Величие мира всегда находится в соответствии с величием духа, смотрящего на него. Добрый находит здесь на земле свой рай, злой имеет уже здесь свой ад
(Генрих Гейне)
Обзоры
26.06.2013Внимание! Говорит и показывает «РешTV»... Выпуск — май 2013. Часть первая
В эфире научно-развлекательный тележурнал «Больше слов»...
Выдержки из зарубежной прессы:
— Обзоры Решетории — клевые, интересные, завораживающие, trèsbien, état émotionnel, comme par magie, merveilleusement réaliste! (французский литературный еженедельник, журналист-фотограф Volcha).
— Olen ihan sama mieltä, teksti on mielekiintoinen, ja minäkin olen tyytyväinen lukemassa. (финно-угорская ежегодная газета, журналист-художник Helmi).
.jpg)
Обозреватель: Здравствуйте, многоуважаемая публика! Доброго вам времени суток, Дамы и Господа! И вновь говорит и показывает телеканал «РешTV». Уже давно отжурчал талыми ручьями переменчивый март и отзвенел весенней капелью многообещающий апрель. Эти месяцы, кроме долгожданного солнечного тепла и радостного щебета, вернувшихся в родные края птиц, подарили всем нам и два первых выпуска научно-развлекательного тележурнала «Больше слов», посвященных произведениям, созданным авторами Решетории. Скажу вам по секрету — успех этих выпусков превзошел все наши самые смелые ожидания. Весь их тираж был разобран в киосках сете-печати буквально за считанные часы. И это притом что продавались экземпляры отнюдь не дешево, а очень даже безвозмездно. На вырученные средства Стрекоза Музовна наконец-то смогла позволить себе несколько новых глянцевых журналов с критическими статьями в области литературы, а Муравей Муравьедович приобрел пару эксклюзивных инструментов для еще более тщательного и объективного анализа рецензируемых им произведений. Редакция же тележурнала, к неописуемой радости всех авторов Решетории, смогла арендовать более современную и технически оснащенную студию с просторным, уютным залом, способным принять и комфортно разместить еще больше гостей. На исходе — май. Что же кроме гроз и бесконечной череды праздников подарил нам этот непредсказуемый весенний месяц? Какие стихи и прозаические произведения созданы талантливыми авторами Решетории со времени нашей последней встречи? Ответы на эти и другие вопросы вы узнаете прямо сейчас, ибо мы начинаем наш Обзор... Итак, в студии телеканала «РешTV» — ведущий обозреватель программы —Володя. А также мои бессменные соведущие, любимцы почти всех авторов и телечитателей, непревзойденные профессионалы в своем деле, редкостные эксперты мировой и отечественной сетературы — неизменный победитель «Каких-то там конкурсов», автор нескольких ставших уже более-менее известными узкому кругу читателей произведений, уникальный специалист в области Высокой Поэзии — Стрекоза Музовна Вдохновенная. Здравствуйте, Стрекоза Музовна! Как она — жизнь молодая? Как настроение? Самочувствие?
.jpg)
Стрекоза: Здравствуйте, Володенька! И вам — не хворать! Не дождетесь, как говорится. Настроение? А какое, интересно, может быть настроение у Стрекозы Музовны весной? Правильно, — весеннее! В общем, все нормуль у меня — цвету и пахну...
Обозреватель: Да, я чувствую — ароматом весны от вас за версту... В смысле — хорошо выглядите, я это хотел сказать.
Стрекоза: Спасибо, спасибо, Володя! Вы тоже неплохо сохранились. Ну да будет нам с вами друг перед другом в реверансах словесных расшаркиваться. Представляйте уже этого, и начнем, пожалуй. В студии вашей хорошо, конечно, уютно, но на свежем воздухе — где-нибудь в лесочке или в парке каком-нибудь — по-любому уютнее. Согласны?
Обозреватель: Ну вам видней! У меня на лесочки и на парки просто времени совсем не остается. Увы и ах — работа! Но, не будем о грустном, тем более что работа ведущего тележурнала «Больше слов» на канале «РешTV» мне очень даже по душе. Итак... Представляю всем вашего коллегу — популярного критика, единственного, но многократного обладателя виртуально-нереальной премии «Всем буквам — бука» —Муравья Муравьедовича Скептикова. Здравствуйте, Муравей Муравьедович! Как поживаете?
.jpg)
Муравей: Поживаю хорошо, Володя. Забот и хлопот, конечно, прибавилось, да и на личном фронте не все спокойно — весна, сами понимаете. Но это — дела житейские, разрулим как-нибудь. Главное что — тепло, хорошо, солнышко светит, птички поют. Давайте-ка будем начинать уже. После эфира за жисть поболтаем. А то вон Стрекозе неймется — в лесочки да в парки тянет. Не нагуляется все никак...
Обозреватель: Ну, начинать, так начинать... По сложившейся традиции, в студии присутствуют авторы всех произведений, опубликованных на Решетории в обозреваемом месяце и представленных на суд наших многоуважаемых телечитателей и экспертов. Нынешний выпуск не исключение. И первой я хочу пригласить на эту сцену замечательного человека, добрую, отзывчивую женщину, талантливого поэта, чьи стихи всегда наполнены душевным теплом и искренностью — автора tamika25. Здравствуйте, Тамила.
Автор: Здравствуйте, Володя. Спасибо вам за теплые слова в мой адрес. Я принесла вам стихи, которые, может, не совсем характерны для меня по стилю и по замыслу, особенно первый. Кстати, я ведь могу прочитать два стихотворения?.. В этих стихах я и сама себя, порой, не узнаю. Месяц был для меня очень непростым. Столько разных событий, и не всегда приятных, случилось в моей жизни в мае... вспоминать иные совсем не хочется. Но уже, слава Богу, все потихоньку нормализовалось, жизнь продолжается. А стихи — как память — остались, и я их вам сейчас прочту. Первое называется «Вакансия»:
.jpg)
У меня уже все сложилось —
есть друзья, есть враги — вакансий нет. (с)
Появилась вакансия у меня. Нужен враг.
Требования: умен, некрасив и грешен,
Зрачки — мониторы пустые, мозг — саркофаг
изощренных мыслей, слов и злобных усмешек
кривых, будто проволока стальная...
Хочу ненавидеть, вгрызаться в тело,
хрустеть, как яблоком, его позвонками
и пить глаза, белки их белые...
Ну, давайте, идите же! Работа не пыльная,
хорошо оплачиваемая поцелуями!..
Отчего же то время, где жили-были мы,
потускнело, расстрелянное в упор пулями?
Ну, не бойтесь, идите ко мне во враги —
может, я еще передумаю мстить никчемным вам.
Есть вакансия. Ненависть. Судороги.
Слезы катятся по щекам — черные...
Обозреватель: Стрекоза Музовна, по доброй традиции, первой слово — вам. Прошу вас.
Стрекоза: Это очень хорошо!.. Я про стихотворение, а не про то, что мне первой предоставили слово, хотя и это тоже — очень хорошо. Так вот... На чем я остановилась? Ах да... — это очень хорошо! Это не просто слова у меня, правда. Нутро вывернуто, а дна все равно не видно. Оно мужское какое-то что ли... Не ожидала.
Автор: Вот такое нашло среди ночи... А эпиграф каков, а?
Стрекоза: Вот я ж говорю: прям — «Черный человек»! Ночной... Он захаживает иногда, ага... Эпиграф —да! Мудёр…
Обозреватель: Муравей Муравьедович?..
Муравей: Я, честно, ничего нипонил.
Стрекоза: Это хорошо, ежели не понял. А что не понял-то? Что конкретно из ничего?
Муравей: Во-первых, не совсем понял эпиграф. Человек жалеет, что не может быть работодателем? Или что у него нет новых знакомых? И (не знаю как вам) мне нравится, когда эпиграф ставится, как это принято: с указанием авторства и без значка копирайта. Теперь по самому произведению. Читая, невольно вспоминаешь афоризмы о том, что любовь есть война, от любви до ненависти — один шаг и т. п. Еще вспоминается мысль о том, что женщинам нравятся сильные мужчины, причем сила не обязательно физическая. Пусть он будет некрасив, зато умен, язвителен, насмешлив, страстен. Можно ли такого назвать сильным? Не уверен, хотя некоторая сила, безусловно, есть. Не случайно Стрекоза вспомнила «Черного человека».
Был он изящен,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою.
(С. Есенин)
Впрочем, возможно, нашей героине поэт вовсе и не требуется. Тем более что беда с этими поэтами: сначала в огонь страсти кидаются, потом казнят себя черными человеками. Но не будем отвлекаться от темы. «Зрачки — мониторы пустые». Мониторы пустые, то есть выключенные? Тогда странно: у живого здорового человека зрачки не бывают «выключенными», неподвижными. Они меняют размеры в зависимости от освещенности, они непрестанно движутся. «Мозг — саркофаг изощренных мыслей, слов...» — значит, мысли там похоронены? То есть не выходят наружу. Ходит такой молчаливый человек, ничего не говорит и даже не думает (все мысли умерли и уже похоронены). «Кривых, будто проволока стальная» — а проволока не обязательно кривая, проволока может быть и выпрямленной. И чем стальная проволока кривее медной или алюминиевой? «И пить глаза, белки их белые» — некоторым может не понравиться излишний натурализм этого места. Меня (вероятно, я больше испорчен) смутило другое. Белые белки обычно бывают у людей юных, непорочных. А у людей взрослых, грешных, страстных, к тому же умных, проводящих много времени за книгами или за монитором, глаза обычно бывают красными. Да и, конечно, такие люди, нередко злоупотребляют спиртным: «И пьяницы с глазами кроликов...» (А. Блок). Так что цвет белков должен быть красным, либо желтым (испорченная алкоголем печень). Не совсем понял про расстрелянное пулями время. Во-первых, а чем еще можно расстреливать, кроме как пулями? Реактивными снарядами что ли, или арбалетными стрелами? Во-вторых, кому понадобилось расстреливать время или, вернее, ту жизнь, которой жила ЛГ когда-то? При чем здесь стрельба? Она что, пережила войну или бандитские разборки? Вообще, стихотворение, яркое, конечно, интересное, но я его не понимаю. Спасайте кто может.
