Опубликован шорт-лист претендентов на очередную ежегодную книжную премию «Diagram»...
На сайте литературного журнала «Bookseller» опубликован шорт-лист претендентов на очередную ежегодную книжную премию «Diagram», книги которых увидели свет в 2011 году. Как уточняет новостная служба «MIGnews.com.ua», награда вручается произведению с самым нелепым названием.
В жюри премии рассказали, что в общей сложности в конкурсе приняло участие 64 книги, а список финалистов увеличился с шести до семи, что обусловлено неуклонным ростом числа книг с нелепыми названиями.
Премия «Diagram» вручается начиная с 1978 года (за исключением 1987 и 1991 годов, когда церемония вручения не проводилась). Автор книги с самым нелепым названием традиционно становится объектом повышенного внимания почитателей странных книг и премии «Diagram», а также счастливым обладателем бутылки шампанского. Интересно, что непредвзятости ради в жюри сами книги читать не принято, хотя удержаться от прочтения, скажем, «Большой книги лесбийских лошадиных историй», «Многократного использования могил» или «Сорняков в изменяющемся мире» весьма непросто.
В шорт-лист «Diagram-2011» вошли книги «Готовим с Какашкой» («Cooking with Poo»), «Столетие пескочерпания в Бристольском заливе. Том второй» («A Century of Sand Dredging in the Bristol Channel: Volume Two»), «Эстонские узоры на носках всего мира» («Estonian Sock Patterns All Around the World»), «Великая пенисная паника в Сингапуре и будущее американской массовой истерии» («The Great Singapore Penis Panic: And the Future of American Mass Hysteria»), «Пеннинский дневник г-на Андо: воспоминания куриного сексолога из Японии, посетившего Хебден-Бридж в 1935 году» («Mr Andoh’s Pennine Diary: Memoirs of a Japanese Chicken Sexer in 1935 Hebden Bridge»), «Таксономия офисных стульев» (A Taxonomy of Office Chairs») и «Гриб в христианском искусстве» («The Mushroom in Christian Art»).
Финалиста конкурса из семи номинантов выберут путем читательского голосования на сайте журнала.
Я не запомнил — на каком ночлеге
Пробрал меня грядущей жизни зуд.
Качнулся мир.
Звезда споткнулась в беге
И заплескалась в голубом тазу.
Я к ней тянулся... Но, сквозь пальцы рея,
Она рванулась — краснобокий язь.
Над колыбелью ржавые евреи
Косых бород скрестили лезвия.
И все навыворот.
Все как не надо.
Стучал сазан в оконное стекло;
Конь щебетал; в ладони ястреб падал;
Плясало дерево.
И детство шло.
Его опресноками иссушали.
Его свечой пытались обмануть.
К нему в упор придвинули скрижали —
Врата, которые не распахнуть.
Еврейские павлины на обивке,
Еврейские скисающие сливки,
Костыль отца и матери чепец —
Все бормотало мне:
— Подлец! Подлец!—
И только ночью, только на подушке
Мой мир не рассекала борода;
И медленно, как медные полушки,
Из крана в кухне падала вода.
Сворачивалась. Набегала тучей.
Струистое точила лезвие...
— Ну как, скажи, поверит в мир текучий
Еврейское неверие мое?
Меня учили: крыша — это крыша.
Груб табурет. Убит подошвой пол,
Ты должен видеть, понимать и слышать,
На мир облокотиться, как на стол.
А древоточца часовая точность
Уже долбит подпорок бытие.
...Ну как, скажи, поверит в эту прочность
Еврейское неверие мое?
Любовь?
Но съеденные вшами косы;
Ключица, выпирающая косо;
Прыщи; обмазанный селедкой рот
Да шеи лошадиный поворот.
Родители?
Но, в сумраке старея,
Горбаты, узловаты и дики,
В меня кидают ржавые евреи
Обросшие щетиной кулаки.
Дверь! Настежь дверь!
Качается снаружи
Обглоданная звездами листва,
Дымится месяц посредине лужи,
Грач вопиет, не помнящий родства.
И вся любовь,
Бегущая навстречу,
И все кликушество
Моих отцов,
И все светила,
Строящие вечер,
И все деревья,
Рвущие лицо,—
Все это встало поперек дороги,
Больными бронхами свистя в груди:
— Отверженный!
Возьми свой скарб убогий,
Проклятье и презренье!
Уходи!—
Я покидаю старую кровать:
— Уйти?
Уйду!
Тем лучше!
Наплевать!
1930
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.