Университет развивает все способности, в том числе и глупость
(Антон Чехов)
Мейнстрим
12.04.2012
Мастера культуры лишили коллегу морали
Ассоциация еврейских писателей в Израиле в лучших советских традициях призвала всех литераторов планеты осудить Гюнтера Грасса за критику в адрес Израиля...
В священную войну против 84-летнего нобелевского лауреата Гюнтера Грасса включилась Ассоциация еврейских писателей в Израиле, которая в лучших советских традициях призвала всех литераторов планеты осудить немецкого писателя, посмевшего в своем стихотворении усомниться в справедливости принятого на Западе доброжелательного отношения к агрессивным устремлениям еврейского государства.
Грасс поднял очень неудобный для многих западных и ближневосточных политиков, но логически уместный и справедливый вопрос: почему ядерная программа Ирана должна полностью находиться под международным контролем, а ядерные разработки Израиля при этом оставаться за семью печатями? Как уже сообщалось, в результате разгоревшегося скандала Грасса немедленно объявили антисемитом — ничего не возразив по существу поднятого им вопроса, израильские политики и официальные лица немедленно припомнили ему службу в СС по гитлерюгендовской мобилизации, призвали лишить его Нобелевской премии и объявили персоной нон грата.
Сплотившись в едином порыве, еврейские писатели, вместо возражений по существу традиционно спекулирующие на теме так называемого Холокоста, намерены обратиться в международную организацию писателей PEN и в Нобелевский комитет, от которых собираются потребовать отвергнуть идеи Грасса. Глава ассоциации Херцль Хакак охарактеризовал рассуждения немецкого литератора как «постыдные», «аморальные» и направленные на отрицание легитимности еврейского государства, а самого Гюнтера Грасса занес в разряд сторонников иранского режима. Из текста обращения «мастеров культуры» следует, что любая критика в адрес Государства Израиль является проявлением антисемитизма и аморальности.
Лишить Грасса звания нобелиата предлагал чуть ранее и министр внутренних дел еврейского государства Эли Ишаи, однако Шведская академия устами своего постоянного секретаря Петера Энглунда ответила, что не видит для этого оснований, поскольку Нобелевская премия была присуждена писателю в 1999 году исключительно в знак признания его заслуг в области литературы.
Господин Нежников, что за убогую херню Вы здесь так безапелляционно пишете. Грасс безусловно великий писатель, что не умоляет старческого моразма в котором он написал этот стих. И странную дешевую путаницу с которой он принялся его объяснять. При этом израильские писатели в сущности действительно пребывают в таком же моразме. Им по-хорошему должно было бы насрать, а не копаться в его эсэсовском прошлом, которое просто тупо раздуто его несчастными покаяниями напуганного мальчишки, который вообще ничего дурного совершить не успел. Больной старый, но великий дед искренне бредит и имеет на это полное право. Он никого своими бреднями не хотел оскорбить. Он хотел высказаться. Ну это вопрос к евреям, которые действительно уже перезаморочились в поисках антисемитов. Евреев никто не обязан любить, также как ни один народ не может претендовать на особую благосклонность человецев. Но когда я читаю про ТАК НАЗЫВАЕМЫЙ ХОЛОКОСТ и &;спекуляции&; на его тему хочется отправить Вас по следующему адресу .//1000314766
Почитайте, прикольная книжка. Вставляет иногда до рвоты. Если какой то иранский му-ак начнет отрицать блокаду Ленинграда Вас это будет задевать? Или мы начнем это называть спекуляциями на тему блокады. А потом другой немецкий чувак начнет сравнивать Блокаду Ленинграда с блокадой Чечни например? Тебя бы брателло на денечек в Освенцим отправить освежить ход мыслей
12.04.2012 17:23 | смехач
сылка на книгу пропала
Петер Вайс пьеса называется &;Дознание&;
А меня вот, например, уже лет пять занимают следующий вопрос (чисто логически):
Почему одна страна имеет право обладать ядерным оружием, а другая нет? (Например, США, уже отметившиеся в Хиросиме и Нагасаки, почему-то имеют право на бомбу, а Иран, не учинивший ни одного ядерного удара, такого права почему-то не имеет... Странно, да? По логике было бы справедливее либо не иметь бомбу никому, либо раздать ее всем :) И чем тот же Иран хуже Израиля, постоянно нарушающего международные нормы?.. "Моразм" Грасса, на мой взгляд, состоит лишь в том, что он данный вопрос задал.)