Обозреватель: Мне кажется, я немного понимаю... И пули откуда, и усмешки кривые, будто проволока стальная... Такое ощущение, что в замысел стиха, при таком кратком исполнении, заложено очень много событий, произошедших с ЛГ за очень короткий срок. В общем, без Тамилы тут — никак. Если она сочтет нужным, конечно...
Стрекоза: Кажется мне, но только мне, наверно, что в стихотворении Тамилы слишком много ярких до натурализма картин боя с несуществующим врагом. Еще нет врага, а методы боя описаны с такой подробностью, что невольно ежишься, слегка трусишь... Вообще, именно так билась бы любая мать за свое дитя. А других причин такого лютого гнева я не знаю. Вообще, врага настоящего мало кто имеет. В основном так, мелкие вредители. Совсем не удивила «проволока», именно стальная. Если вспомнить, сколько еще народу с советских времен имеют металлические коронки на зубах, то да, именно стальная, змеистая и стальная. И расстрелянное время прошлого тоже вполне. Если честно, то мне на настоящих врагов «повезло» два раза в жизни. Я их вспоминаю как жестких учителей и, вспоминая, благодарю за науку...
Обозреватель: Тамила, будьте так любезны, расскажите нам уже наконец про замысел вашего стихотворения. Видите, какие у всех разные взгляды и доводы на его счет.
Автор: Если коротко, то я бы охарактеризовала свой стих так: бунт на корабле. Бунт, которого нельзя допускать, ибо кораблю — конец. С другой стороны, что-то взбунтовалось внутри «хорошей девочки» и надо было это как-то высказать. Вот и понеслось из меня стихотворение (вернее, бред собачий) в несвойственной мне манере, отпустились тормоза, захотелось «страшно отомстить», а некому, захотелось рвать и метать, а нечего... Получился как бы виртуальный, несуществующий (вернее, существующий в воображении) враг — и понеслась... Прав Володя, произошло у меня за короткий срок много неприятных (если мягко выразиться) событий, благодаря которым создалась высокая концентрация нервного напряжения, если можно так сказать. А тут еще и фразу вычитала, ту, что в эпиграфе, и вот — получилось то, что получилось. Натурализма многовато, да. Но тут уже, как говорится — «Остапа понесло...». Насчет «именно так билась бы любая мать за свое дитя» — тут права Стрекоза, и этот мотив тоже имел при написании одно из главных значений. Только это все личное, и оно осталось «за кадром». Не знаю, что еще сказать, и нужно ли... Но главное, хочу поблагодарить всех читателей и слушателей за понимание, Муравья за отличную рецензию, Володю и Стрекозу за неравнодушие и интересные размышления. Спасибо.
Стрекоза: А знаете, я вот что еще сейчас подумала... Женщина ведь ждет — всегда — банального плеча, какая бы она ни была — хоть королева, хоть служанка, а всегда одно и то же — появляется враг — обольстительный, умный / глупый, тот который рано или поздно это плечо выдернет. Поэтому, ежели и существует брачное объявление, то вместо «ищу мужчину» можно написать «ищу врага» и не ошибешься. Вот поэтому Тамила и объявила, что ищет врага сиречь мужчину, затем она, имея печальный опыт, представила, как новый враг взамен старого будет похабить ее душу, она за это его изгрызет, а, грызя, вспомнит, что было же хорошо, и вот от этого «было хорошо» еще страшнее. Сколько счастливых пар выходит под ручку и под музыку Мендельсона, а потом доходит, не буду говорить, до чего. Скажете, и женщины бывают разные. Да, бывают. Но в моем окружении женщины подобны — Тамиле, а мужчины — приходящим врагам. Я искренне завидую Муравью, не понявшему, о чем стихотворение... А причем натурализм? Когда делают так больно, что ненавидишь за эту боль, именно так и хочется поступить — кусать и рвать. Нам на лекции по психопатологии говорили, что, пока мысль не переходит в действие — желание, подобно тамилиному, — норма. Тамила может сказать, что все это в стихотворении — не она, а ЛГ, но суть не меняется. Тот, кто предает, нарушает, топчет, ранит и смеется — враг. А если не враг, так кто? Милый зайчик?
Автор: В стихотворении я — это я, или ЛГ — я. Чего уж там...
Обозреватель: Да, Тамила, мы все знаем — вы очень искренний и открытый человек. В ваших стихах нет притворства и лицемерия, а ваша душа в них — обнажена. Что еще вы хотели бы прочесть нам сегодня?
Автор: Я хотела бы прочитать стихотворение, которое называется «Вот так бы и умерла...». Это тоже очень честное стихотворение.
.jpg)
Вот так бы и умерла
в наушниках,
в которых твой голос живет.
Вот так бы летела
за песней
твоей негромкой
в далекое царство небесное,
где прошлое
вместе с неясным будущим
меня поджидают
за еле заметной
кромкой.
Вот так бы и умерла,
Проваливаясь
в облаков холодных снега,
улыбаясь музыке неба
и твоим
тихим словам,
охраняющим
долгий мой
апокалипсис —
до последнего шага,
до разрыва гитарной струны
и молчания навсегда...
Стрекоза: Медленное умирание до самой смерти... Совсем нет события, даже сюжета, есть только музыка и голос. Понравилось, Тамил. Чистейшая эмоция.
Автор: Спасибо, Стрекоза! Ты права, говоря о стихотворении. Все так...
Стрекоза: Права не я, а ты. Даже завидую твоей ЛГ немножко. Чтобы так умирать...
Автор: А ЛГ — это я сама и есть. Можно путать ЛГ с автором... Кстати, если мы с тобой на следующей программе увидимся, то я к тому моменту обязательно флэшку с этим голосом захвачу.
Стрекоза: Медики изучают влияние музыки на организм человека. Разный тембр, инструменты (струнные, смычковые и т. д.) щиплют разные органы. Вот чтобы до такого состояния эйфории и готовности жертвовать жизнью... Это надо изучать в лаборатории. Ты главное — дозировку блюди. Эх, Тамила, медитирую вместе с тобой...
Автор: Стараюсь пореже, штоп не умереть от блаженства. Только то и остается нам, что помедитировать...
Обозреватель: Муравей Муравьедович, а что вы думаете по этому поводу?
Муравей: Мда... Много разных музык и много разных голосов... Но, иногда нужно уметь нажать «delete»... Ну, чтобы жить дальше... Как бы жестоко и больно это ни было. Хотя... тут же возникает вопрос — а зачем тогда жить? Хороший стих, честный. Думаю, что и голос в наушниках — честный.
Автор: Когда-то, очень давно, этот голос в сопровождении гитары, звучал только для меня, и его магия творила со мной удивительные вещи. Тогда зародилось прекрасное чувство, которому я, даже сейчас, не могу дать точного названия. И, несмотря на то, что с обладателем этого голоса мы расстались, и каждый из нас прожил свою жизнь, так получилось, что у каждого из нас свои семьи, проблемы, радости и разочарования, — чувство это осталось. Мне был подарен диск со всеми его песнями того времени, записанный в студии звукозаписи. И теперь в любое время я могу наслаждаться и вспоминать... А чувство — как его назвать? Может, и любовь, но, скорее всего, это ностальгия по ней... А голос — честный. Да и вообще, все честно, без капли лжи и фальши...
Обозреватель: А любовь, мне кажется, если она настоящая, как и воспоминания о ней — не могут быть лживыми, никогда. А знаете что, Тамила... Я думаю, что ни авторы, ни читатели, ни редакция телеканала не будут возражать, если вы нам еще что-нибудь прочтете...
Автор: Правда? Можно? Мне очень приятно, спасибо! В таком случае, я прочту вам одно из самых любимых — «В этом голосе...»:
.jpg)
В этом голосе —
что-то от грусти нептичьей,
откровение первого снега
и споры с дождем,
стук колес
убежавшей в рассвет электрички,
утонувший в цветах и заботах
мой старенький дом.
В этом голосе —
что-то от листьев осенних,
обреченно слетевших с деревьев
под своды аллей,
скрип качелей
и запах французской кофейни,
нежность роз
и колючки шипов их упругих стеблей...
В этом голосе —
что-то от речки глубокой,
где снуют стайки рыб
и синеет живая вода.
В этом голосе
я растворяюсь надолго,
И меня будто нет.
И не будет уже никогда...
Стрекоза: Женское такое, вкрадчивое, мягкое...
Автор: Спасибо, Стрекоза, буду знать. Вкрадчивое — интересно...
Стрекоза: Вкрадчивое, да. Что-то от речки глубокой...
Муравей: Печалька... Как это — никогда не будет Тамилы? Решето ее не пропустит даже через крупные ячейки... А голос-то шибко противоречивый. Сколько октав?
Автор: Наверное, полторы, не считала. Мне хватает, вполне... А насчет противоречивости — так ее в нашей жизни еще больше...
Муравей: Французская кофейня и нежность роз... Да! «Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском! Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!»
Автор: Спасибо, Муравей! После твоего коммента просто хочется еще что-нибудь написать, красивое и изящное.
Муравей: Праллльно!..
Автор: Еще раз — спасибо! Мне было очень приятно увидеться с вами.
Обозреватель: Это вам спасибо, Тамила! За вашу искренность. И нам было безмерно приятно видеть вас сегодня в студии телеканала «РешTV». Проходите, пожалуйста, в зал, располагайтесь поудобнее — впереди у нас еще много замечательных произведений. Приглашаю на эту сцену автора одного из них. Встречайте — smehach, со стихотворением «Бензин»:
.jpg)
Рассвет.
Закруженный лихим смертельным гоном,
В петле аркана стянутый кадык,
Полузадушенный,
Багрово-серый город
С крыла авто —
Рассеялся как дым…
На мокрых тротуарах
Застыли голуби,
Засвеченные в фарах.
Муравей: Мощно, хорошо получилось.
Автор: Спасибо за отклик, друг.
Стрекоза: Я тебе не друг, но откликнусь: сюр с запахом бензина.
Автор: Платон — мне друг. Спасибо.
Стрекоза: Жаль, что он тебе не напишет, недруг мой.
Автор: Как трогательно, прям какой-то Овидий или Виталий Бианки.
Стрекоза: Ну, восторгов тебе и без меня Муравей отсыпал, а потрогать... Хотя, затянувшаяся дискуссия означает, что обе стороны не правы (Вольтер).
