|
Красивые рифмы нередко служат костылями хромым мыслям (Генрих Гейне)
Книгосфера
07.04.2010 Наш человек в «Гиблом месте»В «Эксмо» вышли в свет пятая и шестая книги проекта «Гиблое место» — «Тайный враг» и «Посланники тьмы»...  Занимательные истории о путешествиях нашего современника в кишащую нечистью Древнюю Русь, собираемые в книжном проекте «Гиблое место», оказались чрезвычайно популярными — о благосклонности читателей говорит уже то, что тираж первых двух книг (20 тысяч экземпляров) стремительно разошелся всего за пять дней продаж. Надо полагать, раз есть спрос, будет и предложение, и эта многократно проверенная примета делает бессмысленными бурные сетевые споры относительно успешности сериала, создаваемого по всем канонам жанра.
В «Эксмо» вышли в свет пятая и шестая книги проекта — «Тайный враг» и «Посланники тьмы». Повествование в книгах развивается стремительно, стиль легкий и понятный, сюжет в меру изощрен, но при этом отчетлив и ясен. Пожалуй, одной из главных причин читательской популярности можно назвать образ главного героя, Глеба Первохода, который меняется от романа к роману. В первой книге он беспомощный чужеземец, во второй — опытный охотник на темных тварей, в третьей — хладнокровный убийца, в пятой — проницательный сыщик. И так далее. Он развивается, меняется, тяготея то к добру, то к злу. Его постоянно «штормит» и «заносит», как, в общем, и любого из нас. И читателям, по всей видимости, действительно интересно наблюдать за этими переменами.
Образ журналиста Глеба Орлова, личности яркой и неординарной, во многом «списан» с самого автора — Антону Грановскому довелось сполна хлебнуть журналистской работы, сотрудничая с «Комсомольской правдой» и «Русским журналом»: он писал статьи-отчеты о путешествиях Федора Конюхова, вел репортажи из сахалинских шахт, брал интервью у космонавтов и финалисток конкурсов красоты. Журналист — человек «понахватавшийся», он знает множество странных вещей: как сварить самогонку, как увести деньги в офшор, как запустить турбину ГЭС. Знания его неглубоки и беспорядочны, но обширны. Именно эта обширность и беспорядочность знаний помогает герою не только выжить в средневековом обществе, но и занять в нем прочное и высокое положение. А вот будь он банковским клерком или, скажем, юристом, ему пришлось бы туго.
Тема паранормального мира Древней Руси весьма обширна, и первая книга всего лишь вводит читателей во вселенную Гиблого места. Начиная со второй книги автор приступил к игре всерьез и развернулся «на полную». «В голове теснятся истории, которые мне интересно переносить на бумагу, — рассказывал автор. — Сколько всего будет книг на самом деле — не знаю. Все будет зависеть от Глеба Первохода и от его взаимоотношений с темными тварями».
Антон Грановский родился на Алтае в 1972 году, окончил философский факультет МГУ, учился на режиссера во ВГИКе. На идею проекта «Гиблое место» натолкнулся в дни командировки в одну из аномальных зон России, где проводник-охотник рассказал ему о странном поведении времени в аномальной зоне и об упоминании «мертвой чащобы» еще в старинных летописях. А если аномальная зона существует уже сотни лет, то как ее воспринимали наши предки? Попыткой ответить на этот вопрос стал первый роман серии — «Падшие боги», созданный на стыке фэнтези и боевой фантастики.
Читайте в этом же разделе:
07.04.2010 Поэт перевел «Пророка»
07.04.2010 Американский апокалипсис — по-русски
06.04.2010 Как спасти доллар? Что покупали на прошлой неделе
06.04.2010 Интрига от Роя
05.04.2010 Емец открыл Школу ныряльщиков
К списку
Комментарии Оставить комментарий
Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.
|
Тихо, тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи,
Вверх, до самых высот!
