|

Краткость - сестра таланта (Антон Чехов)
Мейнстрим
28.03.2018 Российский художник получил премию АндерсенаНа Болонской детской книжной ярмарке объявлены имена очередных лауреатов литературной премии имени Ханса Кристиана Андерсена... Международный совет по детской книге объявил 26 марта на Болонской детской книжной ярмарке имена очередных лауреатов литературной премии имени Ханса Кристиана Андерсена — престижной награды, с 1956 года вручаемой лучшим детским писателям, а также — с 1966-го — художникам-иллюстраторам.
Как сообщает со ссылкой на информацию пресс-службы Роспечати новостная лента ТАСС, шорт-лист награды, известной как «малая нобелевка», формировался в двух номинациях — авторы и иллюстраторы. В число финалистов вошли пять писателей и шесть иллюстраторов.
Главная награда в писательской категории досталась японке Эйко Кадоно. Лауреатом премии для иллюстраторов стал российский художник Игорь Олейников.
Эйко Кадоно наиболее известна своим романом «Служба доставки Кики», который лег в основу знаменитого анимационного фильма Хаяо Миядзаки «Ведьмина служба доставки».
Игорь Олейников — уроженец Люберец и выпускник Московского института химического машиностроения, специального художественного образования не имеет. С 1979 по 1990 год работал на киностудии «Союзмультфильм», участвовал в создании мультфильмов «Тайна третьей планеты», «Жил-был пес», «Путешествие муравья», «Мартынко», «Последняя охота», «Сказка о царе Салтане», «Халиф-аист», с 1986 года сотрудничал с детскими журналами «Миша», «Трамвай», «Куча-мала», «Улица Сезам», «Шаровая молния», «Спокойной ночи, малыши!», альманахом «Колобок и Два жирафа», а также с книжными издательствами. За три десятка лет творческой деятельности проиллюстрировал более восьмидесяти книг, в том числе такие, как «Баллада о маленьком буксире» Иосифа Бродского, «Все бегут, летят и скачут» Даниила Хармса, «Разные рыбки» и «Разные кошечки» Бориса Заходера, «Алиса в Стране чудес», «Хоббит, или Туда и Обратно», «Приключения барона Мюнхгаузена».
Медали и дипломы победителям вручат во время проведения 36-го Конгресса Международного совета по детской книге, который пройдет в Афинах в сентябре. Читайте в этом же разделе: 28.03.2018 Премию Линдгрен отдали американке 27.03.2018 Хайцзины бряцают перьями 25.03.2018 Усадьбу Достоевских готовят к юбилею 25.03.2018 «Филатов-Фест» набрал бойцов 23.03.2018 В Париже отыскали самых оранжевых
К списку
Комментарии Оставить комментарий
Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.
|
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Кобаяси Исса
Авторизация
Камертон
Проснуться было так неинтересно,
настолько не хотелось просыпаться,
что я с постели встал,
не просыпаясь,
умылся и побрился,
выпил чаю,
не просыпаясь,
и ушел куда-то,
был там и там,
встречался с тем и с тем,
беседовал о том-то и о том-то,
кого-то посещал и навещал,
входил,
сидел,
здоровался,
прощался,
кого-то от чего-то защищал,
куда-то вновь и вновь перемещался,
усовещал кого-то
и прощал,
кого-то где-то чем-то угощал
и сам ответно кем-то угощался,
кому-то что-то твердо обещал,
к неизъяснимым тайнам приобщался
и, смутной жаждой действия томим,
знакомым и приятелям своим
какие-то оказывал услуги,
и даже одному из них помог
дверной отремонтировать замок
(приятель ждал приезда тещи с дачи)
ну, словом, я поступки совершал,
решал разнообразные задачи —
и в то же время двигался, как тень,
не просыпаясь,
между тем, как день
все время просыпался,
просыпался,
пересыпался,
сыпался
и тек
меж пальцев, как песок
в часах песочных,
покуда весь просыпался,
истек
по желобку меж конусов стеклянных,
и верхний конус надо мной был пуст,
и там уже поблескивали звезды,
и можно было вновь идти домой
и лечь в постель,
и лампу погасить,
и ждать,
покуда кто-то надо мной
перевернет песочные часы,
переместив два конуса стеклянных,
и снова слушать,
как течет песок,
неспешное отсчитывая время.
Я был частицей этого песка,
участником его высоких взлетов,
его жестоких бурь,
его падений,
его неодолимого броска;
которым все мгновенно изменялось,
того неукротимого броска,
которым неуклонно измерялось
движенье дней,
столетий и секунд
в безмерной череде тысячелетий.
Я был частицей этого песка,
живущего в своих больших пустынях,
частицею огромных этих масс,
бегущих равномерными волнами.
Какие ветры отпевали нас!
Какие вьюги плакали над нами!
Какие вихри двигались вослед!
И я не знаю,
сколько тысяч лет
или веков
промчалось надо мною,
но длилась бесконечно жизнь моя,
и в ней была первичность бытия,
подвластного устойчивому ритму,
и в том была гармония своя
и ощущенье прочного покоя
в движенье от броска и до броска.
Я был частицей этого песка,
частицей бесконечного потока,
вершащего неутомимый бег
меж двух огромных конусов стеклянных,
и мне была по нраву жизнь песка,
несметного количества песчинок
с их общей и необщею судьбой,
их пиршества,
их праздники и будни,
их страсти,
их высокие порывы,
весь пафос их намерений благих.
К тому же,
среди множества других,
кружившихся со мной в моей пустыне,
была одна песчинка,
от которой
я был, как говорится, без ума,
о чем она не ведала сама,
хотя была и тьмой моей,
и светом
в моем окне.
Кто знает, до сих пор
любовь еще, быть может…
Но об этом
еще особый будет разговор.
Хочу опять туда, в года неведенья,
где так малы и так наивны сведенья
о небе, о земле…
Да, в тех годах
преобладает вера,
да, слепая,
но как приятно вспомнить, засыпая,
что держится земля на трех китах,
и просыпаясь —
да, на трех китах
надежно и устойчиво покоится,
и ни о чем не надо беспокоиться,
и мир — сама устойчивость,
сама
гармония,
а не бездонный хаос,
не эта убегающая тьма,
имеющая склонность к расширенью
в кругу вселенской черной пустоты,
где затерялся одинокий шарик
вертящийся…
Спасибо вам, киты,
за прочную иллюзию покоя!
Какой ценой,
ценой каких потерь
я оценил, как сладостно незнанье
и как опасен пагубный искус —
познанья дух злокозненно-зловредный.
Но этот плод,
ах, этот плод запретный —
как сладок и как горек его вкус!..
Меж тем песок в моих часах песочных
просыпался,
и надо мной был пуст
стеклянный купол,
там сверкали звезды,
и надо было выждать только миг,
покуда снова кто-то надо мной
перевернет песочные часы,
переместив два конуса стеклянных,
и снова слушать,
как течет песок,
неспешное отсчитывая время.
|
|