Истинного и сильного таланта не убьет суровость критики, так же как незначительного не подымет ее привет
(Виссарион Белинский)
Анонсы
22.04.2013Шорт-лист недели 22.02–01.03.2013: Но это было уже давно
Мне не нравятся звезды. Каждую ночь, когда они зажигаются, я чувствую себя одиноким...
.jpg)
ПРОИЗВЕДЕНИЕ НЕДЕЛИ 22.02–01.03.2013:
(Номинатор: yaguapard)
(6: LunnayaZhelch, Sarah, Katrin, SukinKot, NEOTMIRA, yaguapard)
Кажется, я умираю. Я не знаю, что это такое, но они так говорят. Смотрят на меня и говорят: «Кажется, он умирает». А еще говорят, что сначала нужно спросить у Него. У Него — это не у меня, это — у Него. Он меня любит. Только Он часто уезжает. Часто и надолго. А я Его жду. Всегда жду. Когда я видел Его в последний раз, я еще мог ходить. Но это было уже давно...
О чем они говорят сейчас? Я плохо слышу, потому что я старый. Я знаю это, потому что они так и говорят мне: «Какой же ты у нас уже старый». А я старый не у них, я старый — у Него. Ну вот, расслышал — они говорят, что Он написал им: «Что ж, значит, на одну звезду станет больше». Почему они так смотрят на меня? Кто станет звездой? Мне не нравятся звезды. Каждую ночь, когда они зажигаются, я чувствую себя одиноким. Я хочу быть орлом! Да, орлом! Потому что Он писал им, что там, где Он живет сейчас — много орлов. И, что орлы Ему нравятся. Я это слышал, когда еще не был старым. Но это было уже давно...
Зачем они принесли меня сюда? Я никогда здесь не был. Кто этот человек? И для чего ему шприц? Когда я был маленьким — я иногда болел, но Он сам делал мне уколы и говорил: «Не бойся! Это нужно, чтобы ты был здоров!». И я не боялся. Но это было уже давно...
Почему они уходят? Я не хочу оставаться здесь, потому что Он меня здесь не найдет. Он же не знает, что они принесли меня сюда. Он приедет и будет меня искать. Он всегда искал меня, когда мы гуляли, и я убегал далеко. Но это было уже давно...
Я вижу Его. Он сидит на песке у самой воды. Сверху Он кажется таким маленьким. Теперь мы будем вместе. Потому что теперь у меня есть крылья. Большие и сильные. Я могу парить над Ним и видеть, куда Он идет. И лететь за Ним. Когда-то у меня не было крыльев. Но это было уже давно...
Я парю над морем. Начинается закат. Но почему Он не смотрит на меня? Ему же нравятся орлы. Почему Он ждет, когда зажгутся звезды?..
Kinokefal: Я дико звиняюсь, но отрезонить прозу не успел (переезды с места на место, неоплаченный инет и про). Может оно и к лучшему, бо я прозу не читаю (почти) и не чувствую себя достаточно компетентным.
MitinVladimir: Похоже, что из всех номинантов — без «десерта» остался один я… Но это не беда. Игорь, спасибо за бессловесную, но очень высокую оценку моего текста (я заметил, конечно)!
Sarah: Красивая история.
tamika25: Грустно и светло…
Bastet: Ох…
NEOTMIRA: Орлы — они ближе к звездам!
ChurA: Старые часто плохо видят, но зато — далеко.
LunnayaZhelch: Поговорку «собака — друг человека» давно пора исправить в сторону усиления.
IRIHA: Спасибо.Хорошая история. Я никогда не пойду к вету на усыпление собаки, пусть все будет естественно...
natasha: Складно и цельно.
Rosa: Я все время в «своей» теме, поэтому не сразу поняла, о чем речь. Хорошо, что прочитала комментарии, где люди объяснили. А ВОТ ТОГДА УЖЕ — торкнуло...
petrovich: Очень хорошо написано!
Katrin: «Ведь, если звезды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно?» Спасибо Вам за силу Ваших слов.
.jpg)
ФИНАЛИСТЫ НЕДЕЛИ 22.02–01.03.2013:
(Номинатор: LunnayaZhelch)
(2: Rosa, Ptenchik)
Темно и сыро. И холодный пол.
