Настоящую сатиру никто не принимает на свой счет
(Джонатан Свифт)
Анонсы
06.12.2013Было и в небе тесно. Итоги турнира № 46
А под ногами хрустел молодой снег, который как раз сегодня ночью, накануне наиважнейшего дня, ровным метровым слоем лег по всей окрестности его безграничного цезарьства...
Часть I. Торжественная
Маленький привратник сидел в развилке дуба и боялся. Он так боялся, что даже немного дрожал. Хотя, возможно, дрожал он не столько от страха, сколько от порывистого ноябрьского ветра, способного пронзить не хуже мелькающих по всему ристалищу дротиков, топориков, заточенных перьев и других рыцарских прибамбасов. Видимость ухудшали низкие тучи и порхающие во всех направлениях клочки бумаги.
«Вот тебе и эпистолярный турнир, — увернувшись от очередного копья, подумал привратник и тоскливо посмотрел на кучку щепок, которая совсем недавно была столом и скамейкой, — а я так старался, чуть столяром не стал». Поймав пролетающий мимо бумажный комок, привратник привычно сунул его в карман к другим скомканным листкам. Но потом вдруг вынул, разгладил на коленке. «Что же они такое пишут? Правильно, письмо. Но ведь это...». Он начал вынимать и расправлять содержимое кармана. «Так что же, они сами себе пишут?.. Ой-ой-ой!» Почувствовав бескрайнее уважение к рыцарям, он мгновенно простил им неаккуратное обращение с оружием. «Паду ли я, стрелой пронзенный» — зазвучала в голове сладкая строчка. Привратник непременно закончил бы шедевральное произведение, но ход мыслей прервал гонг, возвещающий окончание турнира в честь Его Величества Владимира.
А тем временем сам...
Цезарь неспешно прогуливался по тропинкам дворцового парка. Давно и безвозвратно уже облетели в этом парке русские березы, украинские каштаны, французские буки, китайские магнолии, японские сакуры и даже один-единственный мексиканский кактус. Цезарю было по-осеннему пустынно, но по-зимнему уютно. На его лице застыла блаженная задумчивость, а под ногами хрустел молодой снег, который как раз сегодня ночью, накануне наиважнейшего дня, ровным метровым слоем лег по всей окрестности его безграничного цезарьства...
— Вот она, судьба монаршая, горемычная, — размышлял Цезарь, — Опять все решать самому. Так ладно бы «казнить-помиловать», к этому нас со младенчества приучают, а то ведь — литературу оценивать. А как же слово-то свое высочайшее, самому же себе даденное — огнем и мечом каленым, покуда жив, проводить в империи политику хоть и диктата, но диктата — демократического, с народом обсуждаемого и согласовываемого? Неужто нарушить придется? Так опять в казематах «политические» шушукаться станут — мол, не держит слово свое высочество наше цезарьское, не держит. Нет, на это я пойтить не могу, мнение людей простых, почитающих тебя, менять не пристало...
Ну что, Рыцари мои дражайшие, сказать вам? Цезарь я хоть и обыкновенный, но необычный. Диктатор, конечно, но человеколюбивый. Литературу обожаю, да. Но еще и понимать бы в ей чего. Кто на кого учился, как говорится, лично я — на Цезаря. А посему, направил я загодя гонцов своих верноподданных по замкам рыцарским, но по тем только, в коих проживают рыцари, испокон веков монархии преданные и не жалеющие животов своих на турнирах регулярных, в честь нее, монархии, проводимых. Ибо есть я из рода Иванов, родство помнящих, то каждому Рыцарю, бившемуся, нет, не за меня, а за предшествующего правителя marko, были вручены свитки с выпадами турнира нонешнего. И было дано им поручение отметить выпады, на их взгляд, наиболее подходящие к условиям заданным на тему эпистолярную и представляющие для них, ко всему прочему, ценность художественную, да еще и с возможностью самооценивания. Рыцарей-участников «коньячно-перекрестного» турнира — ChurA, natasha, tamika25, pesnya (коей дома гонцы не застали) и Volcha — было прошено выделить не более двух выпадов, а рыцарей-победительниц — Katrin и ole — трех. К монаршей же особе — Императору marko — я выезжал самолично на остров Капри, мы гуляли там с ним по садам, ранее именуемым не иначе как садами Тиберия, а нонче зовущимися садами Марко, и он соблаговолил отдать рукой своей самодержавною в пользу рыцарей доблестных целых четыре своих голоса. Также поступил и я, дабы не отставать. Ровно через сутки министры Счетной палаты и инженеры Монетного двора все сосчитали и подытожили.
Итого...
Третье и четвертое место в хаотичном порядке поделили Рыцари и их Письма:
(1: ole)
Времени —
Великому и Ужасному
Волшебнику
Здравствуй, канзасская девочка Элли! Ты мне казалась всегда очень чУдной. Знаешь, как быстро года пролетели, с тех пор, как письмо в город твой Изумрудный мечтала отправить в конверте хрустящем? Тогда мы годились друг другу в подруги. И мир за окном был большим, настоящим.
И солнце катилось по яркому кругу.
Как твои странные спутники, Элли? Правда, помог им Великий и Мудрый? Всё получили они, что хотели? Жить без мозгов и души крайне трудно, как и без смелости. Как твой Тотошка?
