Товарищи воспитывают гораздо лучше, чем родители, ибо им не свойственна жалость
(Андре Моруа)
Анонсы
21.10.2019Команда курит и ждет. Итоги турнира № 86
.jpg)
самого раннего утра Ёж сидел на крыльце и терпеливо ждал, пока проснется маленький привратник. Он не стал его будить, поскольку опасался, что тот окажется не в духе. Когда часовая стрелка перевалила за десять, дверь наконец, проскрипев знакомую мелодию, открылась.
— Чего ждешь? — зевая, спросил привратник.
— Скажи, что берут с собой в дорогу.
— Ну, рюкзак берут, еще палатку, спальник, еду всякую, нож, топор, фонарик... А тебе зачем?
— Путешествовать хочу, — потупился Ёж, — страну посмотреть.
— Ясно. А передвигаться как будешь?
— Пешком, конечно. Меня же ни в машину, ни в поезд, ни в самолет не пустят. Зато у меня четыре ноги.
— Не пустят, — согласился привратник. — А за сколько ты пройдешь сто километров?
— Ну, дней за десять, наверное.
— Ага. А десять тысяч?
Тут Ёж скис.
— Слушай, — сказал привратник, — а давай сначала почитаем, что русские богатыри пишут. И послушаем, что Его Величество говорит.
— А давай, — согласился Ёж.
.jpg)
PerGYNT: Скажу сейчас, ибо на дворе уж и снег повалил, бабье лето is over, как говорят наши западные партнеры, да и завтра Мое Величество уйдет за хлебом насущным, такшта будет некогда. Отдам же монарший долг по итогам сей момент, да сложу, благословясь, сию корону тяжкую. Не хотелось бы главного придворного лейб-медика просить фиксировать страшно сказать чего (как примерно, с шортом), но, чувствую, придёцца. Не мне, дык кому-нибудь другому.
Но перейдем, как говорил Мопассан, ближе к телу.
Вышло Моё еличество во чисто полюшко, глянуло окрест, а в нем, как во Третьяковке со времен Васнецова — Три Богатыря. Волча, Тебура да Мистификатор. Но это ж символично, подумало Мое величество. Засим их судить и будем. Васнецов не нарисовал человек семнаццать-восемнаццать, а куда же нам, нынешним)
Но зато исконность да сермяжность образов сими воинами соблюдена зело. Хотелось бы, конечно, в некоторых местах попроще да покороче, да и подзагнуть в сторону народного квасного языка покруче, да что уж там — скажу — представленный материал в целом понравился. Не буду придирацца по личным канонам красного словца, не всем они подходят. Плюрализьм (простите) на дворе.
Первое место — извините, друзья, мне все ж легла на душу зарисовка от Алины о пристани. Это наиболее просто и по-светлому печально, как и всё от нас уходящее.
Летнее солнцестояние, в мареве горизонт,
Прибрежный поселок окутан июньским зноем.
Старый «омик» качают волны, ему пора на ремонт.
Команда курит и ждет, картинка дышит покоем.
Сотни лет к этой пристани причаливали суда,
Деревянные струги, гудящие пароходы.
Звучали песни и выстрелы, кровь смывала вода,
Кто остался в живых, по весне шли копать огороды.
Осыпается краска с крестов, память теряет цвет.
Годы галькой речной рассыпаны под ногами.
В небе змеем ленивым ползет самолетный след.
Затворяется тесто для пирогов и топятся бани.
PerGYNT: Второе место — Заревное от Волчи. Сильно, гипотетично, сюрреалистично и, как говорят нынешние, вштыривает. Простите.
А можно я глаголы отпущу
вразвес
по гривенному или по пятерке?
Разглаживать ладонями скатерку
в забывчивости буду и лещу
обрадуюсь, как гончая тетерке.
Пришла Мокрида — с головой нырну
к корням дубовым на излете лета.
Ах, сколько на пригорках было пето:
«Ау, ау!»…
По чистому гумну
иду теперь и щемит слева где-то.
Холодный Зарев далеко не прост:
привел меня до яблочного Спаса,
мол, на тебе и праздник, и запасы,
судьбу, уж ты прости, — на перекрёст,
и спутника с Орехового Спаса,
который слишком яро жил — устал
и в тот же час ушёл до Заревницы
в кромешную вселенскую зеницу.
Орехи раскатились, краснотал
зажмурился и дрогнул, как ресницы.
Три Спаса — ни один, к чертям, не спас!
Не вынесла повозку коренная.
И, чувства в этот омут окуная,
упрешься головой в иконостас…
а это все и есть «земля родная».
I
Солнечный дождь
*Дажьбог — солнечное божество, замыкает зиму и отмыкает весну,
покровитель свадеб, предок русских людей от князя до земледельца.
