|

Поэт всегда прав (Анна Ахматова)
Анонсы
07.06.2011 Шорт-лист недели 27.05–03.06.2011: Смотрю на востокВсё здесь есть лучшее у Сумире — сложность, причудливость, оригинальность образов, высокая духовная тема, музыкальность... 
СТИХОТВОРЕНИЕ НЕДЕЛИ 27.05–03.06.2011:
(Номинатор: natasha)
(5: KsanaVasilenko, natasha, ikki, Mi-sama, marko)
ты видишь,
как спится камням
и солёным травам,
ты слышишь,
что снится дождям
и холодной мяте,
ты нюхаешь мякоть
земли, на которой — грустно,
но солнце пасёт
ленивые облака...
пасётся душа
на верёвочке имярека,
пасётся река
в ладони, как бегемотик...
мне — птичьих пять лет
на щёчке секундной скрепки,
мне — двадцать молитв —
безвздоховых, ломких, рыбьих, —
на счётчике червяков
и железных гирек,
которые — в горло коры моей
вместе с солнцем...
и что перевесит —
спроси у грозы и ржавых
малиновых буд-док
дворняг, у моих убитых
и мною любимых...
а я — промолчу.
...потому что душа — пасётся
и дёргает лапами, мордой
и чутку — небом.
я — словно блоха
на железных копытцах звонких,
я — словно заката
шершавая, в листьях, шея —
смотрю на восток.
позвонки, словно ветки, ломит,
но
я тоже — восток,
я пасусь на прозрачных точках
в ладони кого-то,
на ржавой своей верёвке, —
но каждое утро
веду за собою солнце,
которое в мякоть земли
проливает грусть...
natasha: «Артефакт» (в смысле произведение искусства), «одно из сильнейших», «отлично». Вот такие отзывы. И справедливо. Всё здесь есть лучшее у Сумире — сложность, причудливость, оригинальность образов, высокая духовная тема, музыкальность. При этом стих не перегружен, как это бывает у Сумире (частенько), он «разбавлен», облагорожен, я бы сказала, простыми (человеческими) словами и потому прозрачен, легок для восприятия. Для восприятия, да, но не для полного понимания. О чем стих? Об ощущении себя в огромном, живом мире живой его частью, от блохи, правда, не совсем простой блохи («копытцами звонкими» «подмигнул» Лесков), до востока, ведущего за собою солнце. А что значат отдельные «трудные» образы? Честно, не хочется «расчленять» стих гипотезами и толкованиями, потому что понимаю, что автору грубое или неверное толкование может быть неприятно, противно даже. Да и довольно, может быть, было бы для коммента и простой цитаты, которая сразу вспомнилась мне по прочтении стиха: «Господь пасет мя, и ничтоже мя лишит. На месте злачне, тамо всели мя, на воде покойне воспита мя. Душу мою обрати, настави мя на стeзи правды, имене ради своего. Аще бо и пойду посреде сени смертныя, не убоюся зла, яко ты со мною eси...» (Псалтирь (22)). Спасибо, Сумире.
ФИНАЛИСТЫ НЕДЕЛИ 27.05–03.06.2011:
(Номинатор: Helmi)
(4: Helmi, JazzCat, Serjan, ole)
natasha: Пять стихотворений, стилизованных Ксаной в простонародных лексике и ритмике, с легким эротическим подтекстом, объединены одной идеей. Эх, несвободушка ты женская, как же ты для женщины, полнокровной, разумной, деятельной, тяжела и ненавистна. Ну, ладно, ясно, это раньше, было так. А нынче то? Как ни странно, актуально и до сих пор. Закон природы, может? Тема, значится, бесконечная. Говорено, переговорено, а точно и не начинали. Оставим. Здесь, мне кажется, интересно поговорить о форме. Стилизация. Почти ругательное нынче слово. Живая это поэзия или мертвенная имитация? Моего образования недостаточно, чтобы тут «растекаться» и анализировать стихи Ксаны в этом смысле. Для меня все просто. Если мне ничто не мешает воспринимать естественно, душевно такие стихи, для меня это поэзия, язык ее живой, актуальный и хвала автору за смелость, мастерство. Для меня тогда автор и творец и хранитель. Вот, к примеру, бунинское «Бысть некая зима...» для меня поэзия и язык я воспринимаю легко и органично, это мой язык, слава тебе господи. И считаю, что те, для кого это лишь холодная, искусственная конструкция, обделены, бедняги. Имхо. Также естественно я воспринимаю и «Горностай» Ксаны. Можно было бы поговорить об отдельных словах, или оборотах, но, по-моему, это слишком субъективно в данном случае. В общем, по-моему, получилась интересная, полноценная, трогательная работа. Спасибо, Ксана.