На стенке нацарапано «козел».
Детдомовец наказан в туалете —
Нет никого на целом белом свете!
Холодный пол, как много лет назад.
Темно и сыро. Снова интернат.
Старик рыдает в мрачном туалете —
Нет никого на целом белом свете...
Kinokefal: Честный стих. Предельно лаконичный, нарочито безыскусный — рубленный, скупой слог. Нулевое решение. Одномоментный сюжет. Черно-белые, непоэтичные тона. Место действия как бы выхвачено вспышкой — туалет, интернат для детей-сирот и для стариков-сирот. Возвращение на круги своя. Темно и сыро. Два кадра: пролог и финал. Как бы выхваченные вспышкой — мальчик и старик. Что между кадрами? Вся жизнь. Жестокий рефрен — «Нет никого на целом белом свете...». Приговор. А где же счастье? Его не может не быть! У счастья может быть много ликов, но лицо, в конце концов, одно — найти себя, свое «Я» в Другом или других. А если «другого» не случилось или уже нет? Что тогда, для чего тогда? Нет ответа. И не важно уже, кто прав, а кто виноват, почему и за что. Задумайся.
(Номинатор: natasha)
(1: MitinVladimir)
natasha: Номинировала потому, что, во-первых, просто хороший рассказ, во-вторых, над темой уже размышляла не раз, в-третьих, совпал с личным актуальным моментом. Сталкиваясь в жизни с конфликтами во взаимоотношениях родителей и детей (да и вообще близких), наблюдала интересный (имхо) феномен. Часто не справедливость, а, именно — несправедливость поддерживает, скрепляет связь близких людей, то есть, в конечном счете, как-то разрешает конфликт. Смотришь со стороны — да что же это? Вот она, очевидно страдающая сторона, почему же она позволяет другой стороне столь несправедливо обращаться с собой. Думала, гадала, прикидывала (и на себя) и предположила, что справедливость (рациональные доводы) отступают здесь перед некими тайными силами, определяющими наши поступки. Именно, поступки, а не только мысли-намерения. Извините, что, как бы, «пропиарюсь», но это и, правда, близко. Может, кто-то помнит мое стихо «аргумент». Там все разумные доводы заканчиваются, когда высказан последний, непреодолимый противный аргумент: «потому что это жестоко». Казалось бы, ну и что, что жестоко, можно сделать и жестокое действие, если это разумно. На самом деле, это означает: да, разумно, но «не могу поступить иначе» — это иррациональное нравственное табу. А иррациональное — не воспитывается, оно закладывается природой — это тайна, это базик-инстинкты (не поймите превратно). Иногда, возомнив себя хозяином своей судьбы, мол, как хочу, так и верчу, орудуешь, проваливаешься в «ад», готов бежать едва ли не тот свет, не понимая, что, на самом деле, ты лишь носитель «матрицы» и что «матрица» эта, как правило, внутренне противоречива, а противоречия, хоть и мучительны (разрывают на части), но и плодотворны, и нужно жить, даже, если очень больно, потому что это родовые боли. А еще, порой, сам себе удивляешься, а что же это случилось такое, почему — вроде ничего особенного, все вполне объяснимо и допустимо — вдруг так больно ранило, буквально шокировало. А вот, прислушайся к себе и поймешь, что, на самом деле, ранен твой базик-инстинкт. Рассказ Ирихи об одном из них, она назвала его «сыновний долг». Рассказ — по сути, притча, начинается, заметьте, с упоминания басни, что уже есть намек на морально философский аспект (прекрасное начало), и кончается «пафосом» (объяснением) здесь: «Хоть Максим и хорохорился, но прилипшие ко лбу волосы говорили о многом. Страх, который никуда не делся после информации, полученной из медицинской карты матери, прочно обосновался в душе, уступив, однако, дорогу любви и благородству. И перебороть этот страх у Максима не хватало сил.». Не соглашусь — «страх» уступил не «любви и благородству» (по сюжету — откуда бы так уж) — другому, другому — тому, чему нет точного определения, тому, что условно названо «сыновний долг», хотя ничего-то он (сын) ей (матери) не должен (опять-таки по сюжету). Надо тут сказать, Ириха, что этот, процитированный, очень важный момент Вы изложили несколько невнятно, хорошо бы переписать. Далее: «…и неожиданно для самого себя послал ошеломленной известием Рэне воздушный поцелуй. Я хочу, чтобы ты понянчила своих внуков». Вот она — прямая иллюстрация глубинных, неосознаваемых на самом деле, причин поступка (очень удачная концовка). Центральная часть рассказа изложена тоже очень убедительно и ясно, она показывает, какова же матрица матери. Она — кукушка, самка, хищница, юзер. Мать? Да в последнюю очередь. И тогда еще один вопрос задаешь себе, а насколько сильно ранена ее душа поступком сына, будут ли последствия и какие? Ой, ой, нет однозначного ответа. Короче, спасибо, Ириха, за рассказ.
