На следующий день после знакомства с н.п. Северное Сияние двое путешественников отправились из восхода в закат, с востока на запад, из вековой дремотной Азии в шебутную сиюминутную Европу.
Съезди, братан, ты из Харпа в ИнтУ! Осуществи дерзновенно мечту!
Сделано это было по одноколейной (жаль, что не узкоколейной!) железной дороге на фирменном поезде Москва – Лабытнанги с чарующим и поэтичным названием « Полярная стрела».
Участок Харп - Полярный Урал - Елецкий, проходящий через чарующие перевалы Полярного Урала является одним из красивейших железнодорожных маршрутов в РФ.
Вообще, дорога эта – часть неосуществлённого грандиозного проекта «Великий Северный железнодорожный путь» - проект этот должен был связать Баренцево море и Енисей, а впоследствии – и дойти через всю страну до берега Охотского моря!
Однако, на нынешний момент конечной точкой ЖД на востоке является г. Лабытнанги.
Собственно, говоря, поезда по этому направлению ходят по двум направлениям – через Елецкий на юг – в Инту и Ухту, либо на север – в свирепую постапокалиптичную Воркуту. С октября же и до весны всё жд сообщение и вовсе исключительно идёт через Воркуту-град.
Как говаривал в своё время хан Бату, "пущенную стрелу не остановишь".
Вот и явно знающий эти слова фирменный красавец-поезд (в вагоне которого мы ехали с товарищем одни! ) стрелой летел вперёд из Харпа в Инту, пронзая горы. С южной стороны открывались одна из другой панорамы, наиболее подходящей реакцией при просмотре которых было "ААААААААА" !!!!
Купейный вагон, в которым мы ехали, был практически пуст – т.к. для курортников уже не время, для вахтовиков ещё не время, а многие граждане и вообще предпочитают более быстрый и банальный вариант - из Салехарда на самолёте.
Поэтому никто и ничто не мешало нам вкушать проносящиеся за окном виды.
А там…
Оранжево-жёлто-зелёная растительность эффектно перемежалась с заснеженными шапками гор, чумами коренных жителей и руслами великих горных ррр.
Гордые олешки с независимым видом паслись по обе стороны пути.
Некоторые из них обладали настолько ветвистыми и развесистыми клюкв…то есть я хотел сказать – рогами, что были разгильдяйски приняты обладающим живым и пластичным воображением поэтом за небольшие самодвижущиеся деревья.
(А в случаях их коллективного передвижения – и за самоходную дикорастущую рощу!)
Горы сменялись перевалами, и в них были видны уходящие в даль засыпанные снегом горные плато. Духи севера призывали народного поэта плюнуть на всё, сойти на полустанке и навеки раствориться в залитых солнечным светом заснеженных высях.
Но ответственность перед читателями и желание посмотреть Инту взяли верх.
В итоге поэт удовлетворился тем, что ещё раз запечатлел с расстояния порядка 50 км оставленную за спиной панораму Уральских гор из пгт Елецкий (респ. Коми), где у нашего верного поезда была получасовая остановка.
Прощание с горами получилось трогательным. Даже свирепый и циничный поэт ненароком смахнул своей шестерней скупую мужскую слезу. Горы же рыдали ручьями навзрыд, укрываясь вуалью снегов, и растрогались аж до камнепадов, к счастью, обошедшихся без жертв и пострадавших.
А теперь – непременно на юго-восток, товарищи! В шахтёрскую Инту.
Инта
Город Инта́ (ударение на последний слог) в республике Коми в советские годы носил неофициального название «коми-пермяцкого Ленинграда» - в городе была масса выходцев из Ленинграда, как из числа бывших з/к, так и вольных работников, которые принесли с собой интеллигентный дух бывшей столицы страны.
До 1989 года город рос и развивался.
Ныне же, по сравнению с няшно-конфетным Салехардом и красотами гор Полярного Урала, Инта (основана в 1940 году как шахтёрский посёлок) оставляет грустное впечатление – обшарпанные дома, многие из которых почему-то коричневатого – «ереванского» цвета,
(чтобы хоть как-то украсить это дома, на многих стенах смонтированы импровизированные световые гирлянды, что создаёт этакое слегка новогоднее ощущение.), потрескавшийся асфальт, общее ощущение забытости и покинутости.
Вслед за распадом Союза, сокращением добычи угля и особенно – распадом экономических связей и поставок топлива одна за другой закрылись все шесть интинских угольных шахт, после чего многие горожане потеряли возможность работать и, что ещё важнее – целеполагание. А новое, с иголочки, демократическое государство в своей неподражаемой манере бросило их на произвол судьбы.
Итогом стало то, что население с 1990 года сократилось с 60 тыс. до 23 тысяч человек. Почти в ТРИ раза.
Такой себе аналог Воркуты чуть южнее оной.
