Так распускается цветок. Итоги турнира № 51

 

 

 

 

 

Маленький привратник с недоумением смотрел вслед кибитке, увозившей Его Величество. Экий привереда, думал он, и чего ему не хватало?

Тут нужно заметить, что привереде хватало всего — и уважения, и внимания. Рыцари не скупились на выпады во время активной фазы, а в минуты пассивной задумчивости потрошили сундуки в поисках достойных каменьев.

«Мелок жемчуг, мелок, — бормотало Величество, пересыпая с ладони на ладонь рыцарские дары, — скуповаты благородные-то, жадничают».

Камешки проскальзывали сквозь растопыренные пальцы и падали в пыль. Привратник внимательно следил и запоминал, куда. Он обожал мелочиться.

— Что это? — однажды воскликнуло Величество и повело носом. Ветерок, внезапно изменивший направление, принес весьма неприятный запах.

— А это, знаете ли, отхожее место, — засмущались рыцари. — Не желаете ли воспользоваться? Чем держать в себе.

— Кто? Я? — возмутилось Величество. — Такой возвышенный! Да как вы смеете предлагать это мне? — и неожиданно громко испортило воздух. Рыцари замерли, зажав носы.

Величество сорвало с головы корону, швырнуло ее в сторону, бросилось к кибитке и, настегивая коня, умчалось прочь.

Маленький привратник подобрал корону, выковырял из пыли драгоценные камешки, сложил на столик в царской ложе и загрустил: что-то теперь будет?

— А ничего не будет! Ничего плохого, — раздался за спиной веселый уверенный голос Волчи. — Теперь-то как раз все и начнется!

Бесцеремонная красавишна недолго думая водрузила корону себе на голову, ссыпала в шкатулку камешки («потом разберусь!») и по-хозяйски расположилась в царской ложе.

Ветер тут же изменил направление, наполнил ристалище свежим ароматом трав и цветов, раздул огонь в камине, вздыбил шерсть янтарноокой волчицы, лежащей у ног Королевы.

Рыцари вдыхали свежий воздух и расслаблялись, кто как умел, не замечая хода времени. Но когда Королева вышла на балкон, замерли.

 

 

                 

 

                ChurA. Бес в ребре

 

                Ах, этот бес!

                Всё тычет, тычет.

                Опять забрался

                под ребро

                и мне оттудова

                талдычит:

                — Ты лирик,

                и тебе свезло.

                Пока я тут

                живу с тобою,

                определяя бытие,

                я уж тебя к любви

                пристрою.

                Ты только

                не гони её.

                Нашлю счастливые

                мгновенья.

                Я расстараюсь,

                так и быть.

                Сварю вишневого варенья,

                чтоб поцелуи подсластить.

                Кровь заварю

                из самовара

                крутым певучим кипятком,

                и подыщу такую пару:

                чтоб - и сейчас,

                и на потом...

 

                Я этим бесом обихожен, —

                живу, любовью озарён,

                и счастлив тем,

                что я — заложник

                у беса —

                под шестым ребром.

 

                 

 

                ChurA. Счастье

 

                Мы говорили молча вслух

                и понимали бессловесно,

                как мУзык задушевный звук,

                пролившийся из поднебесья.

                И были не нужны слова,

                и исчезали все ненастья...

 

                У глаз и рук свои права:

                осуществлять мгновенья счастья.

 

 

 

                 

 

                pesnya. С***нежное

 

 

                Ну, вот еще одна зима

                Нас обвенчала чистым снегом.

                Деревья, люди и дома

                Обескуражены побегом

                Моим — к тебе. От них от всех.

                Во времени неторопливом,

                Пожалуй, только этот снег

                Умеет быть, как мы, счастливым.

 

 

 

                 

 

                natasha. Про то, о чем приказало Его Величество

 

                Меж ними пролегали мили —

                но в роковой, единый миг —

                они друг к другу устремились:

                она — дитя,

                и он — старик.

 

                Она —

                изящной балеринкой —

                накручивала фуэте,

                а он,

                откинувшись на спину,

                следил за танцем в высоте.

 

                Слились.

                И оба —

                Недвижимы —

                застыли от избытка чувств:

                она —

                апрельская дождинка,

                и он —

                сухой,

                колючий

                куст.

 

 

                natasha. Велосипед

 

                Зацветали в апреле вишни.

