|
Сегодня 23 февраля 2025 г.
|
Величие мира всегда находится в соответствии с величием духа, смотрящего на него. Добрый находит здесь на земле свой рай, злой имеет уже здесь свой ад (Генрих Гейне)
Анонсы
22.03.2013 Шорт-лист недели 28.12.2012–04.01.2013: Всему есть оправдание... Сиюминутность…Ну как мужчина может сомневаться в женщине и во всем, что с ней связано?.. 
СТИХОТВОРЕНИЕ НЕДЕЛИ 28.12.2012–04.01.2013:
(Номинатор: Rosa)
(3: Rosa, Gulliver, tamika25)
Чернеется в глазницах мироздания
Ее стихов неóживших сознание.
Ты, Бог, ее прости,
И грех сей отпусти!
На то есть оправдание —
Сиюминутность.
Винятся в уголках души стенанием
Всех слов ее несказанных признания.
Любовь, ее прости,
И болью ей не мсти!
Тому есть оправдание —
Сиюминутность.
Парит в плену у сердца в ожидании
Ее надежд несбывшихся дыхание.
Судьба, ее храни,
Надежды не казни!
Всему есть оправдание —
Сиюминутность.
SukinKot: Первое впечатление, стихотворение написано как стилизация под классику: несколько высокопарный слог, глагольные рифмы. Рефрен, под классику не подходит, он будто обрубает или, скорее, замедляет, притормаживает течение стиха. Должен заметить, что все это не напрягает, кажется вполне естественным. Вообще, ритм стиха интересный: две длинные «медленные» строки. Потом ускорение (там, где обращения к Богу, Любви и Судьбе). В пятой строке снова замедление. И последнее повторяющееся слово произносится медленно. Хотя можно, конечно, прочесть и по-другому. Теперь попробуем попридираться, ведь от резонера ожидают именно этого. «Ее стихов неóживших сознание» — если стихи неожившие (то есть, еще не появившиеся на свет), то, откуда у них сознание? Сознание есть только у живого, уже рожденного, а не у запланированного. Или имеется в виду сознание автора? Но тогда при чем тут мироздание? И потом, если стихи героини не ожили (то есть, не написаны), то откуда известно, что они были запланированы? А может, ничего путного бы у героини не вышло (бывает, что стихи не получаются), за что же тогда просить прощение у Бога? За то что она не написала плохие стихи? Так это не грех, а скорее, наоборот. Во второй строфе вызывает недоумение первая строка: «всех слов ее несказанных признания». Слова признания — это понятно, но признания слов... Здесь или какая-то непонятная мне метафора, или смысловая ошибка. В последней строфе несбывшееся дыхание парит. Разве дыхание может парить? Парить может орел в небе или мечтатель в облаках. А дыхание может ощущаться, прерываться и т. п. Дыхание родственно ветру. Про ветер никто не скажет, что он парит, потому что парить — значит лететь, опираясь на воздух, а ветер — это и есть воздух, вернее, движение воздуха. И дыхание тоже, можно сказать, является движением воздуха. В заключение добавлю, что все вышесказанное — всего лишь резонерское ИМХО. Всех с наступившим Новым годом!