Не все так просто и с блокадой Ленинграда. Отрицать блокаду, конечно, глупо, но сажать за это - еще глупее. Равно как и за отрицание Холокоста... И когда на Холокосте (блокаде, голодоморе и т. д.) начинают наживаться те, кто имеет к ним очень косвенное отношение, когда они вместо возражений бьют по морде... это настораживает. Ибо всякий человек в демократическом обществе имеет право высказывать свою точку зрения. Да и вообще неудачная параллель. Я, к примеру, не представляю себе петербуржца смехача, заявляющего: "Я гражданин города, пережившего блокаду, а потому никто не имеет морального права ставить меня в один ряд с Москвой и Пензой!" :)
Марко я не хочу уходить в область демагогии. Общеизвестный и доказанный факт, что Иран является спонсором терроризма. Например он содержит организацию Хизболла, с которыми я воевал в южном ливане. Израиль никогда не предъявлял территориальных претензий ни к одному из соседей а уж тем более к Ирану с которым даже не имеет границ. Он никогда не делал публичных заявлений о необходимости уничтожения этой страны, а также не заявлял, что например ваврварские набеги на Персию Александра Македонского эта полная херня придуманная персами чтобы манипулировать общественным сознанием. Я разделяю свое отношение к арабам и мусульманам а уж тем более к персам. Оно у меня очень сложное и живое. И я не хотел бы уходить в тему дружбы или вражды народов. Я - не националист, если Вы заметили из моего поста. И рефлексиями свойственными моему народу не страдаю за исключением периода унизительного для нас, когда нас превратили в жалких ничтожных подопытных тараканов. У нас тогда не было дивизии Гивати и мы тупо умирали в Варшавском гетто униженно сопротивляясь. Но это единственная для меня очень личная и больная тема, о причинах которой я не хотел бы здесь говорить. Меня не интересует тема также демократии в Иране и как там парни живут и чьи там права попираются. Если им комфортно жить как они живут пусть себе живут на здоровье. И заявления Абунижада и поступки Сша и даже реакция Израиля это всего лишь политика. Я не пытаюсь искать здесь справедливости. Все понимают что Штаты там отстаивает только свои экономические интересы их человеческие судьбы не интересуют. Но Вы же сами знаете, что лукавите. Если Ваш е-тый сосед по лестничной площадке будет постоянно заявлять что хочет спалить Вашу квартиру и единственным фактором который его удерживает будет злая собака, точнее Ваши рассказы о злой собаке, то появление реальной собаки у е-того соседа ничего кроме страха у Вас не вызывет. Причем страха вполне оправданного. Так как во-первых Вы интеллигентный человек и по-другому воспитанный , а во вторых он Вам нахер не нужен, а ему к примеру кажется, что это квартира лучще подойдет его еще более е-нутому дяде. А в этот момент я живущий этажом ниже вдруг гневно заявляю - (не мне же угрожают)а чего это у Марко есть собака, а у его е-нутого соседа нет?! Проявляю акт так сказать гражданской сознательности.