                И стайка воробьишек

                прыгала по крыше.

                А старушка стояла

                у дровяного сарая

                и разглядывала ржавый велосипед,

                Он был мертв.

                Прибежал мальчишка-худышка,

                уставился, открыв рот.

                — Чего тебе, Мишка?

                — Работа есть?

                — Есть, да платить нЕчо, —

                денег то нет.

                Возьмешь велосипед?

                — Возьму. И чо?

                — А на тебе сухарей пакет, —

                полезай на крышу,

                накорми воробьев…

                Зацветали вишни…

                это была любовь…

 

                 

 

                natasha. По волнам

 

                Весь день качалась под окном

                и плакала сирень,

                качался с нею старый дом

                под сильным ветром и дождём —

                и были мы с тобой, вдвоём,

                весь день.

                Пора — напоминали нам

                часы, и со двора

                стучал в кресты оконных рам

                к нам ветер, как хозяин сам, —

                дрожь пробегала по рукам,

                как по ветвям, —

                пора! —

                к иным! — желанным островам

                сквозь шторм спешили мы,

                и старый дом казался нам

                фрегатом, мчащим по волнам,

                к волшебным городам и снам —

                иным.

                Но дождь прошёл, и ветер стих,

                и наступивший вечер

                принес нам весть,

                что нас, двоих,

                от старых берегов, родных,

                отбило недалече.

 

 

 

                 

 

                tamika25. Морковно-клубничное...

 

                Я привыкла к тому, что ты есть.

                И теперь без тебя очень плохо.

                (Я, конечно, смешная дуреха!)

                Это «горе» мне надо заесть.

 

                Это «горе» мне надо запить

                сладким соком морковно-клубничным,

                и по доброй, но вредной, привычке

                возле форточки всласть покурить.

 

                Я уже без тебя, дорогой...

                Как ни странно, но очень живуча.

                Я — подранок-птенец, или чукча,

                или кто-то бесстрашный, другой.

 

                Мне так хочется в норку залезть

                или в кресло забраться, с ногами,

                лист тетрадный свернуть в оригами

                и представить, что где-то ты есть...

 

                 

 

                tamika25. Замороженная

 

 

                                                ______________

 

                да, я уже заморожена

                лежу в холодильной камере

                и жду тебя невозможного

                чтоб ты прикоснулся руками, блин,

 

                к чешуйкам моим коллагеновым

                стеклянным глазам немигающим

                я здесь умираю медленно

                я сонная рыба та ещё...

 

                на мне ты взрывался взглядами

                и мучил словами крепкими

                оставил крючок в награду мне

                сорвав поцелуи терпкие

 

                лежу, леденею жертвенно

                плавник распластав на полочке

                я так хороша, так ветрена

                разбей меня на осколочки...

 

                 

 

                tamika25. Ты — яблоко...

 

 

                Ты — яблоко? Или

                всё это мне снится?

                На блюдце

                с каемкой вечернего неба —

                ты.

                Катишься,

                будто слеза по ресницам,

                в пространстве закрытом,

                и, кажется, мне бы

                достаточно было

                иллюзий и страхов,

                когда ты отсутствовал

                годы, столетия,

                но каждый закат

                красным облаком плакал,

                и ныли в груди... не рожденные дети.

 

                ***

 

                Ты — яблоко.

                Змей-искуситель коварный

                Берёт тебя в зубы,

                и дразнит, зараза,

                а в яблочных брызгах —

                валторны, литавры,

                и тысячи звуков,

                и шёпотом фразы...

                На клавишах ночи —

                мелодий затакты:

                Так нежно — легато.

                Пиано и форте.

                И тремоло душ,

                и сердец пиццикато,

                и ты, мой желанный —

                финальным аккордом!

 

                ***

 

                Вернулся. Домой.

                Может, снишься, не более?

                Ты — яблоко!

                Дай же вкусить тебя, что ли...

 

                 

 

                tamika25. Наташка

 

                Улыбнется — и солнце прячется!..

                Взгляд лучится — шальной, ромашковый.

                На бретельках, из ситца, платьице.

                Я любуюсь своей Наташкою.

 

                Чебурашковые наушники.

                Из-под них, будто из-под обруча,

                Выбиваются непослушные

                Чудо-локоны цвета полночи.

 

                Тело гибкое гуттаперчево —

                Страсти-радости рок-н-ролльные!

