Ах, признаться, судари и сударыни, до чего жъ всё жъ люблю я наше национальное достояние – наш поэтичный и напевный русский язык – усладу нашу и страсть!
И очередная сверкающая грань языка сего вспомнилась нашему пииту.
А именно – подобрал он словосочетания дивные, где слова разные и пишутся одинаково, и звучат идентично, но в сочетании оных несут новый смысл к тому же!
Итак, вкушаем.
Полные кавалеры (оба слова идентичны – и звучат, и пишутся одинаково):
Светило светило. (Лозунг всех звёзд, если что)
Вина вина. (Да не виновато оно ни в чём, он сам пришёл!)
Слив слив. (Сразу представляется опрокинувшийся в канаву грузовик с фруктами)
Опал опал. (Из ювелирной практики)
Жгут жгут. (К вопросу об утилизации изделий из каучука)
Пила пила. (Тут конечно, да, Кастанедой попахивает. Но вдруг это не инструмент, а рыба пьющая, м?)
Банка банка. (Трёхлитровая, а в ней кредитки оного)
Надежды Надежды. (Какая светлая девушка!)
Стекло стекло. (При термоядерном взрыве – да легко!)
Раскрой раскрой. (Приподними завесу тайны портняжного искусства)
Одинаково звучащие, но с разной дефиницией:
Совершенно летняя совершеннолетняя. (Ах, двойная радость!)
Напасть на пасть. (Из практики охотников)
Сутками с утками. (В яблоках)
А на нас ананас. (А на вас рябчик!)
Даю наводку: даю на водку. (Добрый ты человееек!)
Доза мужества до замужества. (Вот это моё любимое, крепитесь, барышни!)
Вор он, ворон! (Нечто пугачёвское)
Нашёл носок - нашёл на сок. (На следующий день, после того как дали на водку)
Пишутся одинаково, но разные ударения:
Целу́ю це́лую. (И то верно, нам комплект нужен!)
Проруби́ про́руби. (И чего-то в них налови.)
По́сох посо́х. (А так как дождь кончился, учителю мудрости можно продолжить путь)
И наконец, четвертое место и путёвка в Лигу Европы:
Пишутся по-разному, звучат одинаково:
Добраться до братца. (И задать ему перца!)
Курица курится. (Ах, как в воздухе запахло шашлыком!)
Цените наш язык, друзья.
И пребудут с вами Пушкин, Василий Буслаев да кот Баян, снова с гуслями пьян.
Ура!
П.С. Ну и палиндромчиков вам авторских, например:
Таракан зло полз на карат.
Ворон турка а крут норов.
А кран пал у лап нарка.
А барк хорош – там и мат – шорох краба.
(Как представлю себе корабль такой огромный, что там даже пятиэтажный мат матросни - словно шёпот, так прямо ах!)
П.П.С. Однако вершиной в подобного рода экзерсисах является грамматически корректная фраза на языке Шекспира и Марка Твена:
«Buffalo buffalo Buffalo buffalo buffalo buffalo Buffalo buffalo»
(«Буффальские бизоны, которых пугают (другие) буффальские бизоны, пугают буффальских бизонов»),
где:
1. Buffalo - прилагательное: из города Буффало, штат Нью-Йорк, США; слово выступает в значении «буффальский»;
2. Buffalo - имя существительное: бизон или буйвол во множественном числе;
3. To buffalo - глагол, означающий «пугать, приводить в замешательство».
Еще не осень - так, едва-едва.
Ни опыта еще, ни мастерства.
Она еще разучивает гаммы.
Не вставлены еще вторые рамы,
и тополя бульвара за окном
еще монументальны, как скульптура.
Еще упруга их мускулатура,
но день-другой -
и все пойдет на спад,
проявится осенняя натура,
и, предваряя близкий листопад,
листва зашелестит, как партитура,
и дождь забарабанит невпопад
по клавишам,
и вся клавиатура
пойдет плясать под музыку дождя.
Но стихнет,
и немного погодя,
наклонностей опасных не скрывая,
бегом-бегом
по линии трамвая
помчится лист опавший,
отрывая
тройное сальто,
словно акробат.
И надпись 'Осторожно, листопад!',
неясную тревогу вызывая,
раскачиваться будет,
как набат,
внезапно загудевший на пожаре.
И тут мы впрямь увидим на бульваре
столбы огня.
Там будут листья жечь.
А листья будут падать,
будут падать,
и ровный звук,
таящийся в листве,
напомнит о прямом своем родстве
с известною шопеновской сонатой.
И тем не мене,
листья будут жечь.
Но дождик уже реже будет течь,
и листья будут медленней кружиться,
пока бульвар и вовсе обнажится,
и мы за ним увидим в глубине
фонарь
у театрального подъезда
на противоположной стороне,
и белый лист афиши на стене,
и профиль музыканта на афише.
И мы особо выделим слова,
где речь идет о нынешнем концерте
фортепианной музыки,
и в центре
стоит - ШОПЕН, СОНАТА No. 2.
И словно бы сквозь сон,
едва-едва
коснутся нас начальные аккорды
шопеновского траурного марша
и станут отдаляться,
повторяясь
вдали,
как позывные декабря.
И матовая лампа фонаря
затеплится свечением несмелым
и высветит афишу на стене.
Но тут уже повалит белым-белым,
повалит густо-густо
белым-белым,
но это уже - в полной тишине.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