Молчится ли в груди, пиши, как слышится,
по памяти сегоднее храня,
заблудшая двурожистая ижица
спасет от истончения меня.
Свободно ли славянину глаголится
во славие перуновых побед?
Утаивает круглая глаголица,
наслаивает разное на свет.
На свете перемены происходятся,
сменяются на тронах божества,
земля добром по людям хороводится,
от аз до яти катятся слова,
мешаются попоны и погоны, и
меняются местами имена,
жрецы на колокольне космогонии
старательно играют в сотона.
Но магия клокочет и везувствует,
и слово твердо поднимает Род,
и новые, зеленые, безусые
на лето повернут солнцеворот.
Поэтому ли видится в лучении
короткого грибовного дождя
родителя единого явление,
идущего по памяти дождя*?
II
Адам
Салагам-жизнесорам не понять
закатное в значении конец —
вот только что — гривастый удалец,
а следом — только дерна простыня,
крестом зияет дырь в невинном дне,
маячит колкой недорослью трав,
и даже суд свобод гаагских прав
бессилен с вечностью наедине.
И вот пред ним красавец брит, душист.
— Ты кто? — и обмер, — я, голубчик, Смерть —
несун суда веленья дальних сфер:
нерадостью, недолей догрешил,
наматывая нервы на колки
всё туже, туже, уже круг округ
цилиндров — так касается заструг
каменьев гребня донного реки,
как ножницы на камень — тщетно грызть,
звенит металл и рвет до звона жил
усталу сталь. Уже — казалось жил —
и лбом в свинец, и нежить у дыры,
и я — чураем вами вестовой,
а ты — ни здрасьте и, как все, не рад!
Раскрой объятья, возлюби, мой брат —
и пустишься отпущенный домой.
Взревели льдом крушимые кишки,
но пан пропал, несмело, жмурясь — на!
С блаженной миной неземной танат
припал к груди разумью вопреки...
Под веками все жизни, пронесясь,
слепили светом — он стоит один
со смертью и рожденьем двуедин,
от зол былых любовью отродясь.
III
Макошь
в беспределах предельной неволи
не по-женски не делятся доли
------
Мает, ломает, пряжей по белому стелет, летит
Макошь сама, и с пятницы в пятницу долго иттить.
Стерво по нерву, некуда девице деться, когда
стерпит — не стерпит, в доме родительском вышла вода,
вышла и — взамуж, взяли — не взяли, жених у ворот —
телохозяин. Звонкая птаха — нахлебницы рот.
Змейные губы, коршуном глазу бросается бровь,
колтов скорлупы, блях ожерелье — сукровна свекровь.
Стерпится-слюби... цацкаться нечем, работа — терпи,
горькие губы, долгие пятницы, жалит крапи-
валяны ноги, с хлева до печки, колодца — к станку,
шелковый летник, полики-плечья да тёмен закут.
Плачь, молодая,
плач над уделом — тебе поделом,
месяц бодает
сумерек пятна на дне пожилом,
кони играют,
избы сгорают в народной канве —
терпится баба,
любятся дети,
держится свет.
IV
Богородица
Вот стоит на вершине, облако головой поправ,
мыслящий тростник, царь, взорив вежды в вечер,
костный столп некрушимый, и не лев, но прав.
Из кустов опасливо, гля, тварь — завтрак человечий,
с-под воды — гад чешуей играет, из ветвей — примат,
высоко над всеми — Гор раскинул гордо в перьях плечи,
из-за облака — тот, кто Единый, и отец, и мать,
а с изнанки — искуситель, окаянный, грех и нечисть.
Все картиной замерли, на него обративши взор,
тоже глядя, смотрит себя вовнутрь округлая Мария:
— Ты, мой царь, кровь, гений... уж скоро, скоро акушёр
пригласит тебя прошествовать в мои врата златые.
***
Ты меня не слышишь и летишь, скользишь
по ступенькам болящего немочью храма,
по бокам иконы, руки, ноги, стражи. Стриж
отчеркнул, как помер, по кругу прохода раму —
свет в туннеле больше, шире, больнее, раз!
Толк, туда-обратно, опять туда натужно,
нервы, стоны, окрики, задверье разноглаз-
ное чудо чудное требует: нужно, тужно,
лезь, человече, ломись, откуда легко залез,
криком утверди наличие «тебя-мы-долго-ждали».
Хрясь! Провозгласись беззубым гласом — есмь
я Омега и Альфа отчасти части Конца одного Начала!
Сожми покрывало ночи в кулачонке грозней грозы,
изойди и выйди, выгони метлой поганого из-под подола!