Ну есть другой выход - идите отдайте ему свою квартиру, лишь бы успокоился. Ну чего Вы лукавите Вы ж нормальный адекватный человек. Все сами все слышите и понимаете. То что израильские писатели - му-ки полностью согласен. Мудрый Рушди бежавший в Англию и приговоренный аятоллой к смерти за свои суждения вполне объективно описал ситуацию. Сидит рефлексирующий гениальный уже тихо впадающий в моразм Грасс и пишет себе по интеллигентской европейской привычке какую то херню. Вместо того, чтобы оставить его суждения ему мы тут же запрещаем автору жестяного барабана приезжать в Израиль. Потому что мы м-ки и мне за эту чушь стыдно. У нас есть дешевая привычка постоянно искать во всем антисемитизм. Только Холокост здесь нипричем. Его трогать не надо если можно, хотя бы из уважения к святым Корчаку и Ирене Сендлер - полячке, которая для каждого еврея, как вторая мама и когда ему страшно, он о ней вспоминает, надеясь, что она придет и защитит или хотя бы из уважения конкретно к моей семье 70% которой я потерял в концлагерях. Напоследок приведу такой пример. Когда моя часть стояла под Туль-Каремом. На блок-пост явились 2 американские активистки, которые пришли отстаивать интересы страждущего тонкого чувствительного и ранимого, измученного преследованиями палестинского народа. Почему наши м-ки пропустили их сквозь блок-пост одному Б-Гу известно, когда спустя 20 минут магав на моих глазах отбивал их у толпы ошалевших от радости ранимых подростков(эти толстые американские идиотки в шортиках мать их явились)А потом их трясло и рвало от адреналина и ужаса а я им пихал куртку чтобы прикрыть вылезающие из порванных футболок телеса, никто из нас там даже не злорадствовал, нам там просто до усрачки буднично страшно. Я думаю они теперь защищают права страдальцев исключительно на территории парков Вашингтона. Вам Марко вместе с Грассом надо куда-нить прокатиться на местность полицезреть чо к чему)))
Кстати да согласен, что сажать за отрицание Холокоста глупо. М ы вообще ведем себя глупо - вместо того, чтобы наглядно доказывать и демонстрировать все факты и документы(они безусловно с еврейской педантичностью подшиты бумажка к бумажке) мы начали преследовать людей некоторые из которых просто по невежеству несут чушь. Та же Россия спасшая мир н е пытается отправлять за решетку и преследовать дурацких янки(я их наслушался в Иерусалиме чуть даже с одним не подрался)которые утверждают что это они победили фашизм а Россия вступила в войну в конце чтобы поработить восточную Европу. Какой только х-ни не наслушаешься. Согласен что мы ведем себя ужасно глупо и такое поведение только отталкивает и чисто из чувство противоречия вызывает размышления а чо жидки так суетятся то, а не брехня ли дествительно? Кох (сам немец)написавший книгу с цифрами о Холокосте говорит о том же, что и Вы. Нафига преследовать - надо разговаривать. Редкий случай, когда с Вами полностью соглашусь.
Следовательно, тему Холокоста закрываем как очевидную, тем более что у всякого народа был или будет свой Холокост.
Но из вашего ответа относительно Ирана, Борис, я понял лишь то, о чем слышу уже не первый год: Иран плохой, Израиль хороший. И это - основной критерий допуска к праву на ядерные разработки. В таком случае, кто устанавливает данные критерии? И много ли чужих территорий присоединил к себе Иран за последние полвека (в отличие от Израиля)?.. Заметьте, я не упоминаю тут ни о "Литом свинце" (в дни которого респектабельные тетеньки из жж-комьюнити "nasha_pravda_il" призывали уничтожать арабов как расу, предварительно идентифицировав путем обмера черепа), ни о Сабре с Шатилой, ни о еврейских форпостах, о которых вообще стараются молчать, ни о куче других фактов. Просто давайте попробуем ответить на вопрос: кто в мире раздает права одним делать все, а другим делать кое-что под строгим контролем?