Впрочем, о пёсике мне не мечталось. Просто хотелось твою сжать ладошку и поболтать, ну хоть самую малость!
Так что пиши обо всем. Лучше — в строчку... И отправляй сквозь года и метели. Как же мы быстро с тобой повзрослели; видишь, теперь ты годишься мне в дочки, странная славная девочка Элли...
...Всё волшебство городов и материй
Заключено в скоротечность минут. И
Что будет с нами на самом-то деле —
Это не знает, пожалуй, и Гудвин...
Нет, не пожалуй, а точно не знает.
Времени я б у него попросила,
(Как же на жизнь мне его не хватает!)
Девочка, время — жестокая сила:
В часиках сыплется мелким песочком,
А наметает барханы-недели...
В общем, пока ты годишься мне в дочки,
Я буду ждать твой ответ, моя Элли...
(2: marko)
Был в Павловске воздух по-Пушкински желто-осенним
и мох под великими елями хрустко-сухим,
а мальчик, которому нет и не будет спасенья,
зачем-то хвалил твои детские недостихи.
А ты, не поверив, сложила листок в оригами
(ах, как были строго-бумажны его паруса),
и гордо поплыл по ручью за пороги кораблик,
а мальчик смотрел вслед ему, чуть прищурив глаза.
Кораблик исчез в океане, да будет он счастлив,
когда доберётся до тёплых иных берегов.
А мальчик... Пойми, он единственный был — настоящим,
и больше не будет совсем никого.
Никого.
(1: MitinVladimir)
Лишь теряя почву под собой,
вода приобретает стремительность
водопада... ©
Лишь сталкиваясь с болью и настоящими страданиями, начинаешь осознавать хрупкость человеческого организма, его тонкую организацию. И не важно, твоя ли это личная боль или боль близкого человека. Пропуская через себя страдания, как будто заново рождаешься… И после понимания ценности человеческой жизни, начинаешь бережнее относиться к себе и окружающим. Но… Сначала мечешься по кругу, как белка в колесе, не знаешь что делать, как себя вести, к кому обратиться со своей бедой, кому доверить свои переживания, на кого вывалить свою боль. А найдя «жилетку» и выплакавшись, впадаешь в состояние, именуемое хандрой. И, на первый взгляд разрушительное, душевное опустошение, наступающее вслед за этим, вдруг оказывается тем спасательным кругом, которого в первый момент не хватало. Видимо, таким образом происходит очищение души. Или примерно так. В подобные моменты хорошо и легко думается, ранее узкий коридор мыслей, расширяется до бесконечности. И в этой бесконечности с невидимыми горизонтами ясно видишь все свои прошлые ошибки. Они уже не вызывают сожалений или раздражения вперемешку со стыдом, становится очевидным их малость и масштабность в сравнении с Вселенной.
Это и есть приход мудрости? Неужели ж надо дождаться чего-то страшного, чтобы всё осознать и стать умнее? Неужто страдания, несчастья, боль запланированы человечеству, и по-другому нельзя познать истину? Люди, не испытавшие мучений, на долю которых не выпало испытаний, не могут быть мудрыми? Они — глупцы до последнего вздоха?
Возможно, они слишком счастливы в своём неведении о боли, и их мудрость совсем иная. Возможно, существует два вида мудрости: счастливых и несчастных. А, может, первым мудрость ни к чему? Им и так хорошо — в нирване счастья. Ведь, известно, «учат» не комфорт и благополучие, а всегда некстати появляющиеся неудобства, неурядицы, страдания и боль. И чем мудрее становится человек, тем больше он может вынести полезной информации из «уроков жизни», чтобы применить их в собственном житейском опыте.
Однако, существуют такие индивидуумы, которым мудрость за ненадобностью из-за постоянно возрастающего озлобления. Им нравится злиться, без злости на всё и вся их жизнь ничтожна. Злость, как смысл жизни, а само существование, как нескончаемая череда труднопреодолимых препятствий — таков их нехитрый девиз. Злятся, страдают, опять злятся из-за страданий, снова страдают от злости — и так по замкнутому кругу день за днем. Ну, да Бог с ними, каждый живет, как может, как получается. А если отдельному мазохисту нравится вариться в котле из адской смеси мук и боли, ему следует даже помочь — хотя бы прибавить огня.
Но в конечном итоге, это уже по моему личному убеждению, с приходом любой мудрости наступает равновесие — между телом и духом. С течением времени и событий происходит переосмысливание прошлого в свете новых фактов и нового отношения к ним.
Эй, равновесие, привет! Я тебе благодарна за… Ну, ты знаешь.
(1: natasha)
Условия турнира:
Тема: Письмо себе в прошлое. Или в будущее.
Форма: Стихи. Проза.
Жанр: На совести автора.
(Его величество Король: В. Митин Первый)
Шел кот. Пожилой. В сапогах. Болотных.
Возвращался с охоты. На дупелей. С ружьем, патронташем, ягдташем и двумя птичками в нем.
Подстрелил. На ужин.
Проходил он мимо Ристалища королевского и увидал объявление, на воротах прибитое. Не разглядел походя. Обернулся. Вернулся. Прочитал:
ХХХХХ
Т У Р Н И Р
Его Королевское Величество повелевает рыцарям
своим благородным обоего полу — Турнир учинить.
Драться эпистолярным жанром.
Письма писать самим себе.
Хоть — туды, хоть — сюды .
