Одной из вершин очередной моей поездки, на сей раз «татарской кругосветки» сентября 2023 года стал водный маршрут из Казани в Свияжск.
Рейс чудо как хорош и ведёт из столицы региона в древний город-остров Свияжск.
Да, автор знает, что с 2008 года град сей уже находится по факту на полуострове, соединённый дамбой и шоссе с двумя мостами с «материком».
Удобство логистики и транспортная доступность взяли верх над романтикой, но что с того? Предпочитаю я нагло и в упор нарочито не замечать не устраивающих меня фрагментов реальности, так что – ос-тров! Вы слышали? А дамба? А это мираж от зноя золотой осени, которая – в отличие от дамбы исключительно и пронзительно реальна!
(хотя, на самом деле дамба стала спасением для славного города, о чём в конце).
И да, в данном случае – в начале было не слово, а изображение.
А именно картина знаменитого казанского художника Константина Васильева (1942-1976)
«Свияжск».
На картине этой изображена молодая женщина в старинном русском красном платье и чёрном платке, стоящая на высоком холме на фоне широченной реки и города на острове вдали.
Картина полна символизма.
Так, образ женщины противопоставлен куполам церквей на горизонте
(ну, это лично васильевское, вопросы веры) и при этом её стройная фигурка словно бы «сшивает» три стихии – твердь холма, свинцовое небо и находящуюся между ними серебристую, как сталь отточенного клинка, гладь Волги.
Фигура женщины функционально и равна трём стихиям, и, связуя, превосходит их.
Однако, всё же главным героем картины является именно Река.
Неслучайно, свет, идущий из просветов в свинцовых облаках, плавно перетекает именно на поверхность реки.
Полная холодного северного света картина.
Зовущая увидеть всё своими глазами.
Лучшая рекомендация к посещению.
Музей картин тов. Васильева в Казани, был, кстати тоже посещён мной.
За день до водной поездки.
(Правда, сам вид на Свияжск на картине – с Лысой горы в окрестностях Иннополиса более доступен при использовании автотранспорта, поэтому его я оставил на следующий раз. Будет повод вернуться).
Добраться до Свияжска в сезон навигации можно очень просто и элегантно – от центра Казани (которую я считаю одним из самых красивейших городов страны) 15 минут на трамвае до речного вокзала, и оттуда – на советском теплоходе «Москва-130» по Волге.
Рейс по-советски исключительно бюджетен (что-то порядка 150 р. в одну сторону) и дарует путникам возможность два часа наслаждаться великой русской рекой, а потом, перед отправлением в обратный путь, есть ещё три часа на знакомство с интереснейшим старинным городом.
Вначале теплоход проходит несколько пристаней на высоком берегу Волги, с романтичными названиями – слонопотамный Верхний Услон, мощные Печищи, империалистическое Захваткино, весёлые Набережные Моркваши, и неожиданно грустные Моркваши Пустые (почему, кстати?)
Ну а с северо- восточной от теплохода стороны с речной глади к тому же прекрасно видна панорама Казанского кремля.
По пути также виден известный оригинальный комплекс «Храм всех религий», созданный
художником и архитектором Ильдаром Хановым. Как понятно из названия, автор хотел объединить в одном месте храмы популярнейших религий.
Всего их должно быть 16, на данный момент есть строения трёх аврамистических религий и буддистская пагода, а также что-то египетское и индуистское.
Забавная эклектика.
Ну и отдельная красота открывается, когда из-за мыса наконец показываются купола Свияжска на высоком берегу.
О, рейсовый водный транспорт, тебе пою я свою песнь!
Населённый 234 жителями Свияжск – село (исторически – город) с интереснейшей судьбой.
Основан он был Иваном Грозным в 1551 году в эпоху покорения Казанского ханства,
на высоком холме при впадении реки Свияги в Волгу как военный форпост. Построен в рекордные четыре недели. Военная необходимость, знаете ли, двигатель прогресса.
Да, и оцените технологию возведения города:
(из летописи)
«Великий князь приказал срубить город с деревянными стенами, башнями, воротами, как настоящий город; а балки и бревна переметить все сверху донизу. Затем этот город был разобран, сложен на плоты и сплавлен вниз по Волге, вместе с воинскими людьми и крупной артиллерией. Когда он подошел под Казань, он приказал возвести этот город и заполнить все укрепления землёй; сам он возвратился на Москву, а город этот занял русскими людьми и артиллерией и назвал его Свияжском.»
Передвижные быстросборные города. Иоанн-стайл! Знай наших.
Город быстро стал базой русских войск и в 16 веке по охраняемой территории превосходил Новгород, Псков и даже Москву!
Надо сказать, что в изначально деревянном городе деревянные постройки быстро сменились каменными, чему способствовало строительство многих монастырей.
(на территории небольшого острова их целых три).
