Главным достоинством писателя является знание того, чего писать не нужно
(Гюстав Флобер)

Календари

01.07.2018

Июль 2018

Кто живет прошлым, тот перебирает бусины случившегося на четках воспоминаний и по сути мертв. Быть живым — это успевать видеть, слышать, обонять, участвовать в «сейчас», пока оно не превратилось в окаменелость...

юль — «месяц Юлия Цезаря» — седьмой месяц года в юлианском и григорианском календарях, он же — пятый, но в староримском. Ну, что можно сказать за него? Да просто это — лето! Все, кто плакал от холода и дрожал от страха, узбагойтес — тепло есть. Те, кто традиционно забивает на отпуск и поездку в жадные до денег туриста страны, смогут патриотично отдохнуть на родине — в деревне или на даче. Приобрести кровь с молоком, а затем досыта накормить ей комарих и слепней, заняться йогой и до мушек в глазах настояться в позе огородника, напевать «я водяной, я водяной» в местном ручейке, гордо называющемся речкой. Сходить в лес, в конце концов, а может быть, даже замахнуться на покос!

На основе десятилетней статистики гадалки по дождевым кучевым заявляют: месяц будет теплым до жаркого, но переносимого. Ванны радиации принимать можно, но осторожно, особенно аккуратно сочетать их с употреблением водно-солевых (если найдете) в средней полосе России. Попытка не пытка. Поживем — почувствуем.

Хороший год, трудный, но щедрый на веселых болельщиков в наших городах. Они копят деньги и едут с других континентов, собираются, чтобы быть здесь и сейчас, своими глазами увидеть, как время превращается в историю, фиксируя события. Завтра оно еще всевариантное, но в миг «сейчас» твердеет в форме мундиаля (смешное слово). Оседает в реальности и изменениям не подлежит. Кто живет прошлым, тот перебирает бусины случившегося на четках воспоминаний и по сути мертв. Быть живым — это успевать видеть, слышать, обонять, участвовать в «сейчас», пока оно не превратилось в окаменелость. Это очень короткий отрезок, надо успеть крикнуть, выдохнуть, написать в вечность. Когда звучит музыка, вся банальность жизни становится чудом. Когда звучат настоящие слова, вся скука мира превращается в поэтическую красоту. Когда накрывает собой движущая сила Вселенной, вот тогда мы по-настоящему живы. И поем, плачем, смеемся, кричим и пишем. Веретено любви медленно и неустанно вращается вокруг своей оси, его нити, похожие на бородки пера, прикасаются к звездам, планетам, мир включается в танец. Шива старательно копирует движения. Не надо копировать — твори!

Июль — макушка лета, —
Напомнила газета,
Но прежде всех газет —
Дневного убыль света;
Но прежде малой этой,
Скрытнейшей из примет, —
Ку-ку, ку-ку, — макушка, —
Отстукала кукушка
Прощальный свой привет.
А с липового цвета
Считай, что песня спета,
Считай, пол-лета нет, —
Июль — макушка лета.

/Александр Твардовский. Июль — макушка лета/

timzaika
...есть еще там порох.
Тимур БориСыч

А вот это уже поздравление

Нейтири посвящается

Fì’u trr nawm ftxozälu! Aysuteе fpi nì’awtu fra’u tìreylu!
Aynga — eyktan si eltungawng, karyu si ’evi, hiyìk si meyp, sa’nok si skxawng, tìhawnu si tirea, tsmuke si txum, zongtseng si txoa…
Ayftxozä lefpom ayngaru nìwotx!
Irayo.

Франц Кафка
Начиная с определенной точки, возврат уже невозможен. Этой точки надо достичь

Превращение

Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое. Лежа на панцирно-твердой спине, он видел, стоило ему приподнять голову, свой коричневый, выпуклый, разделенный дугообразными чешуйками живот, на верхушке которого еле держалось готовое вот-вот окончательно сползти одеяло. Его многочисленные, убого тонкие по сравнению с остальным телом ножки беспомощно копошились у него перед глазами.

«Что со мной случилось?» — подумал он. Это не было сном. Его комната, настоящая, разве что слишком маленькая, но обычная комната, мирно покоилась в своих четырех хорошо знакомых стенах. Над столом, где были разложены распакованные образцы сукон — Замза был коммивояжером, — висел портрет, который он недавно вырезал из иллюстрированного журнала и вставил а красивую золоченую рамку. На портрете была изображена дама в меховой шляпе и боа, она сидела очень прямо и протягивала зрителю тяжелую меховую муфту, в которой целиком исчезала ее рука.

