Разбойники требуют кошелек или жизнь, женщины — и то, и другое
(Сэмюэль Батлер)
Мейнстрим
18.07.2008
С дома Лыжина ушла доска Пастернака
Работы в доме № 3 по Оружейному переулку обернулись для строителей уголовным делом…
Работы в доме № 3 по Оружейному переулку обернулись для строителей уголовным делом. То ли контингент подобрался приземленный и от культуры далекий, то ли Бивиса с Батхедом насмотрелись… кто ж теперь определит, как не вечно озабоченные работники московской прокуратуры! А искать виноватого, как ни верти, придется, потому что в результате созидательной деятельности оказался поврежден дом Бориса Пастернака, в котором он появился на свет 10 февраля 1890 года.
В ходе проведения прокурорской проверки по материалу Комитета по культурному наследию Москвы о нарушении законодательства при ведении строительных работ на объекте культурного наследия в Оружейном переулке, д. 3, стр. 1, выяснилось, что строительные работы велись незаконно, без разрешительной документации. По признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 243 УК РФ («уничтожение или повреждение памятников истории и культуры») было возбуждено уголовное дело, передает «Росбалт».
Поженившись 14 февраля 1889 года, родители Бориса Пастернака Леонид Осипович Пастернак и Розалия Исидоровна Кауфман некоторое время жили в доме Веденеевых на углу Оружейного и 2-й Тверской-Ямской, после чего переехали в двухэтажный дом купца Лыжина.
В 2003 году ЗАО «Тирг» самовольно увенчало здание двухэтажной стеклянной мансардой, площадью 272,7 квадратных метра, на территории которой разместились кафе японской кухни, французская блинная. Надстройка здания мансардным этажом площадью 272, 7 кв. метров была осуществлена незаконно, однако владелец объекта культурного наследия своевременно подсуетился и узаконил проведенные строительные работы в Арбитражном суде Москвы. А когда явились инспекторы Москомнаследия, они обнаружили, что в ходе проведенных работ были практически уничтожены интерьеры, кардинально изменен облик и объем памятника, а также его объемно-пространственное восприятие в рамках сложившихся ансамблей Триумфальной площади, Садово-Триумфальной улицы и Оружейного переулка. Исчезла и мемориальная доска (видимо, почувствовала себя чужой на этом празднике жизни, что, впрочем, уже вполне закономерно).
и далеко ушла-то?
увели или сама?
да... печально. уж в Москве кто-то должен следить за культурным наследием юолее тщательно? проезжали тут мимо будущего новостроя (снесено всё, вплоть до фундаментов). полагаю на том месте стояли минимум 3-4 дома малоэтажных. что там было ранее? интересно бы глянуть в какую библиотеку и прочесть. но видимо обо всём говорят постфактум. мол было когда-то, упустили...
Октябрь. Море поутру
лежит щекой на волнорезе.
Стручки акаций на ветру,
как дождь на кровельном железе,
чечетку выбивают. Луч
светила, вставшего из моря,
скорей пронзителен, чем жгуч;
его пронзительности вторя,
на весла севшие гребцы
глядят на снежные зубцы.
II
Покуда храбрая рука
Зюйд-Веста, о незримых пальцах,
расчесывает облака,
в агавах взрывчатых и пальмах
производя переполох,
свершивший туалет без мыла
пророк, застигнутый врасплох
при сотворении кумира,
свой первый кофе пьет уже
на набережной в неглиже.
III
Потом он прыгает, крестясь,
в прибой, но в схватке рукопашной
он терпит крах. Обзаведясь
в киоске прессою вчерашней,
он размещается в одном
из алюминиевых кресел;
гниют баркасы кверху дном,
дымит на горизонте крейсер,
и сохнут водоросли на
затылке плоском валуна.
IV
Затем он покидает брег.
Он лезет в гору без усилий.
Он возвращается в ковчег
из олеандр и бугенвилей,
настолько сросшийся с горой,
что днище течь дает как будто,
когда сквозь заросли порой
внизу проглядывает бухта;
и стол стоит в ковчеге том,
давно покинутом скотом.
V
Перо. Чернильница. Жара.
И льнет линолеум к подошвам...
И речь бежит из-под пера
не о грядущем, но о прошлом;
затем что автор этих строк,
чьей проницательности беркут
мог позавидовать, пророк,
который нынче опровергнут,
утратив жажду прорицать,
на лире пробует бряцать.
VI
Приехать к морю в несезон,
помимо матерьяльных выгод,
имеет тот еще резон,
что это - временный, но выход
за скобки года, из ворот
тюрьмы. Посмеиваясь криво,
пусть Время взяток не берЈт -
Пространство, друг, сребролюбиво!
Орел двугривенника прав,
четыре времени поправ!
VII
Здесь виноградники с холма
бегут темно-зеленым туком.
Хозяйки белые дома
здесь топят розоватым буком.
Петух вечерний голосит.
Крутя замедленное сальто,
луна разбиться не грозит
о гладь щербатую асфальта:
ее и тьму других светил
залив бы с легкостью вместил.
VIII
Когда так много позади
всего, в особенности - горя,
поддержки чьей-нибудь не жди,
сядь в поезд, высадись у моря.
Оно обширнее. Оно
и глубже. Это превосходство -
не слишком радостное. Но
уж если чувствовать сиротство,
то лучше в тех местах, чей вид
волнует, нежели язвит.
октябрь 1969, Коктебель
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
Работы в доме № 3 по Оружейному переулку обернулись для строителей уголовным делом. То ли контингент подобрался приземленный и от культуры далекий, то ли Бивиса с Батхедом насмотрелись… кто ж теперь определит, как не вечно озабоченные работники московской прокуратуры! А искать виноватого, как ни верти, придется, потому что в результате созидательной деятельности оказался поврежден дом Бориса Пастернака, в котором он появился на свет 10 февраля 1890 года. 