                Словно летний дождь, переменчива

                Дочка взрослая, птица вольная...

 

                ...Жестом быстрым стащив наушники,

                Напевая, ко мне притопала.

                «Что, Наташка, бежишь с подружками?»

                «Я влюбилась», — на ушко, шепотом...

 

                 

 

                tamika25. Ни слова о любви

 

                Ни слова о любви.

                Слова ей лишь во вред.

                Сердечный мой гнойник —

                слепой любовный бред.

 

                Ладонью рот прикрыв,

                глотая фраз комок,

                я распорю нарыв

                осколком жалких строк,

 

                и гноем истечёт

                последняя тоска.

                Прижгу любовь свечой,

                начну считать до ста...

 

                Собьюсь на «сорок семь»,

                часы остановлю —

                покажется, совсем

                немножечко люблю...

 

                Перекрещусь. Рассвет

                просвищут соловьи.

                Как хорошо, что... Нет,

                ни слова о любви!..

 

 

 

                 

 

                mysha. Тсс...

 

                Разгонюсь

                как по трассе четверка-боб,

                сердце-ню,

                подожди же пока кричать!

                Сколько раз

                я держала удар лоб в лоб,

                а подчас

                всё срывала на мелочах.

 

                Забурлю

                взрывомощный процесс в крови,

                май-ию...

                тсс… не сгла..., тьфу-тьфу-тьфу, шепчу,

                он придёт,

                тот, кто будет веревки вить,

                став вождем

                грешных мыслей моих и чувств.

 

 

 

                

 

                Katrin. Счастье

 

 

                Счастье оно такое. Какое? Знать бы…

                Ветер потреплет яблоню по макушке,

                Будут кружиться светлые, словно свадьба,

                Люди-цветы, рассыплются, как веснушки

                В свежей траве. Зеленое почтилето

                скажет «люблю» и ты улыбнешься. Счастье.

                Сделаешь фото c подписью «…un momento».

                Тихо шепнешь: «Я тебя разглядела. Здравствуй».

 

 

 

                 

 

                ole. О кризисах, шампанском и картошке

 

<...> Женя курил на крыльце офиса. Заметив меня, отлепился от колонны.

— Татьяна Сергеевна, а... — увидев пустые руки, сник, — я думал, может, вам помочь нужно.

— Нет. То есть, да. Конечно. Только я собиралась сегодня зайти в магазин рядом с домом. Если поможешь, будет просто здорово. Поехали?

— Поехали, — он уже улыбался, конечно, это ж такая радость — носить мои сумки, — А Лена будет дома?

— Будет, будет.

Дома была не только Ленка. Только что пришедший Борис ставил в холодильник бутылку вина.

— Абрау-Дюрсо?

— Нет, сегодня Аргентина.

Я так обрадовалась Борису, что чуть не пропустила мысль: что же я делаю? При живом женихе привожу в дом соперника, и сейчас, по законам жанра, последует скандал, драка с битьём посуды и крушением стен. Но Борис выглядел вполне мирно, только, помогая разобрать сумки, спросил:

— Танечка, зачем вам столько продуктов?

Действительно, зачем?

— А что говорит об этом наука психология?

— Наука помалкивает. А здравый смысл говорит, что они испортятся.

— Не успеют. Вот сейчас часть съедим, завтра ещё часть. Так и справимся с ними. Постепенно.

— То есть вы меня приглашаете на завтра?

— Не ловите меня за язык.

 

Странные люди эти психологи. Ленку, казалось, ничуть не трогали мои ежедневные встречи с Борисом. Она упорно отказывалась идти вместе с нами или вместо меня в театр, и поездки за город её не прельщали. Я понимала, что она присматривалась к нему четыре года, а мне было выдано гораздо меньше. Недели две, месяц — счастье не может быть долгим. Да и Борю, по-видимому, не волновало, что около Ленки почти постоянно маячил Женя. «Вот так надо доверять близким людям, — говорила я себе, — Вот так». В общем, я не знала, как именно все закончится, кто и в какой миг поставит меня на место, но понимала, что скоро.

И миг наступил.

— Стой тут, не оборачивайся, — сказал Борис и, бросив меня одну под памятником Достоевскому, исчез. Я застыла, глядя в печальное лицо писателя. Ах, Фёдор Михайлович, посоветовали бы что-нибудь.

