Обошёл ныне в поисках сахара пять магазинов. Потом плюнул.
Так как дошла до вздорного поэта суть устроенного проворными настырными бабками истребления сахара. Это религиозное течение фанатиков – сахарный бабкоджихад!
Разогретые экстремистскими фетвами эмира аль-Рафинади, да хранит его Минпищепром и приветствует, полчища кочевых бабок с гиканьем и шамканьем ринулись в военный поход на сахар. Дабы создать свой Сахаралифат. Задали сахару перца, понимаешь.
Ну и опять-таки – «песочный» вид сего продукта вызывает у воинственных бабкокочевников ностальгические мысли о родных пустынях. И ещё – самая известная пустыня зря, что ли, носит название Сахара, я вас спрашиваю?
Такие дела. Звучит заунывный вой шаббаба, причитание зурны, стучит боевой барабан.
Бабки с насупленными бровями седлают своих боевых верблюдов и с гиканьем уносятся вдаль. На штурм очередного хорошо укреплённого и богатого продуктового магазина.
И не страшны им пылевые бури, ибо сами они есть буря…
В рядах воинства выделяются своим диковинным свирепым видом участницы гречишного джихада 2020, а некоторые - и 2008 года.
Вон легендарная Марьван-апа, учительница праведности, обучающая воинов, как правильно занимать очередь и брать штурмом окошки оплаты.
Вон устремилась рысцой вдаль сотня знаменитой бесстрашной Петровны-хатун, которая в месяце нисане огненного 2020, несмотря на превосходящих численностью охранников и кассиров вынесла на руках из горящего Мегамартбада десять тележек туалетной бумаги!
Отборные, не знающие жалости воины, закалённые колючими ветрами очередей и прошедшие горнила яростных схваток в собесах и поликлиниках…
А сколько ещё впереди славных походов!
Какие ещё дали откроются их кочевым ордам?
Лапшевой джихад? Крупяной?
Ибо, как прозорливо заметил поэтический бухарик…тьфу! бухарский поэт почтеннейший Ар-Перебди,
«когда лавина /
спускается в долины/,
поздно доставать /
табличку «Закрыто».
В те времена в стране зубных врачей,
чьи дочери выписывают вещи
из Лондона, чьи стиснутые клещи
вздымают вверх на знамени ничей
Зуб Мудрости, я, прячущий во рту
развалины почище Парфенона,
шпион, лазутчик, пятая колонна
гнилой провинции - в быту
профессор красноречия - я жил
в колледже возле Главного из Пресных
Озер, куда из недорослей местных
был призван для вытягиванья жил.
Все то, что я писал в те времена,
сводилось неизбежно к многоточью.
Я падал, не расстегиваясь, на
постель свою. И ежели я ночью
отыскивал звезду на потолке,
она, согласно правилам сгоранья,
сбегала на подушку по щеке
быстрей, чем я загадывал желанье.
1972
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