Автор: Я вообще с женщинами никогда не спорю. Они всегда правы. Какой смысл спорить?
Стрекоза: Очевидно глубокий.
Обозреватель: Я благодарю автора за то, что он заглянул к нам в студию сегодня, и надеюсь, что он и впредь будет постоянным гостем нашей программы. А на сцену поднимается автор, чей дебют состоялся в предыдущем, апрельском выпуске тележурнала «Больше слов». Стихи Bastet пришлись по душе многим и многим читателям тележурнала, а потому она вновь у нас в гостях. Здравствуйте, Наташа... Что вы нам прочтете сегодня?
Автор: Я прочту вам стихотворение «В долгом ящике стола...»:
.jpg)
В секретном, долгом ящике стола,
под кипой натерпевшейся бумаги
ветшали: неотложные дела,
кленовые, засушенные стяги,
несъеденный троллейбусный билет,
потрепанный, но все-таки счастливый;
на память, недокрученной в браслет,
засушенная веточка оливы,
наброски милых рожиц непосед,
за дерзость и лукавость — взятых в рожки,
расплющенный, растерзанный скелет,
когда-то сигареты-неотложки.
Записка, с просьбой — громко не кричать
за пятую попытку пересдачи.
Брелочек в виде сердца, от ключа
секретного, без права передачи.
Муравей: Да прелесть же, хоть и не все представил. Браслет из билетика, рожицы, взятые в рожки, попытка пересдачи — вот это не прошло.
Автор: Муравей, — браслет из веточки оливы, почему из билетика? Взятые в рожки — это когда рожки подрисовывают нарисованным рожицам. Почему взятые? Ну, как в кавычки — понарошку. Попытка пересдачи — экзамена, конечно. Я думала, будет понятно. Спасибо.
Муравей: Наташ, может, там точку? Или точку с запятой после «счастливый»? А то сливается. Пересдача — это, конечно, экзамен. Но «громко не кричать за пятую попытку пересдачи» — вот это?..
Автор: Записка родителям, конечно. Когда-то повесила на дверь, крику было много в тот день, правда попытка была вторая, тут я приврала чуть, но, если сложить все пересдачи, то, как раз пять и выйдет...
Стрекоза: А по мне — так все представилось довольно отчетливо. Спасибо, Наташа, за мгновение из детства, которое с каждым годом вспоминается все труднее. Все ассоциативно смешалось — Тушнова, Горбовская, Шпаликов и еще тысячи...
Автор: А у меня наоборот — детство помню отчетливо, а вот что вчера делала — не всегда. А Тушнова, Горбовская, Шпаликов... Ну, уж так уж... Спасибо, Стрекозка.
Обозреватель: Это вам спасибо, Наташа. Будем рады видеть вас на съемках будущих ежемесячных обзоров. А в студии — неизменный участник всех наших выпусков, любимица авторов и читателей Решетории — natasha, со стихотворением «...Как бабочка...»:
.jpg)
Как я люблю тебя? Сказать —
немеет горло — не рискну
из мертвых слов узор связать,
подобный радостному сну.
Для этого нужны слова
иной природы или — звуки,
с которыми растет трава,
снег плавится, смуглеют руки —
под солнцем вешним. Вот, беда —
неисполнимое желанье.
Мне только снится иногда
души любовное признанье.
***
Так бьется о тебя любовь моя,
Как бабочка в стекло —
бессмысленно, упорно.
Там — солнце,
там — светло,
там — вешняя земля —
просторна.
Печалюсь.
Пленница моя —
Тускнеет
и теряет краски.
Слабеет...
Близится к развязке
еще одна страничка бытия
души моей.
***
Люблю ли я тебя? Нет, не люблю.
Я, для любви, пожалуй, старовата.
Ты — огорчен. Но я не виновата,
Что не люблю тебя. Я...
больше, чем люблю.
Стрекоза: Чудесный триптих об ощущениях любви.
Муравей: Неожиданная для меня лирика! Наверное, у тебя, Наташа, впервые так много слова «любовь» на квадратный сантиметр. Словно концентрат чувства. А в финале оказалось, что его скорее нет, чем есть. И еще смутили «смуглые руки», даже от вешнего солнца... И звук, который они при этом издают. А по третьему — честно? Улыбнулась, не поверила. Потому что сначала бабочка, а потом старовата. Бабочки не стареют. Либо живут, либо умирают. Но о содержании стихов про любовь говорить некорректно, ибо... А нравится твоя манера резать строки. Узнается что-то твое, с неожиданностью словоформ.
Автор: Спасибище, Муравей. Почему «смуглеют» смутило? Плохое слово? Покрываются загаром. Другое искать? А бабочки стареют, да. Бабочки, бабоньки, бабки, бабульки, бабушки. Это три разных любви — не одна, Муравей.
Муравей: Слово-то хорошее. Даже, может, замечательное. Как растет трава или тает снег услышать, наверное, можно, если стать, к примеру, жуком или — муравьем, как я. А вот звук смуглеющих рук мое нездоровое воображение сразу превратило в ззззззззз... Радиоактивная картинка. Но, возможно, это только моя ассоциация. А про три любви — понял, да.
Обозреватель: Это хорошо, что понял! Спасибо вам, господа эксперты. Прочтете нам что-нибудь еще, Наташа?
Автор: С удовольствием. Стихотворение «Мотылек». Названия схожи, но этот — совсем о другом. Хотя...
.jpg)
«Мело весь месяц в феврале...»
Б. Пастернак
Я сяду, голени скрещу,
стул отодвинув,
и голову на стол, на руки опущу,
чуть выгнув спину.
Кто так не сиживал подчас,
смежив ресницы,
вникая взглядом темных глаз
в судьбы страницы.
И ни черта не понимал
в неясных знаках
и то ли думал, то ли спал,
как пес на лапах.
Текли столетья сквозь глазниц,
сквозь череп плыли
созвездья рыб, планеты птиц,
созвучья крыльев.
Усталость ли теснила грудь,
боль об утрате,
искал ли разум верный путь
по темной карте.
Шуршаньем, шорохом в висок
Шепча — похоже,
устало бился мотылек,
внутри, под кожей.
Муравей: Хороший стих, Наташа! Но зачем же тем же размером? И как это — «текли столетья сквозь глазниц»? Что-то в русский язык это не укладывается, по-моему.
Автор: С размером уж так получилось. Что поделаешь? А в русский укладывается — это допустимая, устаревшая, правда, форма. Мне нра. «И солнца первый луч, скользящий сквозь желтых штор...» А. Блок.
Муравей: Все же, думаю, Блок Блоком, а винительный падеж тут поуместнее. Комментирую не как поэт, а как ревнитель русского языка...
Автор: А что вы скажете вот об этом?..
Над кутерьмою тьма легла,
да и легла ли?
Не говори — любовь лгала,
мы сами лгали.
Ты, Родина, тебе молясь,
с тобой скитаясь,
ты — хуже мачехи, моя,
ты — тать святая!
Муравей: А что я должен сказать? Виктор Соснора. 1973 год. Хорошее, но уязвимое для критики стихотворение! И именно, с точки зрения стилистики русского языка! Ну а «тать святая» никуда не годится — это намеренный вызов основам русской словесности и режет слух любому настоящему русскому человеку! Не нужно подменять образностью языка (а здесь она, несомненно, присутствует) грамотность! Накидать красивых фраз не связанных логикой, а только рифмующихся красиво, — не значит писать стихи — это именно «рифмоплетство».
Автор: Муравей... «Настоящий русский человек» — а это чо за стилистика?
Муравей: Наташа! Я не вкладываю политики в это понятие. Настоящий русский — это тот, кто не говорит «вординг», «тайминг», «мегатренды» и т. п. чепуху. И, конечно, знает, что слово «тать» — мужского рода и никогда не поставит подобного слова рядом со словом «святая», и не потому, что не совпадает род, а потому, что верит в эту Святыню. Не имею в виду конкретную религию.
Автор: И я не о политике, Муравей. У нас получается интересный разговор, я рада. Соснора — мастер языка. Он не может так ошибаться. Доверьтесь ему. Вот приведу вам пример. Женщина. Врач. Совершенно бесплатно, из самых благородных побуждений, жертвуя своим, может быть, собственным органом, пытается спасти больного ребенка. Но ребенок умирает. Мать ребенка говорит так: «Эта врач святая убийца». Подходит? Мать погрешила здесь против русского языка?
Муравей: Мать погрешила против истины, ведь врач спасала, но не смогла, какая же она убийца? А если бы не стала спасать, тогда какая же она святая? Вот и выходит, что не сочетается (парафраз Солнца русской поэзии!) святость и убийство!
Автор: Ок. С языком значит все в порядке. Теперь с истиной. А как же Кудеяр-атаман? Как же к святости — через грех и покаяние? Что же невозможного в сочетании «святой грешник»?
Муравей: Я не хочу больше спорить на эту тему, Наташа. Лучше о вашем стихе. Как вы думаете, не перебор ли в стихотворении с откровенным натурализмом? У меня тут экспромтик небольшой родился на эту тему, что скажете: «Скрещу я голени, предплечия скрещу, упрусь височной костью в свой сустав лучезапястный, и с тайной грустью диафрагму сокращу, и стернум почешу поллексом безучастным»?
Автор: Славный экспромт, Муравей. Спасибо. Но, «голени», именно так и хотела сказать, это не случайность. А вот Пастернак бы не вздрогнул, зуб даю.
Обозреватель: Не нужно, не нужно ничего ни за что отдавать. Пока вы, Наташа, дискутировали с Муравьем Муравьедовичем, наша Стрекоза Музовна совсем заскучала. Прошу вас, Стрекоза Музовна. Что вы думаете о стихотворении?
Стрекоза: Здорово. Мне и Наташа, и Соснора понравились. Роскошно здесь! Круто.
Автор: А то!
Обозреватель: Спасибо вам, Наташа, за ваши стихи — всегда замечательные, неизменно вызывающие живой интерес и у экспертов, и, самое главное, у читателей. Будем рады видеть вас и в следующих наших программах. Проходите, пожалуйста, в зал, располагайтесь. А мы продолжаем. У нас в гостях petrovich, один из призеров прошлого выпуска тележурнала «Больше слов». Здравствуйте, Андрей... Вы пришли к нам со своим новым стихотворением?