Rosa: У меня есть близкая подруга, которая росла в интернате при живых отце-матери. То, что она рассказывала о своей матери, может стать питательной средой не для одной диссертации по психологии. Матери уже нет, поэтому не позволю себе разъяснять подробности. Так вот, моя подруга досматривала эту парализованную женщину, пройдя все адовы круги ухода за смертельно больным человеком, не отдав ее в Дом престарелых. Великолепные же, преданные, любящие матери доживают свои дни при полнейшем отсутствии знаков внимания со стороны детей и внуков. Мне сие не понятно…
MitinVladimir: Перед тем, как проголосовать, хочется искренне поблагодарить автора рассказа «Сыновний долг». Ирина, благодарю! Тема, затронутая Вами, а затем подхваченная в рецензиях Наташей и Розой — многогранна и неоднозначна... Это, действительно, какой-то необъяснимый (во всяком случае — для меня) парадокс: живешь–живешь себе, окруженный любящими тебя людьми, и думаешь, что ты в полной безопасности — что бы ни случилось, в уверенности, что тебе всегда есть кому придти на помощь в случае чего. Но, когда это «в случае чего» наступает, то помощь приходит почему-то от людей, от которых ты ее совершенно не ожидал, от малознакомых, а часто и — от абсолютно посторонних. В любви то же самое, не стоит даже говорить об этом, так как уже все сказано: «чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей» (от перестановки полов, предполагаю — суть не меняется). Та же ситуация и с родными, кровными родственниками. Сюжет, взятый из жизни, в рассказе Ирины, как и пример, приведенный в комментарии Розой — весьма показательны и, увы, не редки. Да, конечно: «за любовь платят любовью или не платят совсем» — это все понятно, так должно быть! Но, вот почему и за нелюбовь, зачастую, платят — любовью?.. Парадокс... Ирина, спасибо еще раз за то, что заставили задуматься!
(Номинатор: natasha)
(1: natasha)
Попроси молоток достучаться до сердца чужого —
сгоряча разобьет себе лоб и до ручки дойдет,
что скрипит на подмокшем листе в рукавицах ежовых,
кровоточа чернильной капелью на тысячу нот.
Вот и кончен февраль. Он подсчитан моим молоточком,
за небесной рекой вместе с месяцем в бездну забит,
он разобран по дням и растащен по медленным ночкам,
уничтожен в четверг, до секунды прожит и забыт.
Это мне ли тебе объяснять, что не надо иного,
что не раз и не два февралем себя день наречет,
но вот здесь и сейчас все мне видится снова и снова,
как из раны холма вытекает на снег ручеек.
