Растить в душе побег уныния — преступление

(Омар Хайям)

Обзоры

12.11.2008

Ноябрьский пессимизм

Ноябрь считается месяцем, когда депрессия наиболее активна. (amurcha в комментариях)

 

Растёт осень, крепчает, матереет, черствеет, словом – «идёт своим порядком». И в стихах, вывешенных на этой неделе на Решетории, чувствуется приток этого холодного воздуха, и то, что раньше начало темнеть, и тишина такая по утрам. Ну, давайте окинем взглядом, какие слова сопутствовали нам, пока мы проживали ещё одну неделю нашей жизни.

Первыми были слова неожиданные. То есть не ожидалось, что после вот таких будут идти вот такие. Сумирэ зачастую сталкивает в своих стихах, казалось бы, несовместимые слова, и понятия, зачастую как бы насильно загоняя их в непослушный столбик, чем, на первый взгляд, и обусловлен  слегка расшатанный хорей в до и после, но по второму, третьему прочтению слова как-то притираются друг к другу, скрип утихает и, как на фотографии, проступает смысл. Моё просветление на данном этапе достигло того, что мне примнилось, что стих этот – о самом акте творчества, о диффузии нашего огромного, древнего, уходящего корнями Бог знает в какие времена языка и того, что находится и происходит в тебе – таком сиюминутном, но всё же несущем на себе отпечаток вечности. До и после. Самое главное, мне кажется, происходит во время. А после – «постыло вам и сочиненье».

.. дрыгается в шкафчике мальвина,
да бессмертник в чайнике свистит.

 

Второй стих сумирэ, вывешенный на этой неделе, прозрачнее, жестче и земней, с крепким словцом (вообще, решеторианские девушки в этом плане на неделе разошлись, но надо отдать им должное – эти слова стоят у них на месте, там, где, в общем-то, без них не обойтись и расходуют они их экономно). Вообще, эти (Сказка сумирэ, Бабочки Аруны и Ноябрь амурчи) три стиха роднит настроение отчаяния, хотя стихи всё-таки разные и по уровню и по интонации. Бабочки и ноябрь заканчиваются этим самым словом – с размаху поставленной точкой, когда перо, оставив кляксу, рвёт бумагу. У сумирэ, всё же в конце мелькает что-то вроде «ничего, мы им ещё покажем»:

чтоб она синдереллила и стихов не писала, и не резала петухов, чтоб её прикладывать, как слезу, чтоб её баюкали на весу десять тысяч ангелов, но она доказала им бы, что все – шпана, но в глубинке ангельских тайников есть бесёныш сладенький, как изюм –
для таких, как она, с и-зю-мин-кой –
вместо детских обид и дум.

Впрочем, я забежал вперед. Бабочкам предшествовало другое стихотворение Аруны – некий снимок местности в поворотной точке жизненного пути (прошу прощения за этот оборот). Затишье, но не перед бурей, а скорей внутри смерча. Мир не изменился. Куда ни пойди. И если этот стих с последующим выстраивать в повествовательную цепочку с соблюдением хронологии – вот, поворот опять завёл в тупик, будь оно всё проклято. Вспоминается бродское «дай мне чернил и бумаги, а сам уйди», впрочем нет, и чернил с бумагой не надо, ничего не надо – просто уйдите. Бабочки - это два отчаянных пронзительных монолога. Но мы знаем ЛГ Аруны (и автора – настолько, насколько можем разглядеть сквозь черты этой героини) как человека сильного. Так что ну-ка все дружно верим!

 

Человек силён и слаб. Жизнь, как это ни печально – есть поединок с нею же самой. Поначалу она нас, потом – либо ничья, либо мы её. Беззаголовочное Тинки – отчасти и об этом. Также перекликающееся с выше и ниже идущими стихами настроением, а иногда и буквально («И помнить, кто эти люди, и улыбаться им» - «но тем не менее они пишут мне звонят мне»). «И это, наверно, не лечится, что лечить там?» - в общем, да, диагноза нет и быть не может – только симптомы. Один из которых – очень холодно. Но, рецепт всё же есть:

Это просто надо тихонько выскрести,
или вынести, на словах, короче, легко.

