Слава, знаменитость сладки лишь издали, когда о них только мечтаешь.
(Александр Куприн)
Анонсы
24.06.2015Шорт-лист недели 03–10.04.2015: Тихо. Темно. Тревожно. Бездьявольно. И безбожно
Все слишком близко и от этого слишком выпукло, как бывает при близком рассмотрении...
.jpg)
СТИХОТВОРЕНИЕ НЕДЕЛИ 03–10.04.2015:
(Номинатор: buhta)
(6: buhta, Romann, SukinKot, Volcha, MashaNe, Kinokefal)
Циклы стихов
«Провинция — вот повод для письма...»
В. Терехин
Провинция. Окраина. Конец.
За огородом сотые поминки
Неугомонный празднует мертвец,
А в огороде трудится жилец,
Под хрюканье всегда голодной свинки.
В провинции все рядом — жизнь и смерть.
Тут не сжигают, а хоронят цельно.
Здесь бродят волки, и ревет медведь,
Подростки подворовывают медь,
И пьют поэты — вместе и отдельно.
***
Тихой и темной ночью
Стук поездов громче,
Пуще болит обожженный пальчик,
Ночью себя жальче.
Плачет пьяница под фонарем,
Церковный служка за алтарем,
Ассенизатора кляча
Вместе с возницей плачет.
У пьяницы дома больной пацан,
Служку мучат грехи прихожан,
Кляча плачет — что кляча,
Возница — что кляча плачет.
Тихо. Темно. Тревожно.
Бездьявольно. И безбожно...
***
Крайний подъезд
Этот крайний, облезлый — мой.
Хилой лампы внутри бельмо.
Наверху бесприютность юная,
В уголку острота гальюнная.
На дверях, как глазки, глазки —
Развлечение от тоски.
Почтовых ящиков фиксы,
Мусорных баков сфинксы.
Не барский, конечно, дом —
Зато, хоть куда плюем!
***
Нас уже не согреет лачуга,
И шалаш, и чужое жилье.
Лишь успела, сошедшая с круга,
Крикнуть юность: «Имейте свое!»
...Мягких тапочек войлок уютный,
Через марлю в окне — ветерок.
Как мы юности нашей беспутной
Аккуратно подводим итог.
И морщинок нескорбною стайкой
Мягко зрелость легла на чело.
Что ж ты мнешься,
Душа-попрошайка,
У порога
И клянчишь — чего?!
***
Когда я в доме остаюсь одна,
Послушать комариные рулады
Здесь тоже можно, звуков хватит на
Созданье урбанической баллады.
Часов с шести грохочет этот мир.
Пылит КАМАЗ по объездной дороге,
Ждет смену сторож,
Заварив чифир,
Выводят прогулять четвероногих.
Полуприкрыт чугунной крышкой люк —
Ловушка для нетрезвого зеваки.
И — поделом: лови внизу свой глюк,
Жди помощи, и сам с собой калякай!
За спортманежем — наш зеленый рай.
Содружество мичуринцев, участки,
На каждом вагонетка и сарай
Да пугало смешное для острастки.
Вот так и проживаем свою жизнь,
Дыша дымами, смогом и бензином,
Украдкою посматриваем ввысь,
Помет сметая с окон голубиный...
***
Непогода
А снаружи метет и метет,
Словно кто-то украл вертолет
И упрятал в наш маленький двор,
Заглушить не умея мотор.
Схоронился тихонько в подъезд,
Ждет развязки и булочку ест,
Опершись на ключицы перил,
Сам не ведая, что натворил!..
***
Мохово
Я опять междометствую, о! — кая,
Мне опять мелкотемно лепечется.
Я пишу про селение Мохово,
А какое же это — Отечество?
Мне бы голосом слиться с эпохою,
С беспредельностью и бесконечностью,
Хоть и нравится мне это Мохово,
Но какое же там — Человечество?
Много дней прокорпела над строками,
Но они оказались банальными:
Есть проблемы, конечно, и в Мохове,
Но какие же это — Глобальные?
Я, наверное, дура-дурехою,
Если вот во что все это вылилось:
Поругалось со мною пол-Мохова,
А пол-Мохова — молча обиделось!
***
Осень
Пришли дожди. Писать хотелось прозу.
