Умному человеку нет смысла слушать все подряд, он и так догадается
(Пьер Бомарше)
Мнения
31.08.2008
Математика волшебства. Секреты русского языка в книге известной переводчицы
Лень человеческая — могучая сила. Иногда она косвенно способствует прогрессу общества, иногда нет...
«Помни, слово требует обращения осторожного. Слово может стать живой водой, но может и обернуться сухим палым листом, а то и ужалить гадюкой. И слово может стать чудом. А творить чудеса – счастье. Но ни впопыхах, ни холодными руками чуда не сотворишь и Синюю птицу не ухватишь. Желаем тебе счастья!»
Интересы у меня всякие, дорогие товарищи. Ум, к тому же, слабый, если честно сказать, — потому что женский. Посему «многа букав» ему противопоказано. Да и зачем, если жизнь в буквы почему-то не вмещается. Однако, поскольку я питаю слабость к написанию стишков и даже имею наглость иногда выкладывать их на люди, приходится что-то да почитывать, ибо жестокие критики не дремлют. Надо же понимать за что когда ругают, когда хвалят… Так, о чем это я? В общем, отдыхая недавно в славном граде Владимире, аки героиня драмы, та самая Стрекоза известной басни, случайно забрела я в книжный магазин. И узрела там книжку с интригующим названием. О нет, не похождения Анжелики привлекли мои взгляды! Про Анжелику и Фродо, в конце концов, можно засмотреть импортную красивую фильму. Но какой Голливуд может снять триллер с таким названием?. Трепеща в ожидании ужасов на каждой странице, я унесла книжку с собой. И, скажу вам, ожидания меня не обманули. А называлась моя добыча «Слово живое и мертвое».
Автор книги к тому времени мне была хорошо знакома — по ее отличным переводам современной классики и фантастики. Кто же не знает «Маленького принца»Антуана де Сент Экзюпери! Но (только не бейте меня больно за невежество) до сих пор я не подозревала о существовании других ее работ. А ведь талантливый человек талантлив во всем. И неудивительно, наверное, что автор таких чудесных переводов сама писала чудесные стихи. И неудивительно, наверное, что такую книгу о русском языке написала именно она — человек, настолько любящий свое дело, наверное, просто не мог иначе.
Надо сказать, что я уже довольно долгое время ходила недовольная собой и миром. И это был тяжелый случай! Потому тяжелый, что я жадина. И вот. Бывало так, что читаю, читаю, а почему-то меня никак не пробирает. Хотя, вроде бы, должно пробить не то что на скупую слезу — до косточек. И было мне оченно обидно, — вот люди читают, сопереживают, восхищаются, а я не понимаю… Более того, некоторые произведения вызывали во мне только глухое раздражение. Что за притча? Догадавшись наконец, что дело всегда в современном языке, я списала все на свою отсталость — нечего было столько классики читать, Татьяна, вкус это тебе испортило, однозначно. И с унынием в душе пошла молча переворачивать странички с современными шедеврами, не будучи в силах понять их красоту до конца. Удовольствие портили, как всегда мелочи, прямо как муравьи в траве. Ужасно неприятная, кстати, штука, особенно для нас, неженок… Взгляд цеплялся за выражения типа «вошел в рацион», «зазвучавшую импульсом чувства», «горстка чувств в прострации», и так далее, и тому подобное. Все это давно понятно любому без всякого перевода, посему любые замечания, конечно же, звучат мелочной придиркой, но я не о том, вообще-то, а о хорошей книжке. Простите посему это лирическое отступление.
О чем же пишет Нора Галь в своем «Слове»? Прежде всего, о русском языке. Ей не особо нравился «современный» стиль, бытовавший в обиходе с незапамятных времен; вслед за Корнеем Чуковским назвав этот стиль канцеляритом, она на живых примерах показывает изумленному читателю, почему так говорить и писать неправильно. Стиль этот, оказывается, возник совсем не потому, что язык как живое существо от века к веку развивался. Если бы только это, кто бы понял тревогу автора? Между тем, «Слово живое и мертвое» выдержало уже семь переизданий. Книга, написанная в советское время, осталась интересной и нужной и в наши дни.
Лень человеческая — могучая сила. Иногда она косвенно способствует прогрессу общества, иногда нет. Вообще-то, без переводов иностранной литературы любая национальная хиреет, но ведь переводить надо с умом, правда? А любая творческая работа требует времени, любви и таланта. Но слово — самая на вид доступная человеку работа. Сел и написал, чего уж проще. Или сел и перевел… Буквально, слово в слово. И тем самым — искалечил текст иноязычного автора и по мере сил загадил родной язык. Потому что не терпит перевод изящной словесности буквализма. Текст, по мнению Норы Галь, надо воссоздавать, а не переводить. Вот с таких, буквальных, переводов все и началось. И, хотя нет плохих слов, и любой словесный оборот можно употребить… Дорога ложка к обеду. То есть не всегда и не везде уместны слова и обороты, заимствованные из других языков, как не всегда и не везде уместен мат. В большинстве случаев можно легко обойтись средствами родного языка. Вот вам парочка из моря примеров, приведенных в книге, правда, иностранных заимствований в них нет (таковые, из произведений современной сетературы, я уже привела):
«Одна школьница, выступая в радиопередаче, трижды кряду повторяла:
— Мы провели большую работу.
