Дурацкий колпак мозгов не портит
(Вильям Шекспир)
Анонсы
10.10.2016Все, что мы на земле не успели и уже не успеем никак. Итоги турнира № 74
Замерз и понял нечто важное — пора доставать теплую куртку...
Часть I. Торжественная
Утреннее небо оказалось настолько прочно затянутым тучами, что было непонятно, в какой стороне встало солнце и встало ли вообще. Маленький привратник постоял на крыльце, глубоко вдохнул висящую в воздухе морось, замерз и понял нечто важное — пора доставать теплую куртку.
Куртка обнаружилась на самом дне скрипучего сундука. Привратник вспомнил, как запихивал ее поглубже в полной уверенности, что понадобится не скоро. Кажется, это было совсем недавно. Засунув вещи обратно, привратник закрыл сундук, напялил куртку и сунул руки в карманы. В правом обнаружились два желудя. Точно, он же хотел посадить их весной, но стало тепло, и он поторопился убрать куртку. Интересно, когда по науке правильно сажать желуди? И как — правильно?
Взяв лопатку и кувшин с водой, привратник вышел на улицу. Побродив по ристалищу, он остановился у ворот. Трава здесь росла хорошо, а деревьев не было. Теперь будут. Может быть. Выкопав лунки по обе стороны от ворот, он положил в них желуди, присыпал землей и полил из кувшина.
— Что делаешь? — спросил возникший неизвестно откуда еж.
— Желуди посадил.
— И что из них вырастет?
— Дубы, конечно.
— Уверен? — засомневался еж. — А еще желуди остались?
— Нет, — вздохнул привратник.
— Может, к озеру сходим? — предложил еж. — Там есть отличный старый дуб. И утки.
— Какие утки?
— Голодные. Они в дорогу собираются, на юг. А перед перелетом они всегда голодные.
— Подожди, я быстро.
Оставив дома лопатку и кувшин, привратник набил карманы хлебом и вышел на улицу.
— У нас будет пикник, — обрадовался еж, учуяв запах.
— Это голодным уткам.
Старый дуб не подвел. И обещанные утки толпились у самого берега. Поручив их ежу, привратник отправился к дубу, а когда вернулся, обнаружил, что хлеб закончился. Он порылся в карманах, выбрал самый большой желудь и бросил его в воду. Шустрая птица тут же проглотила его.
— Теперь из нее дуб вырастет, — задумчиво сказал еж.
— Почему? — испугался привратник.
— Ну, ты же сам сказал, что из желудей вырастают дубы.
В ристалище сразу за воротами высились два дерева. Слева — елка, справа — пальма. Вместо некоторых ветвей на пальме виднелись свежие сломы. Еж хихикнул:
— Не иначе, Королева постаралась. Такая придумщица. Ой, смотри!
Со стороны Царской ложи быстро приближался небольшой смерч. Около пальмы смерч остановился и оказался Королевой. Она подпрыгнула, отломила ветку и мгновенно скрылась.
— Кажется, пора пойти посмотреть, что она там делает. Может, узнаем, как из желудя вырастить елку.
SamarkandA: Слово королевское поздравительно-торжественное, оно же прощальное, будет недлинным, но выразительным.
Королева благодарит всех принявших вызов осенней Музы рыцарей компьютерного пера и объявляет сентябрьский турнир по сбору желудей состоявшимся и состоявшимся удачно.
Рыцарям виват и навечная память в решеторианской летописи подвигов.
Королеве тоже, само собой, виват, у нас работа такая, без виватов не работающаяся.
Heraldus-у ole, в две руки поучаствовавшей на две стороны турнира, два вивата и вторая запасная память.
Слово кончилось, теперь к делу. Как королевское дело не рецензировать, а подарки раздавать да головы рубить, с того и начнем. Я про рубление.
Каждый произведень был прочитан и вдумчиво перечитан, вникнут вглубь и внутрь, обсмотрен наружно и благосклонно принят. Мы довольны. Рублен будет дуб (по совместительству призовой фонд), как раз совместим полезное с приятным.