Хошь — себе на День рожления;
Хошь — на погребение.
Кто кого перепишет — тот и в дамках.
Победители будут облагодетельствованы королевскими почестями и регалиями
Король
ХХХХХ
Захотелось коту в дамки.
Пришел домой. Сел дупелей ощипывать, а сам всё думает:
— Хорошо бы на старости лет регалию какую-нибудь получить.
— А что! На турнир у меня есть в чём явиться.
Шляпа с перьями есть? Есть. Камзол красный есть. Сапоги резиновые с ботфортами, болотные... Сойдут. А хвост можно в штаны прибрать. Чем не рыцарь?
— Вот этого... э-пистоля нет.
— Так у меня э-ружо есть. Шестнадцатый калибр.
— Они пускай эпистолярным пуляют. А я эружейным пальну. Картечью.
— Не-е. Лучше "бекасятником". Площадь поражения больше...
— Только вот, куда пулять (писать-то — бишь)
в толк никак не взять. Можно, значит, взад — в прошлое писнуть или вперёд — в будущее.
А по другим сторонам — ни-ни.
— Ежели в прошлое пульнуть (тьфу ты, писнуть), так это что же получается? В прошлом я уже был. Там меня нет. И больше никогда не будет. Тут к гадалке не ходи. Как же я себе буду писать туда, где меня нет и не предвидится. Нет, взад — нельзя.
— Значит, надо вперёд пулять, в будущее.
— Но и тут неувязочка. Старый я кот. Может, и жить-то осталось два понедельника... Пока письмо дойдёт, я уже на том свете буду.
— А куда там писать?
— Это всё равно, как "на деревню дедушке Константину Макарычу"
— Опять же, не ясно, куда я там попаду?.. Ну, скорей всего — в ад. Я же душегуб известный. Вот, опять — птичек ем...
— И чего я себе туда напишу?
"Бодрости и здоровья тебе, дорогой мой покойничек Василий Мурмурлович. Жить тебе долго и счастливо на том свете. Не стреляй там пархатых ангелочков..."
— Не-е. Не пойдёт.
— Да-а... Не видать мне регалий...
— Чтой-то мозга за мозгу заходит, а понять ничего не могу. Вот король задачку-то задал. Без пол-…
— Тихо, тихо, тихо... А то ещё короля на антиалкогольный закон спровоцирую...
— Всё. В рыцари я, похоже, не гожусь.
— Пойду-ка патроны набивать. А завтра, с утречка — опять на болото подамся, дупелей стрелять. Верное дело.
(2: ChurA, ole)
Белая кошка — на подоконнике…
Взгляд, устремленный в снежинок мелькание.
В синих глазах что-то потустороннее,
Как бы на грани игры и внимания.
Грустная женщина в этой же комнате
Пишет письмо на листе разлинованном.
Тонут раздумья в чуть слышимом шепоте.
Время застыло в будильнике сломанном.
В складках халата теряется скованность.
Вечер у ног трется тенью доверчивой.
Пишет письмо в невозвратную молодость
Все еще милая грустная женщина…
Воспоминанья на плечи наброшены
Шалью ажурной, судьбою сплетенною.
Здравствуй, далекое звонкое прошлое!
Здравствуй, девчонка с глазами зелеными,
Маленький дворик, крыльцо деревянное,
Куклы и книжки вразброс на завалинке,
Сладкие флоксы благоуханные,
В ведрах вода из колодца кристальная…
...Падает точками снег между строками.
Письма в минувшее вряд ли отправятся.
Женщина кошку берет с подоконника,
Гладит ее и тепло улыбается...
(1: MitinVladimir)
«Для того, чтобы услышать себя,
нужны молчаливые дни» ©
Тихо, тихо. Тихо... тихо...
Т-с-с-с... Прислушайся. Останься.
Там, за дверью, — виден выход...
… … …
Из картонной коробки старенькой
вынимаю себя маленькую —
бирки из роддома, чепчик и розовые пинетки.
Так странно, так правильно... Так редко.
Из альбома страницами серыми,
фотокадрами чёрно-белыми
смотрит на меня девочка —
маленькая, серьёзная, невозможная.
Совершенно простая и очень сложная.
… … …
Из колючего оцепления
разлетаются привидения —
вылезают, стараются, оформляются.
Старятся.
Дальше уже серьёзней, ближе.
Знаю всё то же, но чётче вижу:
на перебор новый день нанизан —
дышит...
Т-с-с-с... Прислушайся:
... Там ходит новь, сомнений не заметив,
наперекор всему себя обрушив...
И у предчувствий вырастают уши,
и руки — пластилиновые плети —
растянуты до облаков на небе...
Мы до него достать сумеем вместе.
Ты — почва, корни,
я — проросший стебель.
В тебе — вся боль, вся высохшая вера...
Останься —
там, за дверью, — виден выход:
осенний дождь впитался.
Тихо...
тихо...
(2: Katrin)
«Эта осень горчит залежавшимся зельем» (Helmi)
— Здравствуй, моя дорогая. Вчера виделись. Нет, даже сегодня утром. Ну, и что, это ничего не значит для нас. Тем, кому хорошо вместе, хорошо всегда…
Смотри, какие тонкие веточки у клёнов. Сквозь их паутинку открывается простор и все спрятанные летом фасады и заборы. Помнишь, как мы гуляли здесь в июле? Была жара, я — в маечке и шортиках, на левом плече сумка, в правой руке, естественно, камера. Разморенные Солнцем кусты бросили на плитку медленно удлиняющуюся к востоку тень. В воздухе разлился свет, ослепляющий и клонящий в сон. А тебе было грустно. Отчего? Почему ты не могла радоваться жизни, лету? Что такого ужасного случилось и когда? Ведь в тот день всё было прекрасно. Зачем печалиться и страдать. И зачем это ТЕБЕ?..