Helmi: Поразил даже не сюжет, а характер героини Ксаны. Да, мастерски, да, чистым, не выспренным слогом-словом спето. Не перестаю удивляться искренности стихов. И мощи. Когда-то тысячепервый раз перечитывая Цветаеву, убеждалась — да, это она, и никто другой. Так и здесь: без намека на подражания, вымученную словоформу. Это Ксана. Цельная, самодостаточная. Без желания угождать читателю и себе, без страха остаться непонятой. Хлесткая и женственная. Спасибо автору.
(Номинатор: tamika25)
(2: SukinKot, tamika25)
natasha: Хороший стих. Созвучный немного, по настроению, стиху Хелми. Но, иного, и более общего, смысла. Пройдена часть жизни, и люди, и душевное, и интеллектуальное наполнение которой, отгорели, умерли. Все реже и реже возвращается ЛГ обратно и горько ему это переживание, и снова пытается он, понимая, что тщетно это, но все-таки что-то восстановить на этом «пепелище» Интересно то, что речь, если не ошибаюсь, идет, о жизни в инете, в виртуале. Актуально, однако. Очень понравились образные выражения: «заплатки из идей», «...за трубой печной заныканный, “а вдруг?”» (здесь, вроде, зпт не туда закрались?), «...где в странной чаще колышков с нулями таились страх, надежда, враг и друг...», «ночами глупый гугл робко ищет». «Колышки с нулями» заинтриговали. Что это, точно не поняла. Немного смутили «ветер свищет» и «не может (никак) отыскать». Ну, это чисто мои (дурацкие, быть может, ассоциации) — так отмечаю, на всякий случай... Спасибо, ikki.
(Номинатор: natasha)
(2: ilonaila, sumire)
natasha: Стих об отчуждении прежде близких людей, постепенном, может быть, неизбежном, закончившемся холодом и одиночеством. Вечная тема. Надо ли писать об этом? Быт же... Да, так бывает, и часто, и типично... Просто писать, чтобы констатировать, наверное, не надо. Ясно же все. Но так, как это сделала Хелми, конечно, надо. Выразить образно этот процесс и состояние, так чтобы снова ужаснуться, задуматься, сопережить и, может быть, освободиться душевно, попытаться найти хоть какой-то «выезд». А может, и все-таки «въезд»? Хелми подробно, серьезно и поэтично разрабатывает образ существования (передвижения) в общем пространстве, связанных обстоятельствами, (разлюбивших?) отчужденных людей. Когда, даже боль — признак жизни и надежды — почти отступила. По-моему, ей это удалось. Очень понравилось: «мы сторонимся взглядов, как проказы, и сдерживаем память вольных рук», «и длиннострочный неумелый кий роняет в лузу тишины бездонной слова». Так, так... — соответствует длиннота фразы ее смыслу. Соответствует смыслу стиха и все его тяжеловатое, сумеречное звучание. Спасибо, Хелми.