MitinVladimir: Сергей, спасибо Вам огромное за рецензию на мою «Сиюминутность», за такое точное совпадение Вашего восприятия слов в этом произведении с моим их восприятием (не зря, видимо, персонажи на наших аватарках являются близкими родственниками по духу! Очень понравилось! Я знаю, что «чадский» — лицо неприкосновенное, его слова непререкаемы. Но, с Вашего разрешения, просто чуть-чуть поясню некоторые моменты, которые, как мне показалось, рассматриваются Вами с вопросительным знаком... Высокопарный слог, глагольные рифмы, т. е. некоторая стилизация под старину, действительно имеет место быть... Но ведь это молитва — как же тут без высокопарности-то обойтись?! «Ее стихов неóживших сознание»... Все верно — не родившиеся, не появившиеся еще на свет стихи... Но Сознание в моей интерпретации в данном случае — это есть Душа… А она, как мне кажется, существует задолго до появления телесной оболочки, и при рождении тела — вселяется в него, оживляя. Но, никак не наоборот (да простят меня теологи, если я что-то неверно понимаю! духовную семинарию мне заканчивать не приходилось, но моя специальность некоторое отношение к понятию «душа» все же тоже имеет, переводясь с латыни на русский как — «возвращение души», и некоторое представление на этот счет у меня имеется). Вы совершенно правы по поводу: а кто знает — какие тела (стихи) родились бы? Может быть — уродливые и «недалекие»? Но, повторюсь — это молитва! Причем, в данном случае — молитва мужчины о женщине, о женщине-поэте! Ну, как мужчина может сомневаться в женщине? И во всем, что с ней связано?.. Во второй строфе: «всех слов ее несказанных признания», конечно, в смысловом плане проще было бы (чтобы не возникало вопросов) написать — «из слов ее несказанных признания». Все сразу становится на свои места: признания, состоящие из слов (пусть даже несказанных) где-то в уголках души винят сами себя стонами... Но, мне хотелось, чтобы эти признания были ни души, ни сердца, ни разума и т.д., а именно — слов! Признания слов! Опять же, потому что молитва сия — о поэте, а слова поэта — это и есть и сердце его, и душа, и разум... Что касается словосочетания: «дыхание парит»... Не знаю... Как-то так мне увиделось дыхание несбывшихся надежд (которые, в общем-то, тоже вряд ли способны дышать с точки зрения физиологии). Но, это уже вопрос метафизики, а значит очень пластичный и неоднозначный вопрос. Вот, примерно это мне и хотелось сказать, чтобы пояснить некоторые нюансы в «сиюминутности». Сергей, еще раз — огромное спасибо Вам за резонерку! С уважением!
ФИНАЛИСТЫ НЕДЕЛИ 28.12.2012–04.01.2013:
(Номинатор: yaguapard)
(1: yaguapard)
SukinKot: Стихотворение понравилось легкостью. Совершенно не разбираюсь в мантрах, но думаю, что текст можно отнести к медитативным. Медитативным не в поэтическом смысле (медитативный стих — это определенная форма с повторами) и, не смотря на упомянутую мантру, не в смысле восточно-религиозном (ведь слово медитация отнюдь не восточное), а в смысле более общем: текст как бы приглашает читателя созерцать, слушать, релаксировать. Снежный пласт внутри — красивый образ и, заметьте, каждый может увидеть что-то свое. Мне видится снегопад мыслей и чувств, который создает непроходимые сугробы. А потом образуется снежный пласт — это уже что-то твердое, упорядоченное. То есть мысли и чувства упорядочиваются, и человек уже не ощущает себя беспомощным, запутанным в своем внутреннем мире. Теперь попробуем найти недостатки. Отсутствие заглавных букв, наверное, простительно для данного произведения, хотя, строго говоря, и является нарушением правил. Обилие многоточий никогда не красит текст, если, конечно, автор не изображает чью-то сбивчивую речь. Не совсем понял, почему слово Аз написано с заглавной буквы, а далее аз со строчной. Имеется в виду, что вначале Аз — это название буквы, а потом аз — это уже не название, а обозначение начала? Но слово аз в смысле начала редко употребляется, в основном в устойчивом сочетании: «от аза до ижицы». Чаще говорят во множественном числе: азы, когда имеют в виду основу каких-то знаний. Еще аз — устаревшее местоимение, которым говорящий обозначает себя («Мне отмщение и аз воздам»). Может «начну с аза» — имеется в виду, начну с себя? То есть имеет место конструкция из слов современного и устаревшего языка. Интересная версия, но не знаю, это ли имела в виду автор.
natasha: Сергей, спасибо большое за рецку. Под снежным пластом я имела в виду чистый, белый лист (чтобы не было на нем прежде написанного, надуманного, надоевшего, ставшего привычкой). Написать первую букву алфавита Аз, и начать писать и думать сначала (правильно устойчиво говорить: «начать с азов», допустила вольность «с аза», наверное, это плохо). Всегда хочется каждый Новый Год попытаться начать «новую жизнь», да что там год, каждый понедельник. Жизнь, конечно, не удастся, это ясно, а вот попытаться сломать хоть какие-то стереотипы, наверное, хорошо бы. Точки счас сотру.
(Номинатор: MitinVladimir)
(1: MitinVladimir)
SukinKot: Мне как читателю стих понравился, как резонеру — в меньшей степени: сделано качественно, сложно к чему-нибудь придраться. Вместо многоточий можно было смело поставить точки. Еще, на мой взгляд, есть лишние тире. Ветер должно быть сильный, если он носит не только бумагу, но и жидкую грязь со льдом. «Запах родины — дух перегара, да трамвай...» — можно подумать, что трамвай также имеет отношение к запаху. Пожалуй, это все. Можно поплакаться, что мало сложных метафор и всевозможных красивостей, но не везде они нужны. Думаю, стихотворение достойно попадания в Шорт-лист.