Иногда всё выскрести не удастся («Я вырасту жертвой бессонниц с прозрачной ледышкой внутри»), но здесь тропа нащупана:

Говорят, меняется, все меняется, небо качается, Земля вертится как фреза,
а значит, это не отчаяние, это айсберг стаявший застилает глаза.

 

В начале Беззаголовочного слышатся мотивы «Снежной королевы» Андерсена – не самой уютной его сказки. В Снова ноябрь amurcha в конце также промелькивает сказочный антураж – принц, конь, дворец... Но это сказка, которая кончилась, и конец у неё был несчастливым. Ощущение того, что – всё, п***ц – усиливается самим подбором глаголов и, простите, деепричастий в оборотах и образах – «тротуаром зачеркнут город, что стал чужим», «разрывая бесшумные встречи ударами фраз». Наверно, самые длинные месяцы в году – февраль (как ни странно) и ноябрь. Потому что последние. Но – и это главное – и они заканчиваются в конце концов.

Стихотворения ole - о том же, почти теми же словами («чтоб кто-нибудь пришёл и вытащил меня») – одиночество, холод, стынь (я, увидев поначалу это название в ленте, по недалёкости подумал, что это глагол в повелительном наклонении, ан нет – существительное, которое мне тоже нравится – очень оно точное). Порадовал мелькнувший в конце мимо зим «рыбий глаз такси. зелёный глаз, дарующий надежду.» - прекрасная находка, по-моему. Как и «мой город глубже моря и тоня…». Стынь, помимо берущего за душу (и не отпускающего) содержания, очень хороша технически, с прекрасной звукописью, всё пронизанное этими «ст»:

стелит луна под ноги дорогу, но
скользко и холодно, долго и холодно.

там, над заливом, закаты единственны,
только пусты мои стылые пристани,
стрелки застыли на риске "бессонница".

Сара, несмотря на вынесенные в эпиграф 39 по Цельсию (пользуясь случаем, пожелаем ей скорейшего выздоровления), написала просто чеканное, мгновенно ложащееся на душу без зазора стихотворение - из тех, которые не читаешь, а как бы вспоминаешь – ах, да, вот как оно на самом деле. Я сымаю шляпу перед этими образами.

Раздетый ветер, хмурясь и дрожа,
Ступени города, растерянные, лижет.
Здесь ангелы и волки - сторожа,
И я не знаю, кто из них мне ближе.
Здесь добрый Бог, спеша по темноте,
Сжимая ночь, как шарик из резины,
Найдет меня среди других детей
И унесет в большой своей корзине
Туда, где утром строгий Моисей
Пасет Луну на выстриженной травке,
Туда, где сны на взлетной полосе,
Пройдя кордон, готовятся к отправке.

 
Прочитав начало Мечты Патриции: «Мечту похоронила, и по ней Отплакала, отвыла, отмолчала.» - я и сам чуть не взвыл. Да что ж такое, думаю, опять. Ан нет, попозже думаю – молчать! От-плакала, от-выла. Мы знаем Патрицию как несгибаемую оптимистку и впрямь – похоронив мечту, она, относив траур, принимается ладить новую – легкую, звенящую, как и это стихотворение – такое Кошье.

Песня тоже замёрзла. Но, хотя в названии стиха присутствует слово "пессимистичное" –она знает, как спастись от холодов. Да хотя бы махнув на Багамы, да. Там тепло, там яблоки… эээ… авокадо, то есть. Но заканчивает всё равно мрачно:

А по возвращеньи принять дозу яда –
Знакомый до боли январский кошмар.


Ну почему сразу яда? Татьяна, ты же русская душою!