Kinokefal: Оговорюсь сразу, что Ed не являлся «моим» автором. С некоторых пор я читаю его стихи исключительно в порядке «служебной необходимости». Не исключением является и этот случай. Но вчитываясь в этот текст, я несколько изменил свое отношение к стихам автора. И вот почему. Окидывая стих беглым взглядом. Что имеем? Вполне традиционная форма — несколько «бродсковатый» 5-ти стопный дактиль, упакованный в три катрена с перекрестной рифмовкой. Катарсис (он же моралите) присутствует. Фоника обычная, не без согласного частокола. Лексика от этого «градостроительства» умеренно тяжелая, временами переходящая в шторм в трех соснах, типа «Это мне бы тебе» или «но вот здесь и сейчас все мне…снова и снова». Уже традиционные для автора аллюзии. И, действительно, как же это, февраль, и без чернил и плакать? Не по-поэтски это! То есть, с техникой, в общем-то, все нормально. Можно бы и поизящней, но что есть, то есть. Особого креатива не наблюдается, поищем его в образно-смысловой составляющей. О чем стих? О! Вот где праздник. Вроде бы стих о поэте и тщете слова, о неумолимости времени, о тяжелой судьбине, экзистенциальной, будь она не ладна, немоте, о разных мескалиновых перевоплощениях и промыслах, и много еще о чем волнительном. Чем же этот перебор невзгод и страданий заканчивается? Известно чем — эвергиной. Поэт (на этот раз в виде холма-бугра) страдает, он ранен (допросился молоточка, называется), из него что-то течет (чернила или кровь, но скорее всего, чернила в значении «крови поэта»), все довольны. Как же ЛГ до такого дошел? То есть, сюжет, как взаимодействие образов и мотивов. Тут неясно, учитывая увлечение автора легким сюрром, но интересно. Вроде бы, сначала ЛГ советовал неизвестно кому попросить неизвестно у кого молоток для типа «достучаться до сердца чужого». Желание нормальное, орудие нет. То есть, абсурдизация через буквально понятое идиоматическое выражение. Идея-то в том, что молоток, когда «разобьет себе лоб» и «дойдет до ручки» (см. выше) превратиться в другую ручку — перо в ежовых рукавицах (надо думать «ежовые» они от внутренней ответственности автора за слово, выпускаемое в мир) и выведет таки читателя на февраль-чернилицу и плакать. Замысловато, но прикольно. Дальше тоже интересно. Молоток вновь обретает давеча разбитую голову и служит уже вроде метрономом, считает дни. Помнится, раньше в стихах автора были часы-ходики с дверными ручками. Теперь ручки и ходики слились в молоток. Преемственность образов налицо. Но молоток остается молотком и аллегорически забивает февраль-месяц и, заодно, месяц-луну, (чего уж там мелочится) в… Куда? Затрудняюсь, вроде бы в космос «за звездной рекой», то есть, куда Макар теля не гонял. Но и это не все, что случилось с бедным февралем и безвинным спутником земли. Его разобрали и (что не противоречит постсоветской действительности) растащили, уничтожили и забыли. Кто это сделал? Автор и его ЛГ деликатно умалчивает. Зато понятно зачем. Чтобы «день себя нарек месяцем не раз и не два». Понятно, чего уж тут непонятного? Автор так и говорит неизвестно кому (вероятнее всего, своему другу-читателю) на языке горных троллей — «Это мне ли тебе объяснять, что не надо иного…». А и действительно, «иное» верно совсем кранты. А так вроде бы и ничего страшного — ну растащили, ну забили — с кем не бывает? Но потом ЛГ говорит на языке дзэнских гномов «но вот здесь и сейчас все мне видится снова и снова». Выясняется, что иное все-таки нужно, так как у ЛГ постоянно мальчики кровавые в глазах стоят. То есть, все-таки молоток — штука серьезная и требует аккуратного обращения, даже, если он и перо, и метроном, и отвертка для демонтажа, и что-то там еще. Уф, все! Очень увлекательное чтиво. Чувствуешь себя Натом Пинкертоном и Александром Гумбольдом в одном флаконе. Рекомендую!
