|
Краткость не в том одном состоит, чтоб сочинение было недлинно (Гаврила Державин)
Мейнстрим
15.04.2010 «Большой книге» — большой список!Совет экспертов национальной литературной премии «Большая книга» огласил «длинный список» пятого сезона... Совет экспертов национальной литературной премии «Большая книга» огласил 15 апреля в Москве «длинный список» пятого сезона. Об этом сообщается на официальном сайте премии.
Лонг-лист включает в себя имена 37 авторов изданных произведений и 12 авторов рукописей, отобранных из 379-ти соискателей. Большая часть произведений выдвинута литературными журналами, московскими и региональными издательствами. В длинном списке присутствуют такие известные имена, как Владимир Войнович («Автопортрет: Роман моей жизни»), Виктор Пелевин («Т»), Андрей Балдин («Московские праздные дни»), Бахыт Кенжеев («Обрезание пасынков»), Дина Рубина («Белая голубка Кордовы»), Рустам Рахматуллин («Облюбование Москвы»), Герман Садулаев («Шалинский рейд»).
Говоря о поступлении нынешнего сезона, председатель совета экспертов Михаил Бутов охарактеризовал его как «плотный поток очень качественной литературы», в котором трудно выделить какие-либо преобладающие жанры: все включенные в «длинный список» тексты, по его словам, представляют собой хорошую современную литературу, от биографической, очень личностной до литературы с претензией на обобщение в исторической перспективе. Председатель отметил снижение количества текстов фантастических направлений, а также то, что жанр нон-фикшн представлен в этом году не столь ярко, как в предыдущие сезоны.
Имена финалистов, включенных в шорт-лист премии (8–15 авторов), будут оглашены 19 мая на традиционном Литературном обеде. По словам Михаила Бутова, достойных произведений на сей раз гораздо больше, чем пятнадцать, а потому экспертам, видимо, придется непросто.
Размер ее главной премии составляет 3 млн рублей, полтора миллиона получит обладатель второго места, миллион достанется «бронзовому лауреату». Обладателями главной награды в предыдущих сезонах становились Дмитрий Быков, Людмила Улицкая, Владимир Маканин и Леонид Юзефович. Имена троих лауреатов пятого сезона станут известны в ноябре.
Читайте в этом же разделе: 15.04.2010 На Псковщине открыли Запад 15.04.2010 В «нехорошей квартире» настает день 14.04.2010 Книжников собирают на барахолке 14.04.2010 МБПЧ против духовно-нравственного воспитания 14.04.2010 Гандлевского признали поэтом
К списку
Комментарии Оставить комментарий
Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.
|
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Кобаяси Исса
Авторизация
Камертон
"На небо Орион влезает боком,
Закидывает ногу за ограду
Из гор и, подтянувшись на руках,
Глазеет, как я мучусь подле фермы,
Как бьюсь над тем, что сделать было б надо
При свете дня, что надо бы закончить
До заморозков. А холодный ветер
Швыряет волглую пригоршню листьев
На мой курящийся фонарь, смеясь
Над тем, как я веду свое хозяйство,
Над тем, что Орион меня настиг.
Скажите, разве человек не стоит
Того, чтобы природа с ним считалась?"
Так Брэд Мак-Лафлин безрассудно путал
Побасенки о звездах и хозяйство.
И вот он, разорившись до конца,
Спалил свой дом и, получив страховку,
Всю сумму заплатил за телескоп:
Он с самых детских лет мечтал побольше
Узнать о нашем месте во Вселенной.
"К чему тебе зловредная труба?" -
Я спрашивал задолго до покупки.
"Не говори так. Разве есть на свете
Хоть что-нибудь безвредней телескопа
В том смысле, что уж он-то быть не может
Орудием убийства? - отвечал он. -
Я ферму сбуду и куплю его".
А ферма-то была клочок земли,
Заваленный камнями. В том краю
Хозяева на фермах не менялись.
И дабы попусту не тратить годы
На то, чтоб покупателя найти,
Он сжег свой дом и, получив страховку,
Всю сумму выложил за телескоп.
Я слышал, он все время рассуждал:
"Мы ведь живем на свете, чтобы видеть,
И телескоп придуман для того,
Чтоб видеть далеко. В любой дыре
Хоть кто-то должен разбираться в звездах.
Пусть в Литлтоне это буду я".
Не диво, что, неся такую ересь,
Он вдруг решился и спалил свой дом.
Весь городок недобро ухмылялся:
"Пусть знает, что напал не на таковских!
Мы завтра на тебя найдем управу!"
Назавтра же мы стали размышлять,
Что ежели за всякую вину
Мы вдруг начнем друг с другом расправляться,
То не оставим ни души в округе.
Живя с людьми, умей прощать грехи.
Наш вор, тот, кто всегда у нас крадет,
Свободно ходит вместе с нами в церковь.
А что исчезнет - мы идем к нему,
И он нам тотчас возвращает все,
Что не успел проесть, сносить, продать.
И Брэда из-за телескопа нам
Не стоит допекать. Он не малыш,
Чтоб получать игрушки к рождеству -
Так вот он раздобыл себе игрушку,
В младенца столь нелепо обратись.
И как же он престранно напроказил!
Конечно, кое-кто жалел о доме,
Добротном старом деревянном доме.
Но сам-то дом не ощущает боли,
А коли ощущает - так пускай:
Он будет жертвой, старомодной жертвой,
Что взял огонь, а не аукцион!
Вот так единым махом (чиркнув спичкой)
Избавившись от дома и от фермы,
Брэд поступил на станцию кассиром,
Где если он не продавал билеты,
То пекся не о злаках, но о звездах
И зажигал ночами на путях
Зеленые и красные светила.
Еще бы - он же заплатил шесть сотен!
На новом месте времени хватало.
Он часто приглашал меня к себе
Полюбоваться в медную трубу
На то, как на другом ее конце
Подрагивает светлая звезда.
Я помню ночь: по небу мчались тучи,
Снежинки таяли, смерзаясь в льдинки,
И, снова тая, становились грязью.
А мы, нацелив в небо телескоп,
Расставив ноги, как его тренога,
Свои раздумья к звездам устремили.
Так мы с ним просидели до рассвета
И находили лучшие слова
Для выраженья лучших в жизни мыслей.
Тот телескоп прозвали Звездоколом
За то, что каждую звезду колол
На две, на три звезды - как шарик ртути,
Лежащий на ладони, можно пальцем
Разбить на два-три шарика поменьше.
Таков был Звездокол, и колка звезд,
Наверное, приносит людям пользу,
Хотя и меньшую, чем колка дров.
А мы смотрели и гадали: где мы?
Узнали ли мы лучше наше место?
И как соотнести ночное небо
И человека с тусклым фонарем?
И чем отлична эта ночь от прочих?
Перевод А. Сергеева
|
|