Я не открывал тему холокоста. Я написал, что автор фразы "так называемый холокост" -урод. И лично для меня это оскорбление. Я не участвовал в Литом свинце, но участвовал в Гроздьях гнева. Операция в южном ливане. Моя разница c Вами и больными тетеньками из нашей правды (с ваших слов естественно - если они это писали, потому что я не шляюсь по таким коммьюнити - интересно, что Вы там забыли?)что я был там где ни ВЫ ни эти тетеньки никогда не были и очень надеюсь что никогда не будете. И Вы Марко и они и наш милейший изр.ТОВАРИЩ присутствующий на этом сайте ни хрена на самом деле не знаете что там происходит и в сущности и слава богу поэтому у нас и дискуссии ни с кем из Вас не получится - Вы все мне одинаково смешны, ровно как и дискуссии на тему кто чего присоединил)))Все что я там видел останется со мной и если бы была хоть малейшая возможность все это изменить я бы не секунды не сомневаясь отказался от этого жизненого опыта и предпочел бы как и Вы с товарищем разглагольствовать на эту тему, которую Вы оба знаете только по теленовостям и статьям в газетах. Вы оба жертвы пропаганды с двух сторон. Такие как Вы Товарищ и эти дамочки никогда руки марать не будете. У Вас у всех одна судьба отважно филосовствовать. Чему я в сущности только искренне завидую. Для меня история присутствия арабов в Палестине-Израиле ровно такая же по истории и проблематике, как присутствие русских в Прибалтике. Поэтому давайте закончим тему. Меня совершенно не беспокоит ни Ваша точка зрения ни точка зрения автора - я отношусь к ним одинаково равнодушно, это то как Вы видите ситуацию. Меня возмущают только дешевые эпитеты к теме которая для целого народа стала трагедией и является предметом скорби. Скорбь - слышали о таком слове Марко?
Может, вы, Борис, и в Освенциме были, куда господина Нежникова посылаете?.. Судя по тону, вы оттуда таки не вылезаете. А я вам так скажу: у всякого народа - свой предмет скорби. Но спекулируют на оном исключительно представители великого еврейского народа. Впрочем, дурной пример заразителен: в последнее время с них стали брать пример и другие. Украинцы по полной выжимают голодомор, армяне - геноцид, поляки - Катынь (подозреваю, русским теперь лет сто будут припоминать еще и гибель Качиньского), даже немцы готовятся призвать католическую церковь к ответу за зверства инквизиции четырехвековой давности. Не нужно размахивать исключительностью и тыкать в лицо всему миру своей исключительной скорбью, у мира хватает своих скорбей. И отпускать в дальнейшем эпитеты в адрес автора перевода я бы вам, Борис, не советовал. Ваше "Я участвовал" не дает вам права оскорблять других. Расценивайте это как предупреждение. Если вам это интересно, то я общался с личностями, рассказывавшими о том, как они воевали с палестинцами на КПП, и о прочих деталях (правда, делали это без присущего вам драматизма). Один из них - тоже питерский. Все они, навоевавшись, отчего-то покинули Обетованную и вернулись в Россию.
1.В Освенциме не был. Там был брат моего дедушки. Я был в Люблине и посещал музей на месте Майданека.
2. Мы не спекулируем на оном. Не исключительно никак. В данном конкретном случае он не дает покоя скорее Грассу, Нежникову и Вам.
3. Что Вы там слышали и что обычно советуют делать с предупреждениями Вы знаете. Дискуссию закончил. Мне возможно присущ драматизм потому что я нахожусь(возможно ошибочно полагая) на сайте творческих личностей. Это интернет общение и мы оба знаем что делать выводы по переписке друг друга о характере человека смешно. Я с таким же успехом могу назвать излишне драматичным Вас да еще и инфальтильным, чуть что размахивающим флагом бана и предупреждением. Ну баньте на здоровье мне то что)))
Вы на нем только находитесь, смехач, но поскольку игнорируете его традиции и требуете для себя особых условий, по определению не являетесь его частью - посему и бан применительно к вашему аккаунту был бы слишком большой роскошью. Щастья вам и не болеть.
Оставить комментарий
Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Перед нашим окном дом стоит невпопад, а за ним, что важнее всего, каждый вечер горит и алеет закат - я ни разу не видел его. Мне отсюда доступна небес полоса между домом и краем окна - я могу наблюдать, напрягая глаза, как синеет и гаснет она. Отраженным и косвенным миром богат, восстанавливая естество, я хотел бы, однако, увидеть закат без фантазий, как видит его полусонный шофер на изгибе шоссе или путник над тусклой рекой. Но сегодня я узкой был рад полосе, и была она синей такой, что глубокой и влажной казалась она, что вложил бы неверный персты в эту синюю щель между краем окна и помянутым домом. Черты я его, признаюсь, различал не вполне. Вечерами квадраты горят, образуя неверный узор на стене, днем - один грязно-серый квадрат. И подумать, что в нем тоже люди живут, на окно мое мельком глядят, на работу уходят, с работы идут, суп из курицы чинно едят... Отчего-то сегодня привычный уклад, на который я сам не роптал, отраженный и втиснутый в каждый квадрат, мне представился беден и мал. И мне стала ясна Ходасевича боль, отраженная в каждом стекле, как на множество дублей разбитая роль, как покойник на белом столе. И не знаю, куда увести меня мог этих мыслей нерадостных ряд, но внезапно мне в спину ударил звонок и меня тряханул, как разряд.