Автор: Да. Оно называется «Окопчик»:
.jpg)
Целый день, целый вечер и ночью
за буграми ничейной земли
огрызался какой-то окопчик.
Видно люди уйти не смогли.
Почему не ушли?
Что случилось?
Взрывы. Очередь. Вновь тишина.
И душа капитана томилась.
И хрипел матюги старшина.
И гадали в окопах бессонно,
вспоминая поротно ребят…
Угадаешь ли — полбатальона
во вчерашних окопах лежат!
*
Ты устал, отступаешь, из прочих
ты — не лучший, понятно уже.
Но весь день, целый вечер и ночью
огрызается чей-то окопчик
на вчерашнем твоем рубеже.
Стрекоза: Я кратенько. «Окопчик» — очень правильное название. Не «Окоп», не (тьфу, тьфу, не дай бох) «Отвага» или что-то подобное. А именно — «Окопчик», небольшой, но жутко живучий назло врагу. Сколько там живых-то осталось? Чем им сопротивляться против махины такой, казалось бы... А вот же, на злой жажде выстоять, на упрямой «медвежести», на матюгах, бойцы стоят насмерть. А, может, там всего один... И не молчит окопчик, и вызывает изумление и, надеюсь, страх у фрицев. Пафосно говорю? Ну, может и так... Но заслуживает текст стихотворения и, главное, окопчик, этого пафоса. Много их было тогда — окопов, окопчиков, амбразур, безымянных высот... Но я еще и на себя этот образ примерила — надо, не смотря на недомогание, на печали, стать «окопчиком» для судьбы. Надо держаться за жизнь, даже если ее остался маленький хвостик. Всех вас, дорогие, поздравляю с прошедшим Днем Победы. Горький праздник, но — Праздник. Живите долго!
Обозреватель: Стрекоза Музовна сказала — ни добавить, ни отнять.
Муравей: Да уж. Тут моя резонерка будет лишней, пожалуй...
Обозреватель: Не знаю, Муравей Муравьедович. Для меня, например, слова эксперта о том, что резонерка лишняя и стихотворению она не нужна — это высшая честность по отношению к произведению и его автору.
Муравей: Согласен. Ну, тогда я буквально пару слов... Надеюсь — никому не придет в голову кощунственная мысль о конъюнктурности темы стихотворения или нечто подобное. После вступительного слова Стрекозы добавить что-то еще, действительно, трудно. Стих — емкий, простой, совсем не пафосный. Хотя, по сути — это гимн, ода маленьким окопчикам, людям, судьбам, из которых была соткана Победа. Да и смысл гораздо глубже и шире. Окопчик — олицетворение не только атрибута военного времени. Это жизненный такой остов, что ли. Бывает, человеку надо вести непрерывный бой с самим собой, чтоб выжить. И где как не в окопчике силы черпать? Пусть мы будем сильными, а вместо окопчика у каждого будет крепость. Мирная.
Обозреватель: Андрей, это, наверное, и означает — Жить?! Когда, после каждого твоего шага (даже, если и вспять), за спиной остается окопчик, огрызающийся, защищая вчерашние твои рубежи...
Автор: Во всяком случае, не сдающийся сразу. Спасибо!
Обозреватель: Вам спасибо. За ваши стихи. За ваш «Окопчик». Присоединяюсь к Стрекозе Музовне и Муравью Муравьедовичу, и поздравляю всех авторов и читателей Решетории со священным праздником, с Днем Победы. Прав Муравей Муравьедович — каждому из нас нужен свой окопчик-крепость. По жизни... Андрей, спасибо еще раз. Проходите, пожалуйста, в зал, располагайтесь. А у нас в гостях — завсегдатай программы «Больше слов» — Katrin со стихотворением «Старушка»:
.jpg)
Хрустят привычно в доме половицы.
Пропахло утро сваренной перловкой,
Под пальцами пощелкивают спицы —
Старушка вяжет правнуку обновку.
Глаза уже не те — побольше б света,
Спина болит, и руки затекают.
Она почти не думает об этом,
Она число петель запоминает.
Закончит — будут новые носочки
Для мальчугана с нежными ступнями.
Он приезжает летом, между прочим,
Заправиться теплом и овощами.
Она считает дни, и с каждым годом
Длинней выходят зимы, дольше ночи.
Она считает петли, год за годом,
И каждый раз боится — не закончит...
Стрекоза: Комментировать не получается. Я в шоке практически. Очень сильное стихо, пронзает душу. Пронзительное такое...
Муравей: Эксплуатация душещипательной темы. Читателю жмут на правильные кнопки, и он ожидаемо пищит. Рифмы, ну, очень простенькие. Это мое мнение, оно может быть ошибочным, я часто ошибаюсь. Тем не менее, согласен его обосновать.
Автор: Знаете, я тут за рифмами не гналась. Я просто вернулась позавчера от своей бабушки, которой уже очень много лет, она очень плохо видит и сильно болеет, но носки моему маленькому сыну, своему правнуку, все равно связала. В этот раз меня эти носки чуть не задавили, я их уже и не даю ребенку, я их храню последние годы. И пусть я жму кому угодно и на что угодно, мне хотелось выговориться, это нужно было мне. И уж поверьте, я эту тему не эксплуатирую с той целью, о которой вы сказали.
Стрекоза: Катя, это заметно. Стих очень искренний и трогательный. И простой такой, изящный даже. Замечательный.
Автор: Спасибо. Муравей задел меня. Сильно. Больно. За живое. Но... Я его прекрасно понимаю! Не надо так. Я вас всех очень полюбила, и я очень ценю честность, в том числе и Муравья. Интересны ли мне его аргументы? Нет. Я их и так знаю. И все знают. И Муравей все понимает, я надеюсь. Хотелось бы только, чтобы и он поверил в то, что такие слабые тексты могут быть нужными. Но это уже к мировоззрению и ощущению жизни относится. И все мы по-своему правы.
Стрекоза: И меня задел. Как читателя и эксперта. Почему это текст слабенький? В чем? В использовании очень простых, читаемых, человеческих речевых оборотов? Без зауми и выпендрежа? Так это, скорее, плюс автору и тексту. Я только подготовила спич о том, какой это талант, писать просто и потому — гениально. Доходчиво и в то же время — высоко. И тут — бац — кто-то видит какую-то примитивность. Конечно, Муравей приведет кучу аргументов, бесспорно. А они нужны тут? То же касается содержания. В чем, собственно, конъюнктурность темы? В том, что у практически любого человека была любимая бабулечка, с нетерпением ждавшая приезда внука (смысла жизни) и потому державшаяся за эту жизнь изо всех сил? Или в том, что мы и сами будем такими когда-то? Или в том, что многие увидели в стихе отражение своих чувств? Так тогда каждый второй стих можно обвинить в конъюнктурщине, так как он — как не о любви к родителям, так к детям, или еще о чем-то человеческом. Да и вообще, почему это вдруг какая-то персона должна сомневаться в этих чувствах и подводить под них какое-то рыночное обоснование? Так даже Господь Бог не делает. В данном случае в чем-то сомневаться, по-моему, просто кощунственно. В общем, Катрин, слушайте Стрекозу, стих удался, он поражает простотой и глубиной, что бы ни говорили имховые аргументаторы. У меня тоже была бабулечка. она не вязала. Она рукодельничала по-разному. Собирала внукам (мне — в том числе), как она говорила — прЫданое: наволочки вышивала, простынки обстрачивала какой-то затейливой строчкой. И очень обижалась, если я, тогда еще многого не понимавшая, махала руками и говорила: бабуля, ну зачем мне это надо? А она в каждый стежочек душу вкладывала, мудрая была, знала, что все не зря. Ее много лет нет уже, а разные частички прЫданого есть у меня, пользуюсь; память такая бездонная, связь крепкая с прошлым. И пока мы способны испытывать подобные чувства и эмоции, мы — люди, как бы пафосно это ни звучало.
Муравей: И все-таки есть темы, от которых, на мой взгляд, лучше воздерживаться. Страдающие дети, обиженные людьми звери, одинокие, больные старики и т. п. Темы эти, не требуя ни раскрытия, ни особо качественного исполнения, быстро вызывают у нормального человека эмоции сострадания и жалости. Слишком легко и быстро. Самим фактом напоминания о данной реальности. Это запрещенный прием: песок в глаза, удар в живот. Сам грешен, да. Но нечасто, и текстами этими не горжусь. В стихе Катрин единственная эмоция, она же идея, остающаяся по прочтении — старушку жалко. Про рифмы «половицы-спицы», «перловкой-обновку», «затекают-запоминает», «ступнями-овощами» я не буду ничего говорить. Равно как и про «с каждым годом — год за годом». Да и про другие технические огрехи тоже. Мы все грамотные люди.
Стрекоза: Муравей, для тебя это главный критерий, да? Вот я все думаю: отчего вот это фуфло с угробищными рифмами не перестает цитироваться почти две сотни лет:
Если жизнь тебя обманет,
Не печалься, не сердись!
В день уныния смирись:
День веселья, верь, настанет.
Сердце в будущем живет;
Настоящее уныло:
Все мгновенно, все пройдет;
Что пройдет, то будет мило.
И всякий раз прихожу к выводу: верно, простой обыватель зрит, так сказать, в корень. Ведь стиши пишутся, в сущности, не ради того, чтобы их оценили в узком кругу экспертов, а именно чтобы их оценили на более широком, обывательском уровне.
Муравей: Ты забыла привести в пример еще вот это:
Играют волны, ветер свищет,
И мачта гнется и скрипит...
Увы, он счастия не ищет
И не от счастия бежит!
Два вечных бастиона графоманов. Еще бы, классикам можно, а мы че — хуже? Погнали рифмовать полуботинки.