Принесу мирру мира на ладонях в твою надежную зыбь,
качаю Надежду, Веру ли Любовь — господиню дома.
PerGYNT: И — призовую бронзу забирает Арсений — это было обалденно. Хоть Мое Величество и не приверженец обобщений со словом «мы», но пафос был прочувствован. Спасибо.
И где же мы? Попробуй, угадай-ка!
А ну-ка напряги свои мозги...
Гагарин, космос, водка, балалайка.
Калашников, дороги, дураки.
Найдутся тут и пальмы, и торосы.
То мерзнем мы, то шибко горячо!
Вернадский, Менделеев, Ломоносов.
Скуратов, Аракчеев, Горбачев.
Вот классик на граните бронзовеет,
Прижав кепчонку бережно к груди.
И в бой зовет великая идея,
И шило вечно в заднице зудит.
Ему бы взять в Швейцарию билетик
И жить спокойно, коротая дни.
Но щурится картавый диалектик
На мир, стоящий раком перед ним!
Блоха с подковой. Колокол. Царь-пушка,
Готовая стрелять по воробьям...
Ты разом и царевна, и лягушка,
Россия обалденная моя!
PerGYNT: Тексты приведенные в диалоговом теле сего ристалища тоже весьма неплохи. Тебура — это чудо бабьелетней лирики. Творческих успехов Алине, надеюсь, отмерит она нам еще этого вкусного канпоту в светлом нашем будущем. О, как сказал! Но подтверждения от директора сего фестиваля брать в зачет эти тексты так и не поступило, поэтому я их посчитал аки вне конкурса.
вновь янтарную нирвану
обещает лето бабье.
кровоточат наши раны,
не зажившие до свадьбы.
купола и башни рима
в желтом зареве пылают.
исчезают пилигримы,
не дошедшие до края.
напишу стишок о встречном,
бабье лето — мой соавтор.
миг признанья обеспечен,
если осень грянет завтра.
шастают бабы по мосту
лета говорите нету
было ли лето
это где ты
и только зайковые приветы
межлистьевых просветов
дёргаются на плитке
прыгать не хватает сил
этакие сонные караси
и слегка замерзшая кошка
лапой шкряб-шкряб
по карасю
не хасю
и отворачивается на звук
шаркающих ног двух
это в сланцах
маленький засранец
прикинул дотянется ли до хвоста
неспроста
мороженым
мысли отморожены
не злитесь люди будет лето
хоть осенью
хоть косенько
но месяц тепла положен
под травяное сукно
и сквозь серое окно
смеются ясные лучики
грузчики
растаскивают в стороны
серые тюки рваной тоски
над листопадным цевьём
повоюем еще поживем
***
Маленький привратник собрал в рюкзак все необходимое. Свободного места осталось совсем немного.
— Поместишься?
— Конечно, — скромно ответил Ёж.
Напялив на плечи рюкзак, привратник вышел за ворота, закрыл их на замок, а ключ положил на камушек.
— Ну как ты там?
— Отлично, — ответил рюкзак голосом Ежа. — Вперед!
И они ушли. Вернутся? Возможно.
| ← Предыдущая | Следующая → |
Читайте в этом же разделе:
04.10.2019 О занимательной арифметике. Шорт-лист Лета-2019
22.09.2019 Пока тепленькая не пошла. Выбираем Произведение и Мастера Лета-2019
21.07.2019 Просто пустыня. Шорт-лист Весны-2019
02.07.2019 Сезон со спектром. Выбираем Произведение и Мастера Весны-2019
10.06.2019 В исконном смысле. Условия турнира № 86
Комментарии
| 21.10.2019 01:35 | marko На этой оптимистической ноте... От меня лично всем участникам действа - пребольшущее спасибо и (на посошок) традиционный канпот в виде десяти бонусных на брата (и сестру) включая Маленького привратника с Ежом и Его величество. |
| 21.10.2019 23:01 | Volcha Эх, хороша забава да где нынче богатыри с если не перьями, то самописками?.. |
| 24.10.2019 01:19 | ole Если что, привратник с Ежом как бы далеко ни ушли, вернутся по первому зову. |
| 24.10.2019 10:27 | marko Будут проходить Орехово, непременно жду в гости. |
| 29.10.2019 20:12 | ole Орехово, которое под Москвой или которое у нас? У нас классное, я там раньше на лыжах каталась, и не только я.) |
| 30.10.2019 16:44 | marko В Вашем Орехове у меня в гостях побывать практически невозможно. Ну... зато на лыжах... тоже неплохо. |
| 02.11.2019 15:26 | Tebura Как приятно, что моя "Пристань" достойна канпоту) |
Оставить комментарий
Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.