Скреблись мыслишки, становились в позу.
Грипп нарастал, по-старому — испанка,
И лист белел, как чистая портянка.
Тележками капусту продавали,
Жирели мышки в сумрачном подвале.
Копились тайны...
Нежности пшеничку
Давно скормила ненасытным птичкам.
Пугали сны, но более — бессонье...
Под ветром тряпка билась на балконе,
Да трепыхалась робкая душа
На древке моего карандаша.
Rosa: Жалко, что все вместе, так наберется, наберется, прочитается залпом и исчезнет в решеториЛете, канет.
...Читала и думала, а для чего человек написал, и не только Галина, для чего мы все пишем? Если для себя, то понятно. Если для читателя, кто вспомнит, задетый, через две недели, а через полтора месяца? Лента ползет, выплескивая на-гора каждый день — сколько — десять, двадцать произведений? Что застрянет в Сети сиречь сети читательского внимания?
Какова Галина, видимая, слышимая, осязаемая через провинциальные размышления? Что хочет она сказать, пролистнутая, знающая, что решеторианское стихотворение жизнь имеет короткую, мгновенно-бабочковую? А вот нет ничего нарочитого, нет активно пытающегося сказать читателю, мол, запомните меня и мою строку, — есть размышление взрослое, понимающее, чуткое и честное о том, что вроде как и вечно — кто угонится за провинциальной улиточьей жизнью?
Но все ветшает — и старые газеты, и наши тела, и наши соседи, и наши души, и даже наша молодость — все заносится трухой, и затхлые образы заполняют этот экзистенциальный и многослойный набросок «из жизни человеков».
Не знаю, захочется ли мне перечесть эту работу — все слишком близко и от этого слишком выпукло, как бывает при близком рассмотрении.
Но... Кто-то кричит квадратом, кто-то вытаскивает обнаженную грудь, зовя на баррикады, кто-то вопрошает и вопросом застывает в вечности, загадочно и непостижимо улыбаясь, а кому-то важно нарисовать соседский двор, тающий снег, продажу капустного кочана, мусорный бак — и вместить Вселенную человеческого провинциального быта в узнаваемую, муторную, но такую гуманную картину — мы живы, не правда ли? С баками, кошками, мышами, алкоголем, плохой погодой непросто, но это наше, согласны?
buhta: Очень сильно зацепило стихотворение, автор такая чудная и настоящая!
ФИНАЛИСТЫ НЕДЕЛИ 03–10.04.2015:
(Номинатор: Finka)
(3: ole, Rosa, Finka)
Rosa: Вспомнился любимый анекдот... Когда-то не очень грамотного гражданина занесло неведомо как в Эрмитаж, а тут, как на грех, оказалось, что он — миллионный посетитель за какую-то единицу времени, и должен оставить запись в Книге памятных гостей. Почесал он, значит, в затылке, а потом и написал: «Ну, бл*дь».
Так и мне захотелось охарактеризовать подобным образом мое впечатление от Роминой работы, но мне нельзя. Я, во-первых, — редактор, и на меня должны равняться остальные граждане. Во-вторых, заканчивала хоть и провинциальный, но все же филфак. И, в-третьих, я знаю еще несколько слов, которыми должна похвалиться в резонерке, ибо словосочетание «обнаженная грудь» мной уже использовано (см. рецензию на Auska «Провинция», — ред.), а я употребляю в речи так же, скажем, «фрустрационные процессы» и «классическая средиземноморская кухня», и это важно — мне, во всяком случае.
Сначала мне показалось, что Ромище выпендривается и хочет о прекрасном говорить витиевато и непонятно для пролетариата, но это не так, и это прекрасно.
Снова же, меня обуяла зависть, что такое чудесное произведение посвящено Игореше, но я вспомнила, что редакторам зависть несвойственна, они выше этого и служат благу, и успокоилась.
Мудрое и умное (именно так, ибо можно быть еще каким умным дураком) произведение, светлое, пронзительное, легкое, а главное — непостижимым образом перекликающееся с мыслями о предыдущей номинации (см. рецензию на Auska «Провинция», — ред.).
Мы есть. А кто мы — бабочки, чьи-то надежды, попытки постижения кем-либо чего-либо, секунды остановившейся красоты или цветочный тлен? Вы, внимательный читатель, догадались?