*
Звездная верхушка елки (это ничего, он дальше пальмой станет) достается ole, пронзившей королевское сердце до самых пяток простыми переговорами с апостолом. Опять же, где ей еще сидеть «у всех на виду, на ветру», занимаясь самым бесполезным делом — починянием неба? Сама влезла. Ну и волки... Достойный выход из окружения!
.jpg)
У всех на виду, на ветру,
под зноем, под снегом, под ливнем,
под хлопанье мельничных крыльев:
— Куда ты?
— Я просто иду.
— Колдобист нелегкий твой путь,
не выстлана плиткой дорожка.
Быть может, назад?
— Невозможно.
Что пройдено, то не вернуть.
— Допустим, что стая волков
окружит, пугая клыками.
— Я буду безжалостен. Amen.
Не выжить, жалея врагов.
— Беда вдруг, какая — не суть,
но небо не выдержит, треснет
и рухнет, чинить — бесполезно.
— Его на руках понесу.
— В конце кто-то ждет? Что за цель?
А вдруг, доберешься, но поздно?
— В конце — просто камень. Апостол
простит. У него много дел.
SamarkandA: Приз Королевской Симпатии неопределенно-морского направления поделили Volcha и Alya, покорившие Наше Величество и Одинокое Лесное Скучейство, кроме похвальной плодовитости и разнообразия жанров и талантов, всяческой заботой о первоочередном и насущном в дремучем нашем лесу — дабы не скучалось нам, не жилось в лишениях лесных некомфортно и отшельно, несли они подарки дорогие негаданные, от руки писаные, из глубин извлеченные. Правда, из морских, но от чистого.
В общем, первым делом была лодка. И сказала Волча, что все остальное вторично. И была рыба. И сказала Волча: А что есть рыба? И рыба ли это? Дальше был будильник, и Волча разбудила королеву...
Волча, я дарю тебе будильник обратно, выключи его! Если он не перестанет превращать мою собаку в селедку, а мужа в краба, я отрублю ему голову вместе с пимпочкой!
Бокс научил меня никогда не оставаться лежать,
всегда быть готовым вновь атаковать...
быстро и жестко, подобно быку.
Эрнест Хэмингуэй
Как жить, когда больше ничего не впечатляет так, как раньше, в первый раз? Первая радость. Первая боль. Первое удовольствие. Первый испуг... Самый первый — это сильно, это мощно, впечатывается и остается на всю жизнь, как маяк или якорь. Наше тело, словно лодка, удерживается от дрейфа по эмоциональной воде первыми изначальными якорями. Все остальное вторично — сравнивается, привязывается к ним, каждое событие прикрепляется к подобному. Чем дальше, тем тяжелее связки на якорях. И тем сложнее найти новое, такое же свежее, как впервые.
И что делать, как жить? Неужели остается лишь сравнивать, накидывая сети узнавания на выловленную рыбу? Ску-у-ушно, словно кризис среднего возраста...
Тебе приходится каждый день выходить в неведомый океан за едой на утлой лодчонке своего тела. Выбираться из маленькой, неудобной, но привычно обжитой бухты на большую воду. Бояться всего: шторма, моби диков, диких рыб, страшных существ в глубине, ветра перемен, ветра вообще — а вдруг унесет в открытое пространство?! Ветра перемен — а вдруг вид бухточки изменит привычному взгляду?! Бояться шторма — не приспособлена посудина для стихий. Страшиться штиля — чтобы выйти за пропитанием, придется грести, а затем, напрягая остатки силенок, — обратно. И страх, что кончатся силы или течение навсегда отгонит лодку от дома, отнимает последние. И кому сдалась тогда вся добыча?
И что есть рыба? И можно ли ее есть? Чтобы узнать — накидываешь сети узнавания на нечто, проступающее из глубины, тащишь и вглядываешься в существо: опасно — не опасно, съедобно — не съедобно, полезно — не полезно. Чем ближе, тем четче контуры, тем теснее сеть. Но реальность плывет перед глазами, рябит, меняет очертания. Если перегнуться через борт и заглянуть в бездну, там все не изведано до тех пор, пока не применишь капли успокоительных образов. Раз — и страшное превращается в сельдь, два — и монстр в краба. И ты расслабляешься — мир снова привычен, пусть на длину вытянутых рук, но назван и понятен.