Жизнь — это лето. Спорное утверждение, но не для меня. Жизнь — это радость, Солнце, речка-море-окиян, песок, набережные, чайки, чемоданы в наклейках, пестро одетые смешные люди и впечатления. Море впечатлений, ветер впечатлений, лето впечатлений…
Почему у тебя только осень и зима? Только печаль, злость и негатив? Даже летом?..
Хочу в отпуск, в счастье и беззаботность…
Вокруг осень, дождь, слякоть, грязь, серость и отчаяние. А потом холод, снег, серость, облачность, бессолнечье. Полгода зима. Когда это закончится?..
Стою у окна, смотрю на краснеющие листья и понимаю, что опять у тебя начинается беспросветная слякоть. Грустно…
Надоело. Собрала решимость в рюкзак, положила пару носовых платков, отряхнула крылья от пыли, развернула (размах-то какой!), помахала для разминки, приподнимаясь над полом (ох, до чего приятное ощущение!), махнула рукой: — Эх, была не была. — И рванула в осень…
… А у тебя там было очень темно и сыро (ненавижу сырость). И слишком много скелетов. А уж тварей разных мастей и расцветок не сосчитать. Сломанное левое крыло заживало целых два месяца. Смерть неоднократно пыталась набросить на шею и затянуть аркан (хорошо, что она не ковбой). Дважды я чуть не поддалась. Чуть (не считается). В последний раз сил едва хватило на последний удар, я в него вложила всю ненависть к этой сырости. Тупо и безразлично смотрела, как бесформенно растекается и уходит в землю твоя печаль. Отпоила тебя живой водой. Отдохнув, выкинула все скелеты, которые нашла, хорошенько вымыла и вычистила всё, до чего смогла дотянуться. Только бы помогло…
… Я гляжу на серые лохмотья низких облаков в просветах ветвей. Немного прохладно, ветер забирается под шарф и щекочет горло. В правой руке, конечно, камера, на левом плече сползающая стропа сумки. Ноябрь, сыро и прохладно. Ты, моё Я, смотришь на скелеты деревьев и улыбаешься, берёшь оксид хрома и щедро мажешь самой большой кистью. Летом деревья были зелёными — они и сейчас зелёные, стоит закрыть глаза и вспомнить. Трава ярко-изумрудная с жёлтыми точками одуванчиков. Недовольные девицы в коротких юбках важно нацепили тёмные очки. Глупые. Солнце у нас очень мягкое и доброе. По реке спешно движутся толстые бочонки уток. С громким скрипом, испугавшись облачной тени, они тяжело разгоняются и низко летят, чиркая пальцами по водной поверхности. Глаза увлажняются. В капельках слёз отражается яркая лазурь неба с ватными комками облаков. Получилось! Мы смеёмся, мы знаем — жизнь это лето…
Черно-серый рисунок: оголенные грабли,
Паутина на мутной стене облаков, —
Тополя и березы, и вязы озябли
В предвкушении дара — холодных мехов
Соболиных, пушистых — из первого снега
Будет маг-недоучка неловко творить,
Но в осенней грязи зачернит имярека,
И останется капель бесцветная нить.
А художница-память на графику сучьев
Колонком номер 20 зеленый оксид
Наберёт от души и наложит погуще,
И на землю прольет, и легко раструсит.
На свинец, нависающий грозно над нею,
Синтетическим флейцем намажет лазурь
И немного белил (для акцента) — милее
Синева с облачками, чем грустная хмурь.
Ну, а утки всё те же. Река и без уток?
Прикормились, остались, такие дела.
Эх, ещё бы каникул, поездок, минуток
Мимолётных знакомств, впечатлений, тепла…
Карандашный набросок ноябрьский точен
Внесезонен, безличен, вне времени, тих.
Это форма фантазий и поле проточин,
Подпространство идей и бессмысленный стих.
(1: MitinVladimir)
Все совпадения случайны.
Фоминична Наталье.
Ну, что, старая клюшка? Получила по морде? Умылась? У-у-умница. Давай, давай, и дальше в том же духе. Валяй. У тебя это здОрово получается (Толстой нас Лёвушка заметил, и в гроб сходя, благословил). Ну, и сколько уже можно судить других по себе? Что ж ты, мать твою, така во всех влюблё-ё-ённая? Думаешь, что если кому то «врезала», так то ж любя, любя, а, значит, простит он, этот кто-то, тебя «на раз», потому что знает, что любишь его сердечно. Да откуда он знает? Он, может, привык к тому, что его лупят со всех сторон всякие придурки и сволочи. Но для тебя же не существует ни придурков, ни сволочей. Все — гениальны. Все — душки и умницы и… все тебя любят. Тьфу! Как была дурой всю жизнь, так и осталась. Вот что скажу тебе, подруга. Кончай это дело. Закрой рот, блин-кампот, и помалкивай. Ну, разве что, здрасти, пасиб, стиплом, и всё будет океюшки. Поняла? И ещё. С чего ты вздумала, что тебя есть за что любить? Ты, вообще-то, что такое? Менее чем ничто. Что с тебя взять? С нищей-то? С убогой? Сиди на печи и… Чавой-то она, видите ли, пи-и-ишит! Рассужда-а-аит! Ой, держите меня, люди добрые! Эх, дать бы тебе по глупой башке… Ладно, прощай и подумай хорошенько прежде, чем отвечать. Права же я. Пока.