natasha: Наверное, слово «молоток» и сподвигнуло Игоря на этот замечательный, не шучу — очень хороший коммент. Взял он его (молоток), трахнул по «статуэтке», превратил ее в кучку обломков и сам восхитился тут же: «Ух, ты, и чой-то было? Угадайте с трех раз». Дело в том, что этот стих Эда уже такого уровня, который, не часто проникает сюда, к нам. Это нормально, их и вообще-то мало — таких стихов. Это настоящее. Если честно, я понимаю, мне реально не хватает литературного, профессионального знания, чтобы откомментить стих соответственно его уровню. Поэтому так и понимайте мой коммент, как доморощенный (ниже уровня стиха). Давайте не будем раскалывать стих на составляющие его образы и связи. Попробуем воспринять цельно. Это не трудно. На самом деле он очень простой. Здесь традиционная тема, к которой часто обращались и всегда будут обращаться поэты, Эд тоже в последнее время часто касается ее. Сотворение стиха, труд — жизнь (пафос, в хорошем смысле) поэта. Казалось бы, ну, скука, надоело (это Макс), ну, зачем и что еще тут можно сказать. В том то и чудо, что Эду удалось показать, что и нужно, и можно. Потому что стих сделан на мощной фольклорной и литературной подкладке: язык выступает, как драгоценный живой материал: поговорки («попроси дурака богу молиться, он и лоб разобьет», «дойти до ручки», «ежовые рукавицы»), легкая народная архаика (ночки, наречет, ручеек) в купе с ритмикой близкой ритмике Кедринских «Зодчих» (и там же высокая тема и по сюжету непосредственно связанная со строительным инструментом), с опорой на импрессионизм Пастернака. Скажете — так это ж ужасть! Ага, можно было бы так сказать и в «минус записать», если бы это все было склеено из фрагментов и были видны места склейки. А оно не склеено, оно слито в единый, в качественно новый материал. Я не буду останавливаться на буквальных разборках, что там что. Скажу только, что если кому-то, действительно трудно понять происходящее в стихе, то можно попытаться вместо слова «молоток» поставить слово «сердце», а третий катрен это уже прямое обращение к тебе, к собрату (в широком смысле), читающему его.
(Номинатор: Ptenchik)
(1: Max)
По заМКАДным трассам
пряничные домики
из-за строгих высятся заборов.
Социальных классов
купленные дворики —
грядки против стриженных газонов.
Там площадки детские —
в собственном владении,
нянек круглосуточная служба.
Там взрослеют мальчики,
подрастают девочки,
спрашивая, что такое «дружба»...
Kinokefal: Новый (для Решетории) автор Katrin. Приятно. Простой слог, простая форма подачи, репортажно-описательная тематика, достаточный, хотя и не особо изощренный, психологизм и достоверность описываемого. Увлечение деталями, которые любовно выписаны и легко складываются одна-к-другой в яркую и хорошо узнаваемую картинку. Хотя, может, и немного плоскую — без космических глубин и психоделических наворотов. Рисунок углем, в общем. Симпатичный. Это, что называется, вообще о стихе. Частности же таковы: немного не понял, что значит «социальных классов купленные дворики». Вернее, что это должно значить. Для меня это полная абракадабра. Мало того, что синтаксис пострадавши, так еще и смысл определения, извините, тю-тю. Каких-таких «социальных классов купленные»? «Ты чьих будешь?»(с) Дворики (в значении «подворья», надо думать) куплены загадочным «социальным классом» или купленные У «социального класса»? И дальше тоже самое — запутанный синтаксис рождает «непонятки» и двусмысленности. «Там площадки детские / в собственном владении / нянек круглосуточная служба» Няньки имеют собственное владение? Или таки владение не собственное, а нянек просто в строку случайно засосало, и собственные площадки во владении деток? Пардон, я не прокомпронил ни разу. Ну, а мальчиков-девочек жалко. Да. Глубокий и всенарастающий индивидуализм, кризис семьи, тотальное одиночество, экзистенциальная пустота, бла-бла-бла. Алес.
Ptenchik: Стих Auska «Хочешь?» очень богат технически и ярко передает чувства, а стих Katrin зацепил темой — дети, искусственно помещенные в атмосферу одинокости, индивидуализма, противопоставления себя бедным и презрения к ним, атмосферу власти денег над душой. Работаю в школе, вижу их. Живут в соц. сетях, имеют по 400 «друзей» в контакте и плачут, что никому не нужны.