И мужчины наши захандрили и, не сговариваясь, повесили два стихотворения-тёзки. Пессимистическое марко состоит из трёх частей. Первая – абстрактная – начинается вроде конкретными картинами – осенние пейзажи и сама осень, вросшая в город; настроение, нагнетаемое в течение двух строф, кажется, вызвано именно ею, «переходным сумбуром», тем более что в двух последних строчках второй строфы она названа впрямую и по имени. Но в третьей строфе происходит поворот, в ней присутствует то слово и тот момент, который я так люблю в стихах – «осознание»

И через год или десять приходит прозренье,
что по-другому уже, однозначно, не будет.
Просто абстрактный кошмар под названием «время»
болен конкретной чумой под названием «люди».

Так встречаются абстрактное и конкретное и это уже навсегда. Ну, если и не навсегда, то на наш век хватит. И лишь в конце мелькнёт что-то светлое и нежное, но растворяется в многоточиях. Вторая часть – короткая и беспощадная. Подводящая черту. Уже начинающаяся с осознания и продолжающаяся попыткой осознанному порядку вещей воспротивиться. Энергия стиха собирается в пучок и происходит разряд. Но – и поэтому стих называется пессимистическим – бесполезно. И третья часть – размеренная, ровная – знаменует собой совершенно логично приходящее вслед за этим смирение.

В стихах Романа мне нравится любовное отношение к метафорам. Вот берёт он эту финишную ленту и несёт её, бережно разворачивая, через две строфы, на удивление органично, выбирая из сравниваемых  вещей только самые нужные детальки. У него всё пригнано, конструкция стиха лёгкая и прочная, в остальных двух строфах – ещё по метафоре и они очень цельные. В общем ладно, пора мне слезать с любимого конька, а то понесёт. Кстати, сам стих, в силу этой органичности метафор, показался мне не таким уж пессимистичным. Пусть это будет просто (конечно же, не всё так просто, понимаю) очередной забег. Где-то там маячит новый старт.

Воха продолжает радовать стихами – простыми, человечными, правдивыми и хорошо написанными. Кому как, а мне по душе и Кто-то в здравии… с медяком желтопузого солнца и Пони – тот самый маленький грустный пони, тем не менее славящий тех самых коней на Аничковом мосту.

Здравствуй, дорогой Гаррисон! Весельчак наш и философ. Мы рады вновь тебя видеть и рады читать твои стихи, хотя ты ведь можешь и лучше. Моооожешь, я знаю.

Волча продолжает оборачивать с завидной неутомимостью. Когда-нибудь она напишет оборотки на всех, помяните моё слово. Я выпью тебя является одним из образчиков её стиля – чувственное, страстное, напористое, драйвовое и (повторю определение песни из коммента, ибо не могу подобрать более точного слова) хищное. И поэтому естественное. И заканчивается, в общем, тоже правдиво и жизненно так.

Я выпью тебя, до последнего литра, вонзивши клыки
В манящую жилку, дрожу от предчувствия смертной тоски.
Начнёшь остывать, и бокал опустеет в холодных руках.
Лишь горечь обмана застыла на белых замерзших губах.

КИМ  выложил три стихотворения на железнодорожную тему (ну, железная дорога – конечно, лишь повод высказаться) – Танго на мотив незабвенного «Сиреневого тумана» и два просто железнодорожных стихотворения – большое и малое. Малое действительно небольшое, но, по-моему, замечательное -

я лежу зубами к стенке
отчего-то грустно cтало
приближается Полтава
удаляется Полтава
все полтавы преходящи
только стенка неподвижна

Вместе с большим, написанным разбитным четырёхстопным хореем, действительно напоминающим перестук колёс, где смешались в кучу кони, люди, апостолы, коллизии и аллюзии к Пушкину («Только мачты МТСа/Попадаются одне...») они являют собой картину огромной, безалаберной, печальной страны и неприкаянного путешественника (куда? откуда?), затерявшегося на её просторах.