Обозреватель: Интересная дискуссия... Знаете, я и сам терпеть не могу лакримоторные педали в стихах. Оне всегда отдают фарисейством и пошлостью. Но... В стихе Катрин я их не заметил. Вполне искренний стих, без вычурности и напыщенности. Душевный такой. А вообще, я вам скажу: обсуждение — обсуждением, конечно. Полезная штука, да... Но любопытный момент получается — вчерась, откуда ни возьмись, сочинился мне стиш один, ни с того, ни с сего, как обычно это и бывает. Дай, думаю, запишу я его на бумагу, а там, глядишь, и в ленту выложу. Записал — и что ж я вижу: грамматическая рифма, блин, затесалась, да еще и глагольная. И про любовь к животным мысля ненавязчивая промелькнула. И что? И нет стиха!.. А сегодня вот, слушая Муравья, думаю: а не оттого ли (замечено мной уже давно), что, чем дольше аффтар в отечественной сетературе крутится, тем меньше у него стихов родится, а то и вообще — полнейшая творческая стерильность наблюдается. Что-то здесь не так немного...
Автор: Володя, согласна, про «что-то здесь не так»... Я вообще не понимаю, как можно во время написания стихотворения задумываться о качестве рифмы?.. Не умею. Иначе это будет либо полностью искусственный стих, либо что-то «на заказ». Я потом, уже после написания, корректирую то, что возможно. А, получается, если заметила что-то не идеальное — не показывай никому. Да, так и до «стерильности» недалеко. Но, может, просто чуть легче ко всему этому относиться? Ведь не общаться, не слушать и не слышать, не значит — писать лучше? Надо писать о том, что близко. Стих свой я люблю таким, какой он есть. Я в него искренне душу вкладывала. Муравей меня огорошил лишь фразой «эксплуатация душещипательной темы». Не специально я ее эксплуатировала. А в целом — да, не ожидала я такого внимания именно к этому стихотворению, оно шло как «очень личное», но получился такой конкретный разбор. Да и хорошо. Меньше всего я хочу, чтобы Муравей что-то там признавал — ему этого не надо (или пофиг уже просто), мне этого не надо тоже. Более того, пусть говорит, пусть критикует, это необходимо, хотя бы для того, чтобы знать разные точки зрения, научиться видеть то, на что не обращала внимания. Муравей писал где-то, что сам он свои тексты сырыми никогда не выкладывает, он педантичен, принципиален и откровенен. Пусть. А то сейчас дойдет до того, что «чтобы девочка не обиделась, не буду никогда ничего ей говорить». Ну и к чему тогда все это? Надеюсь, мы все поймем друг друга.
Обозреватель: Конечно, поймем, Катя. Мы же все находимся на борту одного большого корабля. Но нас ведь на него никто силком не тащил, верно? Да и сейчас — никто насильно не держит, вон шлюпки — садись и греби к берегу, на сушу. Там спокойно и никогда не бывает болтанки. Ан нет, нам ведь всем нравится на палубе этого корабля. Чего уж тут тогда на кого-то сетовать? Но это я так — образно. Хотите прочесть нам что-нибудь еще или Муравей Муравьедович немного остудил ваш пыл?..
Автор: Отчего же? Наоборот... Подзадорил. Прочту, конечно. И с большим удовольствием. Стихотворение называется «А утро выросло»:
.jpg)
А утро выросло за крайними домами
И затолкало ночь в дверные щели.
Забило тараканов плинтусами,
Заправило измятые постели.
Из дома — вон. Расталкивая пробки,
Рисует утро личностные трассы.
Ночные мысли вбрасывая в топки,
На лица клеит деловитые гримасы.
А я внутри осталась думать чью-то правду.
Писать построчно. Ворошить кусками.
Выщелкивать историю по кадру.
Выстукивать волнение висками.
И подавать судьбе о жизни рапорт:
Росла — лучом, закончилась — отрезком.
А окна смотрят, как всегда, на запад,
Щекочет ветер кружевные занавески...
Стрекоза: Прелесть прелестная.
Автор: Спасибо, Стрекозка.
Муравей: «А утро выросло за крайними домами / И затолкало ночь в дверные щели. / Забило тараканов плинтусами, / Заправило измятые постели» Я уже лет десять не видел тараканов — только в зоомагазинах. Мне кажется, у них появился огромный тараканий мозг-вожак, давший команду отступить для подготовки чего-то грандиозного... Впрочем, не об этом. Первые четыре строки нареканий вызвать не могут — это вступление, утру приписываются и его, и чужие заслуги, оно молодец. «Личностные трассы» несколько напрягают. От слова «личностный» веет Фрейдом, Юнгом, да вообще, всей психологией, социологией, соционикой вместе взятыми. Понятно, «личные» в ритм не попали, но можно, наверное, как-то похимичить, попереставлять слова, поменять пары рифм — по сути ведь, это вводная строфа, в ней нет ничего более глубокого, нежели ее первый, верхний смысл. Впрочем, может, это мне так показалось, может, ничего страшного. «А я внутри осталась думать чью-то правду. / Писать построчно. Ворошить кусками» И почему «чью-то правду»? Правда — ваша! Зачем ее кому-то приписывать? Далее — не нравится: «закончилась отрезком» все-таки у отрезка два конца, образ понятен (луч-то в бесконечность бьет), но, может быть, в порядке бреда (то есть, случайных вариантов): «(продолжилась) отрезком», «разбилась на отрезки»? Закончили бы последнюю строку точкой. Многоточия — почти всегда не айс, понятен намек — вы ушли бороздить эфир далее. Но нафиг он (этот намек) нужен? «А окна смотрят, как всегда, на запад, / Щекочет ветер кружевные занавески...» Все-таки, если бы окна выходили на восток, откуда восходит солнце, все приведенное в стихотворении звучало бы логичнее, имею ввиду следующую последовательность высказываний: «утро выросло за крайними домами» — «Из дома — вон ... я внутри осталась». Но никто не запрещает, ведь, ЛГ иметь фантазию! Да, и еще... С вашего позволения, хочу прочитать зарисовку на эту тему одного моего хорошего приятеля, автора Решетории — он, кстати, сегодня тоже в этой студии и чуть позже поднимется на сцену — Kinokefal. Тараканий романс называется:
Не верь им, Гаврюша, что жизнь жесточайшая,
Что хоть тараканы и сами с усами,
Но даже юное утро тишайшее,
Всех нас готово забить плинтусами.
Сомкни свои глазки лучистые, карие,
Спи, мой Гаврюша, лапку посасывай.
Гул ли набатный, сполошное зарево, —
Все только сон, милый мальчик мой ласковый.
Автор: Ну, йолки.
Мыслятся мысли — их думай, не стряхивай.
Утро тишайшее знает об этом —
Что плинтусами хоть бей, хоть размахивай —
А тараканы уходят с рассветом.
Обозреватель: Прямо-таки блиц-обзор какой-то, не иначе... Поединок рифм. Спасибо вам, уважаемые эксперты. Спасибо, Катрин. Каждый ваш визит на программу «Больше слов» вызывает у авторов и читателей, я уже не говорю про экспертов — неизгладимое впечатление и неравнодушие к тем темам, которые вы затрагиваете в своем творчестве. Мы будем рады видеть вас на этой сцене еще неоднократно. А пока приглашаю вас занять свое место в зале, чтобы насладиться поэзией следующего гостя нашей программы, еще одного призера апрельского выпуска тележурнала — автора geen. Здравствуйте, Сергей, что вы предложите нашему вниманию в этот раз?
Автор: Я хотел бы прочитать вам два стихотворения сегодня. Первое из них называется «Набело»:
.jpg)
Набело… набело на
том уровне, где цвета
вытекают в каналы Гамельна,
а оттуда на все света,
я тебя отойду до,
я тебя подожду от
черных пролежней талых вод,
белых аистов бусидо.
Дотяни до меня сеть —
битых пикселов южный крест.
Млеть тобою, тобой мнеть,
падать в прелесть, взносясь в персть.
А оттуда на всех светах,
набело, бело-бело на-
полнить каналы Гамельна
белой радугой на цветах...
Стрекоза: Очень люблю твои стихи, Сергей, но в этот раз я как-то пролетаю мимо... И умом ведь понимаю, что красота, и слова катаются-перекатываются, и все как бы ювелирно и точно, а сердце мое молчит... Это честное, чисто мое мнение.
Автор: Очень рад, Стрекоза. И ничего страшного, что мимо сейчас... Сердце надо слушать всегда, а точнее — слушать/читать сердцем. Как ты. Спасибо тебе...
Муравей: Очень люблю подобную игру слов-звуков. Повторял вслух (никому не мешаю ведь), любовался ударениями (даже, если не по-авторски). И белым-белым. «Взносясь в персть» громко не могу говорить, наверное — оно для тишины. Тсссс. А какой цвет у звуков «взнсспрст» — не понял. За пределами моего цветоощущения. А я очень люблю белила на холсте, и смеси белил. Вот. Хотя, да, да, говорят — это непрофессионально, лучше серым. Редкое удовольствие от вашего. Спасибо!
Автор: Это вам спасибо! Самая большая награда, верно, это, когда так читают твоих детей...
Стрекоза: Да что же это все-таки со мной? Я еще несколько раз перечитала стихотворение, пока автор беседовал с Муравьем. И так, и этак. Прислушивалась к себе. Не, глухо, как в танке. На самом деле, мне нравятся стихи Сергея (гляньте мое «Избранное», они там есть!) Но этот не пробил не то, что навылет, даже по касательной. Уж простите. Я даже не очень поняла, если честно, о чем он. О любви, наверняка. Но это мое право посомневаться. Это о содержании. А форма мне даже понравилась. Этакая звукопись — вязь. Местами непонятная, например — «тобой мнеть» или «взносясь в персть» (куда? — ну совсем русского языка не знаю); а местами — просто роскошная: «черных пролежней талых вод»... Вот.
Обозреватель: Так хочется и мне что-нибудь сказать про стих Сергея, но не могу подобрать нужные слова. Очень трудно рассказать словами о звуках, нарисовать цветом — свет. Чувствую себя глухонемым оратором. Обидно. Но при этом, стих ощущаю кожей и вижу глазами — он вибрирует и светится потому что. Спасибо, Сергей. А как называется второе стихотворение, которое вы хотели бы прочитать нам сегодня?
Автор: Оно называется «Океан»:
.jpg)
Океан — его пространство,
вернее, отсутствие его пространства,
вернее, трение отсутствия его пространства
об отсутствие другого пространства —
другой океан.