Затем взгляд Грегора устремился в окно, и пасмурная погода — слышно было, как по жести подоконника стучат капли дождя — привела его и вовсе в грустное настроение. «Хорошо бы еще немного поспать и забыть всю эту чепуху», — подумал он, но это было совершенно неосуществимо, он привык спать на правом боку, а в теперешнем своем состоянии он никак не мог принять этого положения…

LunnayaZhelch
Александр Фральцов
«Понятие “плохой” и “хорошей” поэзии принадлежит к наиболее личным, субъективным и, следовательно, вызывающим наибольшие споры категориям» (Лотман Ю.).

Котенок с отверткой в боку

животные не похожи на него,
хотя сам он похож на животное

– пассаж 1 –

Собираются пушкинисты:
юноши со взором горящим,
девушки тоже...
средний возраст — 45+
Самоубийца: «Пушкин приелся».
Пушкинисты: «Дуэль!»
Далее в форме диалога:
— Выбирайте оружие.
— Спички!
— Где?
— Ваша квартира!
— Пушкинская, 10.
— Ладно, отбился!

– пассаж 2 –

Перейдешь из половины маршрутки —
ничего не остается —
как в песочных часах
тонкое горлышко — вход в прошлое:
горчившее стало безразличным,
потому что в прошлое
не смотрят соколиным взглядом —
в нем нет углов.

Бесконечно можно делать три вещи:
переворачивать песочные часы,
переходить из одной половины маршрутки в другую
и глядеть на песчинку,
застрявшую в горлышке.

– пассаж 3 –

Быть тем человеком,
которому стыдно за каждую мысль...
(Но у других вообще — лапки!)

Пока следишь за новостями о KIC 8462852 -
цифры я скопировал из статьи о сфере дайсона —
исчезает время,
становится стыдно за отсутствие мыслей,
за то, что так и не спросил,
кому нужны наклейки из магнита.

– и последнее –

реанимация от 15 р/шт.;
абстракция в асс.;
закатчик хлебных шаров, аренда;
кнут погонщика лам;
50-ти тонный трансформатор;
вермишелевый ирокез (по средам);
возникновение чесночной булки в неожиданном месте!

Когда знаешь цену вещей —
упускаешь главное.

Что еще, как не главное,
можно упустить без последствий?

Печаль, как единица пространства;

вода, как множество времени;
жужелица просто так,
чтобы разбавить неловкость.

– и последнее –

полосатой дороге в глаза
стеклянная кожа моя
в честь погибших раскрыли ромашки зонты
где еще твоих внутренних вепрей удержит решетка окна
пеший ход механизма
воловии лезвия
микросхем щебетание
наконец запах яблок гниющих
и серых

Марсель Пруст
Счастье полезно для тела, а печаль развивает душу

• Воля — это назойливый и несменяемый слуга чередующихся в нас личностей.

• Счастье благотворно для тела, но только горе развивает способности духа.

• Парадоксально, но факт: оказываясь вынужденными изменить совершенно немногое в жизни, осознавая, что перемены — лишь к лучшему, мы обнаруживаем невероятную слабость сердца и ума, в то время как изменение вскоре совершается словно само собой, безо всяких усилий.

• Революционная борьба народа с правительством много гуманнее, чем борьба государств друг против друга. В первом случае люди вовлекают себя в сражение сами.

• Мы считаем лишь те размышления умными, что не глупее наших собственных.

• Отделив от удовольствий фантазию, мы изничтожаем удовольствие в корне.

• Каждый человек требователен и рассудителен лишь в том случае, если он обсуждает волнующее его самого.

• Нелегко с ясностью видеть впечатление, которое мы своими поступками производим на остальных людей. • Мы считаем, что все незначительное в наших поступках окружающие пропустят мимо.

• Некоторые дни в человеческой жизни можно сравнить со скалами: карабкаешься по ним с неимоверным трудом, не видя конца и края пути. Другие же дни — словно равнины: движешься по ним легко, скоро и беспрепятственно.

• Важность ее по сравнению с окружающими была настолько высока, что, не зная о них ничего, кроме имени, она могла питать к ним лишь самое честное чувство симпатии.

• Как ни стыдно признавать, я весьма чувствителен к мнению окружающих обо мне, несмотря на мои заверения всех в обратном.

• Внешний лоск и интеллигентность часто сравнимы друг с другом в обратной пропорциональности.

• Весомый аргумент в споре может стать оружием и для соперника.

• Самое нежное общение в мире бывает меж теми, кто не заинтересован в общении.

