Законы точно паутина, в которую попадает мелкая мошкара, но через которую прорываются шершни и осы
(Джонатан Свифт)
Книгосфера
26.01.2011
Кого ненавидит Бог?
Традиционный молодежный роман, не из тех, от которых сносит крышу целому поколению, как было с прозой битников, с которой ненавязчиво сравнивают его рецензенты...
(Цитируется по тексту рецензии Василия Владимирского «Дух Необязательности», опубликованной на «Krupaspb.ru»)
Хэнк Муди. Бог ненавидит нас всех. — СПб.: Азбука, 2011
В этом романе две удачные находки. Во-первых, название, остроумный перевертыш на основе общеизвестного слащаво-лицемерного слогана «Бог любит нас всех». Во-вторых, позиционирование: книга приписана Хэнку Муди, персонажу популярного телесериала «Californication» (в русском переводе «Блудливая Калифорния» или «Калифрения»). К сожалению, в этом нет заслуги автора, чье имя издатели до сих пор держат в секрете. Еще в 2001 году трэш-металл группа «Slayer» дала название «God Hates Us All» очередному своему альбому, а образ плейбоя, раздолбая и редкостного бабника Муди раскручен телеканалом «Showtime» и обязан своим успехом прежде всего обаянию Дэвида Духовны.
Так что же остается в активе, если отвлечься от ловкого, хотя и не вполне оригинального маркетингового хода? Увы, немногое: «Бог ненавидит нас всех» — вполне традиционный молодежный роман, не из тех, от которых сносит крышу целому поколению, как было с прозой битников, с которой ненавязчиво сравнивают его рецензенты. Главный герой, альтер-эго молодого Хэнка Муди «образца 1980-х», ни к чему в этой жизни особенно не стремится и на что не претендует. Закономерным образом вылетев из колледжа, он нехотя вливается в ряды наркоторговцев, вяло клеит девчонок, бессильно опустив руки наблюдает за изменами отца и за тем, как стремительно сгорает от рака легких мать... Над текстом, широко расправив крылья, реет Дух Необязательности. Будь перед нами роман в жанре «критического реализма», главный герой подался бы в драгдилеры от безысходности: трое голоштанных ребятишек, беспощадные ростовщики, последнюю сукноваляльную фабрику в городе закрыли... В триллере он подчистую проигрался бы на бирже или в карты. В левацкой агитке пошел бы торговать дурью из ненависти к консюмеризму, чтобы изнутри разрушить американское «общество потребления». В фантастическом опусе его заставили бы маленькие зеленые человечки или выходцы из Атлантиды... Однако на самом деле главный герой романа «Бог ненавидит нас всех» становится наркокурьером не потому, что умирает с голоду или с детства мечтает о гангстерской карьере. Просто так уж сложилось: зашел за четвертью унции травки для дядюшки, получил предложение, решил согласиться. Почему бы и нет?.. И в легендарной гостинице «Челси» он тоже селится не из-за преклонения перед талантом Чарльза Буковски или харизмой Сида Вишеса: там обитают его шапочные знакомые, а до дома родителей слишком долго добираться. Почему нет, если кой-какая наличность звенит в кармане?.. Показательный эпизод: мать главного героя, которой только что поставили смертельный диагноз, уговаривает его «уехать и жить своей жизнью» — он, натурально, так и поступает. Ну, а единственная его попытка хоть как-то показать характер, сделать сюрприз подруге, улетевшей в Индокитай, заканчивается позорно и жалко — и так буквально во всем, раз за разом...
Герой романа Муди никто и ничто, пустое место, зеро, «чистый лист», он ничего не требует от жизни и ничем особенно не интересуется — ни литературой, ни музыкой, ни кинематографом. Разве что девушками, да и то без охотничьего азарта: берет то, что само плывет в руки. Он — один из миллионов молодых людей, беспечно плывущих по течению, только одних волна разбивает о рифы, а других выносит на берег Острова Сокровищ. Их заслуги или вины ни в том, ни в другом нет — если не считать таковой безвольность. Не знаю, насколько верен этот диагноз, поставленный поколению американцев, вступавших в самостоятельную жизнь на рубеже восьмидесятых-девяностых — у нас тогда веяли совсем другие муссоны и пассаты, формировались совершенно иные человеческие типы. Глядя на героя романа Хэнка Муди (или кто там за него) грешным делом нет-нет да и задумаешься: может, оно и к лучшему?..
Иаков сказал: Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня.
Бытие, 32, 26.
Всё снаружи готово. Раскрыта щель. Выкарабкивайся, балда!
Кислый запах алькова. Щелчок клещей, отсекающих навсегда.
Но в приветственном крике – тоска, тоска. Изначально – конец, конец.
Из тебе предназначенного соска насыщается брат-близнец.
Мой большой первородный косматый брат. Исполать тебе, дураку.
Человек – это тот, кто умеет врать. Мне дано. Я могу, могу.
Мы вдвоем, мы одни, мы одних кровей. Я люблю тебя. Ты мой враг.
Полведра чечевицы – и я первей. Всё, свободен. Гуляй, дурак.
Словно черный мешок голова слепца. Он сердит, не меня зовёт.
Невеликий грешок – обмануть отца, если ставка – Завет, Завет.
Я – другой. Привлечен. Поднялся с колен. К стариковской груди прижат.
Дело кончено. Проклят. Благословен. Что осталось? Бежать, бежать.
Крики дикой чужбины. Бездонный зной. Крики чаек, скота, шпанья.
Крики самки, кончающей подо мной. Крики первенца – кровь моя.
Ненавидеть жену. Презирать нагой. Подминать на чужом одре.
В это время мечтать о другой, другой: о прекрасной сестре, сестре.
Добиваться сестрицы. Семь лет – рабом их отца. Быть рабом раба.
Загородки. Границы. Об стенку лбом. Жизнь – проигранная борьба.
Я хочу. Я хочу. Насейчас. Навек. До утра. До последних дат.
Я сильнее желания. Человек – это тот, кто умеет ждать.
До родимого дома семь дней пути. Возвращаюсь – почти сдаюсь.
Брат, охотник, кулема, прости, прости. Не сердись, я боюсь, боюсь.
...Эта пыль золотая косых песков, эта стая сухих пустот –
этот сон. Никогда я не видел снов. Человек? Человек – суть тот,
кто срывает резьбу заводных орбит, дабы вольной звездой бродить.
Человек – это тот, кто умеет бить. Слышишь, Боже? Умеет бить.
Равнозначные роли живых картин – кто по краю, кто посреди?
Это ты в моей воле, мой Господин. Победи – или отойди.
Привкус легкой победы. Дела, дела. Эко хлебово заварил.
Для семьи, для народа земля мала. Здесь зовут меня - Израиль.
Я – народ. Я – семья. Я один, как гриб. Загляни в себя: это я.
Человек? Человек – он тогда погиб. Сыновья растут, сыновья.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.