ПОЧЕМУ ОТВЕРТКА? ЧАСТЬ 3

По моим наблюдениям, четырех часов сна в сутки вполне достаточно для слегка лихорадочной, но в целом вполне осознанной деятельности. Скажем, на протяжении недели. К концу этого срока возникает способность засыпать в любое время и в любой обстановке.

 

Я трахался с серваком. Мы поочередно имели друг друга. Эдакая зоофилия. Когда он послушно открывал нужные оконца, быстро цеплял сеть и без пререканий замечал дисковод, я испытывал к нему беспредельную нежность, и называл его «ути моя красавица», и ласково гладил монитор. Потом он начинал упорно делать вид, что не понимает, чего я хочу, и как я вообще могу сметь хотеть такие вещи, и чуть ли не пожимал плечами, и был холоден к моим униженным заигрываниям.

 

Он напрочь отметал возможность существования в природе той видеокарточки, которой мирно торчала в самом что ни на есть подходящем для этого разъеме, и устанавливал минимальное разрешение, так что иконы расползались далеко за пределы десктопа (примерно от вон той стопки книг и аж до телевизора).

 

В ответ на предложение образовать рабочую группу он демонстративно подвисал, а просьба расшарить невиннейшую, отнюдь не системную папочку вызывала такую истерику, словно я собирался колоть орехи его винчестером.

 

Небо бледнело. Сонно перемигивались звезды. Я расхаживал у входа в клуб и нервно курил, выдыхая гигантские облака дыма и ярости. Жалобно потрескивал затекший позвоночник. Автопилот властно брал в свои руки управление сознанием. Я плюнул так, что окурок воткнулся в шершавую бетонную стену, и пошел отключать питание. Сегодня я уже ни на что не способен. Вот ведь живут же люди: любят друг друга, а не сборище полупроводников; страдают от непонимания, а не от отсутствия драйверов; во сне шепчут имя любимого человека, а не список протоколов... Не тисипи мое айпи!

 

С другой стороны, полноценная настройка сети — лучшая возможность вернуться наконец на Стих, где за два месяца без меня наверняка уже произошли ужаснейшие вещи. Илтат, вероятно, упоенно прыгает на костях Адонатти; Солнце погрязла в самобичевании; cg окончательно виртуализировалась; Багира потеряла копилку; Марко посеял модерилку; Пенс поселился в общялке...

 

Возникает закономерный вопрос: зачем мне все это? Почему я так стремлюсь окунуться в это сплетение эмоций, амбиций, прощаний навеки (до следующего вторника) и любви до гроба, то есть до конца рабочего дня? И еще — зачем мне нужно всюду сунуть свою любопытную ухорылку, потребовать отчета в происходящем и непременно дать оценку, отнюдь не всегда объективную и уместную?

 

Вот ведь хрень. Я шагаю домой в замершем хрустале нерешительно осознающего себя утра. Ноги сами собой поворачивают в нужных местах, глаза невидяще хлопают.

 

В тепле квартиры меня скручивает кашель, потом нападает чих. Самозабвенно врезавшись лбом в дверцу шкафа, я слегка просыпаюсь. Итак, к чему все эти экзерсисы? А к тому, что ежели мне нечего делать на Стихе, то и за клуб держаться особо не стоит. Можно поискать работу в банке или в редакции. Тепло, спокойное, достаточно денежно, никакого интернета. Ну? Так почему, Отвертка?