Кобаяси Исса
 Авторизация Камертон
Семь стихотворений
Только зеркало зеркалу снится,
Тишина тишину сторожит...
Решка
Вместо посвящения
По волнам блуждаю и прячусь в лесу,
Мерещусь на чистой эмали,
Разлуку, наверно, неплохо снесу,
Но встречу с тобою — едва ли.
Лето 1963
1. Предвесенняя элегия
...toi qui m'as consolee.
Gerard de Nerval
Меж сосен метель присмирела,
Но, пьяная и без вина,
Там, словно Офелия, пела
Всю ночь нам сама тишина.
А тот, кто мне только казался,
Был с той обручен тишиной,
Простившись, он щедро остался,
Он насмерть остался со мной.
10 марта 1963
Комарово
2. Первое предупреждение
Какое нам в сущности дело,
Что все превращается в прах,
Над сколькими безднами пела
И в скольких жила зеркалах.
Пускай я не сон, не отрада
И меньше всего благодать,
Но, может быть, чаще, чем надо,
Придется тебе вспоминать —
И гул затихающих строчек,
И глаз, что скрывает на дне
Тот ржавый колючий веночек
В тревожной своей тишине.
6 июня 1963
Москва
3. В Зазеркалье
O quae beatam, Diva,
tenes Cyprum et Memphin...
Hor.
Красотка очень молода,
Но не из нашего столетья,
Вдвоем нам не бывать — та, третья,
Нас не оставит никогда.
Ты подвигаешь кресло ей,
Я щедро с ней делюсь цветами...
Что делаем — не знаем сами,
Но с каждым мигом все страшней.
Как вышедшие из тюрьмы,
Мы что-то знаем друг о друге
Ужасное. Мы в адском круге,
А может, это и не мы.
5 июля 1963
Комарово
4. Тринадцать строчек
И наконец ты слово произнес
Не так, как те... что на одно колено —
А так, как тот, кто вырвался из плена
И видит сень священную берез
Сквозь радугу невольных слез.
И вкруг тебя запела тишина,
И чистым солнцем сумрак озарился,
И мир на миг преобразился,
И странно изменился вкус вина.
И даже я, кому убийцей быть
Божественного слова предстояло,
Почти благоговейно замолчала,
Чтоб жизнь благословенную продлить.
8-12 августа 1963
5. Зов
В которую-то из сонат
Тебя я спрячу осторожно.
О! как ты позовешь тревожно,
Непоправимо виноват
В том, что приблизился ко мне
Хотя бы на одно мгновенье...
Твоя мечта — исчезновенье,
Где смерть лишь жертва тишине.
1 июля 1963
6. Ночное посещение
Все ушли, и никто не вернулся.
Не на листопадовом асфальте
Будешь долго ждать.
Мы с тобой в Адажио Вивальди
Встретимся опять.
Снова свечи станут тускло-желты
И закляты сном,
Но смычок не спросит, как вошел ты
В мой полночный дом.
Протекут в немом смертельном стоне
Эти полчаса,
Прочитаешь на моей ладони
Те же чудеса.
И тогда тебя твоя тревога,
Ставшая судьбой,
Уведет от моего порога
В ледяной прибой.
10-13 сентября 1963
Комарово
7. И последнее
Была над нами, как звезда над морем,
Ища лучом девятый смертный вал,
Ты называл ее бедой и горем,
А радостью ни разу не назвал.
Днем перед нами ласточкой кружила,
Улыбкой расцветала на губах,
А ночью ледяной рукой душила
Обоих разом. В разных городах.
И никаким не внемля славословьям,
Перезабыв все прежние грехи,
К бессоннейшим припавши изголовьям,
Бормочет окаянные стихи.
23-25 июля 1963
Вместо послесловия
А там, где сочиняют сны,
Обоим — разных не хватило,
Мы видели один, но сила
Была в нем как приход весны.
1965 |
|