Ей даже в голову не пришло, что можно сказать:
— Мы хорошо поработали!»
«Или о работе экипажа космической станции “Проводился забор (!) проб выдыхаемого воздуха” Этот забор не залетел бы в космос, если бы не стеснялись сказать попросту: космонавты брали пробы. Но ведь несолидно!»
Это, конечно же, написано на чистом русском языке, однако язык этот не только невероятно официален, но и попросту беден. Огромное богатство, накопленное за тыщу с лишком лет развития русского слова, в таком языке почти не используется; в ходу кирпичики наподобие констуктора «Лего», превращающие тексты любого автора, а то и живую речь в заасфальтированное, скучное до невозможности, шоссе. Я привела примеры только из самого начала книги, однако Нора Галь, конечно же, на этом не остановилась. В короткой статье пересказать все содержание книги невозможно, да и не надо. Люди тут умные, выводы сделают сами. Я просто советую прочитать эту книгу тем, кто ее еще не читал. Это если вы хотите научиться лучше говорить и писать по-русски, конечно же. Мне вот книга оказалась очень полезной, не сомневаюсь, что будет полезна и вам.
29.08.2008 SukinKot: Жаль, только что у меня нет ее в виде "твердой копии". Книга правда интересная и поучительная.
29.08.2008 Inisse: Всегда пожалуйста, Таня, Сергей, - рада что эта небольшая заметка навела вас на замечательную книгу ) не думаю что пожалеете о потраченном на неё времени :)
29.08.2008 SukinKot: Спасибо. Надо почитать :)
29.08.2008 Volcha: Ух, ты! Сразу захотелось почитать. спасибо, Татьяна, за такой завлекающий рассказ :)
Оставить комментарий
Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Потому что искусство поэзии требует слов,
я - один из глухих, облысевших, угрюмых послов
второсортной державы, связавшейся с этой,-
не желая насиловать собственный мозг,
сам себе подавая одежду, спускаюсь в киоск
за вечерней газетой.
Ветер гонит листву. Старых лампочек тусклый накал
в этих грустных краях, чей эпиграф - победа зеркал,
при содействии луж порождает эффект изобилья.
Даже воры крадут апельсин, амальгаму скребя.
Впрочем, чувство, с которым глядишь на себя,-
это чувство забыл я.
В этих грустных краях все рассчитано на зиму: сны,
стены тюрем, пальто, туалеты невест - белизны
новогодней, напитки, секундные стрелки.
Воробьиные кофты и грязь по числу щелочей;
пуританские нравы. Белье. И в руках скрипачей -
деревянные грелки.
Этот край недвижим. Представляя объем валовой
чугуна и свинца, обалделой тряхнешь головой,
вспомнишь прежнюю власть на штыках и казачьих нагайках.
Но садятся орлы, как магнит, на железную смесь.
Даже стулья плетеные держатся здесь
на болтах и на гайках.
Только рыбы в морях знают цену свободе; но их
немота вынуждает нас как бы к созданью своих
этикеток и касс. И пространство торчит прейскурантом.
Время создано смертью. Нуждаясь в телах и вещах,
свойства тех и других оно ищет в сырых овощах.
Кочет внемлет курантам.
Жить в эпоху свершений, имея возвышенный нрав,
к сожалению, трудно. Красавице платье задрав,
видишь то, что искал, а не новые дивные дивы.
И не то чтобы здесь Лобачевского твердо блюдут,
но раздвинутый мир должен где-то сужаться, и тут -
тут конец перспективы.
То ли карту Европы украли агенты властей,
то ль пятерка шестых остающихся в мире частей
чересчур далека. То ли некая добрая фея
надо мной ворожит, но отсюда бежать не могу.
Сам себе наливаю кагор - не кричать же слугу -
да чешу котофея...
То ли пулю в висок, словно в место ошибки перстом,
то ли дернуть отсюдова по морю новым Христом.
Да и как не смешать с пьяных глаз, обалдев от мороза,
паровоз с кораблем - все равно не сгоришь от стыда:
как и челн на воде, не оставит на рельсах следа
колесо паровоза.
Что же пишут в газетах в разделе "Из зала суда"?
Приговор приведен в исполненье. Взглянувши сюда,
обыватель узрит сквозь очки в оловянной оправе,
как лежит человек вниз лицом у кирпичной стены;
но не спит. Ибо брезговать кумполом сны
продырявленным вправе.
Зоркость этой эпохи корнями вплетается в те
времена, неспособные в общей своей слепоте
отличать выпадавших из люлек от выпавших люлек.
Белоглазая чудь дальше смерти не хочет взглянуть.
Жалко, блюдец полно, только не с кем стола вертануть,
чтоб спросить с тебя, Рюрик.
Зоркость этих времен - это зоркость к вещам тупика.
Не по древу умом растекаться пристало пока,
но плевком по стене. И не князя будить - динозавра.
Для последней строки, эх, не вырвать у птицы пера.
Неповинной главе всех и дел-то, что ждать топора
да зеленого лавра.
Декабрь 1969
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.