Ты родила безумного звездочета:
глядя на этот мир через эмо-челку,
он видит только небо и звездный блеск.
У звездочетов нынче одна программа –
мама, прости, я буду сегодня рано…
мама, прости, я буду сегодня трезв.
У звездочетов год за четыре, значит
каждый из них законченный неудачник,
каждый увидел, кто есть великий Бог.
В мире масштабных игрищ и удовольствий
он собирает свое небольшое войско
и вызывает звезды на равный бой.
Он говорит, что все в этой жизни понял,
что лучше б родился в Штатах или Японии,
что их оснащенный мир до смешного прост:
там небо закрыто крышами и билбордами,
а значит, гораздо проще казаться бодрым и
счастливым, когда не видишь дурацких звезд.
Ведь лучше от неба отгородиться куполом,
и люди не будут чьими-то полукуклами.
И люди не будут. Баста. Пожили. Стоп.
Он ждал, что устанут черти и дознаватели,
и он победит, бесспорно и основательно…
и он, наконец, избавится от пустот.
Пустот в своих мыслях, глупых, незвездочеточных,
как в азбуке Морзе – точка и снова черточка,
как в азбуке жизни – вечная карусель.
В его голове метафоры, аллегории,
а звезды висят на небе как будто голые,
как будто бы им не нравится там висеть.
И все б ничего, но выдохлись дознаватели.
А ты родила последнего открывателя,
и он убежал бороться и побеждать.
Ты смотришь на небо, смотришь до одуренья,
и вот он, наверное, выигрыш в лотерею –
когда-нибудь там возникнет его звезда.
И этот последний день стал таким коротким,
как будто нам звездный свет перерезал глотки
как будто оглохли все. Никаких вестей.
Значит, когда настанет момент стреляться,
мысли его окажутся темной кляксой,
вечным пятном на синей обшивке стен.