Н.
Я подумала. Сама ты старая клюшка. Иди к чёрту. Пока.
Ф.
Упс! Я тебя не уполномочивала обнародовать мою писульку. Что за хамство? Мало того, так ты ещё и дура в квадрате. Вот и попалась на удочку хитрожопому рыбаку. Клюнула на червячка. И вот он уже водит, водит тебя. Подтянет, отпустит… Пока не выбьешься из сил и… — в подсак, задохнешься и сдохнешь, сдохнешь… И меня утащишь за собой. Ладно, давай попробуем договориться. Вот, чего ты добиваешься, а…?
Н.
Ни бэ, «на одном конце червяк, а на другом конце...». И хватит обзываться, ага.
Ф.
Ну, извини. Ладно. Ты же знаешь, мне нужно то же, что и тебе — Свобода. Ты рвешься к Ней, ломая замки и решетки, лупишь башкой в стену. А я хочу, чтобы Она сама пришла ко мне. И чувствую уже Её приближение. Только ты мне помехой. Уймись, — последний раз тебе говорю, — уймись, выживший из ума Буратино.
Н.
Ну, уж, нетушки. Смерти, а не Свободы чуешь ты приближение, безумная Тортила…
…
natasha
Тьфу, типун вам обеим на язык. Договорились…
«Господа, мне надоел ваш спор». У меня дела есть, неотложные, а вы расшумелись тут, мешаете. Break!
(1: ChurA)
мартовской эмидемии напоминается
Это была мартовская эпидемия, которую начал hm.
Давно это было. Но вроде бы вчера…
--- --- --- --- ---
ПРОСТИ, ОПЯТЬ ПИШУ ПИСЬМО
Я напишу тебе письмо, что пахнет медом и тоскою почти нездешнею, такою, что плакать хочется, ИМХО. Горчит ледок спокойных фраз несказанною нежной страстью, весенней пьяною напастью… и пыл мой вовсе не угас, я не забыл тебя, красотка! Но такова моя судьба — давить по капельке раба, прыщом вскочившим. Сумасбродка! Твой терпкий запах отдаёт почти что сернистым, уверен, сам Дон Гуан до смерти верен одной тебе. Я идиот! Зачем на поиски руна златого бросился? Химерой баранья шкура станет. Серый закат стемнеет дыбой сна, выкручивая мне суставы, а сожаленье (мой палач) садистски кожу трет наждач-…кой обвинений… Пустота… в палате номер шесть зависла дешевым смогом сигарет. И день почти что равен «нет». А в строчках не имеет смысла искать, словами не помочь прожить убийственную ночь — «оставь надежду…» — крыса сгрызла рожденный только что послед… Змеей ползет изгиб шнура, напомнит твой изгиб бедра, белье, небрежно на столе забыто, совершенство тела… и магнетическую связь, рождая бешеную страсть… О, как ты истово хотела!.. Хотел забыть бы, память зла — создал же Бог такое чудо, хочу и маюсь, гадом буду! И вижу в зеркале осла…
03.2008
--- --- --- --- ---
ПРОСТИ, ОПЯТЬ ПИШУ ПИСЬМО…
Прости, опять пишу письмо.
Не ждешь, я в курсе. Но упрямо
слова взлетают сизарями
над разлинованной каймой.
Как больно прошлою зимой
ангина горло перекрыла,
скребла и грызла. Я без мыла
хотела в петлю головой...
Уж извести ее навеч...
но там, в верхах предрешено:
про нас написано давно —
повинных не коснется меч.
Но шутки божьи слишком злы,
и наши судьбы — на скрижалях
подтверждены Печатью. Жалят
слова осиные хулы!
Из-под плеча (читай «спины»)
глядит с усмешкой строгий критик:
— Что там выводит наш пиитик
на серых простынях весны?!
Бесстыдно голое, лежит
больное тельце... и душонка...
Молчала б, бездарь! (Сам мошонку
бездумно гневно теребит).
— Как пенопластом по стеклу!
Фальшивы чувства... да и мысли
бессильем мужеским повисли,
не возбуждая. Ремеслу
учись, кухарка, и молчи!
Высокий слог — стезя чужая.
Поэтов, милочка, рожают!
А ваша участь — у печи!..
И всё же я пишу письмо.
Зачем? А хочется! Жар-птицы
клюют поспешно чечевицу,
что я швырнула под трюмо…
27.03.2008
--- --- --- --- ---
ПИШУ, ОПЯТЬ ПИШУ ПИСЬМО
Пишу, опять пишу письмо,
Во всём виновны лишь погоды
И тающее время года,
И март две тысячи восьмой.
Молчать, хоть режьте, не могу!
Хоть всех песцов зовите в гости
И дуйтесь шариками злости —
На крышу тёплую сбегу.
Подставлю Солнцу хвост и спину,
Мурлыча что-то из «Квинов»,
Поддержку дружную басов
С соседней крыши не отрину.