А в бездне — нет, там все чужое, не объясненное, непонятное, отчего пугающее. И ужаснее всего то, что когда ты испуганным енотом высунулся за борт и позволил своей тени тронуть воду — бездна точно таким же взглядом оценивающе вперивается в тебя. Первобытный страх отбрасывает, тяжело дыша, ты судорожно отворачиваешься, хватаешься за спасательные образы облаков, Солнца, берега, вёсел, ерзаешь на доске, уговариваешь и гладишь цепные страхи: — Тихо, тихо, нам всё почудилось.
И через пару минут уже страдаешь от невозможности впечатляться так же тотально, как в детстве, когда еще не были связаны сети и не брошены многочисленные якоря...
Рыбак, ты смешон и жалок. Хочешь новизны — выйди на большую воду, гляди в бездну, выбрось свои сети, забудь их на берегу. Срежь или хотя бы затащи на берег часть якорей. Всматривайся прямо в бездонные глаза неизвестности. Там открытий — на миллион твоих жизней.
Заведи будильник. Проснись. Никогда не поздно жить настоящим. Просто будь любопытен. Просто забудь старые сети на берегу и иди на охоту в океан. Просто будь.
SamarkandA: Еще королева, оставленная с включенным будильником, постаралась непредвзято оценить плывущий навстречу по волнам страдиварности кораблик «Тишина...»
Это было красиво, Волча.
Самый звонкий крик — тишина
«Пикник»
И где бы тишина ни появилась —
квинтет приходит и играет туш.
Грызет зима в тепле холодный вылаз.
Виолончель берет ласкатель душ:
по струнам проводов елозит бугель,
из колебаний тротуарных дек
мелодия вытряхивает уголь
страстей любовных, каменных навек.
О, люди, нет безумнее кощунства,
чем предавать со скукой в тишине,
но мы таскаем друг у друга чувства,
как крысы хлеба корочку, зане
все бабочки звучащим листопадом
срываются с обугленных ветвей
в туман, где зреет тусклая монада —
на тучном хлопке серы соловей.
Старается маэстро — трости шепот
колеблет клен, гармонию тая.
У чьей души смычком порвёется опыт
о страдивариантность бытия?
SamarkandA: Знала ли Alya, что все остальное вторично и, начиная с нуля, нужно начинать с нее, или просто догадалась, что в лесах Украины без подводной лодки королеве никак, но она приплыла. Вот прям под дуб. На ней, на подводной. Случай представился, заноза такая. Он же и хвосты нашим сорокам поотрубал, что не по-королевски как-то и где-то не по-человечески даже.
Аля! Сорок надо рубить с головы, хвост еще отрасти может. На любом Жизненном пути пригодится — тогда «прости» и «прощай» особенно убедительно звучат и чувствуется в них некоторая безвозвратная грустинка... Но «никогда не поздно начать» говорит Аля, и я с ней согласна — пока голова растет, отрубить никогда не поздно.
P. S.
Лодкам королева была рада как родным, теперь тоже что-нибудь лодочное непременно напишет. Трактор в Тихом океане, например. Он же будильник для рыб.
Это же непаханый океан возможностей… Вот разбудили фантазию и спят, а я сочиняй тут!
И ты, и я — два несчастливых человека,
Два одиночества с огнем тоски в груди,
Пленились, как когда-то Альтаир и Вега,
Друг другом, видя свет надежды во плоти.
Мы поздно встретились на жизненном пути.
Казалось, нам открылись безоблачные дали,
Больную жизнь омоют целебные дожди.
Ты помнишь, как над миром мы воспарить мечтали,
Оставив неудачи и скорби позади?
Но счастью опоздавшему невтерпеж уйти.
От захламленья дом и ты неизлечимы,
Всего накоплено сполна, но не найти
Того немногого, что мне необходимо,
Чтоб окрыляющий в душе звучал мотив.
Ты нараспев свистишь... как птица взаперти.
