|  | 
        
          | Сегодня31 октября 2025 г.
 |  
Шутку, как и соль, нужно употреблять с умеренностью(Пифагор)
 Анонсы 
31.05.2011 Шорт-лист недели 20–27.05.2011: Так и ушел...О чем тут говорить? Солнце — желтое, небо — синее, смерть — страшная? Глупо как-то...                                  СТИХОТВОРЕНИЕ НЕДЕЛИ 20–27.05.2011:                     (Номинатор: ArunaLeof)                 (7: ArunaLeof, ole, petrovich, Serjan, Mi-sama, SukinKot, tamika25)                   ...Робею, мам. Пропахли корвалолом                 Постель и шторы. Я в ночной рубашке                 Похожа на... склоненного над чашкой                 Отвара трав ручного богомола.                   Все четче страх, безденежье все глубже                 Сосет из сердца волю к переменам.                 Позавчера внезапно у пельменной                 Скончался дед; рукав из майской лужи                   Все пил и пил, по локоть набухая,                 Пока медбратья вышли из «кареты»,                 Пока осмотр, покуда то, да это,                 Так и ушел — одна рука сухая,                   Другая — нет. Какой-то сюр! Бывает...                 В ночи каштаны ходят, носят свечи —                 У них то пир, то проводы, то вече.                 ...Робею, мам. Но как они — живая...   ArunaLeof: Это стихотворение — рубаха-парень, пять копеек, соседская девчонка... в общем, все то, что представляется нам понятным, знакомым и очень-очень близким. Оно невероятно сильное в своей пронзительности. Да-да, болючее и оттого некомментируемое. А о чем тут говорить? Солнце — желтое, небо — синее, смерть — страшная? Глупо как-то... Люди тащат в избранное и, наверное, как и я, перечитывают, а потом пялятся в монитор и молчат. Робею, Ксана... Спасибо.                     ФИНАЛИСТЫ НЕДЕЛИ 20–27.05.2011:                     (Номинатор: pesnya)                 (3: Voha, pesnya, marko)   ArunaLeof: «Идеальный стишок», — именно так написала Сара в комментариях. И это, пожалуй, самое главное, что нужно было сказать. Он идеален во всем. Размер, рифмы, ритмика, образы, смысл... вымерен, выточен, сглажен со всех краев. Иногда такая идеальность раздражает, но в данном случае мы смотрим на произведение искусства. Стихотворение напомнило мне сонеты Шекспира, нетленки Пушкина и символизм Бодлера. Все в одном флаконе. Его надо учить, говорить, петь, слушать и ни в коем случае не разбирать по буквам.   natasha: Мне очень стыдно, но я не поняла смысл «Не», и ни один из комментов, ни в ленте (божественно, да, идеальный, хорошо и т. п.), ни здесь коммент Аруны, увы, мне не помогли. Не надо разбирать «по буквам», но смысл-то можно, наверное, передать вкратце для тугодумов. Шекспира, Пушкина, Бодлера понимаю, а этот стих не поняла... Я верю, что этот стих хорош, я вижу его многие достоинства, но все равно чувствую себя уродом, не понимая его. О стихе, который я понимаю и который мне «ТАК» нравится, я готова говорить часами, изыскивая в нем даже, может быть, то, что и сам автор не предполагал заложить. Настоящий стих, бывает порой, по-моему, «больше», чем его автор. Я понимаю, в данном случае можно сказать, что, мол, это мои проблемы. И мое «мне стыдно» это, в сущности, просьба к тем, кто понял стих, вразумить и меня тоже. Ну, почему, этот замечательный стих не для меня? Я тоже хочу приобщиться. Я тоже что-то пишу, понимаю несовершенство, мягко скажем, своей писанины, хочу приподняться, ну и т. д. А иначе, на кой ляд, простите, тута тусоваться. Хотя, конечно, и теплое общение близких по духу и просто близких людей чту сердечно и абсолютно. Но сейчас говорю о другом все-таки. Честно говорю, без всякой позы и прочей муры.   