Возвращение самурая — такой вот банальный, но неизменно трогательный лейтмотив определяет содержание одиннадцатого альбома серии «Kogaratsu» от «Dupuis», который называется «Пекло» («Fournaise»). После пятилетнего отсутствия отвергнутый своей семьей Когарацу возвращается в родные земли, получив известие о том, что крепости угрожают бунтующие крестьяне. Чтобы организовать защиту, ему приходится едва ли не силой навязать недоверчивой семейке свои боевые навыки.
Надо сказать, этот удивительный персонаж Босса ничего не утратил ни грамма своей харизматичности — он по-прежнему прям, напрочь лишен напыщенности… и неразговорчив. Словом, полностью соответствует требованиям самурайского кодекса. Неплохо поработал над альбомом и мсье Мишетц, превосходные акварели которого весьма способствуют погружению в жизнь средневековой Японии.
Сержант в Канаде больше, чем сержант
Rodolphe et Leo. Trent / Вып. 1. — Dargaud, 2008. — 148 с. — 20 евро
Издательство «Dargaud» взялось за издание серии комикс-альбомов «Trent», в центре которой приключения сержанта канадской конной полиции в лесах американского Севера. Прямой и жесткий герой Родольфа и Лео («Aldébaran», «Bételgeuse», «Kenya») невозмутим и мало подвержен страстям, однако его приключения на протяжении всего комикса держат читателя в постоянном напряжении. Первый из трех выпусков полного издания серии включает в себя три альбома, снабженные предисловием сценариста: «Мертвец» («L'hommemort» — ужасно неприятно, но главному герою предстоит арестовать брата женщины, которая ему небезразлична), «Малыш» («LeKid» — история с 17-летним убийцей) и «Когда зажигаются лампы» («Quands'allumentleslampes»).
Я, я, я. Что за дикое слово!
Неужели вон тот - это я?
Разве мама любила такого,
Желто-серого, полуседого
И всезнающего, как змея?
Разве мальчик, в Останкине летом
Танцевавший на дачных балах,
Это я, тот, кто каждым ответом
Желторотым внушает поэтам
Отвращение, злобу и страх?
Разве тот, кто в полночные споры
Всю мальчишечью вкладывал прыть,
Это я, тот же самый, который
На трагические разговоры
Научился молчать и шутить?
Впрочем - так и всегда на средине
Рокового земного пути:
От ничтожной причины - к причине,
А глядишь - заплутался в пустыне,
И своих же следов не найти.
Да, меня не пантера прыжками
На парижский чердак загнала.
И Виргилия нет за плечами
Только есть одиночество - в раме
Говорящего правду стекла.
1924
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.