Вот, кстати, интересный момент: сокращение добычи угля это, в принципе общемировая тенденция. Газ и нефть выгоднее, энергетичнее и проще в транспортировке.
Нефтегазовые районы в РФ ныне – одни из самых процветающих – добыча этих полезных ископаемых даёт такую прибыль, что даже что-то перепадает с этого населению, в плане благоустройства, инфраструктуры и прочего.
Но…всё это благополучие - пока в местах этих есть что добывать из недр.
Или пока виток развития технологий не приведёт к использованию каких-то новых источников получения энергии.
И не превратятся ли в итоге благополучные и зажиточные города ХМАО и ЯНАО в аналог Инты и Воркуты – интересный, конечно же, вопрос…
Уникальной особенностью Инты является то, что из центра города до аэропорта можно дойти пешком (1,4 км) а вот железнодорожный вокзал находится в 15 км от центра города.
В десять раз дальше. Если честно, не припомню ещё городов с такой интересной особенностью. И да – сеть автомобильных дорог в Инте изолирована, и добраться до города из других точек страны можно только самолётом или поездом.
Ну, или вездеходом – последние активно используются для заброски туристов в национальный парк Югыд-Ва на востоке интинского района. Именно там находятся высочайшие и самые красивые вершины всего Урала – Манарага и Народная.
Заснеженная цепочка гор на востоке, кстати, прекрасна видна с крыш наиболее высоких домов, с чем была связана презабавная коллизия. Увидели мы с товарищем двух парнишек лет 18-19, зачем-то на закате забравшихся на крышу и стоящих у ограждения, смотря на восток.
Мой товарищ:
- А ну, ясно, они собрались дождаться захода солнца и обокрасть одну из квартир на верхнем этаже.
Я:
- Ну почему так мрачно? Это просто юные бездельники.
Слушают рэп и украшают (ну во всяком случае они считают так) крышу разными йоу-граффити.
Разгадка же оказалось иной – юные джентльмены любовались розовыми в лучах заката заснеженными шапками гор Приполярного Урала.
А может – и писали об увиденном стихи…
В центре города есть достаточно много очень интересных деревянных построек с башенками 40-50 годов (т.н. «северные терема»), однако даже эти памятники деревянного зодчества находятся весьма в плачевном состоянии. И только ветер бросает туда-сюда по растрескавшемуся асфальту жёлтые листья…Сюра добавляет красивое, хотя и тоже обшарпанное здание пожарной части – неизвестный шутник поставил на балкон одетого в пожарный костюм…голливудского мультперсонажа Шрека. Последний что-то зорко высматривает на востоке. Возможно, следит за пожарами в Якутии…
Главной же достопримечательностью и «визитной карточкой» Инты является украшенное «кремлёвской звездой» здание водонапорной башни (1954г.), выполненное в готическом стиле. С 2012 года в здании находится…музей политических репрессий. Ну, как говорят в САСШ, ок – с преступлениями сталинской эпохи вы можете ознакомиться, войдя внутрь здания, преступления же демократического строя наглядно показаны снаружи башни – в гигантском музее под открытым небом под названием «город Инта»…
Вообще же, говоря о перспективах города…ну, возможно, от полного исчезновения и перехода на «вахтовый метод» его может спасти развитие туристической отрасли – всё-таки это самый ближайший к жемчужине России – Приполярному Уралу населённый пункт.
Остаётся лишь пожелать интинцам успехов в этом направлении.
***
Шахтёрский город стал для нашей экспедиции финальной точкой совместного маршрута – народный поэт уехал на поезде до Кирова, а оттуда – в град, что столь скверами славен.
Его товарищ же избрал этакую, как говорил один пьющий политик, «загогулину» - улетел из Инты в Сыктывкар, а потом из Сыктывкара в Москву, а из Москвы в астраханские +30 – открыл, панимаэш, свою дверь в лето.
...Он уходил всё дальше и дальше на юг – подкрепляясь астраханскими арбузами,
прорубая своей верной катаной путь среди зарослей хвощей и папоротников,
отстреливаясь от гигантских пятнистых кайманов, ракоскорпионов и прожорливых иностранцевий затопленной дельты Волги. Над головой его проносились, стрекоча разноцветными крыльями, полуметровые стрекозы-меганевры, да на безоблачном синем небе светило древнее светило. Солнце, солнце, солнце, беспощадно освещающее южные края...
Вдогонку он получил короткое текстовое сообщение. Из осени: от дегустирующего в залитом дождём поезде Воркута - Новороссийск купленное в Котласе великоустюгское пиво «Семён Дежнёв» поэта:
Как романтично и, право, чарующе,
Песни, быть может, достойно куплета –
Мчаться на юг из туманов бушующих,
Дверь приоткрыв в невозможное лето.
И, вопреки всей потешной условности,
Графикам разной смешной календарности,
Солнце поймать, что волшебно в огромности.
Будь со светилом всегда в солидарности!
Авторизация
Камертон