ArunaLeof: Я согласилась, что «Не» — идеальное стихотворение, что в нем чувствуется классика, что это искусство, но не сказала, что я от него в полнейшем восторге... Я люблю стихи с погрешностями, со словами-паразитами, ломающимся размером и образами, порой понятными только автору. Когда читаешь такое, чувствуешь сопричастность, смертность свою и автора. Что он сидит за стенкой, пьет горький кофе и не может уснуть, так же как и ты порой. А творения, подобные «Не» вызывают у меня чувство растерянности, так же как вся классическая литература. Слишком возвышенно, слишком безупречно. Что касается смысла, я увидела там прошлое, в которое все время хочется обернуться. Думая, что там лучше, светлее и так уже никогда не будет. А лживая память все напоминает тебе об этом, подсовывает картинки. Как-то так. Увидела время как некую материю, которая везде и всюду.   Helmi: Безупречно, по-взрослому. Впечатлило.Очень. Спасибо автору, но сегодня вдруг захотелось погулять вниз головой с JazzCat в отраженном мире, путая все подряд...   Kinokefal: Ой. Мне бы ваши траблы, Наташа. Я не патетически разрываюсь, я эcтетически думаю. Дима-сан, конечно, монстр (в хорошем смысле этого слова), но его монстровитость нарастает (главное ведь не стих — главное, тренд), и это меня оч. беспокоит. Что бы там автор ни говорил об отсутствии своего «Я» в стихе. Все это неправда. Фигура речи. Не более.                     (Номинатор: Kinokefal)                 (3: Kinokefal, CicadasCatcher, Helmi)   ArunaLeof: Название оправдывает себя стопроцентно. Читатель будто спотыкается, падает и на попе начинает скатываться с длинной-предлинной лестницы, с трудом выговаривая слова. Как в старом анекдоте: «Сопляк-ляк-ляк-ляк...» Понравились буквы, долговязые и стеснительно синие, узор волос, гром, гремящий тарелками. Да в общем-то, все понравилось. Прекрасное стихотворение, наполненное хорошими образами и интересным подтекстом. Если вы любите бредовые сны и творчество Хармса. Так себя чувствуешь, когда болеешь, и мысли похожи на разорванную тряпку, а твоя голова тяжелее тонны. Или когда тебя будят среди ночи по какому-нибудь делу и ты вроде внятно и грамотно отвечаешь, а наутро думаешь «Боже, что я говорил?» В общем, все это абстрактно и красиво, но невероятно трудно читается, когда твоя голова чиста и нацелена на светлые мысли. Я люблю читать Хармса, когда у меня температура, в эти дни его слова открывают новые горизонты. Это стихотворение я тоже заберу в копилку, для таких моментов. Сейчас увы не могу оценить всех граней.                     (Номинатор: Rosa)                 (2: Rosa, natasha)   ArunaLeof: Ох, Петрович-Петрович... Когда на прошлой неделе я мучилась, продираясь сквозь «Дон-Гуана» и «Командора», я была счастливее, чем сегодня. А сейчас мне опять приходится произносить такие слова как «мило», «хорошо», «красивая картинка». Действительно очень яркая, жаркая и интересная. Бессмысленно говорить, о ритме и рифмах. Автор — непревзойденный мастер формы, и это уже знают все. В его стихотворениях нет слов, которым неуютно стоять рядом друг с другом. Все счастливы, довольны и прекрасно сочетаются. Но отчего-то не западают в душу. Единственное, что понравилось больше, чем «хорошо», это:                  исключил в уме                  всё, кроме неба, и, закинув ноги                  на борт, отсутствую. Вот, собственно, и все.                       СТАТИСТИКА НЕДЕЛИ 20–27.05.2011:                   Номинировано: 4                 Прошло в Шорт-лист: 4                 Победитель: KsanaVasilenko                 Чудо-лоцман: ArunaLeof                 Голосовало: 15                 Чадский: ArunaLeof                     И ВООБЩЕ:   ArunaLeof: Насчет резонерства — я потерпела провал. И в этом нет кокетства, я абсолютно искренна. Просто никогда не приходилось вот так задумываться над стихотворениями. Обычно все на уровне эмоций, а тут пришлось облекать их в слова и получилось слишком пространно, без разбора и конкретной рецензии...   Читайте в этом же разделе:23.05.2011 Шорт-лист недели 13–20.05.2011: Соловьи из орешников
 18.05.2011 Шорт-лист недели 06–13.05.2011: Не о самом страшном
 11.05.2011 Шорт-лист недели 29.04–06.05.2011: Вот такая сырость
 02.05.2011 Шорт-лист недели 22–29.04.2011: Сила привыкания
 30.04.2011 И снова женщина. Стихотворение зимы 2010/2011
 