Сиреной взвоет смелый хор,
И ужаснутся все соседи:
— Ну, вот, весна! И кошки эти
Опять ударились в фольклор!
29.03.2008
--- --- --- --- ---
ПИСАТЬ ИЛЬ БОЛЬШЕ НЕ ПИСАТЬ?
Писать? Иль больше не писать?
А с головой нырнуть в прохладу
Осенних утр, неделю кряду
Бодрящих изморосью падь.
Стриптиза лиственных дубрав
Опять насмотримся до снега:
Шершавым телом чёрно-пегим
Обнажены среди мурав.
Гонять чаинки листьев вновь
В промёрзших лужах будет Осень,
Холодный чай, увы, несносен.
И ярко-рыжую морковь
Осинок кушая в обед,
В кофейне «Лисье время года»
Бесстыже-рыжая природа
Хранит нас вовсе не от бед.
Восторги в сторону ланит,
Груди, нахально оголенной,
В чешуйках ветреного клена,
Она, кокетка, извинит.
В ветрах последних от кутюр,
Как перед смертью: — Будь, что будет! —
Шикует. Знает — не осудят
Каприз последний Помпадур.
О, как ужасно привыкать
К смертям безвольным безучастью
И быть живым (не это ль счастье?),
И чувствовать. Любить. Писать.
(1: MitinVladimir)
Стихотворение Алексея Кислицына
заставило вновь покопаться в прошлом
Мне так хотелось не писать, но обстоятельства диктуют…
Я лгу себе?.. Зачем? Святую… изображать стремлюсь опять…
Ведь очевидно, что влюблять в себя других, саму в кого-то —
Не наваждение — охота, что просыпается весной…
И как всегда, всему виной, всего лишь — четвертинка года,
Рождённая в жемчужных водах, сошедшая с хрустальных гор...
Пьянящий мартовский кагор не оставляет равнодушным,
Депрессия хламьем ненужным на антресолях до зимы
Пылится. Чувств больших взаймы пытаемся найти… Любовью
Всё бредим, говорим: «Здоровью полезно возбуждённым быть».
Как не крути, а всё — корысть. Вот потому — пишите письма,
Берите холст, водите кистью. И пусть нисходит благодать…
А так хотелось не писать,
Не выдавать чужих секретов,
Оставить песню недопетой
И… недоеденным салат…
Вот, снова крайний виноват…
Весна… Охотничий азарт…
(2: Volcha, tamika25)
«Иногда нужно рассмеяться, чтобы не закричать» ©
Здравствуй, партизанка, «наших» видела? Я нормально, просто каску мерила. Как — зачем? В ней мысли звонче тикают и не больно головой о дерево... Снова ты песок считала вечером и по горсти дни ссыпала в месяцы? Я нормально, жизнь так переменчива, и под каской тараканы бесятся. Для кого раскладываешь веером карты, как провидица заправская? Я нормально, видишь, дышит севером время и стучит в висках под каскою... Что грустишь, не верь приметам — сбудутся, лучше почитай мне сказку добрую. Я нормально, бродит ночь по улицам и снимает спесь рукой холодною. Знаешь, я, наверное, не лучшая и, вполне возможно, ненормальная. Я песок раскладываю кучками, смешиваю, а потом считаю заново. Ты сидишь на лавках с сизым инеем и хрустишь кроссовками заснежено. Знаешь, я вчера заснула с именем на губах, а на зубах — со скрежетом. Не смотри, я тоже жду не поезда. И вокзалы не цветами помнятся. Нет кинжала у меня за поясом — это прошлое нам в спины острым колется. Как костер? Давай подбросим лишнего. Не всегда дрова к добру ломаются. Ну, до завтра. Непременно спишемся. Каску-то поправь, моя красавица...
Повелеваю казначею не скряжничать и выдать всем вышеперечисленным Рыцарям из казны моей неисчислимой по пакетику баллов сокровищных, а так же министру амуниции рыцарской выписать им со складов кожевенных по паре унтов из оленьих шкур, вышитых бисером и варежек из самой что ни на есть чистой ангорской шерсти. А что поделать — зима на дворе...
Второе место занимает
(3: Katrin, tamika25, natasha)
Письмо
Я пишу тебе, добрая женщина,
на исходе осеннего дня.
Здесь погода у нас переменчива —
холода, будто струны, звенят.
Неуютность и серые прочерки
всех прожитых часов и минут
замерзают штрихами и точками,
а когда-нибудь вовсе умрут...
Я пишу тебе, милая женщина —
ты ведь знаешь, что было потом.
Но... молчи, будто я первой встречною
на пути появилась твоём.
Жизнь мою собери по горошинке
и сожми очень крепко в кулак.
Расскажи мне всё только хорошее,
о плохом я узнаю и так.
Я пишу тебе, мудрая женщина...
Научи, как дойти, не боясь,
до последней секунды, до вечности,
и у смерти хоть миг, да украсть.
Подскажи, как не думать о старости,
переставить подальше маяк.
Без тебя мне, родная, не справиться:
ты ведь знаешь, что ты — это я...
Рыцарь Тамила, по моей воле, награждается книгой «В одном потоке бытия», в которую вошли произведения, отражающие личные и творческие связи М. А. Волошина и М. И. Цветаевой, а также переписка, раскрывающая особенности их взаимоотношений.