(Номинатор: MitinVladimir)
(1: Nord)
SukinKot: Еще один текст, на который не хочется нападать. Выполнено красиво, технично. Вроде бы, тема виртуальных отношений истерта, а от стиха веет чем-то свежим, оригинальным. Почти Державинское начало (кем или чем только не обзовет себя человек). Конечно, не смотря на «сердечную рану», речь не о какой-то великой любви, а о чем-то легком: увлечении, флирте. Любовь ведь штука обоюдоострая, а здесь героиня все о себе, да о себе, а о милом ни полслова. К тому же она «свободна побайтно, побайтно случайна», то есть рано или поздно может переключиться на другой объект в глобальной сети. Стих хорош и, соглашусь с Владимиром, заслуживает попадания в Шорт. По большому счету, не к чему придираться. Разве что к знакам препинания. Например, многоточие обозначается тремя точками, а не двумя.
(Номинатор: natasha)
(1: natasha)
SukinKot: Приятно, когда авторы пытаются продолжать лучшие традиции отечественной литературы, вновь обращаясь к теме маленького человека. Несчастный Санька, горбун, к тому же сирота и горький пьяница, находит свое счастье, но в конце рассказа его любимую убивает молнией. Вот уж невольно задумаешься: почему некоторым людям хронически не везет, причем с самого рождения. Что ж, идея понятна. Рассказ добротный, колоритный. Что не понравилось. Прежде всего, не понравилось название. Роман Лермонтова называется «Вадим», а не «Горбун». Какие есть еще известные произведения про людей с физическими недостатками? «Собор Парижской Богоматери» (не «Глухой горбатый звонарь»), «Человек, который смеется» (не «Зубастый уродец»), «Повесть о настоящем человеке» (не «Повесть о безногом пилоте»). Мне кажется, и этот рассказ лучше было бы назвать «Санька» или «Санька по прозвищу Крант». Но автору, как говорится, виднее... «...она играла с ним, как со щепкой, то вздымало вверх, то опускало вниз» — здесь что-то не так с окончаниями. Она (не оно), значит, вздымала, опускала. «...ждя грома» — что это за слово «ждя»? Если бы здесь была чужая речь, то понятно: местный диалект, простонародная лексика и т. п., но ведь это слова автора. «А там — сияла семицветная радуга» — а разве бывает не семицветная радуга? Впрочем, да, на самом деле спектр непрерывен, можно выделить и другие цвета. Но все равно «семицветная радуга» звучит как-то странно. Кстати, тире также кажется лишним.
СТАТИСТИКА НЕДЕЛИ 28.12.2012–04.01.2013:
Номинировано: 5
Прошло в Шорт-лист: 5
Шорт-мэн: MitinVladimir
Чудо-лоцман: Rosa
Голосовавших: 7
Чадский: SukinKot
Автор: MitinVladimir
Читайте в этом же разделе: 21.03.2013 Шорт-лист недели 21–28.12.2012: Просто хочется небо поймать и спрятать... 20.03.2013 Жаром стынет кровь. Итоги турнира № 34 04.03.2013 Итоги «OtvertkaFest-2012» 21.02.2013 Шорт-лист недели 14–21.12.2012: Разлетевшись по-птичьему... 17.02.2013 Итоги конкурса обороток «Продолжение — следует!»
К списку
Комментарии
| 22.03.2013 22:29 | Rosa Да.
Это прекрасно | | | 23.03.2013 10:41 | MitinVladimir Спасибо за вдохновение, Марина!.. :) | | Оставить комментарий
Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.
|
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Кобаяси Исса
Авторизация
Камертон
А.Т.Т.
1.
Небо.
Горы.
Небо.
Горы.
Необъятные просторы с недоступной высоты. Пашни в шахматном порядке, три зеленые палатки, две случайные черты. От колодца до колодца желтая дорога вьется, к ней приблизиться придется - вот деревья и кусты. Свист негромкий беззаботный, наш герой, не видный нам, движется бесповоротно. Кадры, в такт его шагам, шарят взглядом флегматичным по окрестностям, типичным в нашей средней полосе. Тут осина, там рябина, вот и клен во всей красе.