Бабочки, божии коровки,
жучок в коробке,
блестящий шарик,
костюмчик на праздник
слегка короткий…
кто-то взрослый, не глядя, ставит
чашку на стол, чашка падает, и оттуда —
океан… его амплитуда
в ласковых пальцах перебирает
его пространство,
вернее, отсутствие его, пространства,
а если точнее, то трение
отсутствия его пространства
об отсутствие
другого пространства…
другой океан…
Муравей: А это веселая птица синица, которая часто ворует пшеницу, которая в темном чулане храницца в доме, который построил Джек (с). Это такая особая фишка паэтическава мастерства, Серж. Благодарю, получил свежую читательскую струйку вовнутърь... Единая материальность мира (нет границ между водой и небом, к примеру) и единство физического вакуума (где нет материи). И где обитает душа (волны, эфир, поле и т. д.). Плюс гравитация. В общем, все мы из одного состоим, подчиняемся одним законам (далее продолжить...). Чего только не показалось при чтении этого стихотворения. Мудрено, но тут — весь мир. А что такое мир? Сказка про белого...
Автор: Все состоит из белого, верно...
Стрекоза: Сергей, с неизменным восхищением. Обалденно, честно. Ребенок – чашка – океан... Моя фантазия уже принялась нырять в этот океан. Здорово!
Автор: Главное, не утонуть.
Обозреватель: Невозможно не утонуть в ваших стихах, Сергей. Потому что, читая или слушая их, погружаешься в них с головой и с душой, если позволите. Спасибо вам за это состояние полного растворения в вашем творчестве в моменты соприкосновения с ним. Располагайтесь, пожалуйста, поудобнее в зале, поскольку мы продолжаем. Несмотря на то что за окном — теплый, ласковый май, в нашей студии сегодня — постоянный гость всех выпусков программы «Больше слов» — невесомый, белый Снег. Встречайте — white-snow со стихотворением из авторского цикла «Бред» под названием «Набело»:
.jpg)
не прикасайся ко мне, там страшно —
тысячи бесов в безумии пляшут
множество бездн слились воедино
обозначая границу
места, где когда-нибудь
сгину
прикасайся ко мне — к трясине
заходи, мой ненужный, на огонек
твоя явка с повинной
стала причиной
но всё во мне черное и поперек
плюнь в меня — заболею
снегом, дождями
сухих
и бесснежных зим.
не поверишь — я нашу весну отпела
это не свято, потому — неумело
прощай
сдержись
и все же,
со мною
выпей вина
но, как всегда,
льешь не в бокал
а на дно
наш обоюдный вокал
снят в жанре
немого кино
а я в первый раз
увидала в цвете
весну
быть не может
ты и я — в ней.
забавно —
обесцвечивать темноту
дело в том, что
она —
главное
и ведь тоже — пьяная
смерть
Стрекоза: Я не понимаю — почему «бред»?.. Если это бред, то тогда и все мои мысли — бред... Не согласная я с такой формулировкой, не согласная! Близко мне это...
Автор: Почему бред? Бред и есть. Ведь бред — это же не ругательное слово и ничего плохого в бреде, как в самом понятии не вижу. Это гениальный бред, дорогая Стрекоза. Такого ни у кого нет, и не будет. Спасибо вам огромное.
Муравей: Ух, ты. Круто. Начало втянуло, как в воронку. Про бокал и вино — мимо, даже если пьяная смерть. Но... Есть, есть, поймала, Снег! Меня на крючок.
Автор: Ну наконец-то, взят самый неприступный бастион. Мне страшно от совпадений в моих текстах. Спасибо, Муравей.
Обозреватель: Спасибо вам, наш майский Снег... Располагайтесь, пожалуйста, в зале. Ко мне же сейчас поднимается автор, чье искусство владения словом сравнимо, пожалуй, лишь с искусством скрипача, безупречно играющего изысканную мелодию на одной струне, ибо безгранично мастерство этого автора и не зависит оно ни от каких обстоятельств. В студии — Volcha, состихотворением «Безголовье»:
.jpg)
До последнего вшивого ангела
Докричусь, хоть и без головы.
Напою их смородиной пряною —
Пусть летают у лампы. Увы,
Обгорают прозрачные перышки,
Угольками спускаются ниц
Эти агнцы до самого донышка —
Вырастают крюками божниц.
Подмести бы золу — да за грани бы
Отнести и оставить лежать,
Не со зла, а за благие помыслы,
Что на деле — гниенье и ржа.
И взрастить молодых и безбашенных,
И пустить бороздить небеса.
А в садах, тыщу раз перелаженных,
Углядеть, как растут чудеса.
***
И ушли они, Солнцем палимы,
повторяя: — Суди его Бог.
Были им же безмерно любимы,
но не чувствовали без голов.
***
А над ними сияют пространства,
И поверх безголовости плеч
Дух пластается то ль гегельянства,
То ли непостоянства сиречь.
Усвистал неосиянный ветер
На вершину огромной горы,
Где клешнями рачище отметил
А с горы расстилается небо
Самобранкой на долы и степь,
И узришь те места, где и не был,
И не будешь, но дашься мечте
Журавлем в бесполезные руки
И подальше — от едкой молвы
Через боль и жестокие муки
Побредешь… без дурной головы.
Муравей: Волча, если честно — есть совершенно раскрепощенные предложения, стремительные, твои. А в целом — это читаемо внутренним голосом автора, но трудночитаемо обычным читателем (как я). Ых, вот бы поработать еще над текстом, причесать его. Но, знаю, что ты этого не будешь делать, как, впрочем, и я своих не чешу. Как про детей говорят: чем старых мыть — лучше новых делать.
Автор: Угу, я бы еще знала, что править, тогда бы думала.
Стрекоза: А мне нра! Синим солнцем палимы, как пилигримы, безголовые ангелы крылышки жгут! Безголовье скота без голов анонимы с безголовой овчаркой всю ночь стерегут...
Автор: Ух, ты, меня понимают. Как приятственно.
Обозреватель: Конечно, спорить с экспертом — себе дороже... Особенно, с таким, как наш Муравей Муравьедович. Но лично мне это стихотворение тоже показалось очень близким и понятным. А может быть, я просто слышу внутренний голос автора? Не знаю... Татьяна прочтете нам что-нибудь еще?
Автор: С удовольствием, если вы не против. Стихотворение «Соленое»:
.jpg)
Вы, живущие у океанов соленой воды,
Не считаете дни и часы первородного чуда,
Привыкаете скоро к хорошему, ах и, увы,
И в другой океан заплываете — быта и худа.
И уже не от йодного запаха морщат носы,
А тумана табачного, едкого до одуренья,
Не воды килотонны о берег рождают басы,
А электро- из черных тарелок до изнеможенья.
Извиваясь по пробкам, теряя по капле любовь,
На блестящее падко бросаетесь жестко, по-птичьи.
И ревет океан жестяных ненадежных гробов,
Беспардонно и дико охотясь за мелкою дичью.
Антресоли забиты романтикой и чепухой:
Просоленной ветровкой, ракушками, сланцами, галькой.
Но заботы дрожат разъяренной голодной гюрзой —
Нависают и — прямо поддых, подряблевший и жалкий.
И когда вы иссохшие телом и скудны душой
Изрыгнетесь ненужными пастью Большого Дракона,
Доползете до кромки — вдохнете, как будто впервой
Резкий запах свободы и скатитесь в мощные волны.
Стрекоза: Молодец, Тань. Точно, сильно и складно сказано.
Муравей: Ну так — другое дело!.. Рифмы, ритм, замысел и, самое главное — то, о чем сказал Володя, когда представлял тебя: виртуозное исполнение. Умниц!
Автор: А и хорошо, что хорошо!..
Обозреватель: Это точно. А мне еще одна поговорка вспомнилась: лучшее — враг хорошего! К чему это я? А к тому, что есть вещи, которые любая, даже самая незначительная и, казалось бы, во благо, правка — только портит. Помните, как у Оскара Уайльда: «Я правил свое стихотворение полдня и вычеркнул одну запятую. Вечером я поставил ее опять». То, что снизошло к нам свыше — редактировать бессмысленно. А это уже я придумал, только что. Нравится?
Автор: Очень! Почти как Уайльд.
Обозреватель: Спасибо! И отдельное спасибо вам, Татьяна, за то, что из передачи в передачу приходите к нам со своими новыми стихами. Пусть это будет доброй традицией и впредь. Обещаете?
Автор: Я буду стараться!
Обозреватель: Вот и замечательно. А пока, проходите, пожалуйста, располагайтесь в зале для гостей... Я же, тем времени, хочу рассказать одну необычную историю, которая произошла со мной в один из тех дней, когда я готовился к нынешнему, майскому эфиру... Вы все знаете, конечно, что в течение месяца, я изо дня в день, а то и по нескольку раз на дню, обхожу все закутки нашего творческого Клуба — читаю все, что читаемо, и рассматриваю все, что зримо. Особенно я люблю это делать ранним-ранним утром, когда солнце еще не встало и на Решетории — ни души. В одно такое прекрасное утро я и заглянул в Гостиную Ристалища, где, как известно, регулярно проводятся блицы любителями экспромтов, а также — королевские турниры. Обычно, там многолюдно до самой глубокой ночи — авторы наперебой демонстрируют свои недюжинные таланты и поэтическое мастерство. Видимо, и минувшая ночь не была исключением, поскольку на авторских столах лежало множество клочков бумаги, вырванных то из блокнотов, а то и просто из школьных тетрадей в клетку или линейку, и исписанных мелким, убористым почерком наших решеторян. Я бегло пробежал некоторые из них глазами и, конечно же, положил на место, чтобы пришедшие днем в Клуб авторы нашли их там же, где и оставили накануне ночью. Я уже собирался было уходить, чтобы перейти в никогда не пустующую Залу Ленты, как тут мое внимание привлек небольшой дневник в твердом переплете с оригинальным рисунком на обложке, лежащий в сторонке, на полу. Поддавшись любопытству, я заглянул в него. На титульном листе каллиграфическим почерком было выведено имя ole, а в самом дневнике находилось всего лишь одно-единственное стихотворение, под которым стояла еле заметная пометка — «не для Ленты». Вы, конечно, можете осудить меня, но, прочитав это стихотворение, я уже не смог положить дневник на место. Понимая, что этот стих никогда не будет опубликован, я также не стал возвращать его и законной владелице. Дневник сейчас со мной. Я хотел бы прочитать вам это стихотворение. Автор, к сожалению, не дал ему названия, поэтому я назвал его — «Не хочу...»:
.jpg)
есть такая работа — палач,
он снимает головы с плеч.
