|
Любая подпись хочет, чтобы ее считали автографом (Сергей Довлатов)
Книгосфера
03.02.2010 «День ангела» — три в одномСуть прозы Ирины Муравьевой — любовь к жизни во всех ее противоречиях... В пространстве романа Ирины Муравьевой «День ангела», вышедшего в «Эксмо», уместилась жизнь трех поколений одной семьи и целый век русской и мировой истории. Авторский взгляд на исторические события и явления частной жизни поразительной стереоскопичен. Читателю предлагается посмотреть на мир и себя самих изнутри и снаружи, с противоположных сторон границы, разделяющей Россию и Запад.
Роман обладает социально-историческими чертами, содержит в себе все признаки добротной семейной саги и любовного романа. Суть прозы Ирины Муравьевой — любовь к жизни во всех ее противоречиях. «День ангела», как отмечается в распространенной издательством информации, стал исключительным событием в современной русской литературе, сочетая в себе глубину содержания с блестящей формой исполнения.
Москвичка Ирина Муравьева окончила МГУ, преподавала русскую литературу в Гарварде. Начинала как литературовед, стала известна статьями о Пушкине. Ее ранние публикации — в российских, а затем и в американских, английских, французских журналах. Рассказ «На краю» был напечатан в сборнике лучших 26-ти произведений женщин-писателей мира. Роман «Любовь фрау Клейст» вошел в лонг-лист премии «Большая книга».
Читайте в этом же разделе: 03.02.2010 Если бы старость могла... 02.02.2010 «Милленниум» продолжается 02.02.2010 О жизни — интеллигентно 02.02.2010 Слово не кенгуру 02.02.2010 Счастье от Крамер
К списку
Комментарии
| 29.05.2010 12:32 | Татьяна Башинская Вот странный образчик высокой литры. Обычно же читаешь стишки,и тоскуешь от глупых попыток прозы притворяться поэзией, только от того что рифмы и ритм. А вот тут все наоборот: дрожащий сквозь слезы взгляд на мир, образы, метафоры - все это ну нисколько не проза, а только поэзия. А вот как проза ну никудышно. Тьма героев и все они абсолютно одинаковы, очень привлекательны, но все только Автор. Сюжет вроде и есть, но и говорить о нем нечего, женские разговоры разве нуждаются в сюжете? Да никогда в жизни. Кто с кем и как. Но видимо автору и самому кажется нужным легковесность эту разбавить.И делает он это дубиной, по всей книжке вставлены врезки этакого ГУЛАГа, всякие факты и аргументы отвратительностей и жестокостей жизни. Невыносимо гадких. Упоительно описанных. Шизофрения какая-то, раздвоение сознания. В автора просто влюбилась и возмущена книжкой, ну нельзя так. | | Оставить комментарий
Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.
|
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Кобаяси Исса
Авторизация
Камертон
"На небо Орион влезает боком,
Закидывает ногу за ограду
Из гор и, подтянувшись на руках,
Глазеет, как я мучусь подле фермы,
Как бьюсь над тем, что сделать было б надо
При свете дня, что надо бы закончить
До заморозков. А холодный ветер
Швыряет волглую пригоршню листьев
На мой курящийся фонарь, смеясь
Над тем, как я веду свое хозяйство,
Над тем, что Орион меня настиг.
Скажите, разве человек не стоит
Того, чтобы природа с ним считалась?"
Так Брэд Мак-Лафлин безрассудно путал
Побасенки о звездах и хозяйство.
И вот он, разорившись до конца,
Спалил свой дом и, получив страховку,
Всю сумму заплатил за телескоп:
Он с самых детских лет мечтал побольше
Узнать о нашем месте во Вселенной.
"К чему тебе зловредная труба?" -
Я спрашивал задолго до покупки.
"Не говори так. Разве есть на свете
Хоть что-нибудь безвредней телескопа
В том смысле, что уж он-то быть не может
Орудием убийства? - отвечал он. -
Я ферму сбуду и куплю его".
А ферма-то была клочок земли,
Заваленный камнями. В том краю
Хозяева на фермах не менялись.
И дабы попусту не тратить годы
На то, чтоб покупателя найти,
Он сжег свой дом и, получив страховку,
Всю сумму выложил за телескоп.
Я слышал, он все время рассуждал:
"Мы ведь живем на свете, чтобы видеть,
И телескоп придуман для того,
Чтоб видеть далеко. В любой дыре
Хоть кто-то должен разбираться в звездах.
Пусть в Литлтоне это буду я".
Не диво, что, неся такую ересь,
Он вдруг решился и спалил свой дом.
Весь городок недобро ухмылялся:
"Пусть знает, что напал не на таковских!
Мы завтра на тебя найдем управу!"
Назавтра же мы стали размышлять,
Что ежели за всякую вину
Мы вдруг начнем друг с другом расправляться,
То не оставим ни души в округе.
Живя с людьми, умей прощать грехи.
Наш вор, тот, кто всегда у нас крадет,
Свободно ходит вместе с нами в церковь.
А что исчезнет - мы идем к нему,
И он нам тотчас возвращает все,
Что не успел проесть, сносить, продать.
И Брэда из-за телескопа нам
Не стоит допекать. Он не малыш,
Чтоб получать игрушки к рождеству -
Так вот он раздобыл себе игрушку,
В младенца столь нелепо обратись.
И как же он престранно напроказил!
Конечно, кое-кто жалел о доме,
Добротном старом деревянном доме.
Но сам-то дом не ощущает боли,
А коли ощущает - так пускай:
Он будет жертвой, старомодной жертвой,
Что взял огонь, а не аукцион!
Вот так единым махом (чиркнув спичкой)
Избавившись от дома и от фермы,
Брэд поступил на станцию кассиром,
Где если он не продавал билеты,
То пекся не о злаках, но о звездах
И зажигал ночами на путях
Зеленые и красные светила.
Еще бы - он же заплатил шесть сотен!
На новом месте времени хватало.
Он часто приглашал меня к себе
Полюбоваться в медную трубу
На то, как на другом ее конце
Подрагивает светлая звезда.
Я помню ночь: по небу мчались тучи,
Снежинки таяли, смерзаясь в льдинки,
И, снова тая, становились грязью.
А мы, нацелив в небо телескоп,
Расставив ноги, как его тренога,
Свои раздумья к звездам устремили.
Так мы с ним просидели до рассвета
И находили лучшие слова
Для выраженья лучших в жизни мыслей.
Тот телескоп прозвали Звездоколом
За то, что каждую звезду колол
На две, на три звезды - как шарик ртути,
Лежащий на ладони, можно пальцем
Разбить на два-три шарика поменьше.
Таков был Звездокол, и колка звезд,
Наверное, приносит людям пользу,
Хотя и меньшую, чем колка дров.
А мы смотрели и гадали: где мы?
Узнали ли мы лучше наше место?
И как соотнести ночное небо
И человека с тусклым фонарем?
И чем отлична эта ночь от прочих?
Перевод А. Сергеева
|
|