Romann: Роззи, ты чудо и прелесть! Прямая речь в твоем анекдоте — лучшая рецка для моего текста, так!
(Номинатор: Pro)
(3: mysha, Baas, mitro)
Pro: Ну, вот. Докатился... Нравится мне этот стиш. Интересно стало, что с ним не так?
mysha: Я тоже считаю, что стих про Раю хороший, он трепетный в самом невесомом смысле этого слова.
Rosa: Я написала резонерку и стерла ее. Не хочу об этом писать. Все слова, мной сказанные, неправильны и несправедливы, что бы я ни сказала бы. Спасибо автору за мужество и за смелость в самономинировании.
(Номинатор: natasha)
(2: natasha, MitinVladimir)
Rosa: Не мое. Не впечатлило. Не затронуло.
MitinVladimir: Так вот что означало — «На следующей неделе могу порезонерить. Но резонерки люблю короткие» (с., Rosa)... Марина, ни разу не ерничаю. Так бывает, это ясно как божий день. Может быть, номинаторы выскажутся. А не выскажутся, то и не беда.
Во всяком случае, честно...
natasha: Конечно, я напишу.
Rosa: Ты понимаешь, Володь, я очень стараюсь быть честной сама с собой. Может, не всегда получается, но я знаю, что я что-то делала с собой, чтобы не соврать.
Резонер, на мой взгляд, должен быть, в первую очередь, честным, и не пыжиться, представляя из себя «наше все Решетории».
Я прочитала Мышину работу дважды, абсолютно ничего не поняла, и здесь есть два пути — либо начинать читать комментарии и пытаться вгрызться в чью-то душу, которая хочет до нас что-либо донести, либо развернуться и уйти. Я почитала комментарии, ибо нечестно даже не попытаться, вернулась снова к стихотворению, моментально почувствовала раздражение, и на этом точка.
Я не склонна начинать здесь тягучую рефлексию — я, мол, не доросла или я, мол, неумна и дремуча, раз несколько человек восхищены, а Наташа даже номинирует — так ее затронуло, а у меня мимо. Но у меня МИМО, так что ж теперь?
Как всегда вопрос — должно ли искусство обслуживать и нравиться? Должно ли оно быть понятно Ивану Ивановичу, или оно хорошо, если понятно самому себе и еще двоим. Ответа здесь нет и быть не может. Кто-то обэриутствует, а кто-то пишет про цемент и понятен. Вопрос и ответ заключаются в уровне внутреннего покоя — если я написала про фрейдовское замещение у человека, страдающего биполярным расстройством, венок сонетов — то у меня есть на это право (при условии, что я этим венком никого не оскорбила) И если я хотела есть и написала частушку про сало с луком, то у меня тоже есть на это право (при том же условии). Только и у читателя есть право — восхищаться луком или приветствовать художественное впечатление от маниакально-депрессивного психоза.
mitro: Роза, вы уж простите, но резонер, иль оценщик, как и любой продукции, должен быть интеллектуалом, а в поэзии — плюс эстетом, зараженным трансцендентным восприятием слова, как пространства Духа. Вы, надеюсь, поняли мой намек, и давно, и безуспешно, и невпопад, и графоманским достоинствам, но без запаха лука...
В шортах Решетории нет эпики, тут слишком покойно и скучно, и номинаторы (в основном соседи, что рядом) ходят в тапочках, курят мускат, жалуются на шум, жен, мужей, друзей, соседей, страну, но не на свою бездарность, а надо бы. Когда графоман пачкает социальный улей — это полбеды, ужаснее чаепитие графомана и его обозревателя — другого графомана. Шорты и конкурсы Должны и Обязаны культивировать вкус и тягу к манифестации истой Поэзии, а не всячески защитить заведомо низкий уровень вычищенных с уха и со слюнявого рта словосочетания.
Я так долго и упорно обращался к вам, Роза, в надежде на вашу гражданственно-поэтическую смелость: назвать вещи своими именами, но, увы...