— Отомри! — Боря протягивал мне белую розу. — Танюш, выходи за меня замуж.

Вот оно. Я проглотила готовое стартовать «да», проглотила булыжник «нет». Что бы такое ответить? Ах, да.

— Я подумаю.

— Только недолго, ладно? А то я состарюсь.

Дочь встретила меня в прихожей.

— Симпатичная розочка. А где Борис?

— У Достоевского. Женя дома?

— Дома. Позвать?

— Нет. Потом поговорим. <...>

 

                 

 

                ole. Бродяга

 

                бродяга. дороги

 

                Географических карт колоду

                Перетасуешь и сдашь по одной.

                Город за городом, год за годом

                Сам себе дурак подкидной.

                То дождь, то ветер, то зной, то стужа...

                Бродяга, чей искупаешь маршрут?

                Ты думаешь, что никому не нужен,

                А вспомни маяк, на котором — ждут.

 

                Кровать застелена свежим бельём,

                Спросишь: — Ждала? — ответит: — Скучала.

                Ты прочитаешь имя своё

                На чашке с горячим чаем.

 

                Но снова листает дороги ветер,

                А на обочинах стынут следы,

                И снова крик воронья на рассвете,

                И хлещут заросли лебеды.

                Солнце взрывает небо закатом,

                Тучи раскидывают невода.

                В календаре затерялись даты,

                Теперь неизвестно, что и когда.

 

                Твой выбор не прост, а дорога — проста,

                Она единственная, на которой

                Светит оранжевая звезда

                И синие светофоры.

 

                Кто-то, конечно, тебя подождёт,

                На главный вопрос ответит: — Скучала.

                Да святится имя твое

                На чашке с горячим чаем.

 

 

                бродяга. маяк

 

                Мой бродяга, в каких бы ты ни был излюбленных далях,

                Приглядишься — заметишь огонь моего маяка

                И вернёшься, колючий, усталый, немного печальный.

                И я жду тебя, жду. А пока

 

                Успеваю состариться вдребезги, помолодеть,

                Научиться вязать свитера и сносить их до дыр.

                На дорогах твоих разных месяцев круговерть,

                На моём маяке даже вёснами декабри.

 

                Я сегодня пекла для тебя пироги и ватрушки.

                Ты привык к одноразовым чашкам и кофе в притонах.

                Хочешь чаю — горячий и крепкий в фарфоровой кружке?

                А кофейную горечь я выпью одна и потом.

 

                Безнадёжно и быстро рассвет превращается в вечер,

                Повторяю тебя про себя, наизусть изучаю.

                Мы молчим об одном? Нет, не думаю. Странная встреча,

                Я смотрю на тебя — и уже по тебе скучаю.

 

                Буду ночь напролет собирать на дорогу приметы,

                Талисман тут как тут — за окном собирается дождь.

                Никогда не любила тебя, не любила до смерти,

                Только до жизни. А завтра ты снова уйдешь

 

 

 

                 

 

                Shimaim. Влюбилась

 

Первый раз я увидела тебя ранней весной. Не люблю раннюю весну и позднюю осень — в них живёт осколок зимы. Наткнулась однажды на репродукцию картины какого-то художника под названием «Весна» в глянцевом журнале: серый лес с потухшим взглядом и сдохшая речка в плевках снега. Черно-белая фотография довоенных времен в пигментных пятнах старости. Весна…

Я шла по улице, лил дождь. Стеной. И я шла сквозь эту стену туда, не знаю куда. В правой руке крепко держа большой чёрный зонт-трость, во рту перекатывая ириску. Левый глаз спал, а правый с интересом разглядывал немногочисленных прохожих. Вороний внутренний голос комментировал увиденное. Левой рукой я перебирала мелочь в кармане пальто. Пальто у меня ярко-оранжевого цвета — протест буро-серой весне.