Панические страхи и ссоры без причины…
Ты помнишь, мы жалели, что лет до двадцати
Не встретились... Пространство трещит от матерщины.
Цветам любви, политым отравой, не расти.
И тает время зыбкое как вода в горсти.
По-разному мы в этой жизни небезгрешны.
Тебя наука ждет, меня зовут холсты.
Надежды втаптывает в грязь судьба поспешно.
Нас разделил непониманья мутный дым,
Как путь небесный — две далекие звезды.
Мы поздно будем сожалеть — и я, и ты
О том, что не случилось ко времени, и, может,
О том, что не сумели построить и спасти.
И поползет колючий мороз по мокрой коже...
Нам вовремя успеть бы заветное «прости»
Сказать, найдя друг друга на жизненном пути.
Пародия-оборотка на стих ChurA «НЕ поздно»
В последний переполненный вагон королевского поезда просится безбилетный пассажир
Вонзается в душу занозой
И в мыслях творит кавардак
Словечко паршивое «поздно»,
И пакостит случай-дурак.
Ничто в этой жизни не поздно.
Пока под ногами земля
Взгляну на былое склерозно
И смело начну все с нуля.
Сперва прогуляю всю ночь я,
И пусть на рассвете мигрень
Меня разрывает на клочья,
И едут мозги набекрень.
Мне рано, однако, в отставку.
Заклятье шепчу на луну.
Куря чудотворную травку,
Мечтаю о том, кто одну
Меня, ненормальную, ищет,
Пусть он — волокита и мот...
А под потолком паучище
Густые тенёта плетет.
Где б стольник найти до зарплаты?
Для справной соседки — пустяк.
— Займите... — смеясь глуповато,
Прошу... получаю трояк.
Гордыню смирю на досуге
И сброшу душевный балласт.
Обиженной звякну подруге,
Хоть знаю, что матом обдаст.
И что б не приперла сорока,
Я смаху ей хвост отрублю.
И ахну, дрожа от восторга,
Глаза обратив к журавлю.
Синицу, мою бедолагу,
Не поздно из рук отпустить.
Кота заменить на макаку,
Хоть вряд ли смогу прокормить.
Чем дальше в лес, тем третий лишний.
Не сахар жизнь, а смерть не чай.
«Ты будешь в следующей жизни
Успешней — не переживай»,
Ответила мне книга судеб,
Когда я, истину ища,
Спросила:
— Почему так труден
Мой путь?..
Себя с нуля начать?
И, откромсав от «НЕвозможно»,
Пристраиваю к «поздно» НЕ
И верю в сладостную ложь, но
В гавном заваленной стране
Не дышится, увы, свободно —
Болото, что ни говори…
Как с лодки я смотрю подводной
На сполох утренней зари.
...Сказать по правде, я готова
На все, чтоб жить мечтою впредь.
Не поздно ошибаться снова
И о прошедшем не жалеть.
SamarkandA: Золотая северная пальмовая ветвь (о, до синей веточки вен… это север, это незабываемое) королевского дуба вручается рыцарю natasha — «сравнить невозможно», не сравниваешь, смотришь, «машешь рукою»… с этой самой, с пальмово-дубовой. В крайнем случае тоже за дрова сойдет, если что.
.jpg)
Что-то уходит, приходит иное. Взамен?
Лучше ли, хуже? Сравнить невозможно — иное.
Разве что тоньше и строже, и платишь дороже,
машешь рукою... и синюю веточку вен
вдруг замечаешь — видней проступила под кожей.
Вот! — откровение — тоньше, слабее покров,
день ото дня проступает ясней откровенье,
скрытое прежде надежно (ах, боже мой, боже,
хватит ли на зиму горки наломанных дров,
чтобы согреть ими душу — медвежью, берложью...)
...
...в двери настырно звонят, между прочим:
— Открой!
Приоткрываю слегка, говорю, между прочим:
— Ты заходи, друг, попозже, мы всё подытожим,
сразу заплатим за всё — не спеши, дорогой...
— Ладно.
Уходит... потопал наверх... осторожен...