Стены эти крепки и доныне.
С 1557 года – центр Свияжского уезда.
С 1719 года – Свияжской провинции Казанской губернии.
В 1920-1927 годах – центр Свияжского кантона (да, так вот, по-швейцарски) ТАССР.
Любопытный исторический момент из истории Свияжска времен Гражданской войны.
Рядом с ЖД станцией Свияжск в августе 1918 года был с почестями, в присутствии тов. Троцкого, похоронен погибший в бою латышский большевик Янис Юдин.
Тов. Юдину был установлен памятник. Всего бы ничего, но примерно в это же время
рядом случился залётный датский писатель, путаник и фантазёр Хеннинг Келлер.
Не факт, что Келлер вообще присутствовал на открытии памятника, но по возвращении на родину сей гражданин сваял баснословно завиральный клюквенный труд про Советскую Россию, где открытие памятника Юдину (Judin) было подано как…открытие памятника Иуде! (Judas).
Сенсация сия при этом была украшена такими, например, правдивыми подробностями, как – памятник открывал «сумасшедший большевик-еврей» в стальном (!) шлеме с семиконечной (!!) звездой.
Город обозван как Свиагород. Памятник же был привезён на бронепоезде большевиками из самой Москвы, вона оно что. Ну хоть не с ероплана истукана сбросили…
Зачем было ставить его в именно в этом одном из многих провинциальных городов, Келлер умалчивает. Ну а что вы хотите? Большевики-с.
Сознательная эта была ложь или нет, но выдумка эта была с визгом радости подхвачена разными эмигрантскими изданиями и до сих пор иногда тиражируется как «доказательство» богоборческой природы коммунистов.
Да, памятника Юдину я в Свияжске не видел (вообще есть версия, что и похоронен-то он был в одном из районов современной Казани, то есть пресловутый Свиагород здесь вообще не при делах) зато лицезрел другой пронзительный мемориал – Стена Коммунаров, принадлежавшая дому, у которого в 1918 году были расстреляны несколько красногвардейцев. И это, в отличие от предыдущей байки, истинная история.
Бои гражданской войны здесь шли ожесточённые.
Этот монумент (памятник у единственной оставшейся стены) навёл меня посреди солнечной идиллии жаркой золотой осени на грустные и философские мысли.
Вот смотрите, жил-был каменщик, возводивший стены этого дома,
Жил-был красный боец, окончивший у стены этой свой жизненный путь.
Оба строили – один новые дома, другой (по своим убеждениям и вере) новый строй.
Объединило этих двух наверняка не знакомых друг с другом людей конкретное географическое место с куском каменного строения.
И да – останется ли после большинства живущих ныне если не строчка в энциклопедии,
То хотя бы кусок кирпичной кладки?
Вопрос вопросов…
Вообще, 20 век был очень неоднозначным для Свияжска.
Вначале гражданская война, потом разрушение многих исторических церквей, открытие
исправительной колонии с политзаключёнными, а в одном из монастырей - …психиатрической клиники.
Неоднозначно повлияло на город и его превращение в тот самый «остров-град» после заполнения Куйбышевского водохранилища в 1957 году. Транспортная доступность города усложнилась в разы, что привело к существенному оттоку населения.
Город превратился совсем уж в захолустье, а исторические здания ветшали и разрушались.
Однако, со строительством в 2008 году дамбы с автодорогой и соединения с «материком» всё изменилось в лучшую сторону. Несмотря на то, что в 2011 году формально Свияжск снова очутился на острове (в дамбе был прорыт канал, и через него переброшен мост)
улучшившаяся доступность села сыграла свою важную роль.
Ну а в 2010 году стартовала широкомасштабная программа республиканского фонда сохранения и развития Булгара и Свияжска, затейливо названная «Возрождение» (чтобы никто не догадался!) И это самое возрождение таки не заставило себя ждать.
Ныне Свияжск – отреставрированный интереснейший исторический, туристический и культурный центр. И в тёплую солнечную погоду выглядит исключительно свежо, прянично и нарядно.
Напоминает тот самый легендарный «остров Буян».
Такая вот сказка со счастливым концом.
Так что приезжайте в Свияжск. Не пожалеете.
У вас также есть шанс встретиться с тов. поэтом.
Скажем, на Лысой горе. Не путать с Кудыкиной. Уруру!
П.С.
Давнишнее стихо, почти по теме.
Туристическое хулиганское
Мы плыли от Казани и обратно.
Мы пели так, что мачта вниз летела.
Мы пили и вели себя развратно.
Мы знали слово, и конечно, знали дело.
Мы лезли в горы словно партизаны.
Там – пили и вели себя развратно.
Как снег на голову - внезапны и нежданны.
Нетрезвы, громогласны, но приятны.
По шляхам шлялись, городам и весям.
