Беда иной литературы заключатся в том, что мыслящие люди не пишут, а пишущие не мыслят
(Петр Вяземский)
Книгосфера
11.06.2010
Некрологи от Лимонова
Эдуард Лимонов представил в Санкт-Петербурге свое новое произведение...
В понедельник 7 июня Эдуард Лимонов представил в Санкт-Петербурге свое новое произведение — «Книга мертвых – 2. Некрологи», об этом сообщает новостная лента «Балтинфо».
Как и вышедшая десять лет назад первая часть, вторая «Книга мертвых» рассказывает о тех, кого писатель знал лично. Каждому из них посвящена отдельная глава. Персонажами книги стали Александр Солженицын, Слободан Милошевич, фотограф Хельмут Ньютон, родители и жена автора — певица и модель Наталья Медведева, а также рядовые «лимоновцы».
Автор признался, что какой-либо пиетет по отношению к усопшим ему не свойствен. Самым трагическим эпизодом книги стали, по его словам, похороны 23-летнего лидера серпуховских «лимоновцев» Юрия Червочкина, которого забили насмерть бейсбольными битами. Сторонники Лимонова считают, что сделали это сотрудники правоохранительных органов, а сам писатель подчеркнул, что даже смерть матери не тронула его так сильно: все-таки она прожила долгую жизнь.
Лимонов не скрывал, что цель создания книги — корысть: ему крайне нужны деньги, а за вторую часть «Книги мертвых» пообещали хороший гонорар. Литератор напомнил собравшимся, что плохих книг у него нет — пишет он быстро, но на совесть.
Иаков сказал: Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня.
Бытие, 32, 26.
Всё снаружи готово. Раскрыта щель. Выкарабкивайся, балда!
Кислый запах алькова. Щелчок клещей, отсекающих навсегда.
Но в приветственном крике – тоска, тоска. Изначально – конец, конец.
Из тебе предназначенного соска насыщается брат-близнец.
Мой большой первородный косматый брат. Исполать тебе, дураку.
Человек – это тот, кто умеет врать. Мне дано. Я могу, могу.
Мы вдвоем, мы одни, мы одних кровей. Я люблю тебя. Ты мой враг.
Полведра чечевицы – и я первей. Всё, свободен. Гуляй, дурак.
Словно черный мешок голова слепца. Он сердит, не меня зовёт.
Невеликий грешок – обмануть отца, если ставка – Завет, Завет.
Я – другой. Привлечен. Поднялся с колен. К стариковской груди прижат.
Дело кончено. Проклят. Благословен. Что осталось? Бежать, бежать.
Крики дикой чужбины. Бездонный зной. Крики чаек, скота, шпанья.
Крики самки, кончающей подо мной. Крики первенца – кровь моя.
Ненавидеть жену. Презирать нагой. Подминать на чужом одре.
В это время мечтать о другой, другой: о прекрасной сестре, сестре.
Добиваться сестрицы. Семь лет – рабом их отца. Быть рабом раба.
Загородки. Границы. Об стенку лбом. Жизнь – проигранная борьба.
Я хочу. Я хочу. Насейчас. Навек. До утра. До последних дат.
Я сильнее желания. Человек – это тот, кто умеет ждать.
До родимого дома семь дней пути. Возвращаюсь – почти сдаюсь.
Брат, охотник, кулема, прости, прости. Не сердись, я боюсь, боюсь.
...Эта пыль золотая косых песков, эта стая сухих пустот –
этот сон. Никогда я не видел снов. Человек? Человек – суть тот,
кто срывает резьбу заводных орбит, дабы вольной звездой бродить.
Человек – это тот, кто умеет бить. Слышишь, Боже? Умеет бить.
Равнозначные роли живых картин – кто по краю, кто посреди?
Это ты в моей воле, мой Господин. Победи – или отойди.
Привкус легкой победы. Дела, дела. Эко хлебово заварил.
Для семьи, для народа земля мала. Здесь зовут меня - Израиль.
Я – народ. Я – семья. Я один, как гриб. Загляни в себя: это я.
Человек? Человек – он тогда погиб. Сыновья растут, сыновья.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.