Скоро Величайший Праздник Православных, и те, кто разумеет Этот День: поздравляю заранее... Настоящую Поэзию и искусство надо принимать, но не понимать, ибо быть сталкером — это Сверху, низы тут спят...
mysha: Нет, ну вы тоже, нашли камень преткновения. Я не знаю, что должно в моем стихе впечатлять и трогать, но надеюсь, хоть не оскорбило никого. Вроде, без мата и ни один ангел не пострадал. Вот, если бы я рецензировала его, я бы по-любому выпендрилась, я ж люблю выпендриваться. И делаю это честно! Каждый делает честно, что может. Так вот, я бы написала — стишок без претензий, но вполне себе миленький. Даже чертовски миленький. Нет, просто страх, какой милый стих! Стихагатище стихагушечное. Давайте не будем о легком жанре серьезным языком, а? А если нет — ищите меня в пруду! Все равно меня там нет.
MitinVladimir: (интересуидсо) А где тот пруд-то?
mysha: Пруд-то? Да за тем берегом моря, которое не перемотылать, не переагатить, а только на хромой мельнице в седьмую ночь от Дня космонавтики перевертолетить. Но только если заправки чайной хватит, а иначе пруд убежит целиком в зеленые облака. Пужливый он.
natasha: Мыша, не наводите тень на плетень (не скромничайте), мол, пустяк и всякое такое, ибо стихотворение редкое по глубине и толщине — таковы его многие ассоциативные пласты, и тем более изумительны кажущиеся легкомысленность и легкость исполнения. Чудесный (волшебный, фантастический, живой, очаровательный) образ впечатывается в сознание, а сюжет, можно сказать, классический трогает сердце печалью потери. Сочинение (рассказ, повесть, роман) можно писать оттолкнувшись от образа и сюжета. Объяснять (расписывать в подробностях) бессмысленно так же, как объяснять, в чем соль действительно смешного анекдота.
mysha: Наташа, мерси. Соль Агаты в том, что или она есть, или ее нет. А соль или Агата — это каждый выбирает по настроению.
.jpg)
СТАТИСТИКА НЕДЕЛИ: 03–10.04.2015:
Номинировано: 4
Прошло в Шорт-лист: 4
Шорт-леди: Auska
Чудо-лоцман: buhta
Голосивших: 14
Воздержантов: 1 (tamika25)
Чадский-Буквоед: Rosa
ВПЕЧАТЛИЛО:
Пока не наступила следующая неделя, голосю за бабочек Романа (ole)
Чё-то вредность из меня сегодня так и прёть, прастити (tamika25)
Нравится мне этот стиш. Интересно стало, что с ним не так? (Pro)
Кто-то кричит квадратом, кто-то вытаскивает обнаженную грудь, зовя на баррикады, кто-то вопрошает и вопросом застывает в вечности (Rosa)
Я вспомнила, что редакторам зависть несвойственна, они выше этого и служат благу, и успокоилась (Rosa)
Можно быть еще каким умным дураком (Rosa)
Не мое. Не впечатлило. Не затронуло (Rosa)
Зацепило за очень многие струнки (Volcha)
Я что-то делала с собой, чтобы не соврать (Rosa)
Стихагатище стихагушечное (mysha)
Давайте не будем о легком жанре серьезным языком, а? (mysha)
Стихотворение редкое по глубине и толщине (natasha)
Ищите меня в пруду! Все равно меня там нет (mysha)
Соль Агаты в том, что или она есть, или ее нет. А соль или Агата — это каждый выбирает по настроению (mysha)
Превратили Шорт в шорт знает шо. Розы на вас нет (MitinVladimir)
Автор: Владимир МИТИН («Решетория»)| ← Предыдущая | Следующая → |
26.06.2015 | 22.06.2015 |
Читайте в этом же разделе:
22.06.2015 Шорт-лист полумесяца 20.03–03.04.2015: А Млечный путь — скорей всего, строка
21.06.2015 Шорт-лист недели 13–20.03.2015: Что-то нужно сломать изнутри, чтобы выйти наружу
20.06.2015 Шорт-лист полумесяца 27.02–13.03.2015: С нами правда? А может быть Босх, и Бах?
16.05.2015 Внимание! Формируется выпуск печатного альманаха «Решетория»
16.05.2015 Плодотворная зима. Шорт-лист зимы 2014/2015
Комментарии
Оставить комментарий
Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.