• Сила нашего снисхождения к недостаткам других уступает той силе, с которыми они эти недостатки развивают.

• Желая забыть человека, мы находимся в том состоянии, когда наша память делает все наперекор данному желанию.

• Обладая здравым рассудком, мы должны понимать, что страдать можем лишь из-за тех, кто достоин этого.

• Чувство ревности часто оказывается лишь стремлением к безграничной власти над действиями и поступками другого.

• Удивительно! О несчастной супруге моей я вспоминаю едва ли не каждый час, но всего на несколько секунд.

• Быть в курсе дел не всегда значит принимать в них участие.

• Он думал о произошедшем столь продолжительное время, что вскоре начал проповедовать свои думы окружающим.

• Как человек с высоко развитым интеллектом, он не мог говорить вкратце о том, что не требовало долгих речей.

• Сегодняшние парадоксы — это завтрашние предрассудки.

patricia
Дневник одной птицы (обрывки заметок на полях, лесах и реках)

*** (конец июня)

Первый день. Яркий свет вызывает восторг и трепет.
Скорлупа, что служила мне домом — трухой на лапах.
Солнце дарит тепло, ветерок мои крылья треплет,
И густая трава источает пьянящий запах.

*** (начало июля)

Здесь, на птичьем дворе, называют меня уродом.
Даже братья и сестры со мной не хотят водиться!
Разве я виноват, что немного другой породы,
Что на них непохожим была мне судьба родиться?

Не такая уж явная разница между нами:
Ну подумаешь, пух мой немного другого цвета!
Только все говорят, что я выгляжу — курам на смех.
А они и смеются. И дразнят меня за это.

*** (сентябрь)

Я от них не сбежал — я банально не смог остаться.
В атмосфере насмешек и травли я сделал вывод:
Если все на меня одного — то разумней сдаться.
Значит, это не зеркало так беспощадно-криво.

Я никем не любим и — увы! — никому не нужен,
Только солнце одно улыбается мне и греет.
Но и это тепло ненадолго: нагрянет стужа,
И тогда я замерзну. Скорей бы уже, скорее.

*** (октябрь)

Уж не я ли хотел эту землю слезами выжечь?
Уж не я ли стремился покончить со всем и разом?
Только тянет к теплу непонятная жажда выжить,
И не слушают лапы до дрожи промерзший разум.

Может, в этой избушке, что дым из трубы пускает,
Мне настанет конец. Все равно! И ввалился в двери.
Открываю глаза — чьи-то руки меня ласкают.
Значит, жив. Значит, здесь не боятся урода-зверя.

*** (конец марта)

Эти солнце и ветер — нежданное наслажденье.
Этот запах сбивает и с ног, и, похоже, с толку.
Ощущенья такие, как в день моего рожденья!
Не пойму, почему — до него же еще так долго.

Снова вспомнил, каким мне на свет довелось родиться —
Сердце ухнуло в пятки, разбилось стеклом витражным...
А вчера надо мной пролетали такие птицы,
Что хотелось кричать от восторга!.. Но было страшно.

*** (май)

Вот и озеро — маленький рай, только мой, похоже.
Здесь спокойно и тихо, и можно плескаться вдоволь.
Заблудившийся ветер прозрачным крылом тревожит
Ветви плачущих ив, что стоят над водой как вдовы.

Здесь туман оседает на землю и мягко тает,
Накрывая зеленые травы, как будто снегом...
И сегодня мой рай обнаружила птичья стая.
Или ангелы это на землю спустились с неба?

Я рванулся поближе, коротким простым движеньем
Бросив серое тело в холодную гладь... и замер:
Я увидел дрожащее в озере отраженье.
Я увидел себя — но другими совсем глазами.

Что с уродливым телом за зиму могло случиться?
Где нелепые крылья и пух, что сбивался комом?..
Я несмело позвал, и на зов обернулись птицы,
И ответили криком — знакомым, до слез знакомым!

*** (май, другое)

Мы смотрели друг другу в глаза, от восторга тая,
Я узнал ее сразу и вмиг захлебнулся страстью...
Я такой, как она! Я прекрасен, я принят в стаю!
Я лечу вместе с нею по лунной дороге — к счастью.

*** (Эпилог)

А на птичьем дворе непроснувшимся утром хмурым
Суетилась хозяйка и сыпала крошки хлеба,
Что-то громко кричали гусыни подругам-курам...
И, забыв о кормушке, уставились утки в небо.

dolgopalec
Сергей Долгопалец
все может быть и быть все может, но лишь того не может быть, чего на свете быть не может, и даже это может быть!!!