Мой коллега по службе, разносчик беды, недовольство свое затая, сообщил мне, что я поощрен за труды и направлен в глухие края - в малый город уездный, в тот самый, в какой я и рвался, - составить эссе, элегически стоя над тусклой рекой иль бредя по изгибу шоссе. И добавил, что сам предпочел бы расстрел, но однако же едет со мной, и чтоб я через час на вокзал подоспел с документом и щеткой зубной. Я собрал чемодан через десять минут. До вокзала идти полчаса. Свет проверил и газ, обернулся к окну - там горела и жгла полоса. Синий цвет ее был как истома и стон, как веками вертящийся вал, словно синий прозрачный на синем густом... и не сразу я взгляд оторвал.
Я оставил себе про запас пять минут и отправился бодро назад, потому что решил чертов дом обогнуть и увидеть багровый закат. Но за ним дом за домом в неправильный ряд, словно мысли в ночные часы, заслоняли не только искомый закат, но и синий разбег полосы. И тогда я спокойно пошел на вокзал, но глазами искал высоты, и в прорехах меж крыш находили глаза ярко-синих небес лоскуты. Через сорок минут мы сидели в купе. Наш попутчик мурыжил кроссворд. Он спросил, может, знаем поэта на п и французский загадочный порт. Что-то Пушкин не лезет, он тихо сказал, он сказал озабоченно так, что я вспомнил Марсель, а коллега достал колбасу и сказал: Пастернак. И кругами потом колбасу нарезал на помятом газетном листе, пропустив, как за шторами дрогнул вокзал, побежали огни в темноте. И изнанка Москвы в бледном свете дурном то мелькала, то тихо плыла - между ночью и вечером, явью и сном, как изнанка Уфы иль Орла. Околдованный ритмом железных дорог, переброшенный в детство свое, я смотрел, как в чаю умирал сахарок, как попутчики стелят белье. А когда я лежал и лениво следил, как пейзаж то нырял, то взлетал, белый-белый огонь мне лицо осветил, встречный свистнул и загрохотал. Мертвых фабрик скелеты, село за селом, пруд, блеснувший как будто свинцом, напрягая глаза, я ловил за стеклом, вместе с собственным бледным лицом. А потом все исчезло, и только экран осциллографа тускло горел, а на нем кто-то дальний огнями играл и украдкой в глаза мне смотрел.
Так лежал я без сна то ли час, то ли ночь, а потом то ли спал, то ли нет, от заката экспресс увозил меня прочь, прямиком на грядущий рассвет. Обессиленный долгой неясной борьбой, прикрывал я ладонью глаза, и тогда сквозь стрекочущий свет голубой ярко-синяя шла полоса. Неподвижно я мчался в слепящих лучах, духота набухала в виске, просыпался я сызнова и изучал перфорацию на потолке.
А внизу наш попутчик тихонько скулил, и болталась его голова. Он вчера с грустной гордостью нам говорил, что почти уже выбил средства, а потом машинально жевал колбасу на неблизком обратном пути, чтоб в родимое СМУ, то ли главк, то ли СУ в срок доставить вот это почти. Удивительной командировки финал я сейчас наблюдал с высоты, и в чертах его с легким смятеньем узнал своего предприятья черты. Дело в том, что я все это знал наперед, до акцентов и до запятых: как коллега, ворча, объектив наведет - вековечить красу нищеты, как запнется асфальт и начнутся грунты, как пельмени в райпо завезут, а потом, к сентябрю, пожелтеют листы, а потом их снега занесут. А потом ноздреватым, гнилым, голубым станет снег, узловатой водой, влажным воздухом, ветром апрельским больным, растворенной в эфире бедой. И мне деньги платили за то, что сюжет находил я у всех на виду, а в орнаменте самых банальных примет различал и мечту и беду. Но мне вовсе не надо за тысячи лье в наутилусе этом трястись, наблюдать с верхней полки в казенном белье сквозь окошко вселенскую слизь, потому что - опять и опять повторю - эту бедность, и прелесть, и грусть, как листы к сентябрю, как метель к ноябрю, знаю я наперед, наизусть.
