с тебя, Рюрик.
Зоркость этих времен - это зоркость к вещам тупика.
Не по древу умом растекаться пристало пока,
но плевком по стене. И не князя будить - динозавра.
Для последней строки, эх, не вырвать у птицы пера.
Неповинной главе всех и дел-то, что ждать топора
да зеленого лавра.
Декабрь 1969
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.