Изабель Аджани стала трижды Маргаритой

Рвусь из сил и из всех сухожилий,
Но сегодня — опять, как вчера, —
Обложили меня, обложили,
Гонят весело на номера.

Из-за елей хлопочут двустволки —
Там охотники прячутся в тень.
На снегу кувыркаются волки,
Превратившись в живую мишень.

                Идет охота на волков, идет охота!
                На серых хищников — матерых и щенков.
                Кричат загонщики, и лают псы до рвоты.
                Кровь на снегу и пятна красные флажков.

Не на равных играют с волками
Егеря, но не дрогнет рука!
Оградив нам свободу флажками,
Бьют уверенно, наверняка.

Волк не может нарушить традиций.
Видно, в детстве, слепые щенки,
Мы, волчата, сосали волчицу
И всосали — «Нельзя за флажки!»

                Идет охота на волков, идет охота!
                На серых хищников — матерых и щенков.
                Кричат загонщики, и лают псы до рвоты.
                Кровь на снегу и пятна красные флажков.

Наши ноги и челюсти быстры.
Почему же — вожак, дай ответ —
Мы затравленно мчимся на выстрел
И не пробуем через запрет?

Волк не должен, не может иначе!
Вот кончается время мое.
Тот, которому я предназначен,
Улыбнулся и поднял ружье.

                Идет охота на волков, идет охота!
                На серых хищников — матерых и щенков.
                Кричат загонщики, и лают псы до рвоты.
                Кровь на снегу и пятна красные флажков.

Я из повиновения вышел
За флажки — жажда жизни сильней!
Только сзади я радостно слышал
Удивленные крики людей.

Рвусь из сил, из всех сухожилий,
Но сегодня — не так, как вчера!
Обложили меня, обложили,
Но остались ни с чем егеря!

                Идет охота на волков, идет охота!
                На серых хищников — матерых и щенков.
                Кричат загонщики, и лают псы до рвоты.
                Кровь на снегу и пятна красные флажков.

                                                                  1968