Живите

Ты никогда не делай то, о чем ты пожалеешь,
А коли сделать это всё-таки ты смог,
Ты не жалей, и будь порой мудрее,
Не вешать на себя глухих оков…

Ты честен, будь, хотя бы пред собою,
И руки опускать свои не смей,
Ведь жизнь преклонна, нет, увы, горю,
А радости, пусть и минутных встреч…

Евгений Евтушенко
Быть бессмертным не в силе, но надежда моя: если будет Россия, значит, буду и я

Из воды выходила женщина...

Из воды выходила женщина,
удивленно глазами кося.
Выходила свободно, торжественно,
молодая и сильная вся.

Я глядел на летящие линии...
Рядом громко играли в «козла»,
но тяжелая белая лилия
из волос ее черных росла.

Шум и смех пораженной компанийки:
«Ишь ты, лилия — чудеса!» —
а на синем ее купальнике
бились алые паруса.

Шла она, белозубая, смуглая,
желтым берегом наискосок,
только слышались капли смутные
с загорелого тела — в песок.

Будет в жизни хорошее, скверное,
будут годы дробиться, мельчась,
но и нынче я знаю наверное,
что увижу я в смертный мой час.

Будет много святого и вещего,
много радости и беды,
но увижу я эту женщину,
выходящую из воды...

Владимир Маяковский
Четыре. Тяжелые, как удар. «Кесарево кесарю — богу богово». А такому, как я, ткнуться куда? Где мне уготовано логово?

Тамара и Демон

От этого Терека
            в поэтах
                   истерика.
Я Терек не видел.
            Большая потерийка.
Из омнибуса
       вразвалку
сошел,
       поплевывал
            в Терек с берега,
совал ему
       в пену
            палку.
            Полный развал!
Шумит,
   как Есенин в участке.
Как будто бы
       Терек
            сорганизовал,
проездом в Боржом,
                   Луначарский.
Хочу отвернуть
            заносчивый нос
и чувствую:
       стыну на грани я,
овладевает
            мною
            гипноз,
воды
   и пены играние.
Вот башня,
       револьвером
            небу к виску,
разит
   красотою нетроганой.
Поди
   подчини ее
            преду искусств —
Петру Семенычу
            Когану.
Стою,
   и злоба взяла меня,
что эту
с такой бездарностью
                   я
                   променял
на славу,
       рецензии,
            диспуты.
Мне место
            не в «Красных нивах»,
                        а здесь,
и не построчно,
            а даром
реветь
   стараться в голос во весь,
срывая
   струны гитарам.
Я знаю мой голос:
            паршивый тон,
но страшен
            силою ярой.
Кто видывал,
            не усомнится,
                   что
я
был бы услышан Тамарой.
Царица крепится,
            взвинчена хоть,
величественно
       делает пальчиком.
Но я ей
       сразу:
       — А мне начхать,
царица вы
            или прачка!
Тем более
       с песен —
            какой гонорар?!
А стирка —
            в семью копейка.
А даром
   немного дарит гора:
лишь воду —
       поди
            попей-ка!—
Взъярилась царица,
            к кинжалу рука.
Козой,
   из берданки ударенной.
Но я ей
       по-своему,
            вы ж знаете как —
под ручку...
       любезно...
            — Сударыня!
Чего кипятитесь,
            как паровоз?
Мы
   общей лирики лента.
Я знаю давно вас,
            мне
                   много про вас
говаривал
       некий Лермонтов.
Он клялся,
       что страстью
            и равных нет...
Таким мне
       мерещился образ твой.
Любви я заждался,
            мне 30 лет.
Полюбим друг друга.
                   Попросту.
Да так,
   чтоб скала
                   распостелилась в пух.
От черта скраду
            и от бога я!
Ну что тебе Демон?
            Фантазия!
                   Дух!
К тому ж староват —
                   мифология.
Не кинь меня в пропасть,
                   будь добра.
От этой ли
       струшу боли я?
Мне
   даже
       пиджак не жаль ободрать,
а грудь и бока —
            тем более.
Отсюда
       дашь
            хороший удар —
и в Терек
       замертво треснется.
В Москве
       больнее спускают...
                   куда!
ступеньки считаешь —
                   лестница.
Я кончил,
       и дело мое сторона.
И пусть,
       озверев от помарок,
про это
       пишет себе Пастернак.
А мы...
       соглашайся, Тамара!
История дальше
       уже не для книг.
Я скромный,
       и я
            бастую.
Сам Демон слетел,
            подслушал,
                   и сник,
и скрылся,
       смердя
            впустую.
К нам Лермонтов сходит,
                   презрев времена.
Сияет —
       «Счастливая парочка!»
Люблю я гостей.
            Бутылку вина!
Налей гусару, Тамарочка!