аплодируй публично, не плачь,
палачей тоже нужно беречь.
у него есть семья и досуг,
а работы — в неделю на час.
но сегодня казнен его друг,
и палач подал рапорт: в запас.
есть вакансия, есть и топор,
но работа не всем по плечу.
отвернувшись от взгляда в упор:
— хочешь быть палачом?
— не хочу.
Стрекоза: Какая звукопись, вы прислушайтесь: «палач, плеч, публично, плач, беречь». Только Оля наша вот так несерьезно может относиться к своим стихам — лежат они себе в ее дневнике, и лежат. Для кого лежат — непонятно. Нет, чтобы — в ленту выложить, к всеобщему удовольствию, так сказать. Хорошо вот, Володя, вы заметили это стихотворение... А если бы не заметили? И никто б его тогда не увидел никогда... Что-то я уже стихами заговорила: «и никто б его тогда не увидел никогда», да еще и рифма какая оригинальная: «тогда — никогда», нужно записать, а то забуду... Муравей, скажи что-нибудь, пока я записываю.
Муравей: Вообще, конечно, по чужим дневникам лазить не хорошо, это все равно, что чужие письма читать. Но, в данном случае, я согласен со Стрекозой — такие стихи должны быть услышаны. Правильно, Володя, что вы прочитали его нам сегодня в прямом эфире. Оля, думаю — не обидится. А что касается темы стихотворения... Был у меня один схожий случай в жизни. Не хочу вас загружать подробностями сейчас. Скажу лишь одно: это очень трудно, больно, а порой, и страшно — произнести наперекор всем и всему: «не хочу». Тема, поднятая Олей в стихотворении, мне близка и понятна. Хорошо, что вы прочитали стих.
Обозреватель: Как совсем недавно сказала Таня Volcha — а и хорошо, что хорошо! Спасибо господам экспертам за высокую оценку понравившегося мне стихотворения, и за то, что они не осудили мой поступок с Олиным дневником — стих, действительно, оказался достойным того, чтобы быть услышанным. Теперь я с легким сердцем и со словами огромной благодарности могу вернуть дневник его владелице. А мы продолжаем. И у нас в гостях автор, который сегодня впервые пришел в студию. Один из его стихов уже был процитирован некоторое время назад Муравьем Муравьедовичем в качестве дополнения к рецензии на произведение Katrin. Сейчас же, автор лично прочтет нам одно из своих новых стихотворений. Встречайте — Kinokefal. Здравствуйте, Игорь... Что бы вы хотели предложить вниманию уважаемых экспертов и читателей тележурнала?
Автор: Вопрос, конечно, интересный. Что бы вам такое предложить? А предложу-ка я вам, пожалуй, стих-песню, который называется «Плясовая (Петрос Малахит):
.jpg)
— Где ж ты был сто лет, Петрос Малахит?
Мы с ауканьем да оглядками.
— Я пляшу сто лет. Вишь земля горит?
Я босыми тушу ее пятками.
(Век в груди моей все горит-горит,
Сто один год не выгорит.)
От зари до темна, знай, наяривай;
Ты дари-дари — не задаривай;
Пятки в уголь сжег — звезды в инее,
Небу ставь плечо — не отлынивай.
(Век в груди моей все горит-горит,
Сто один год не выгорит)
Эх, заломим чуб, — в жилах кровь кипит,
Помирать-мирить да и жить не ново:
Ты пляши, пляши, Пeтрос Малахит.
Спаси, господи, плясуна твоего!
(Век в груди моей все горит-горит,
Сто один год не выгорит.)
Стрекоза: Хорошая получилась песнь.
Автор: Малахит — загадошный камень.
Муравей: Ых. Плясовая, да не бабская хороводная. Так мужики с притопом жестким, да каблуком сапог хромовых по полу, да размахом сажени малой.
Автор: Почему это «малой»? Косой!
Обозреватель: Ну, у кого сажень — косая, а у кого и — малая. Муравей все-таки, сами понимаете... Спасибо, Игорь, что выкроили время и зашли к нам. Хорошие у вас стихи: и легкие, и глубокие одновременно. Жаль, что нечасто нас балуете ими. Обязательно будем ждать вас и в следующих программах. Придете?
Автор: Приду. Отчего же не придти?! Спасибо.
Обозреватель: Вам спасибо, ловлю на слове. А у нас в гостях Mi-sama, со стихотворением «Приемный бог»:
.jpg)
отчужденность дерева
от желтых ладоней павших
ветер — приемный бог
опускаюсь наземь
слушаюсь землю
ничего не слышу
ты гладишь мое лицо
ничего не слышу
ничего не вижу
не хочу ничего
я павший листок
иди с миром
открывай двери
изучай тексты
включай компьютер
я буду лежать у костра
смотреть на танец ладоней в огне
на танец ладоней твоих по клавишам
на стук пальцев по клавишам в темноте
Стрекоза: Наклонись ко мне, и я услышу музыку пальцев на струнах волос играющих локоном.
Автор: Да!
Муравей: Слушаюсь землю — это да. Без понимания, только иероглифами. Притягательный чужой язык.
Автор: Да.
Обозреватель: Немногословен сегодня Михаил, а может быть — просто стесняется. Но, в любом случае, я благодарю его за то, что он заглянул к нам на огонек и неизменно приглашаю принять участие в следующих выпусках тележурнала.
Автор: Спасибо!
Обозреватель: А пока, Михаил, располагайтесь в зале и наслаждайтесь поэзией следующих участников программы. У нас в гостях LunnayaZhelch. Здравствуйте, Александр... Чем вы нас порадуете сегодня?
Автор: Я прочту вам стихотворение, над которым работал довольно продолжительное время. Первую его часть я написал еще в начале февраля, а вторую закончил, соответственно, только в мае. Стих называется «Маяковский (целиком)»:
.jpg)
-1-
Когда маяковского обнаружили,
у него в руках было 6 шкатулок.
Тень на стену сошла со стула,
словно что-то ее спугнуло.
Следователь записал: «шкатулки —
в каждой руке по одной,
комната, стул, окно...» —
и, конечно, «труп,
у которого меньше зубов, чем рук».
-2-
Напротив возможной причины смерти
поставлен прочерк.
Возможно, впрочем,
была невозможной причина смерти.
Далее: в комнате находились
помимо предметов — тоска, унылость
и резкий запах
концентрированных кислот.
Если отбросить сомнения,
страхи,
официальные мнения
политиков и епархий,
можно определить, что умер он в цепких лапах,
не в состоянии для крика разинуть рот.
Эта штука не только печень
маяковского превратила в ливер,
она, быть может, гонялась 4 части за сигурни уивер
по звездному космолету
со слюной, прожигающей истинное и ложное,
с челюстями, друг в друга вложенными,
с аппетитом, не утихающим ни на йоту.
-3-
Угрозыск постановил о привлечении к следствию
светочей медицины
и доверил им непосредственное
отделение корок от апельсинов.
-4-
«Как профессору медицины, мне доводилось смотреть на многое
и проводить шокирующие вскрытия.
Я осматривал чешую пастернака и вздувшийся зоб набокова
и видел зеленый спирт, которым потели поэты от есенина до овидия.
Годы летели, я изучал все пристальнее
кишечник, легкие, сердце, вывихи, гематомы,
ходил в филармонию и насвистывал
мотивчик, который не приедался, пока шел к дому.
И этот убийца, и труп, естественно,
напоминают такой мотивчик:
пока ты смотришь — чем дальше — тем интереснее.
Взгляд (и слух) отводишь — музыка сразу тише.
Нет, я не встречал такого, но я состарился —
стал неподвижен и чужд к грядущему.
И поутру, когда пуговица вдевается
в петлю, я ощущаю ее удушие.
Мое резюме: чтобы это ни было,
заройте в архивах, закрасьте ссылки, свидетелей расстреляйте,
сожгите тело, какой бы оно не сулило прибыли
науке, промышленности и партии».
-5-
В середине 60-х стали
поговаривать
о странных «шкатулках»,
засекреченных при сталине —
ученые тщетно пытались
раскрыть их тайны.
Несмотря на начавшуюся войну,
виднейших исследователей
продолжали расстреливать
после знакомства
с загадочными артефактами.
Это — косвенно —
подтверждают архивы
партийных актов.
партийных актов.
Незадолго до немецкой агрессии,
«шкатулки» отправились на Урал.
Перевозчиков, естественно,
как и «шкатулок» и след пропал,
однако, в уральских пещерах
найдены лаборатории,
льющие краску щедро
на белые пятна истории.
То, что сталин
отважилс
на колоссальное
по тем временам вливание
средств производства
в дело, далекое от войны,
говорит о важности
предмета исследований,
если не для страны,
то для самого вождя.
Оборудование из пещер Урала
проливает свет на судьбу кибернетики в союзе:
те, кого партия расстреляла,
были бесполезны — лучшие люди,
очевидно, работали здесь и долго,
создавая технику столь удивительную,
что даже сейчас мечтать о подобной
могут лишь фантасты (и то сомнительно).
Предназначение техники неизвестно,
то же можно сказать о ее судьбе —
сразу после находки, до прибытия прессы,
ее на тяжелых фурах увезли люди из ФСБ.
-6-
Один из нашедших лабораторию сообщил,
что выкрал папку с записями ученых.
Материалов немного и интересно все, но
лишнее умолчим:
«Второй сложнее первого, но то,
что он сулит — больше выигрыша в спорт-лото,
больше философского камня.
Не знаю, что с нами станет,
когда мы сможем расшифровать
эти сведения, наверное,
мы и после
не сможем просто
лечь на кровать
и принять
бесполезные сновидения».
«Сегодня пришла телеграмма —
«Победа! Германия проиграла
войну. Всем — выходной» — как глупо
считать, что это интереснее, чем шкатулка.
Находясь ниже уровня моря
в пещерах Урала
наедине с бесконечной силой,
теряешь остатки человеческой морали
способность чувствовать радость и горе
лишь потому, что об этом тебя попросили.