СТАТИСТИКА НЕДЕЛИ 27.05–03.06.2011:
Номинировано: 4
Прошло в Шорт-лист: 4
Победитель: sumire
Чудо-лоцман: natasha
Голосовало: 13
Воздержалось: 1 (pesnya)
Чадский: natasha Читайте в этом же разделе: 31.05.2011 Шорт-лист недели 20–27.05.2011: Так и ушел... 23.05.2011 Шорт-лист недели 13–20.05.2011: Соловьи из орешников 18.05.2011 Шорт-лист недели 06–13.05.2011: Не о самом страшном 11.05.2011 Шорт-лист недели 29.04–06.05.2011: Вот такая сырость 02.05.2011 Шорт-лист недели 22–29.04.2011: Сила привыкания
К списку
Комментарии Оставить комментарий
Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.
|
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Кобаяси Исса
Авторизация
Камертон
I
Три старухи с вязаньем в глубоких креслах
толкуют в холле о муках крестных;
пансион "Аккадемиа" вместе со
всей Вселенной плывет к Рождеству под рокот
телевизора; сунув гроссбух под локоть,
клерк поворачивает колесо.
II
И восходит в свой номер на борт по трапу
постоялец, несущий в кармане граппу,
совершенный никто, человек в плаще,
потерявший память, отчизну, сына;
по горбу его плачет в лесах осина,
если кто-то плачет о нем вообще.
III
Венецийских церквей, как сервизов чайных,
слышен звон в коробке из-под случайных
жизней. Бронзовый осьминог
люстры в трельяже, заросшем ряской,
лижет набрякший слезами, лаской,
грязными снами сырой станок.
IV
Адриатика ночью восточным ветром
канал наполняет, как ванну, с верхом,
лодки качает, как люльки; фиш,
а не вол в изголовьи встает ночами,
и звезда морская в окне лучами
штору шевелит, покуда спишь.
V
Так и будем жить, заливая мертвой
водой стеклянной графина мокрый
пламень граппы, кромсая леща, а не
птицу-гуся, чтобы нас насытил
предок хордовый Твой, Спаситель,
зимней ночью в сырой стране.
VI
Рождество без снега, шаров и ели,
у моря, стесненного картой в теле;
створку моллюска пустив ко дну,
пряча лицо, но спиной пленяя,
Время выходит из волн, меняя
стрелку на башне - ее одну.
VII
Тонущий город, где твердый разум
внезапно становится мокрым глазом,
где сфинксов северных южный брат,
знающий грамоте лев крылатый,
книгу захлопнув, не крикнет "ратуй!",
в плеске зеркал захлебнуться рад.
VIII
Гондолу бьет о гнилые сваи.
Звук отрицает себя, слова и
слух; а также державу ту,
где руки тянутся хвойным лесом
перед мелким, но хищным бесом
и слюну леденит во рту.
IX
Скрестим же с левой, вобравшей когти,
правую лапу, согнувши в локте;
жест получим, похожий на
молот в серпе, - и, как чорт Солохе,
храбро покажем его эпохе,
принявшей образ дурного сна.
X
Тело в плаще обживает сферы,
где у Софии, Надежды, Веры
и Любви нет грядущего, но всегда
есть настоящее, сколь бы горек
не был вкус поцелуев эбре и гоек,
и города, где стопа следа
XI
не оставляет - как челн на глади
водной, любое пространство сзади,
взятое в цифрах, сводя к нулю -
не оставляет следов глубоких
на площадях, как "прощай" широких,
в улицах узких, как звук "люблю".
XII
Шпили, колонны, резьба, лепнина
арок, мостов и дворцов; взгляни на-
верх: увидишь улыбку льва
на охваченной ветров, как платьем, башне,
несокрушимой, как злак вне пашни,
с поясом времени вместо рва.
XIII
Ночь на Сан-Марко. Прохожий с мятым
лицом, сравнимым во тьме со снятым
с безымянного пальца кольцом, грызя
ноготь, смотрит, объят покоем,
в то "никуда", задержаться в коем
мысли можно, зрачку - нельзя.
XIV
Там, за нигде, за его пределом
- черным, бесцветным, возможно, белым -
есть какая-то вещь, предмет.
Может быть, тело. В эпоху тренья
скорость света есть скорость зренья;
даже тогда, когда света нет.
1973
|
|