Будущее не невеста, оно не спрашивает, берем мы его или нет.
(Милорад Павич)
Мейнстрим
20.03.2009
Улицкая номинирована на Мэн-Букера
Мэн-Букеровская литературная премия опубликовала шорт-лист 2009 года...
Жюри международной Мэн-Букеровской литературной премии опубликовало шорт-лист 2009 года, в который, как передает информационная служба Би-би-си, вошли 14 имен. В числе претендентов — американцы Эдгар Л. Доктороу, Эван С. Коннелл и Джойс Кэрол Оутс (США), нобелевский лауреат В. С. Найпол (уроженец Тринидада), Питер Кэри (Австралия), Махасвета Деви (Бангладеш), Джеймс Келман (Великобритания), Марио Варгас Льоса (Перу), Арношт Лустиг (Чехия), Эллис Мунро (Канада), Антонио Табукки (Италия), Нгуги Ва Тионг'о (Кения), Дубравка Угрешич (Хорватия) и Людмила Улицкая (Россия).
Писательница Людмила Улицкая, увлеченно распространяющая идеи толерантности в российском обществе, широко известна как автор книг «Сонечка», «Казус Кукоцкого», «Даниэль Штайн, переводчик», «Медея и ее дети», множества рассказов и пьес. Ее последний роман — «Даниэль Штайн, переводчик» — был отмечен в 2007 году премией «Большая книга».
Международная Мэн-Букеровская премия была учреждена в 2005 году и присуждается раз в два года литераторам из любой страны по совокупности произведений, широко издаваемых на английском языке. Кроме того, предусмотрена отдельная номинация для литературных переводчиков на английский. Первым лауреатом Международной Мэн-Букеровской премии стал албанец Исмаил Кадаре, вторым — нигерийский писатель Чинуа Ачебе. В денежном выражении награда составляет 85 тысяч долларов и спонсируется инвестиционной компанией «Man Group Plc» и британской торговой компанией «Booker Plc».
Церемония вручения награды лауреатам состоится в мае.
"На небо Орион влезает боком,
Закидывает ногу за ограду
Из гор и, подтянувшись на руках,
Глазеет, как я мучусь подле фермы,
Как бьюсь над тем, что сделать было б надо
При свете дня, что надо бы закончить
До заморозков. А холодный ветер
Швыряет волглую пригоршню листьев
На мой курящийся фонарь, смеясь
Над тем, как я веду свое хозяйство,
Над тем, что Орион меня настиг.
Скажите, разве человек не стоит
Того, чтобы природа с ним считалась?"
Так Брэд Мак-Лафлин безрассудно путал
Побасенки о звездах и хозяйство.
И вот он, разорившись до конца,
Спалил свой дом и, получив страховку,
Всю сумму заплатил за телескоп:
Он с самых детских лет мечтал побольше
Узнать о нашем месте во Вселенной.
"К чему тебе зловредная труба?" -
Я спрашивал задолго до покупки.
"Не говори так. Разве есть на свете
Хоть что-нибудь безвредней телескопа
В том смысле, что уж он-то быть не может
Орудием убийства? - отвечал он. -
Я ферму сбуду и куплю его".
А ферма-то была клочок земли,
Заваленный камнями. В том краю
Хозяева на фермах не менялись.
И дабы попусту не тратить годы
На то, чтоб покупателя найти,
Он сжег свой дом и, получив страховку,
Всю сумму выложил за телескоп.
Я слышал, он все время рассуждал:
"Мы ведь живем на свете, чтобы видеть,
И телескоп придуман для того,
Чтоб видеть далеко. В любой дыре
Хоть кто-то должен разбираться в звездах.
Пусть в Литлтоне это буду я".
Не диво, что, неся такую ересь,
Он вдруг решился и спалил свой дом.
Весь городок недобро ухмылялся:
"Пусть знает, что напал не на таковских!
Мы завтра на тебя найдем управу!"
Назавтра же мы стали размышлять,
Что ежели за всякую вину
Мы вдруг начнем друг с другом расправляться,
То не оставим ни души в округе.
Живя с людьми, умей прощать грехи.
Наш вор, тот, кто всегда у нас крадет,
Свободно ходит вместе с нами в церковь.
А что исчезнет - мы идем к нему,
И он нам тотчас возвращает все,
Что не успел проесть, сносить, продать.
И Брэда из-за телескопа нам
Не стоит допекать. Он не малыш,
Чтоб получать игрушки к рождеству -
Так вот он раздобыл себе игрушку,
В младенца столь нелепо обратись.
И как же он престранно напроказил!
Конечно, кое-кто жалел о доме,
Добротном старом деревянном доме.
Но сам-то дом не ощущает боли,
А коли ощущает - так пускай:
Он будет жертвой, старомодной жертвой,
Что взял огонь, а не аукцион!
Вот так единым махом (чиркнув спичкой)
Избавившись от дома и от фермы,
Брэд поступил на станцию кассиром,
Где если он не продавал билеты,
То пекся не о злаках, но о звездах
И зажигал ночами на путях
Зеленые и красные светила.
Еще бы - он же заплатил шесть сотен!
На новом месте времени хватало.
Он часто приглашал меня к себе
Полюбоваться в медную трубу
На то, как на другом ее конце
Подрагивает светлая звезда.
Я помню ночь: по небу мчались тучи,
Снежинки таяли, смерзаясь в льдинки,
И, снова тая, становились грязью.
А мы, нацелив в небо телескоп,
Расставив ноги, как его тренога,
Свои раздумья к звездам устремили.
Так мы с ним просидели до рассвета
И находили лучшие слова
Для выраженья лучших в жизни мыслей.
Тот телескоп прозвали Звездоколом
За то, что каждую звезду колол
На две, на три звезды - как шарик ртути,
Лежащий на ладони, можно пальцем
Разбить на два-три шарика поменьше.
Таков был Звездокол, и колка звезд,
Наверное, приносит людям пользу,
Хотя и меньшую, чем колка дров.
А мы смотрели и гадали: где мы?
Узнали ли мы лучше наше место?
И как соотнести ночное небо
И человека с тусклым фонарем?
И чем отлична эта ночь от прочих?
Перевод А. Сергеева
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.