ОСТАЛИСЬ В ИСТОРИИ:
(Номинатор: Rosa)
Kinokefal: Как уже отметили многие рецензенты, стих вышел очень пронзительным, болезненно-высокого эмоционального накала, стих-надрыв, стих-надлом. Стих эмоционально — предельно честен, и этим своим свойством не может не вызвать сочувствия у большинства читателей. Это все так, и я готов подписаться под каждым откликом. Но мне хотелось бы немного поговорить о некоторых, весьма меня заинтриговавших, «технических» особенностях и их влиянии на эмоциональную выразительность стиха в целом. Начнем с того, что первая строка («Хочешь, / я стану твоей / улетающей птицей…»), задающая по идее ожидание читателя, написана пятистопным дактилем с усеченной до хорея последней стопой — одна из классических разностопных комбинаций. Можно, и это будет правильно — как потом окажется — рассматривать стих (в смысле строки и в смысле произведения) как чисто тонический. Тогда первая строка — классический урегулированный пятиударный дольник. Оба варианта воспринимаются как «песенные». Причем, «серьезно-песенные», трагедийно-эпического плана, что уже само по себе настраивает читателя на определенную волну. Все вроде бы правильно, ожидаемо правильно. Но… Вторая строка «чтобы / ты понял / что криком распарывать небо…» сразу же нарушает заданный размер. Это уже расшатанный тактовик, пока что пятиударный. Третья строка — «больно / Что пере/бирать / чечевицу» — опять дольник, но уже четырехударный, неурегулированный. Расшатанность ритма усиливается антисинтаксическим анжамбемантом и цезурой, рассекающей слово перебирать. Четвертая строка — урегулированный дольник, с тем же анжамбемантом. Но выглядит уже несколько «ниспадающей», успокаивающей. Полное впечатление прибоя в сильный ветер, когда с волн ветер срывает барашки пены. Вторая строфа имеет подобный ритмический рисунок, разве что две последние строки без зашитого эмоционального всплеска — то есть остаются пятиударные, без экстремальных анжамбемантов и цезур. Зато третья строка, вдруг превращается в акцентный стих. Это «вдруг» меня, если честно, смущает. Гораздо больше, чем экстремальные анжамбеманты и цезура. Намеренно ли «устроены» срывы размера или по оплошности? Мне представляется, что автор вряд ли что-то считал во время написания стиха и его переписывания набело. Просто следовал своему ритму, непростому ритму. Со всеми его взлетами и падениями. И совсем немного об образном ряде. На мой взгляд, образы в стихе явно не новы, так скажем. «Птица-душа», «крик, распарывающий небо», «падение камнем безмолвным», на мой взгляд, переборно-херувимное «молитвенное складывание крыльев» — нагнетание тревоги и болезненность переживания. Все эти образы, конечно же, были и не раз, и не два, но... Достаточно традиционный образный ряд с лихвой компенсируется ритмом и общим высоким эмоциональным фоном. Кроме того, в общем-то, тоже традиционная сказочная символика «перебирания чечевицы», в соединение с образом птицы (аллюзии к Золушке и Дюймовочке etc.), дает неожиданный эффект — усложняет представление ЛГ о своем месте и роли в описанной ситуации и задает некую (нераскрытую, но проявленную) дополнительную интригу. Но это, как говориться, совсем другая сказка. Пока как-то так… Хотелось бы, конечно, более обширно поговорить о роли enjambement'ов вообще и в этом стихе конкретно. но боюсь, что текст окончательно примет вид нечитаемой простыни. Ежели, кто-то возбудит эту тему, охотно поделюсь своими соображениями.
natasha: Игорь, как по мне, так самое лучшее во всем стихе — эти два анжамбеманта. Смотрите, я меняю запись. Сразу видна их сила, роль и уместность. И синтаксический разрыв встал на место. Это впечатлило. Остальное — не очень. «Хочешь, я стану твоей улетающей птицей, чтобы ты понял, что криком распарывать небо — больно! Что перебирать чечевицу — тщетно! Что стыдно просить хлеба...»