Там трамваи, как в детстве, как едешь с отцом, треугольный пакет молока, в небесах - облака с человечьим лицом, с человечьим лицом облака. Опрокинутым лесом древесных корней щеголяет обрыв над рекой - назови это родиной, только не смей легкий прах потревожить ногой. И какую пластинку над ним ни крути, как ни морщись, покуда ты жив, никогда, никогда не припомнишь мотив, никогда не припомнишь мотив.
Так я думал впотьмах, а коллега мой спал - не сипел, не свистел, не храпел, а вчера-то гордился, губу поджимал, говорил - предпочел бы расстрел. И я свесился, в морду ему заглянул - он лежал, просветленный во сне, словно он понял всё, всех простил и заснул. Вид его не понравился мне. Я спустился - коллега лежал не дышал. Я на полку напротив присел, и попутчик, свернувшись, во сне заворчал, а потом захрапел, засвистел... Я сидел и глядел, и усталость - не страх! - разворачивалась в глубине, и иконопись в вечно брюзжащих чертах прояснялась вдвойне и втройне. И не мог никому я хоть чем-то помочь, сообщить, умолчать, обмануть, и не я - машинист гнал экспресс через ночь, но и он бы не смог повернуть.
Аппарат зачехленный висел на крючке, три стакана тряслись на столе, мертвый свет голубой стрекотал в потолке, отражаясь, как нужно, в стекле. Растворялась час от часу тьма за окном, проявлялись глухие края, и бесцельно сквозь них мы летели втроем: тот живой, этот мертвый и я. За окном проступал серый призрачный ад, монотонный, как топот колес, и березы с осинами мчались назад, как макеты осин и берез. Ярко-розовой долькой у края земли был холодный ландшафт озарен, и дорога вилась в светло-серой пыли, а над ней - стая черных ворон.
А потом все расплылось, и слиплись глаза, и возникла, иссиня-черна, в белых искорках звездных - небес полоса между крышей и краем окна. Я тряхнул головой, чтоб вернуть воронье и встречающий утро экспресс, но реальным осталось мерцанье ее на поверхности век и небес.
Я проспал, опоздал, но не все ли равно? - только пусть он останется жив, пусть он ест колбасу или смотрит в окно, мягкой замшею трет объектив, едет дальше один, проклиная меня, обсуждает с соседом средства, только пусть он дотянет до места и дня, только... кругом пошла голова.
Я ведь помню: попутчик, печален и горд, утверждал, что согнул их в дугу, я могу ведь по клеточке вспомнить кроссворд... нет, наверно, почти что могу. А потом... может, так и выходят они из-под опытных рук мастеров: на обратном пути через ночи и дни из глухих параллельных миров...
Cын угрюмо берет за аккордом аккорд. Мелят время стенные часы. Мастер смотрит в пространство - и видит кроссворд сквозь стакан и ломоть колбасы. Снова почерк чужой по слогам разбирать, придавая значенья словам (ироничная дочь ироничную мать приглашает к раскрытым дверям). А назавтра редактор наденет очки, все проверит по несколько раз, усмехнется и скажет: "Ну вы и ловки! Как же это выходит у вас?" Ну а мастер упрется глазами в паркет и редактору, словно врагу, на дежурный вопрос вновь ответит: "Секрет - а точнее сказать не могу".
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
В священную войну против 84-летнего нобелевского лауреата Гюнтера Грасса включилась Ассоциация еврейских писателей в Израиле, которая в лучших советских традициях призвала всех литераторов планеты осудить немецкого писателя, посмевшего в своем стихотворении усомниться в справедливости принятого на Западе доброжелательного отношения к агрессивным устремлениям еврейского государства. 