 

Проза была немногочисленна и как-то скромна. Ожидание inushinu, хотя и повествующее о животрепещущих вещах - любви, смерти, взрослении - всё же показалось мне стилистически небезупречным, как и Колька-терминатор Каролины - такая современная вариация на тему Премудрого пискаря. Из остальных хотелось бы выделить старую добрую Жизнь ниже плинтуса Ирихи, две вещи ValeriM, чьи миниатюры я люблю за лёгкую, а иногда и тяжёлую примесь здорового абсурда, и этимологическую фантазию Чапельник aGA.

 

Вот всё, на что хватило сил вашего покорного слуги. Понимаю, что мало, но у меня правда больше нету. А, нет, есть ещё пара слов. Это про зе бест.

 

Лучший стих. Разорваться я не могу, поэтому их будет аж три. Это *** Сары, Бабочки Аруны и Пессимистическое марко (а оно, как мы помним, состоит из трёх частей, являющихся, по существу, самостоятельными вещами, так что стихов оказалось целых пять!). Аплодисменты и шампанское.

Лучшая проза. Мгновенно принятым решением заношу в эту категорию Ты не поверишь! - 2 ValeriM, однажды буквально воскресившую меня в конце рабочего дня.

 

Разрешите на этом зако... прерваться, ибо обзор - такое дело, которое, начав, нельзя закончить. Его, как (по Жванецкому) и ремонт, можно только прекратить. Не унывайте, мои дорогие, осень - она ведь разная. Я её люблю всякой. Пусть вам будет тепло. Надеюсь, она ещё повернётся к нам светлой стороной.

 

Засим, остаюсь всегда ваш -

волчег.

Автор: antz

← Предыдущая	Следующая →
12.11.2008 Восхождение. Устаревший обзор нестареющей поэзии	05.11.2008 Ровный голос. О поэзии Софии Острицкой

Читайте в этом же разделе:
05.11.2008 Ровный голос. О поэзии Софии Острицкой
04.11.2008 Поздняя осень. Пограничный пункт. Момидзи в дымчатой обёртке сырости
22.10.2008 Октябрь уж наступил...
13.10.2008 Месяц восьмой. Продолжение
07.10.2008 Месяц второй. Начало

К списку

---

Комментарии

12.11.2008 19:44 | эльфа никак не могу решить, кто лучший обзорщик тут - ты или Валера? :) разорваться мне штоле? :) здорово написано.

12.11.2008 20:43 | Танюшка *с душою русскою хохлушки* Ну, блин, вотето да! АбзорЪ!!!

12.11.2008 21:27 | Кот Ноябрь, набрать чернил... и все такое :) Суперский обзор :)

12.11.2008 22:06 | да... ПОТРЯСАЮЩЕ!

12.11.2008 22:15 | ole хороший обзор. за амурчу отдельное спасибо, я ее пропустила

12.11.2008 22:25 | Ириха Какой же ты млодчинка, Антон :) Ты не поверишь! - я тоже бодрюсь миниатюрами г-на Макарова и постоянно цитирую из него на перекурах или просто пересказываю сюжеты коллегам)))) Выделенная тобой пятерка стихов - супер!!!

13.11.2008 01:04 | sumire классно вдвойне приятно личностно, что понатыкалась на те цитатки и те моменты, к-рые бы сама выделяла не прекращаю удивляться, что разнополюсовость имеет стыки ну эт так, мысливслух да, про самы длинные месяцы - эт вы в точку

13.11.2008 11:23 | Sarah спасибо за прекрасную работу, брат. ты очень талантлив.

13.11.2008 13:59 | Волча *задумчиво* А ведь на Анта я ещё не писала оборотки 8)

13.11.2008 15:12 | интересно как выглядит оборотка на обзорище 0_0

13.11.2008 15:51 | Ант Спасиба за отзывы, дорогие мои. надеюсь, вам так же понравилось обзор читать, как мне - его писать. писала, Волча, писала, хехе

13.11.2008 17:06 | marko Антон, спасибо тебе - читаю, перечитываю, набираюсь...

Оставить комментарий

Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.