Как следует из словарей банальный означает избитый, предсказуемый, обычный или лишенный оригинальности.
Синонимы банальности — штамп, заношенность, затасканность, заурядность, избитость, неоригинальность, обыденность, стандартность, стереотипность, тривиальность, трюизм, шаблонность… И так можно продолжать довольно долго. Но, между тем, есть и такие определения: «Банальность — уставшая истина», «Самая большая банальность ― это длящаяся реальность».
Некоторые критики видят банальность даже в очень известных стихах. Например, В. Бибихин пишет: «Как гений чистой красоты – пошлятина. Передо мной явилась – банальность. Как гений – банальность».
Банальными в поэзии могут быть темы, сюжеты, рифмы, передача мыслей с помощью затасканных фраз.
Темы на 90% -- избиты, но… в то же время -- вечны. Например. темы веры, любви, поиска смысла жизни. С этим ничего поделать невозможно.
Сюжетная банальность — это когда автор не смог выйти за рамки уже существующих идей, не смог сформировать оригинальные и неожиданные повороты сюжетной линии.
Банальные рифмы – это особенно частый случай: кровь-любовь-вновь, даль-печаль-жаль, свечи-плечи-встречи, слезы-грезы-морозы, век-человек, счастье-ненастье, неба-хлеба и т.д. И, конечно, глагольные рифмы. Самыми банальными рифмами стали рифмы к словам, которые наиболее часто употребляются в стихах: любовь, печаль, счастье и т.д. Банальной может стать и оригинальная рифма, если она повторяется много раз.
Штампы – затасканные фразы, метафоры, сравнения, … Например, работа - повседневная, даль – туманная, даты – памятные, времена – былые, голова – седая, победа – святая, война – священная, край – родимый, земля – сырая, подвиг – бесценный, бои – смертельные, лица – суровые, служба – тяжкая, сон – вечный, беда – лютая, стан – девичий, слезы – горькие, годы – далекие, дни – светлые, любовь – страстная. Часто встречаются избитые словосочетания: город на Неве (Петербург), Москва белокаменная, ночь догорала как свеча, пушистый снег, дорога к храму, боль утрат.
Однако, вся наша жизнь – набор штампов: родился, учился, женился, размножился, умер.
Да, банальность – частый гость в поэзии. Но, тем не менее, одной из основных составляющих хорошего результата является уравновешенность банального и оригинального, т.к. абсолют оригинального недостижим, а простой читатель не может принять очень сложную конструкцию стиха. Он хочет видеть знакомые слова. Многие ли могут читать стихи такого выдающегося новатора, как Хлебников. Как написала Карандиевская-Толстая: «Ты усомнился в реальности того, что любовью зовётся, ведь от любой банальности сердце ускоренно бьётся».
Трудно избежать банальности. Ещё труднее написать что-то очень оригинальное. Такое, как эти строки:
«По мостовой моей души, изъезженной, шаги помешанных вьют жестких фраз пяты».
«А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?»
«И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль… Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль… И нет конца! Мелькают версты, кручи…
Останови! Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови! Закат в крови! Из сердца кровь струится!»
«И глухо, как от подачки, Когда бросят ей камень в смех, Покатились глаза собачьи Золотыми звездами в снег.»
«Сырой овраг сухим дождём росистых ландышей унизан».
На такое способны только большие поэты.
В современной англоязычной поэзии рифма и размер воспринимаются как оковы, от которых большой поэт должен избавиться. К рифме и размеру относятся скорее как к костылям, которые нужны только в детской и песенной поэзии.
Возможно, отказ от рифмы и размера позволил бы избежать банального в стихах.
В отличи от литературы банальности в других отраслях деятельности людей очень полезны. После того, как какой-нибудь доктор нашел новый метод лечения или новый способ операции, этот метод становится общедоступным, его применяют по всему миру. Он становится банальностью в медицине.
Может быть, написанное выше поможет кому-нибудь избежать излишней банальности и удачно соединить банальное и оригинальное.
С полной жизнью налью стакан,
приберу со стола к рукам,
как живой, подойду к окну
и такую вот речь толкну:
Десять лет проливных ночей,
понадкусанных калачей,
недоеденных бланманже:
извиняюсь, но я уже.
Я запомнил призывный жест,
но не помню, какой проезд,
переулок, тупик, проспект,
шторы тонкие на просвет,
утро раннее, птичий грай.
Ну, не рай. Но почти что рай.
Вот я выразил, что хотел.
Десять лет своих просвистел.
Набралось на один куплет.
А подумаешь — десять лет.
Замыкая порочный круг,
я часами смотрю на крюк
и ему говорю, крюку:
"Ты чего? я еще в соку”.
Небоскребам, мостам поклон.
Вы сначала, а я потом.
Я обломок страны, совок.
Я в послании. Как плевок.
Я был послан через плечо
граду, миру, кому еще?
Понимает моя твоя.
Но поймет ли твоя моя?
Как в лицо с тополей мело,
как спалось мне малым-мало.
Как назад десять лет тому —
граду, миру, еще кому? —
про себя сочинил стишок —
и чужую тахту прожег.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