SamarkandA: Золотая пальмовая ветвь (какие же еще могут найтись на королевском золотом дереве?), указующая южным пальцем на жаркие страны и сурово как бы вопрошающая: «А ты растекся по потолку овалом прям с утра от жары, или лениво?! Ну, пошли хотя б покурим…», сама намекает на рыцаря Katrin, а рыцарю Katrin заодно намекает, что мало стоять у окна, когда куришь, даже если совсем лень — стоит таки приоткрыть еще и забрало. Во избежание...
Дополнительно, в память об уплывшем сигаретным дымком лете, на суровый пальмовый палец Королевское Величество довешивает несколько личных величественно свежерожденных дымных колец. До гарнитура к блестящим яблочным брошам автора, уже рядом растущим.
Окно еще не открывала.
Сигнальным отблеском стекла
стекала солнечным овалом
краюха утра с потолка.
Блестели яблочные броши.
Извлечены из-под полы
стучали каблуки прохожих
и с той, и с этой стороны
двери подъездной — поздно, поздно.
Будильник сдулся. Быть дождю.
Неторопливо, несерьезно
окно открыла. И курю.
SamarkandA: Западная (от слова «западать на») закатно-золотая (заметь, Рома, трех!З!вездная) жалуется (во всех смыслах) благородному рыцарю Romann, извлекшему из подвалов памяти своей до боли всем знакомую историю «А кто ж его знал, или Чего молчала-то...». Что не есть повод расплевываться с жизнью, но она первая начала.
Зато мы теперь знаем, как рождаются поэты... Не от поцелуев, товарищи!
Спасибо, жизнь, за прекрасного поэта Романа Точилина. Ты э... метко прицеливалась.
.jpg)
Romann. Скромница
С нижайшим поклоном подношу Королеве сей опус,
извлеченный со дна самого глубокого сундука.
Писано было на какой-то древний конкурс и почти нигде не публиковалось.
Прошу извинить стиль — немного не мое, но что выросло — то выросло.
P. S.
Пыль стряхнул
Я с неба звезды не хватал,
А ты всегда ходила скромницей.
И я себе не позволял
И взглядом до тебя дотронуться.
Я лишь украдкою вздыхал
При звуках ангельского имени,
И по ночам стихи писал,
Корявые и очень длинные.
Портфель твой в школу донести
Не смел я даже и надеяться...
Но Время развело мосты,
И всё перемолола мельница.
Как все же тесен этот свет!
Мы встретились в одной компании,
И я узнал, что ДЕСЯТЬ ЛЕТ
Я ОБХОДИЛ ТЕБЯ ВНИМАНИЕМ!
А ты старалась, как могла,
Ты только обо мне и думала...
Шумел камыш. Река текла.
И жизнь мне прямо в морду плюнула.
SamarkandA: Золотая пальмовая ветвь Востока и Утренней Зари с привязанными сушеными финиками и вполне свежей Авророй уходит к назло всем оптимистично едущему в противоположном направлении ChurA.
Правильно, там, где у пессимистов ни крокодил, ни кокос не растет, у оптимиста и на дубу финик вырастет. Что кроме зависти ничего вызвать не может.
Но совершенно безнаказанным такой торжествующий позитив мы тоже не можем оставить, потому в нагрузку к финикам привязывается и наша великолепная, почти что неношеная и золотая, и вообще еще теплая переходящая корона.
Королеве SamarkandA от непутевого рыцаря,
приехавшего в последнем вагоне последней
электрички.
Не нравится мне слово «поздно»,
И по звучанью, и на вид.
В нем безнадежность, безысходность,
Покорность случаю сквозит.
По-мне так — ничего не поздно:
Гулять до утренней зари,
Подслушивать, как ветер сосны
Пытается разговорить.
Любить табак, вино и женщин.
Всех поголовно и — одну.
И любоваться, как трепещет
Кленовый лист, обняв луну.
Не поздно повиниться другу,
Свою гордыню усмирить,
А за пустяшную услугу
Улыбкой отблагодарить.
Не поздно завести собаку
Или домашнего кота.
И очень удивленно ахать,
Узрев сороку без хвоста.
...Чем дальше в лес — тем больше зверя.
Чем дольше жизнь — тем ближе смерть.