Зелень утешает зренье. Монотонное движенье даже лучше, чем покой, успокаивает память. Время мерится шагами. Чайки вьются над рекой. И в зеленой этой гамме...
- Стой.
Он стоит, а оператор, отделяясь от него, методично сводит в кадр вид героя своего. Незавидная картина: неопрятная щетина, второсортный маскхалат, выше меры запыленный. Взгляд излишне просветленный, неприятный чем-то взгляд.
Зритель видит дезертира, беглеца войны и мира, видит словно сквозь прицел. Впрочем, он покуда цел. И глухое стрекотанье аппарата за спиной - это словно обещанье, жизнь авансом в час длиной. Оттого он смотрит чисто, хоть не видит никого, что рукою сценариста сам Господь хранит его. Ну, обыщут, съездят в рожу, ну, поставят к стенке - все же, поразмыслив, не убьют. Он пойдет, точней, поедет к окончательной победе...
Впрочем, здесь не Голливуд. Рассуждением нехитрым нас с тобой не проведут.
Рожа.
Титры.
Рожа.
Титры.
Тучи по небу плывут.
2.
Наш герой допущен в банду на урезанных правах. Банда возит контрабанду - это знаем на словах. Кто не брезгует разбоем, отчисляет в общий фонд треть добычи. Двое-трое путешествуют на фронт, разживаясь там оружьем, камуфляжем и едой. Чужд вражде и двоедушью мир общины молодой.
Каждый здесь в огне пожарищ многократно выживал потому лишь, что товарищ его спину прикрывал. В темноте и слепоте мы будем долго прозябать... Есть у нас, однако, темы, что неловко развивать.
Мы ушли от киноряда - что ж, тут будет череда экспозиций то ли ада, то ли страшного суда. В ракурсе, однако, странном пусть их ловит объектив, параллельно за экраном легкий пусть звучит мотив.
Как вода течет по тверди, так и жизнь течет по смерти, и поток, не видный глазу, восстанавливает мир. Пусть непрочны стены храма, тут идет другая драма, то, что Гамлет видит сразу, ищет сослепу Шекспир.
Вечер.
Звезды.
Синий полог.
Пусть не Кубрик и не Поллак, а отечественный мастер снимет синий небосклон, чтоб дышал озоном он. Чтоб душа рвалась на части от беспочвенного счастья, чтоб кололи звезды глаз.
Наш герой не в первый раз в тень древесную отходит, там стоит и смотрит вдаль. Ностальгия, грусть, печаль - или что-то в том же роде.
Он стоит и смотрит. Боль отступает понемногу. Память больше не свербит. Оператор внемлет Богу. Ангел по небу летит. Смотрим - то ль на небо, то ль на кремнистую дорогу.
Тут подходит атаман, сто рублей ему в карман.
3.
- Табачку?
- Курить я бросил.
- Что так?
- Смысла в этом нет.
- Ну смотри. Наступит осень, наведет тут марафет. И одно у нас спасенье...
- Непрерывное куренье?
- Ты, я вижу, нигилист. А представь - стоишь в дозоре. Вой пурги и ветра свист. Вахта до зари, а зори тут, как звезды, далеки. Коченеют две руки, две ноги, лицо, два уха... Словом, можешь сосчитать. И становится так глухо на душе, твою, блин, мать! Тут, хоть пальцы плохо гнутся, хоть морзянкой зубы бьются, достаешь из закутка...
- Понимаю.
- Нет. Пока не попробуешь, не сможешь ты понять. Я испытал под огнем тебя. Ну что же, смелость - тоже капитал. Но не смелостью единой жив пожизненный солдат. Похлебай болотной тины, остуди на льдине зад. Простатиты, геморрои не выводят нас из строя. Нам и глист почти что брат.
- А в итоге?
- Что в итоге? Час пробьет - протянешь ноги. А какой еще итог? Как сказал однажды Блок, вечный бой. Покой нам только... да не снится он давно. Балерине снится полька, а сантехнику - говно. Если обратишь вниманье, то один, блин, то другой затрясет сквозь сон ногой, и сплошное бормотанье, то рычанье, то рыданье. Вот он, братец, вечный бой.
- Страшно.
- Страшно? Бог с тобой. Среди пламени и праха я искал в душе своей теплую крупицу страха, как письмо из-за морей. Означал бы миг испуга, что жива еще стезя...
- Дай мне закурить. Мне...
- Туго? То-то, друг. В бою без друга ну, практически, нельзя. Завтра сходим к федералам, а в четверг - к боевикам. В среду выходной. Авралы надоели старикам. Всех патронов не награбишь...
