Известный американский писатель дал согласие на издание в электронном формате семи своих романов и сборника рассказов...
Американский писатель Томас Пинчон (Thomas Pynchon) капитулировал под напором цифровой эпохи, дав согласие на издание в электронном формате семи своих романов и сборника рассказов, об этом в четверг 14 июня со ссылкой на издательство «Penguin Press» сообщила информационная служба французского телеканала «TV5MONDE».
«Публикация произведения мистера Пинчона в цифровом формате — мечта издателя», — заявила в распространенном пресс-релизе президент «Penguin Press» Анн Годофф (Ann Godoff), добавив, что для ее издательства большая честь представить таким образом творчество одного из самых заметных авторов второй половины XX века. Сам литератор объяснил свое решение желанием расширить круг читателей.
Томас Пинчон, который 8 мая отметил свой 75-летний юбилей, входит в число основоположников «школы черного юмора». Его творчество было отмечено Фолкнеровской премией за лучший дебют (1963) и Национальной книжной премией (1973). Он известен как довольно скрытный человек, он не любит фотографироваться и не любит давать интервью. Наиболее значительными его произведениями считаются романы «V» (1963), «Выкрикивается лот 49» (1966), «Радуга земного тяготения» (1973), «Вайнленд» (1990), «Мейсон и Диксон» (1997) и другие.
Зверинец коммунальный вымер.
Но в семь утра на кухню в бигуди
Выходит тетя Женя и Владимир
Иванович с русалкой на груди.
Почесывая рыжие подмышки,
Вития замороченной жене
Отцеживает свысока излишки
Премудрости газетной. В стороне
Спросонья чистит мелкую картошку
Океанолог Эрик Ажажа -
Он только из Борнео.
Понемножку
Многоголосый гомон этажа
Восходит к поднебесью, чтобы через
Лет двадцать разродиться наконец,
Заполонить мне музыкою череп
И сердце озадачить.
Мой отец,
Железом завалив полкоридора,
Мне чинит двухколесный в том углу,
Где тримушки рассеянного Тёра
Шуршали всю ангину. На полу -
Ключи, колеса, гайки. Это было,
Поэтому мне мило даже мыло
С налипшим волосом...
У нас всего
В избытке: фальши, сплетен, древесины,
Разлуки, канцтоваров. Много хуже
Со счастьем, вроде проще апельсина,
Ан нет его. Есть мненье, что его
Нет вообще, ах, вот оно в чем дело.
Давай живи, смотри не умирай.
Распахнут настежь том прекрасной прозы,
Вовеки не написанной тобой.
Толпою придорожные березы
Бегут и опрокинутой толпой
Стремглав уходят в зеркало вагона.
С утра в ушах стоит галдеж ворон.
С локомотивом мокрая ворона
Тягается, и головной вагон
Теряется в неведомых пределах.
Дожить до оглавления, до белых
Мух осени. В начале букваря
Отец бежит вдоль изгороди сада
Вслед за велосипедом, чтобы чадо
Не сверзилось на гравий пустыря.
Сдается мне, я старюсь. Попугаев
И без меня хватает. Стыдно мне
Мусолить малолетство, пусть Катаев,
Засахаренный в старческой слюне,
Сюсюкает. Дались мне эти черти
С ободранных обоев или слизни
На дачном частоколе, но гудит
Там, за спиной, такая пропасть смерти,
Которая посередине жизни
Уже в глаза внимательно глядит.
1981
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.