В ее приход смешно не верить,
Но в бездну незачем смотреть.
Пока живем, — ничто не поздно.
И в этом истины венец —
Дышать и говорить свободно,
Пока не наступил капец.
И, созерцая в небе звезды,
Или, испачкавшись в говне,
Не забывайте перед ПОЗДНО
Поставить отрицанье НЕ!
SamarkandA: Ахтунг!
Если королева решает кого-нибудь озолотить, ее никакое ничто нигде никогда не остановит.
Бдительной службой безопасности турнира и отлова бескорыствующих донкихотов для проявления утренней королевской милости был отловлен и извлечен на солнечный свет беглый в Никуда рыцарь tamika25, сверен с реестром номеров, отряхнут от дорожной пыли и продезинфицирован на предмет подхваченной потусторонности.
Для вручения Золотой пальмовой ветви фестиваля «Опоздавших так опоздавших» соответственно пятого направления света просьба развязать руки рыцарю и привязать к ним пальмовое золото, затем отпустить на свободу на все оставшиеся четыре (он нам еще может пригодиться для будущих турниров). Карту тысячи дорог отобрать, выпрямить по ровной линейке и повесить на народное обозрение. Пусть видят, что все дороги куда надо, туда и ведут. В сердце города Р.
.jpg)
Оборотка на стихотворение marko. Среди тысячи рек
Среди тысяч дорог я опять выбираю одну,
ту, что сквозь непогоду и страхи приводит к тебе.
Столько лет пребывая в твоем виртуальном плену,
я не смела и думать о том, чтоб устроить побег...
Ты остался вдали, за прозрачной чертой ледяной,
заплутал между снами и соснами в зимнем лесу,
среди истин чужих обретая неясный покой
и не зная, что я тебе нежность в ладонях несу.
Среди множества слов — на губах только имя твое,
как проклятие неба, как сладкий нектар, как беда...
...Я бежала, летела. Пришла. Во дворе старый клен.
Дверь открыта. Записка. Твой почерк. «Ушел в никуда...»
Часть II. Тревожная
Условия рыцарского турнира от Его Величества Аркадия:
Тема: Пузыри.
Форма: Пятистопный ямб (например: однажды я стихами как-то свистнул). Рифма только парная (aa-bb-cc...).
Объем: Не менее двух и не более двадцати двух строк.
Дополнительные условия: Запрещается употреблять слова «надулся», «сдулся», «лопнул», «хлопнул» и их однокоренные производные.
Сроки: С 21:03 мск 4 октября до 23:59 30 октября 2016 года.
Его Величество: Рыцаря, первым написавшего стих, осчастливить, поставив на казенное довольствие во дворце (шведский стол с шампанским). Рыцарей, сочинивших стихи для детишек, угощать пирожными и мороженым до полного объедения. Ежели кто сподобится на веселье и юмор в сочинениях своих, то буде обласкан Его Величеством особо.
За употребление в стихе запретных слов — лишать канпоту до окончания турнира.
В помощь:
Автор: ole
| ← Предыдущая | Следующая → |
09.10.2016 |
Читайте в этом же разделе:
09.10.2016 Шорт-лист недели 12–19.08.2016: Мы с тобой перепишем историю
09.10.2016 Шорт-лист недели 05–12.08.2016: Мое здесь только небо
26.09.2016 Шорт-лист полумесяца 22.07–05.08.2016: Страх перед последней точкой
25.09.2016 Шорт-лист недели 15–22.07.2016: Нечего баловать слабого духом
25.09.2016 Шорт-лист полумесяца 01–15.07.2016: однажды мы ее встретим
Комментарии
| 10.10.2016 03:44 | tamika25 Чудесный отчет) Великолепны абсолютно все действующие лица (и те, кто в кадре, и те, кто за кадром) |
| 11.10.2016 12:23 | ole особенно те, кто за кадром)) |
| 12.10.2016 07:41 | Volcha красотища) выросшие дубы, оказавшиеся не-дубами, впечатлили особенно) а королева — своим энергичным желанием одарить и порадовать. отличный турнир! |
Оставить комментарий
Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.