- И в себя не заберешь.
- Ловко шутишь ты, товарищ, тем, наверно, и хорош. Славно мы поговорили, а теперь пора поспать. Я пошел, а ты?
- В могиле буду вволю отдыхать.
- Снова шутишь?
- Нет, пожалуй.
- Если нет, тогда не балуй и об этом помолчи. Тут повалишься со стула - там получишь три отгула, а потом небесный чин даст тебе посмертный номер, так что жив ты или помер...
- И не выйдет соскочить?
- Там не выйдет, тут - попробуй. В добрый час. Но не особо полагайся на пейзаж. При дворе и на заставе - то оставят, то подставят; тут продашь - и там продашь.
- Я-то не продам.
- Я знаю. Нет таланта к торговству. Погляди, луна какая! видно камни и траву. Той тропинкой близко очень до Кривого арыка. В добрый час.
- Спокойной ночи. Может, встретимся.
- Пока.
4.
Ночи и дни коротки - как же возможно такое? Там, над шуршащей рекою, тают во мгле огоньки. Доски парома скрипят, слышится тихая ругань, звезды по Млечному кругу в медленном небе летят. Шлепает где-то весло, пахнет тревогой и тиной, мне уже надо идти, но, кажется, слишком светло.
Контуром черным камыш тщательно слишком очерчен, черным холстом небосвод сдвинут умеренно вдаль, жаворонок в трех шагах как-то нелепо доверчив, в теплой и мягкой воде вдруг отражается сталь.
Я отступаю на шаг в тень обессиленной ивы, только в глубокой тени мне удается дышать. Я укрываюсь в стволе, чтоб ни за что не смогли вы тело мое опознать, душу мою удержать.
Ибо становится мне тесной небес полусфера, звуки шагов Агасфера слышу в любой стороне. Время горит, как смола, и опадают свободно многия наши заботы, многия ваши дела.
Так повзрослевший отец в доме отца молодого видит бутылочек ряд, видит пеленок стопу. Жив еще каждый из нас. В звуках рождается слово. Что ж ты уходишь во мглу, прядь разминая на лбу?
В лифте, в стоячем гробу, пробуя опыт паденья, ты в зеркалах без зеркал равен себе на мгновенье. Но открывается дверь и загорается день, и растворяешься ты в спинах идущих людей...
5.
Он приедет туда, где прохладные улицы, где костел не сутулится, где в чешуйках вода. Где струится фонтан, опадая овалами, тает вспышками алыми против солнца каштан.
Здесь в небрежных кафе гонят кофе по-черному, здесь Сезанн и Моне дышат в каждом мазке, здесь излом кирпича веет зеленью сорною, крыши, шляпы, зонты отступают к реке.
Разгорается день. Запускается двигатель, и автобус цветной, необъятный, как мир, ловит солнце в стекло, держит фары навыкате, исчезая в пейзаже, в какой-то из дыр.
И не надо твердить, что сбежать невозможно от себя, ибо нету другого пути, как вводить и вводить - внутривенно, подкожно этот птичий базар, этот рай травести.
Так давай, уступи мне за детскую цену этот чудный станок для утюжки шнурков, этот миксер, ничто превращающий в пену, этот таймер с заводом на пару веков.
Отвлеки только взгляд от невнятной полоски между небом и гаснущим краем реки. Серпантин, а не серп, и не звезды, а блёстки пусть нащупает взгляд. Ты его отвлеки -
отвлеки, потому что татары и Рюрик, Киреевский, Фонвизин, Сперанский, стрельцы, ядовитые охра и кадмий и сурик, блядовитые дети и те же отцы, Аввакум с распальцовкой и Никон с братвою, царь с кошачьей башкой, граф с точеной косой, три разбитых бутылки с водою живою, тупорылый медведь с хитрожопой лисой, Дима Быков, Тимур - а иначе не выйдет, потому что, браток, по-другому нельзя, селезенка не знает, а печень не видит, потому что генсеки, татары, князья, пусть я так не хочу, а иначе не слышно.
Пусть иначе не слышно - я так не хочу. Что с того, что хомут упирается в дышло? Я не дышлом дышу. Я ученых учу.
Потому что закат и Георгий Иванов. И осталось одно - плюнуть в Сену с моста. Ты плыви, мой плевок, мимо башенных кранов, в океанские воды, в иные места...
|
|