«Ура» вдогонку солнцу семикратно!
Безудержны. Неважно – день там, месяц..
Давайте выпьем.
Далее - понятно…
На полярных морях и на южных,
По изгибам зеленых зыбей,
Меж базальтовых скал и жемчужных
Шелестят паруса кораблей.
Быстрокрылых ведут капитаны,
Открыватели новых земель,
Для кого не страшны ураганы,
Кто изведал мальстремы и мель,
Чья не пылью затерянных хартий, —
Солью моря пропитана грудь,
Кто иглой на разорванной карте
Отмечает свой дерзостный путь
И, взойдя на трепещущий мостик,
Вспоминает покинутый порт,
Отряхая ударами трости
Клочья пены с высоких ботфорт,
Или, бунт на борту обнаружив,
Из-за пояса рвет пистолет,
Так что сыпется золото с кружев,
С розоватых брабантских манжет.
Пусть безумствует море и хлещет,
Гребни волн поднялись в небеса,
Ни один пред грозой не трепещет,
Ни один не свернет паруса.
Разве трусам даны эти руки,
Этот острый, уверенный взгляд
Что умеет на вражьи фелуки
Неожиданно бросить фрегат,
Меткой пулей, острогой железной
Настигать исполинских китов
И приметить в ночи многозвездной
Охранительный свет маяков?
II
Вы все, паладины Зеленого Храма,
Над пасмурным морем следившие румб,
Гонзальво и Кук, Лаперуз и де-Гама,
Мечтатель и царь, генуэзец Колумб!
Ганнон Карфагенянин, князь Сенегамбий,
Синдбад-Мореход и могучий Улисс,
О ваших победах гремят в дифирамбе
Седые валы, набегая на мыс!
А вы, королевские псы, флибустьеры,
Хранившие золото в темном порту,
Скитальцы арабы, искатели веры
И первые люди на первом плоту!
И все, кто дерзает, кто хочет, кто ищет,
Кому опостылели страны отцов,
Кто дерзко хохочет, насмешливо свищет,
Внимая заветам седых мудрецов!
Как странно, как сладко входить в ваши грезы,
Заветные ваши шептать имена,
И вдруг догадаться, какие наркозы
Когда-то рождала для вас глубина!
И кажется — в мире, как прежде, есть страны,
Куда не ступала людская нога,
Где в солнечных рощах живут великаны
И светят в прозрачной воде жемчуга.
С деревьев стекают душистые смолы,
Узорные листья лепечут: «Скорей,
Здесь реют червонного золота пчелы,
Здесь розы краснее, чем пурпур царей!»
И карлики с птицами спорят за гнезда,
И нежен у девушек профиль лица…
Как будто не все пересчитаны звезды,
Как будто наш мир не открыт до конца!
III
Только глянет сквозь утесы
Королевский старый форт,
Как веселые матросы
Поспешат в знакомый порт.
Там, хватив в таверне сидру,
Речь ведет болтливый дед,
Что сразить морскую гидру
Может черный арбалет.
Темнокожие мулатки
И гадают, и поют,
И несется запах сладкий
От готовящихся блюд.
А в заплеванных тавернах
От заката до утра
Мечут ряд колод неверных
Завитые шулера.
Хорошо по докам порта
И слоняться, и лежать,
И с солдатами из форта
Ночью драки затевать.
Иль у знатных иностранок
Дерзко выклянчить два су,
Продавать им обезьянок
С медным обручем в носу.
А потом бледнеть от злости,
Амулет зажать в полу,
Всё проигрывая в кости
На затоптанном полу.
Но смолкает зов дурмана,
Пьяных слов бессвязный лет,
Только рупор капитана
Их к отплытью призовет.
IV
Но в мире есть иные области,
Луной мучительной томимы.
Для высшей силы, высшей доблести
Они навек недостижимы.
Там волны с блесками и всплесками
Непрекращаемого танца,
И там летит скачками резкими
Корабль Летучего Голландца.
Ни риф, ни мель ему не встретятся,
Но, знак печали и несчастий,
Огни святого Эльма светятся,
Усеяв борт его и снасти.
Сам капитан, скользя над бездною,
За шляпу держится рукою,
Окровавленной, но железною.
В штурвал вцепляется — другою.
Как смерть, бледны его товарищи,
У всех одна и та же дума.
Так смотрят трупы на пожарище,
Невыразимо и угрюмо.
И если в час прозрачный, утренний
Пловцы в морях его встречали,
Их вечно мучил голос внутренний
Слепым предвестием печали.
Ватаге буйной и воинственной
Так много сложено историй,
Но всех страшней и всех таинственней
Для смелых пенителей моря —
О том, что где-то есть окраина —
Туда, за тропик Козерога!—
Где капитана с ликом Каина
Легла ужасная дорога.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