 К списку 
 Комментарии
|  |  | 01.06.2011 11:36 | Кот Аруна, ничего не провал, хорошее резонерство.Тебя и Ксану с победой :)
 |  |  |  Оставить комментарийЧтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию. | 
        
          | Тихо, тихо ползи,Улитка, по склону Фудзи,
 Вверх, до самых высот!
 Кобаяси Исса
             Авторизация Камертон 
Той ночью позвонили невпопад.Я спал, как ствол, а сын, как малый веник,
 И только сердце разом – на попа,
 Как пред войной или утерей денег.
 Мы с сыном живы, как на небесах.
 Не знаем дней, не помним о часах,
 Не водим баб, не осуждаем власти,
 Беседуем неспешно, по мужски,
 Включаем телевизор от тоски,
 Гостей не ждем и уплетаем сласти.
 
 Глухая ночь, невнятные дела.
 Темно дышать, хоть лампочка цела,
 Душа блажит, и томно ей, и тошно.
 Смотрю в глазок, а там белым-бела
 Стоит она, кого там нету точно,
 Поскольку третий год, как умерла.
 
 Глядит – не вижу. Говорит – а я
 Оглох, не разбираю ничего –
 Сам хоронил! Сам провожал до ямы!
 Хотел и сам остаться в яме той,
 Сам бросил горсть, сам укрывал плитой,
 Сам резал вены, сам заштопал шрамы.
 
 И вот она пришла к себе домой.
 Ночь нежная, как сыр в слезах и дырах,
 И знаю, что жена – в земле сырой,
 А все-таки дивлюсь, как на подарок.
 Припомнил все, что бабки говорят:
 Мол, впустишь, – и с когтями налетят,
 Перекрестись – рассыплется, как пудра.
 Дрожу, как лес, шарахаюсь, как зверь,
 Но – что ж теперь? – нашариваю дверь,
 И открываю, и за дверью утро.
 
 В чужой обувке, в мамином платке,
 Чуть волосы длинней, чуть щеки впали,
 Без зонтика, без сумки, налегке,
 Да помнится, без них и отпевали.
 И улыбается, как Божий день.
 А руки-то замерзли, ну надень,
 И куртку ей сую, какая ближе,
 Наш сын бормочет, думая во сне,
 А тут – она: то к двери, то к стене,
 То вижу я ее, а то не вижу,
 
 То вижу: вот. Тихонечко, как встарь,
 Сидим на кухне, чайник выкипает,
 А сердце озирается, как тварь,
 Когда ее на рынке покупают.
 Туда-сюда, на край и на краю,
 Сперва "она", потом – "не узнаю",
 Сперва "оно", потом – "сейчас завою".
 Она-оно и впрямь, как не своя,
 Попросишь: "ты?", – ответит глухо: "я",
 И вновь сидит, как ватник с головою.
 
 Я плед принес, я переставил стул.
 (– Как там, темно? Тепло? Неволя? Воля?)
 Я к сыну заглянул и подоткнул.
 (– Спроси о нем, о мне, о тяжело ли?)
 Она молчит, и волосы в пыли,
 Как будто под землей на край земли
 Все шла и шла, и вышла, где попало.
 И сидя спит, дыша и не дыша.
 И я при ней, реша и не реша,
 Хочу ли я, чтобы она пропала.
 
 И – не пропала, хоть перекрестил.
 Слегка осела. Малость потемнела.
 Чуть простонала от утраты сил.
 А может, просто руку потянула.
 Еще немного, и проснется сын.
 Захочет молока и колбасы,
 Пройдет на кухню, где она за чаем.
 Откроет дверь. Потом откроет рот.
 Она ему намажет бутерброд.
 И это – счастье, мы его и чаем.
 
 А я ведь помню, как оно – оно,
 Когда полгода, как похоронили,
 И как себя положишь под окно
 И там лежишь обмылком карамели.
 Как учишься вставать топ-топ без тапок.
 Как регулировать сердечный топот.
 Как ставить суп. Как – видишь? – не курить.
 Как замечать, что на рубашке пятна,
 И обращать рыдания обратно,
 К источнику, и воду перекрыть.
 
 Как засыпать душой, как порошком,
 Недавнее безоблачное фото, –
 УмнУю куклу с розовым брюшком,
 Улыбку без отчетливого фона,
 Два глаза, уверяющие: "друг".
 Смешное платье. Очертанья рук.
 Грядущее – последнюю надежду,
 Ту, будущую женщину, в раю
 Ходящую, твою и не твою,
 В посмертную одетую одежду.
 
 – Как добиралась? Долго ли ждала?
 Как дом нашла? Как вспоминала номер?
 Замерзла? Где очнулась? Как дела?
 (Весь свет включен, как будто кто-то помер.)
 Поспи еще немного, полчаса.
 Напра-нале шаги и голоса,
 Соседи, как под радио, проснулись,
 И странно мне – еще совсем темно,
 Но чудно знать: как выглянешь в окно –
 Весь двор в огнях, как будто в с е вернулись.
 
 Все мамы-папы, жены-дочеря,
 Пугая новым, радуя знакомым,
 Воскресли и вернулись вечерять,
 И засветло являются знакомым.
 Из крематорской пыли номерной,
 Со всех погостов памяти земной,
 Из мглы пустынь, из сердцевины вьюги, –
 Одолевают внешнюю тюрьму,
 Переплывают внутреннюю тьму
 И заново нуждаются друг в друге.
 
 Еще немного, и проснется сын.
 Захочет молока и колбасы,
 Пройдет на кухню, где сидим за чаем.
 Откроет дверь. Потом откроет рот.
 Жена ему намажет бутерброд.
 И это – счастье, а его и чаем.
 
 – Бежала шла бежала впереди
 Качнулся свет как лезвие в груди
 Еще сильней бежала шла устала
 Лежала на земле обратно шла
 На нет сошла бы и совсем ушла
 Да утро наступило и настало.
 |  |