Мы будем разгадывать.
Мы хотим овладеть.
Мы станем бессмертны и неуловимы!
Пусть Сталин со своими гадами
считает, что знает, что происходит здесь —
мы ему не раскрыли и половины».
А вот последняя запись,
исключая формулы и цифры:
«Второй элемент оказался
универсальным ключом
к остальным шифрам,
в нем самом не сказано ни о чем.
Мы собрали космический аппарат:
выглядит, как огромный пресс
(смешно, но
чекисты решили, что так и есть).
Жалко, что умер Сталин,
я был бы рад,
если б мы у кремля приземлили свой аппарат
и узнал бы народ, что Иосиф его Обставлен.
Шкатулки мы забираем, поиски
можете прекратить. P.S.
владимир маяковский
никогда не рождался здесь»
Стрекоза: Красота!.. Прям, поэма. Дождалась-таки я ее, наконец. Вы молодец, Александр! Это труд... Маяковский. Уровень его поэзии... То, что он «соорудил» революцию в синтаксисе и в духе Поэзии вообще...
Автор: Честно сказать, не являюсь большим поклонником Маяковского. Понял сейчас, как пошло звучит словосочетание «Творчество Маяковского». Как-то даже уничижительно, чего поэт его масштаба не заслуживает. Но, то, что вы о нем говорите, это, несомненно, так — в особенности, что касается духа Поэзии.
Стрекоза: Нет, действительно, интересная работа. Показалось, что есть ассоциации с Сорокиным. Как вы — к Сорокину?
Автор: Конечно, есть. Мой любимый писатель.
Муравей: Пещеры Урала, говорите? А координаты не подскажете? Интересно сходить, поглядеть.
Автор: Широта: 67°35′. Долгота: 65°57′. Но вы там ничего уже не найдете.
Муравей: Ну, во-о-от, а я только в праздники собрался прогуляться. Что ж, хотя бы в Интернете гляну. Сейчас, секундочку... Какие вы говорите координаты? Вот... Но, я нашел тут только «Первое коллекторское бюро». Хм-хм, сомнительная пещера.
Автор: Ха-ха! Не правда ли, что-то утаивают?
Муравей: Да ваще! Я требую правды!
Обозреватель: «Правда», Муравей Муравьедович, это понятие — очень относительное. Хоть, и пел когда-то, безгранично любимый и уважаемый мною музыкант Вячеслав Бутусов: «Правда — всегда одна, это сказал фараон...», я все же придерживаюсь мнения, что «правда» — у каждого своя... И искать ее в словах других людей — бессмысленная и бесполезная трата времени. Но это, конечно же, исключительно, моя точка зрения. Александр, а не хотели бы вы прочесть нам еще одно какое-нибудь свое стихотворение, из новых?
Автор: Так я — с удовольствием... Стих называется «0 (ноль) способности к полету»:
.jpg)
«это просто: небо, земля, цикада,
эрзерум, туман, грибоед в арбе,
это мы, печаль Твоя и отрада,
будем петь хвалу и хулу Тебе...»
С. Шестаков
0 жажде
Вклад мой в дело поэзии комарин,
а местами и вовсе комарен —
дабы ухнуть однажды в ультрамарин
нужно вкалывать, как Гагарин —
напрягать извилины и сцеплять
два враждующих полушария.
Чтобы не было осени на цыплят —
моя цель — Планета-Гагария,
где ракеты соскальзывают в зенит —
притяжение не помеха им —
и залазь, пожалуй! в одну из них,
что есть мочи крича: «Поехали!»
0 свершениях
Покидая пепел жар-птица просит
обкурить ее обогреть,
пылающий клюв отвергает просо,
опровергает смерть.
В раскаленной клетке танцуют прутья,
гнутся пламенные языки.
За окном метель, шутя вихри крутит,
нанося на стекло штрихи.
Понимаешь — к нему подошед, фрамугу
отверзая настежь, чтоб отпустить
к ледяным качелям свою пичугу:
«вся-то жизнь на посвист один: фьюить»
0 смерти
Был красным в черные горошки...
Шесть лап его свела судьба:
бежал мальчишка по дорожке,
ползла по ней жуков гурьба —
отбился от друзей солдатик,
вес мальчика пришелся на носок
ботинка — на асфальте
скривился маленький жучок.
Я выкопал ему могилку,
поставил крест и надписал:
«ты жизнь свою прополз, не пикнул
о черной зависти к холеным небесам!»
Муравей: Чистая композиция, с ровными углами!
Автор: Не совсем представляю себе ровных углов в композиции, честно говоря, но спасибо.
Стрекоза: Какие анжамбеманчики!
Муравей: Анжамбеманчики ей... Как же она, все-таки, любит красивыми словечками повыпендриваться... Ты, Стрекоза, лучше полноценную рецензию на стих выдай, а то все время я за нас двоих отдуваюсь.
Стрекоза: Да, пожалуйста! Одну минутку... Да, здесь есть над, чем подумать. Во-первых, заголовок. «О способности к полету». Но автор набрал на клавиатуре цифру «0», да еще в скобках указал на это обстоятельство. Это даже не игра слов, это игра знаков, игра-альтернатива: есть они, эти способности, или их напрочь нет? Во-вторых, эпиграф. Это первая часть стихотворения Сергея Шестакова. «Эрзерум, туман, грибоед в арбе». Трагически гибнущие поэты. И это только девятнадцатое столетие, впереди — Серебряный век. «Небо, земля, цикада». Стремительное пике и смерть. Были способности к полету у Икара? Читаем первую, оставшуюся за кадром часть стихотворения: «журавля прими, отпусти синицу... подними перо, допиши страницу». Значит, есть? Несмотря ни на что? Глаголы в повелительном наклонении — надо заставить себя работать? В-третьих, само стихотворение, представленное тремя отдельными частями со своими подзаголовочками. Позволю себе расположить их в ином порядке, снизу вверх. Цикада, земля, небо. Смерть жучка случайна и страшна своей бессмысленностью. Просто попал под ботинок. Так же случайно можно попасть под нож, пулю, снежную лавину, слепо обрывающие полет творческой души. Жар-птица пока на земле, в клетке. Но она уже «покидает пепел», «опровергает смерть». И хоть летать ей на воле недолго — «вся-то жизнь на посвист один: фьюить» — она рвется в метель, «отвергает просо», потому что жизнь птицы — это полет. И вот, наконец, небо. «Притяжение не помеха им», просто нужно много работать, «дабы ухнуть однажды в ультрамарин» «Вклад мой в дело поэзии комарин», — говорит автор, потому что небо бескрайнее, сколько ни пиши, оно вместит еще больше стихотворных вибраций, оно бесконечно. Так есть способности к полету у поэта? Даже если он рожден калекой, даже если заперт в инвалидном кресле, даже если убит — его стихи долетят до адресата. Если он, конечно, настоящий поэт.
Автор: Спасибо большое, толкование получилось глубже стиха.
Обозреватель: Не скромничайте, не скромничайте, Александр. Все в порядке с глубиной этого стиха, как, впрочем — и всех других ваших стихов, в которых неизменно присутствует еле уловимый, скрытый подтекст. Я благодарю вас за ваше творчество и надеюсь увидеть вас в этой студии еще неоднократно.
А сейчас мы вынуждены прерваться на несколько минут, потому что на телеканале «РешTV» — реклама. Не переключайтесь, она пройдет быстро! Продолжение следует...
Реклама:
Мейнстрим на Решетории. Литературу как она есть представляют Ника Муравьёва и Михаил Нежников!..
Рукописи не горят (особенно если бережно хранить их в Шкатулке)
Литература в Сети или Сетература?
Книги. Книжки. Книжонки. Книжищи...
А вы ноктюрн сыграть смогли бы?.. Решеторианские откровения в рубрике Авторское Я
Наш Камертон. Не дай себе заглохнуть!
| ← Предыдущая | Следующая → |
26.06.2013 | 05.05.2013 |
Читайте в этом же разделе:
05.05.2013 Внимание! Говорит и показывает «РешTV»... Выпуск — апрель 2013
22.04.2013 Внимание! Говорит и показывает «РешTV»… Выпуск — март 2013
13.09.2012 Лошади очень многие, лошади четвероногие
21.05.2012 Под каким соусом предпочитаете Луну, сир?
29.07.2010 Тает маревом плавленый мир...
Комментарии
| 04.06.2013 12:35 | tamika25 Пока идет реклама, хочу сказать, что с удовольствием прочитала, сто раз поулыбалась и многажды восхитилась))) |
| 04.06.2013 17:07 | тим А реклама тоже, между прочим, интересная, да!) |
| 04.06.2013 17:58 | кэт Интересная. Только уже продолжения хочется). Мне сейчас ещё интереснее читать. Первые Обзоры были для меня ещё &;чужими&;, я мало всех знала. Теперь - сплошное наслаждение. |
| 07.06.2013 03:56 | ole Володя, ристалище - такая же публичная общалка, как кулуары или шорт, но никак не дневник. Стихи, опубликованные там, как правило, написаны в рамках блиц-турниров. Позже они, собранные в блок и украшенные предисловием от Марко, имеющим собственную литературную ценность, будут опубликованы в блиц-хрониках (левая колонка). |
| 07.06.2013 06:16 | Володя Да, я знаю, Оль.) Надо ж мне было как-то обыграть ситуёвину.) *Палач* шибко понравился, а ссылок на него нет пока |
| 11.06.2013 00:31 | ole если действительно, на самом деле, без дураков, нужна ссылка, то я готова опубликовать. благо и текст есть. только скажи. |
| 11.06.2013 06:24 | Володя Оля, представляешь, я даже хотел к тебе обращаться по этому поводу, когда варганил Обзор, ну, в смысле, чтобы ты опубликовала *Палача* в ленте, а потом решил - какой же это сюрприз тогда? Поэтому выкрутился без ссылки (кстати, сначала, помню, была ссылка на 8-ую страницу ристалища, а потом смекнул - страницы-то беспрерывно текут и нумерация меняется). А стих очень хорош, да - и обозреватель, и Стрекоза, и Муравей там об нём искренне говорят! По мне так - в ленте ему достойное место.) |
Оставить комментарий
Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.
