Мемуары о Холокосте стали темой громкого скандала в США...
Мемуары бывшего узника нацистского концлагеря Шлибен Германа Розенблата «Ангел у забора» («Angel at the Fence») стали недавно темой громкого скандала в США — принадлежащее «Penguin Group» издательство «Berkley Books» удалило книгу из своих планов в связи с тем, что группа историков и журналистов подвергла сомнению ее достоверность. Как пишет британская «The Guardian», не состоится и экранизация книги.
«Додумывание» эпизодов Холокоста выразилось в трогательном описании того, как девочка Рома Радзицкая бросала будущему автору мемуаров через колючую проволоку яблоки и хлеб. Встретившись спустя десять лет в Нью-Йорке, молодые люди поженились. Надо сказать, сценка пользовалась бойким спросом у падкого на мелодрамы обывателя — мистер Розенблат еще в 1990-х выиграл газетный конкурс на лучший романтический рассказ к Валентинову дню, счастливая чета дважды (1996, 2007) становилась гостями программы Опры Уинфри, сам Розенблат подписал контракт с издательством на издание мемуаров, а писательница Лори Фридман опубликовала по мотивам воспоминаний детскую повесть «Девочка-ангел» («Angel Girl»).
Тем не менее, правда для мемуарного жанра все же оказалась важнее. В декабре профессор Мичиганского университета Кеннет Вальцер опубликовал на страницах «New Republic» сообщение о том, что бывшие заключенные лагеря в Шлибене помнят мистера Розенблата, но не помнят эпизода с девочкой, бросавшей яблоки через забор. Изучив план лагеря, Вальцер пришел к выводу, что ни заключенные, ни гражданские лица не имели возможности подходить к забору, оставаясь незамеченными. Под давлением прессы мемуарист-романтик признал, что история является придуманной, хотя и придуманной из лучших побуждений.
Данный инцидент отнюдь не первый, связанный с достоверностью мемуаров о Холокосте. Не далее как в марте проживающая в Массачусетсе бельгийская писательница Миша Дефонсека признала вымышленность своей книги «Миша: мемуары о Холокосте», переведенной на 18 языков.
В короткую ночь перелетной порой
Я имя твое повторял, как пароль.
Под окнами липа шумела,
И месяц вонзался в нее топором,
Щербатым, как профиль Шопена.
Нам липа шептала, что ночь коротка –
Последняя спичка на дне коробка.
Я имя твое наготове берег,
Как гром тишина грозовая,
Летя по Каретной в табачный ларек,
Авансом такси вызывая.
Пустые звонки вырывались из рук,
Над почтой минуты мигали.
На город снижался невидимый звук,
Мазурку сшивая кругами.
Не я тебе липу сажал под окном,
Дорогу свою не стелил полотном.
Слеза моя, кровь и ключица.
Нам без толку выпало вместе в одном
Раздвоенном мире случиться.
Останется воздух, а дерево – прах.
Пространство спешит на свободу.
Нам выпало жить в сопряженных мирах,
Без разницы звезд над собою.
Я черный Манхэттен измерю пешком,
Где месяц висит над бетонным мешком,
Сигнальная капля живая,
Минуту с минутой, стежок за стежком
Мазурку из мрака сшивая.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.