Я шла. Обычная девушка. По обычной улице. В обычный день. И тут я увидела тебя. Сначала возникло ощущение, что кто-то невидимый схватил меня за руку и крепко держит, и, глянув на запястье, я увижу ровные кругляшки синяков чёрно-фиолетового цвета. Проклятая нежная кожа. Синяков не было. Но кто-то держал меня за руку! Ты? Я стояла и смотрела на тебя. Так смотрит слепой. Остановившимся взглядом. Казалось, что вся я через глаза ухожу к тебе, только физическая оболочка в ярко-оранжевой обёртке, вцепившись в зонт, стоит посреди улицы. Все это длилось тридцать секунд. Я всегда чувствую время. Если тридцать секунд разбить на мгновения, получится внушительная цифра. Внушительное количество времени я стояла и смотрела на тебя. Потом меня толкнули. В спину. «Встала тут, корова!» — нечто похожее на женщину прошло мимо, стукнув меня по ноге авоськой и обдав запахом чужого тела. Я поморщилась. А ты смотрел на меня. Ты. Такой элегантный, ухоженный, такой красивый… Мне стало неловко. Я повернулась и пошла в противоположную сторону. От тебя.

 

Потом пришла именно та весна, из-за которой моё сердце заходится в пляске святого Витта. Краски в одночасье набрали сочность — так распускается цветок. В явленном есть что-то нежное. В красках, в воздухе, в людях. Весна была повсюду, её запах уже витал в воздухе и, как бы забавляясь, окутывал собой все живое, играя в прятки. Я спешила на встречу, разговаривая по телефону. Не люблю разговаривать на ходу. Ненавижу телефонные разговоры: когда не видишь глаз, и какой-то механически искаженный голос что-то бубнит тебе в ухо. Я уже забыла о тебе. Человеческая память избирательно странная. До сих пор помню все номера телефонов своих знакомых и даты их рождения, а о тебе забыла. Может быть, мне хотелось забыть. Но тут я снова увидела тебя. И жаркая волна узнавания накрыла меня с головой. Опалило лицо. Я побоялась подойти к тебе совсем близко. Недопустимо близко, по моим понятиям. Стояла в сторонке и пялилась на тебя, как ребёнок. Тридцать секунд. Тридцать секунд. Короткие гудки из телефонной трубки. Мой остановившийся взгляд. Осознание, что фатально влюбилась. В тебя. Каждое утро я старалась пройти по этой улице, чтобы случайно или неслучайно увидеть тебя. Две случайности рождают закономерность. С колотившимся сердцем я шла по улице, где дважды увидела тебя. Каждое утро. Делала огромный крюк по дороге на работу, теряя драгоценное время. Но никакие потери времени не могли сравниться с той эйфорией, которая охватывала меня, когда я встречала тебя. Я готовилась к этой встрече. Каждое утро. И после — чувствовала странное опустошение внутри. Мне хотелось тобой обладать. Мне хотелось в любой момент прикоснуться к тебе в своей невыразимой ничем, кроме жеста, нежности. Но я могла только любоваться тобой. Со стороны. Все чаще я стала думать, что мы с тобой прекрасно смотрелись бы вместе. Я готова была на все ради этого…

 

С тех пор прошло много времени. Тридцать секунд в миллионной степени. Ты со мной. Я могу прикоснуться к тебе, погладить, тихо выговаривая: «Мой. Любимый. Чертовски. Элегантный. Черный. Брючный. Костюм».

 

                 

 

                Shimaim. Дневник морально-устойчивой девушки...

 

 

Здравствуй, дорогой дневник! Решила, что с сегодняшнего дня я бросаю пить. Голова гудит, как будто бы на неё сначала надели кастрюлю, а потом стукнули по той молотком. Жуткое похмелье. Сегодня пятый день моего отпуска, который я провожу в санатории. Здесь подобралась замечательная компания, у меня с ними много общего: я, как и они, предпочитаю пить водку до пива, а не после. Правда, я никого из своих новых друзей не знаю по имени, поскольку здесь только анонимные алкоголики. Договорились, что сегодня будет вечер чачи. Кажется, это какой-то латинский танец. Жду с нетерпением…

 

 

Здравствуй, дорогой дневник! Решила с сегодняшнего дня бросить пить. Голова гудит, как будто бы на неё сначала надели кастрюлю, а потом стукнули по той молотком. Отвратительная штука — похмелье. Мне по почте письмо пришло счастья. Оно гарантировало: в случае, если я перепишу его сорок раз и отправлю разным адресатам, то сбудется моё заветное желание. Я загадала выиграть в лото джек-пот — 100 миллионов рублей, но когда переписывала письмо в сороковой раз, закончились чернила в ручке, теперь переживаю, что желание не исполнится. Сейчас позвонила моя подруга Катя, пригласила вечером пойти в клуб. Оказывается, сегодня всемирный день узбекских вертолетчиков. У меня с ними много общего: в детстве я тоже мечтала стать космонавтом. Нужно обязательно это отметить!