Франческо Петрарка
У кого много пороков, у того много и повелителей

• Редко великая красота и великая добродетель уживаются вместе.

• Добиваться власти для спокойствия и безопасности значит взбираться на вулкан, для того чтобы укрыться от бури.

• Уметь высказать, насколько любишь, значит мало любить.

• Свою любовь истолковать умеет лишь тот, кто слабо любит.

• Не терпеть нужды и не иметь излишка, не командовать другими и не быть в подчинении — вот моя цель.

• В книгах заключено особое очарование; книги вызывают в нас наслаждение: они разговаривают с нами, дают нам добрый совет, они становятся живыми друзьями для нас.

• Там, где дни облачны и кратки, родится племя, которому умирать не больно.

• Это только видимость, будто они живут и дышат, на самом деле это уже гниющие и зловонные трупы.

Моя тайна, или Книга бесед о презрении к миру

Августин

Что скажешь, человече? О чем грезишь? Чего ждешь? Или не помнишь, что ты смертен?

Франциск

Конечно, помню, и всякий раз мысль эта наводит на мою душу смятение.

Августин

О, когда б ты в самом деле помнил это, как ты говоришь, и заботился бы о себе! Этим ты значительно облегчил бы и мой труд, ибо неопровержимо верно, что для того, чтобы презирать соблазны этой жизни и сохранять душу спокойною среди стольких мирских бурь, нельзя найти средства более действительного, нежели сознание собственной ничтожности и постоянная мысль о смерти, при условии, что эта последняя не скользила бы поверху, а внедрилась до мозга костей. Я сильно опасаюсь, что в этом деле, как я замечал у многих, ты сам себя обманываешь…

Cherry
Вишня

Рэп

У меня все окей, хоть и очень непросто
Из окна моего иногда видно звезды
Только я не жалею, да-да, и я не страдаю
Никогда — никогда вы не видели это
Снегопады, зима, после — жаркое лето
Ну а я тут один, да, один, и почти умираю

Вам совсем не понять, как мне хочется где-то
побывать и обнять это жаркое лето
ну а я насовсем здесь один.
и я умираю

agdam-rigailo
dukar
ЛеонидПащенко

*** В Италии область Тоскана!..)) ***

Осенняя Тоскана
Увидел эту картинку, и улыбнулся)), https://vk.com/photo-47209402_386944302
#пинтастик Автор: Dred
а потом с этой картинки и вышла песенка.
СПАСИБО АВТОРУ

В Италии, область, — Тоскана...,
Но песня моя, не о том.
Вот осень, печали нирвана,
Об осени,.. песню поем.

Ах, осень!.. Печали нирвана.
Тоска на, тоска на, тоска на..))
Эх, осень!.. Еще, полстакана!..
Тоска на, тоска на, тоска на.

Лекарство мое постоянно,
Готов принимать, неустанно.
Рецепт от тоски?.. — Полстакана!))
Тоска на, тоска на, тоска на.

Понять ситуацию просим,
За горло, берет меня осень.
Гоню я..., тоску, постоянно.
Тоска на, тоска на, тоска на.

Кручусь я, в тоске постоянно.
Тоска на, тоска на, тоска на.
Ах, осень, печали нирвана.
Тоска на, тоска на, тоска на!..))

Василий Шукшин
Бедным быть не стыдно, стыдно быть дешевым

И разыгрались же кони в поле…

И разыгрались же кони в поле,
Поископытили всю зарю.
Что они делают?
Чью они долю
Мыкают по полю?
Уж не мою ль?

Тихо в поле.
Устали кони...
Тихо в поле —
Зови, не зови.
В сонном озере, как в иконе, —
Красный оклад зари.

ПОЗДРАВЛЯЕМ ИМЕНИННИКОВ!

Для иллюстраций использованы картины художников: Виктория Разнатовская, Jean-Claude Papeix.

Автор: Злата ВОЛЧАРСКАЯ («Решетория»)

← Предыдущая	Следующая →
02.08.2018 Август 2018	05.06.2018 Июнь 2018

Читайте в этом же разделе:
05.06.2018 Июнь 2018
01.05.2018 Май 2018
01.04.2018 Апрель 2018
03.02.2018 Февраль 2018
18.12.2017 Звезды вечны

К списку

Оставить комментарий

Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.

Июль 2018

Комментарии

Оставить комментарий