Помимо оного, Цезарь презентует Тамиле компакт-диск со своими личными монаршими песнями времен, когда Цезарь еще был молод, наивен и не обременен властью безграничной. Диск украшен добрыми пожеланиями и автографом певца-правителя.
И наконец, первое место достается
(4: Volcha, marko(2), ole)
Ты еще не видела голубую агаву,
цветущую под облака, не пила текилу,
еще ты путаешь Кюросао и Куросаву,
и не рвешься на берег красного Нила.
Твои мечты не горчат безнадегой «может...»,
и это странно, зная, что время в Праге
ослепленный Гануш не смог бы съежить,
даже если колокол той старухи — страхи.
Ты уже не помнишь звонков-ковален,
раскаленых в тигле среды житейской,
как в четверг на ламбу* купаться звали —
не забыла: было и в небе тесно.
У тебя найдется и кобальт синий:
нарисуй предмет мексиканской страсти.
Чтобы там, где спросят, тебя спросили,
а ты скажешь: видите, я старалась.
_____________
*глухое озеро, озерко без истоков, особ. в лесу.(сл. М. Фасмера)
Хельми награждается романом Михаила Шишкина «Письмовник», с автографом автора и подписью, сделанной им собственноручно: «Победителю эпистолярного турнира. Ноябрь 2013» (действующий Цезарь, кстати, в очередной раз, благодарит предыдущего правителя, ибо эта идея моя родились благодаря его (marko) информированности и знаниям).
«В романе “Письмовник”, на первый взгляд, все просто: он, она. Письма. Дача. Первая любовь. Но судьба не любит простых сюжетов. Листок в конверте взрывает мир, рвется связь времен. Прошедшее становится настоящим: Шекспир и Марко Поло, приключения полярного летчика и взятие русскими войсками Пекина. Влюбленные идут навстречу друг другу, чтобы связать собою разорванное время. Это роман о тайне. О том, что смерть — такой же дар, как и любовь...» Также Рыцарь Хельми получает комплект аудио- и видеодисков, записанных на творческом вечере в честь 45-летия со дня рождения поэта и писателя Дмитрия Быкова «Блаженство».
В Концертном зале им. П. И. Чайковского в Москве, где проходил вечер, в исполнении автора прозвучали лирические стихи, как уже изданные, известные, так и новые, написанные специально к этому дню. Кроме того, формат творческого вечера предполагал диалог с публикой, который Быкову всегда прекрасно удается, ответы на вопросы из зала, и обязательное выступление «по заявкам». Ваш покорный правитель, ваш неугомонный Цезарь лично встретился с известным автором и на его вопрос: «Кому именно, Володя (Володя — это я, Цезарь, — прим. ред.) вы бы хотели, чтобы я подписал диски?», ответил: «Поэту!» Быков переспросил: «Поэту?», задумался на несколько секунд и написал: «На счастье».
Помимо победителей, Цезарь также хотел бы поблагодарить свою незаменимую Леди-привратницу за то, что врата в его дворец во время прохождения турнира были всегда широко открыты для всех без исключения рыцарей, и подарить ей подписанную автором: «ole на удачу! А. Флоренский. 2013» «Петербургскую Азбуку», выполненную известным художником, основателем арт-группы «Митьки», иллюстратором культового трехтомника Сергея Довлатова — Александром Олеговичем Флоренским.
Книгой же Эссво Вайккта «Котаун» с автографом: «Катрин, с наилучшими пожеланиями. 30.11.13» Цезарь благодарит свою, хоть и доставшуюся ему от предыдущего тирана, но все же верную и преданную Первую Леди.
«На планете, похожей на Землю, но находящейся на другом конце Вселенной, произошло невероятное — в результате масштабного природного катаклизма разумные кошки утвердились в качестве повелителей природы... Эта книга для тех, кто обожает кошек, кто ненавидит кошек, кто не хочет жить как животное. Кошачья цивилизация — прагматичная или чудовищная? А наша нынешняя?..»
И в заключение... Прежде чем отправиться на заслуженный покой, Цезарь оглашает своего тронопреемника. А вернее — тронопреемников... Его чуткую монаршую душу очень поразили два турнирных письма, два разговора с самим собой: «Кот в резиновых сапогах» Рыцаря ChurA, в рассуждениях которого Цезарь узнал и свои собственные мысли: «Смотреть в прошлое — бессмысленно, смотреть в будущее — бесполезно. Есть только миг, за него и держись», и «Переписька» Рыцаря natasha, в чьем тексте Цезарь уловил такие знакомые и присущие ему самому метания души. А посему, с сегодняшнего дня править империей Ристалища повелеваю — Королю ChurA и Королеве natasha. Правьте дружно и в согласии, на благо Рыцарей и Решетории. Помимо всех прочих подарков (унты, варежки и пакетик с сокровищами), дозволяю тронопреемникам на все время прохождения следующего турнира пользоваться неограниченное число раз своими личными запасами баллов, вопрошая их в любой момент у бессменного Верховного Императора marko.
Всем пока!
Целую,
Цезарь.
Часть II. Тревожная
И решили Король с Королевой призвать своих верных рыцарей на Ристалище, и учинить там сказочный турнир — трудный и благородный.
А чтоб не утруждать уставших, прискакавших со всех концов государства рыцарей, раздумьями — С ЧЕГО НАЧАТЬ? — позвал Король дворцового Буквоеда и повелел ему изложить пером своим на бумаге ЗАЧИН новой волшебной сказки.
