Из всего, что есть на свете, мысли больше всего похожи на боль.
(Милорад Павич)
Книгосфера
24.02.2011
О ракетах и ксенофобии
Казалось, об этом больше не пишут...
(Цитируется по заметке Сергея Борисова «Роман в черных тонах», опубликованному на сайте газеты «Вечерняя Москва»)
Стокетт К. Прислуга. Роман. Пер. с англ. — М.: Фантом Пресс, 2010
Не ожидал. Покорен. Не я один. Эта книга, изданная крошечным издательством в феврале 2009 года, уже в марте возглавила национальные списки бестселлеров США. На сегодняшний день она переведена на 40 языков. Теперь и на русский.
За нынешнее поколение не скажу, но нам — а нас еще много, — нам не нужно объяснять, что такое «Убить пересмешника» Харпер Ли и «Свет в августе» Фолкнера. Теперь в этом ряду «Прислуга» Кэтрин Стокетт.
Совершенно невероятная книга! Потому что казалось — об этом больше не пишут. Расовая нетерпимость, сегрегация, штат Миссисипи, начало 60-х годов прошлого века. Все, это прошлое. Но даже не это главное. Казалось, ТАК больше не пишут. Чтобы без вывертов, композиционных и лексических новаций, ну ей-богу, классический реализм! Начинаешь читать и с первых же страниц понимаешь, как соскучился по такому письму — простому, но в этой простоте глубокому и значительному. А какие характеры! В каком развитии, никакой статики. Две негритянки (не афроамериканки, времена еще дотолерантные) и белая девушка, только что окончившая колледж, пишут книгу о жизни прислуг, об унижениях, которые испытывают черные служанки в сытых и богатых городах американского Юга.
Пишут анонимно, потому что боятся за свою жизнь. И все же кто-то догадывается, кто-то уверен и намерен мстить. Но если бы все было так просто! Но ведь не сбросишь со счетов любовь, которую испытывают чернокожие служанки к белокожим детям, и те тоже любят их. Но детки вырастают и понимают однажды, что мир разделен на черных и белых, на черное и белое, и после этого становятся... хозяевами и хозяйками.
Есть в книге такой эпизод. Одна из героинь сетует: вон в СССР ракеты в космос запускают, а у нас в Миссисипи негра забивают до полусмерти за то, что он зашел по ошибке в общественный туалет «для белых». Читаешь возмущенно и вдруг вспоминаешь, что нынешний президент Соединенных Штатов — негр.
Прошло 50 лет. Все изменилось. Хотя, пожалуй, не все, иначе книга Кэтрин Стокетт не стала бы книгой № 1 в Америке. Значит, что-то тлеет, не дает покоя на пряничном фоне всеобщей терпимости. А в России, преемнице Советского Союза, между тем по-прежнему запускают ракеты. Только порой — с туристами, и часто — с друзьями-янки на борту. Но многое изменилось. Мигранты, гастарбайтеры, ксенофобия...
И книга Кэтрин Стокетт вдруг приобретает актуальность не только для американцев.
Одесную одну я любовь посажу
и ошую — другую, но тоже любовь.
По глубокому кубку вручу, по ножу.
Виноградное мясо, отрадная кровь.
И начнётся наш жертвенный пир со стиха,
благодарного слова за хлеб и за соль,
за стеклянные эти — 0,8 — меха
и за то, что призрел перекатную голь.
Как мы жили, подумать, и как погодя
с наступлением времени двигать назад,
мы, плечами от стужи земной поводя,
воротимся в Тобой навещаемый ад.
Ну а ежели так посидеть довелось,
если я раздаю и вино и ножи —
я гортанное слово скажу на авось,
что-то между «прости меня» и «накажи»,
что-то между «прости нас» и «дай нам ремня».
Только слово, которого нет на земле,
и вот эту любовь, и вот ту, и меня,
и зачатых в любви, и живущих во зле
оправдает. Последнее слово. К суду
обращаются частные лица Твои,
по колено в Тобой сотворённом аду
и по горло в Тобой сотворённой любви.
1989
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.