(Номинатор: Sarah)
Kinokefal: Я несколько раз, честно перечитал этот стих, но, каюсь, так и не въехал в суть, то есть в посыл автора читателю. О чем здесь, короче? Перечитал рецы, в надежде почерпнуть чужого ума — ясности, увы, не прибавилось. Выяснил только, что в стихе есть пара хороших (то есть красивых) строк и люб он читателю. Хорошие строки — это хорошо. Но мало. Быть может, это просто медитативная лирика? Допустим, ЛГ наблюдает закат, переходящий в сумерки и поет, как акын о том, на что упал его взгляд. Походу, в голове ЛГ сами собой всплывают какие-то личные туманные ассоциации чего-то с чем-то и фрагментарные воспоминания о чем-то. И все это добро, навеянное созерцанием величия природы, матери нашей, выливается в песнь. Как выразился один рецензент: «что-то бунтарское и лихое чувствуется между строк». Нормально, в общем-то. Но все-таки… Начнем с вопроса: «А какое время года на дворе?». Что за «лета бестолкового грустная сестра»? Вариант «осень». Вроде бы. Урожай собран, небо звездное, месяц ясный (но пьяный — гм...), жизни неприкаянная сломанная ветвь, непонятно как, если сломанная, но таки набирается смыслом, ветер шепчет в форточку «Уезжай». Осенние признаки вроде бы налицо. Но… Опять же ветка, помимо смысла набирается еще и соком, а потом — вином (коктейльчику хотца), а до того, как ветка налилась, уже набиралась сестра лета «силой с каждым днем». Вроде бы, когда что-то чем-то наливается и набирается (но не смыслом и умом), то это должно быть весна. Тоже вариант! В общем, все налились-набрались, выбирай что хочешь. Одно ясно — это не зима, ибо солнышко не очень поэтично (это, видимо, часть «чего-то бунтарского и лихого») пало в лужу камушком (он же искорка), а не в снег или лед. Допустим, имеем что-то демисезонного — просто время года, но не лето и зима. Ладно. «А почему лето бестолковое?», — наивно спрашиваю я — «В чем его, собственно, бестолковость для ЛГ заключается и не повлияла ли бестолковость лета на дальнейшую ЛГ-вую жизнь, которая оказалась сломана, как ветка, аккурат к концу означенного лета? Нет, ответа. Просто бестолковое. Ладно. Не хочет ЛГ распространятся об интимном — его дело. Понимаем. «А что за интригующая «всякая всячина урожая, которую и не счесть»? И зачем вообще считать всячину, если она всякая»? — опять пристаю я. «А потому,» — как бы намекает мне ЛГ — «что ветер шепчет в форточку «Уезжай!». Когда уж тут урожаи всячины считать?» Логично, точно что-то интимное — развод, ключ под половицей. Ах, воот оно что! ЛГ пережил семейное потрясение и находится в депрессии, отсюда и все непрогнозируемые переходы с уменьшительно-ласкательного изобилия на лихое разгулье и обилие спиртного в стихе, да и физкультурно-кульбитная строфика, как бы экспериментально-протестная — понял, наконец, я и перестал приставать к ЛГеру… А так хотелось еще узнать о выходе в свет ясно-пьяного месяца-выжиги (то есть, род деятельности у месяца такой — с кафтанов дорогих покойников драгметалл вытапливает) и чем это дефиле закончилось. И про донышко у лужи… Но не время щаз. Что ж я не понимаю что ли?
СТАТИСТИКА НЕДЕЛИ: 22.02–01.03.2013:
Номинировано: 7
Прошло в Шорт-лист: 5
Шорт-мэн: MitinVladimir
Чудо-лоцман: yaguapard
Голосивших: 11
Воздержантов: 2 (tamika25, Kinokefal)
Чадский: Kinokefal
ВПЕЧАТЛИЛО:
Я в этот раз воздерживаюсь, ибо проняли душу сразу несколько произведений. Дать предпочтение одному из них — предать свои чувства к остальным. Не могу (tamika25)
Старые часто плохо видят, но зато — далеко (ChurA)
| ← Предыдущая | Следующая → |
23.04.2013 | 11.04.2013 |
Читайте в этом же разделе:
11.04.2013 Шорт-лист недели 15–22.02.2013: Не дай вам Бог зависеть от детей!
09.04.2013 Шорт-лист недели 08–15.02.2013: Сделай меня разноцветным
06.04.2013 Шорт-лист недели 01–08.02.2013: Рисовым зернышком снова слетаю с орбит...
05.04.2013 Орнамент облаков оттаял. Итоги турнира № 35
03.04.2013 Шорт-лист недели 25.01–01.02.2013: День сегодня такой...
Комментарии
| 23.04.2013 06:08 | MitinVladimir Вот и кончилась зима... |
Оставить комментарий
Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.