И начал Буквоед излагать:
«На краю забытой страны, в забытой деревушке, жили забытые всеми старик со старухой. Были они бедными, но добрыми и очень доверчивыми. И не покидала их мечта — глупая, но светлая, что случится с ними чудо в конце долгой и трудной жизни и будут они богаты и счастливы. Но годы шли, а мечта не сбывалась.
Но однажды вечером налетела вдруг страшная гроза, и в дверь их домишки постучался промокший насквозь весёлый менестрель и попросился на ночлег. А когда на другой день утром менестрель покинул стариков, поблагодарив весёлой песенкой, едва закрылась за ним дверь — случилось чудо...».
Только как раз в этот миг закончились у Буквоеда чернила и не успел он дописать свою сказку...
Что было дальше?
Тема: Чудо.
Форма: Стихи. Проза.
Жанр: Сказка ВОЛШЕБНАЯ со счастливым концом.
Особые условия: В сказке обязательно будет зачато дитя, ибо это тоже чудо, и ЗАЧАТИЕ это БУДЕТ ОПИСАНО Рыцарями правдиво и красиво, так, что если бы дети спросили родителей: откуда, мол, мы взялись? И как вообще получаются малыши? То сказка могла бы послужить ответом — остроумным, добрым и зачаровывающим.
Сроки: До 20 декабря включительно.
В помощь:
| ← Предыдущая | Следующая → |
15.12.2013 | 30.11.2013 |
Читайте в этом же разделе:
30.11.2013 Шорт-лист недели 11–18.10.2013: Ветер любви — покружись надо мной, покружись
25.11.2013 Шорт-лист недели 04–11.10.2013: Как ветром сдуло ужины с веранд
23.11.2013 Шорт-лист недели 27.09–04.10.2013: В игрушечном домике
19.11.2013 Шорт-лист недели 20–27.09.2013: Извечна теплота небес
17.11.2013 Шорт-лист недели 13–20.09.2013: Знаешь, если верить и снам, и картам
Комментарии
| 07.12.2013 00:35 | marko (размышляит) Шоу? Почему бы и нет! Но это - наше шоу! :)) Поздравляю участников, низко кланяюсь Тирану и Деспоту Митину Первому (оказываитца, после меня история не кончаитца!) и Леди-Привратнице. В соответствии с итогами бонусные счета исправно пополнены. Нынешний турнир примечателеи еще и тем, что Тамила перестала быть единственной держательницей бонусного "полтинника" - теперь компанию ей составила товарищ Волча. Посему (коситца на экс-цезаря Митина) сепаратно вношу в правила пунктек о том, что на "полусотников" ограничение "один бонус в месяц" не действуит. |
| 07.12.2013 01:53 | ole show must go on :) |
| 07.12.2013 08:43 | тим (радываясь за *полусотников*) Эка мудро-то как амператор рассудил - за заслуги ограничения все поснимать, а ежели не хочешь али не надобно тебе на себя расходовать, можно страждущим пакетики раздавать, в дары безвозмездные, хоть каждый день. . . |
| 07.12.2013 12:58 | MitinVladimir (на острове Капри) Император и Цезарь возлежали на вырубленных прямо в скале лежаках и умудрено созерцали морскую даль. Рядом хлопотали Первые Леди. Обе. Жарили шашлык, раскуривали сигары. Для своих монархов. По берегу друг за другом бегали счастливые молодожены, Король с Королевой (как дети, ей-богу). За ними внимательно и бережливо присматривала Леди-Привратница. Строгая, всегда начеку. Работа такая. По скалам, то там, то тут, расположились доблестные Рыцари. Вот-вот зазвучит горн и начнется турнир... |
| 07.12.2013 13:04 | MitinVladimir Спасибо всем Рыцарям, бесстрашно бившимся на эпистолярном турнире. С вами было приятно и интересно. Виват вам!) |
| 07.12.2013 18:49 | Volcha полтинник - это звучит чертовски круто и портретно! |
| 07.12.2013 23:56 | marko (незаметно ощупывая бумажнек) Пазвольте-пазвольте! Что до Шорта - я всегда накидываю баллы сразу после завершения очереднова шортова сезона, тоись сразу по вывешывании баннера. И по итогам турниров, вроде как, прейскурант корректируитца сразу по вывешивании итогов... Ежли я что-то проворонил, сбрасывайтесь мне на гинкоум. |
| 08.12.2013 00:51 | ole А как вот это: |
| 08.12.2013 11:54 | тим (вернувшись из аптеки и запихивая в рот полную жменю капсул гинкоума) Уфф, пронесло, в этот раз даже со скалы не сбросил. . . |
| 09.12.2013 00:32 | marko оле, дак в силе ж - рази ж были названы конкретныи имена и явки в процессе? |
| 09.12.2013 09:43 | ole А как же, конечно были. Тронопреемники - ШурА и Наташа, и им Цезарем было даровано право до окончания турнира (по 20-е декабря вкл.) безгранично пользоваться личными запасами баллов, не без вашего участия и попустительства.) |
| 09.12.2013 14:12 | (голос за кадром) (подбоченяся) Чо ж они не пользуютца-то! |
| 09.12.2013 22:36 | ole разбоченьтесь, попользуются)) |
Оставить комментарий
Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.