 

 

Здравствуй, дорогой дневник! С сегодняшнего дня пить бросаю. Голова гудит, как будто бы на неё сначала надели кастрюлю, а потом стукнули по той молотком. Согласись, похмелье — отвратительная штука. Попробовала почитать книгу про дзен. Подумала, а не принять ли буддизм? Потом еще немного подумала и приняла сто грамм коньяка. Оказывается, коньяк просветляет намного лучше, чем дзен. Выпью еще немного…

 

 

Здравствуй, дорогой дневник! Решила: сегодня бросаю пить раз и навсегда! Голова гудит, как будто бы на нее сначала надели кастрюлю, а потом стукнули по той молотком. Похмелье — отвратительная штука! Недавно в троллейбусе я познакомилась с замечательным парнем. Его звали Коля. Это была любовь с первого взгляда! Я не могла удержаться и пригласила Колю в гости на чашечку чая. Чай я не нашла, пришлось пить водку. Утром, когда я проснулась, Коли уже не было. Наверное, напишу в программу «Жди меня», вдруг Коля тоже меня ищет? Никак не могу забыть этого парня, золотые сережки и три тысячи рублей, которые исчезли вместе с ним. Я безутешна. Говорят, лучшее средство — топить горе в вине. Попробую…

 

 

Здравствуй, дорогой дневник! Сегодня я решила, что бросаю пить. Голова гудит, как будто бы на неё сначала надели кастрюлю, а потом стукнули по той молотком. Нет ничего ужаснее похмелья. Помнишь, я рассказывала тебе про Колю? Так вот, полчаса назад меня покинул Макс. Конечно, если бы я ходила в фитнес-клуб не только за тем, чтобы купить те обалденно вкусные пирожные, которые там продаются в баре, уверена, у меня хватило сил удержать его, когда он вырывался. А так сижу одна, ем шестое пирожное и мне очень обидно: мало того, что лопнули брюки, когда я садилась, так мне еще подсунули паленый коньяк…

 

 

Здравствуй, дорогой дневник! Решила с сегодняшнего дня бросить пить. Голова гудит, как будто бы на нее сначала надели кастрюлю, а потом стукнули по той молотком. Похмелье — это какой-то кошмар! Надумала сделать себе подарок и купила настоящую вещь: заграничную кофточку. Она очень красивая, и сидит на мне, как вторая кожа. Точно-точно, я проверяла по складкам на спине. Очень довольна, думаю, что кофточка итальянская. На ярлыке так и написано «Мадеинчина». Необходимо ее обмыть, чтобы хорошо носилась...

 

 

Здравствуй, дорогой дневник! Дала себе установку: с сегодняшнего дня пить бросаю. Голова гудит, как будто бы на нее сначала надели кастрюлю, а потом стукнули по той молотком. Все-таки похмелье — отвратительная штука. Вчера ко мне на улице пристал слепой нищий. Сначала я собиралась дать ему копеечку, но потом вспомнила, что копеек у меня нет, а есть только двадцать пять рублей по рублю. Захотела хотя бы чем-то помочь и решила перевести нищего через дорогу. Нас четыре раза пытались переехать машины, но им это не удалось. Наконец, когда мы со слепым оказались на противоположной стороне магистрали, он, вместо того, чтобы поблагодарить, грубо обозвал меня, и один ринулся в обратный путь. Всерьез размышляю, может, благодаря мне люди прозревают? За это обязательно нужно выпить...

 

 

Здравствуй, дорогой дневник! Решила с сегодняшнего дня бросить пить. Голова гудит, как будто бы на нее сначала надели кастрюлю, а потом стукнули по той молотком. Убеждена, похмелье — отвратительная штука. Хочу написать письмо деду Морозу, хотя подозреваю, что это снова окажется безрезультатно, ведь я пишу ему каждый год в течение пятнадцати лет. И главное, не прошу ничего особенного: все ту же деревянную лошадку и буденовку. Уже стала предполагать, что дед Мороз не понимает по-русски. Боюсь самого страшного: вдруг он китаец? Тогда мне придется выучить китайские иероглифы, а их аж двести штук! Нет, я этого не переживу, нужно срочно выпить!

 

 

 

 

 

                Условия турнира от Ее Высочества Мышильды: 

 

 

В помощь: