Когда слова теряют свой смысл - люди теряют свободу
(Конфуций)
Мейнстрим
02.08.2011
Скроггинс охаяла Воннегута
В одной из американских школ решили возродить хорошо забытое старое, официально запретив роман Курта Воннегута «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей»...
Оплот мировой демократии все чаще испытывает приступы совсем не демократического недуга, представляющего собой противоестественную смесь авторитаризма и толерантности. Как сообщает со ссылкой на издание «Газета.ру» новостная лента , в одной из американских школ решили возродить хорошо забытое старое в виде цензуры сорокалетней давности, официально запретив роман Курта Воннегута «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей» («Slaughterhouse-Five, or The Children’s Crusade», 1969).
В основе столь странного решения, как водится, лежит сугубо частное мнение профессора Университета Миссури Уэлси Скроггинс, которая разнообразит свой быт ведением колонки в местной газете. Начитанная женщина сочла, что роман мистера Воннегута «содержит грубые высказывания, которые заставили бы покраснеть от стыда даже матроса». Досталось и произведению некой Сары Оклер «Twenty Boy Summer», в котором распоясавшаяся профессоресса отыскала «сюжеты, шокирующие детскую психику». Гневно заклеймив и огульно охаяв обе книги, госпожа Скроггинс потребовала исключить их из школьной программы и изъять из библиотеки.
Автобиографическое произведение Курта Воннегута посвящено самому страшному эпизоду в жизни писателя, пережившего бомбардировку Дрездена во время Второй мировой войны. В антимилитаристской книге тесно переплетаются реализм, гротеск, фантастика, элементы безумия, жестокая сатира и горькая ирония. Цензура невзлюбила книгу Воннегута сразу после выхода из печати, причем тогда в сравнении с негодующими высказываниями профессора Скроггинс все обстояло гораздо серьезней. В 1970-е роман изымали из библиотек пытались вообще ограничить его распространение. Интересно, что более всего противников Воннегута злил его принципиальный отказ изображать нацистов в образе абсолютного врага, а бомбардировку Дрездена считать «наказанием» за преступления Гитлера.
В 1982 году Верховный суд США признал неконституционность любых попыток ограничить распространение «Бойни номер пять», но несмотря на это роман до сих пор входит в Топ-100 наиболее часто запрещаемых в американских учебных заведениях книг. Одновременно «Бойня номер пять» входит в первую сотню лучших книг всех времен по версии еженедельника «Time» и занимает 21-ю строчку в сотне величайших романов XX века по результатам исследования «Modern Library».
Я, я, я. Что за дикое слово!
Неужели вон тот - это я?
Разве мама любила такого,
Желто-серого, полуседого
И всезнающего, как змея?
Разве мальчик, в Останкине летом
Танцевавший на дачных балах,
Это я, тот, кто каждым ответом
Желторотым внушает поэтам
Отвращение, злобу и страх?
Разве тот, кто в полночные споры
Всю мальчишечью вкладывал прыть,
Это я, тот же самый, который
На трагические разговоры
Научился молчать и шутить?
Впрочем - так и всегда на средине
Рокового земного пути:
От ничтожной причины - к причине,
А глядишь - заплутался в пустыне,
И своих же следов не найти.
Да, меня не пантера прыжками
На парижский чердак загнала.
И Виргилия нет за плечами
Только есть одиночество - в раме
Говорящего правду стекла.
1924
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Оплот мировой демократии все чаще испытывает приступы совсем не демократического недуга, представляющего собой противоестественную смесь авторитаризма и толерантности. Как сообщает со ссылкой на издание «Газета.ру» новостная лента , в одной из американских школ решили возродить хорошо забытое старое в виде цензуры сорокалетней давности, официально запретив роман Курта Воннегута «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей» («Slaughterhouse-Five, or The Children’s Crusade», 1969). 
