Гладиолусы или астры? Георгины или ирисы? Или (гуляй, рванина) купить в хрусткой, словно отлитой из хрусталя обертке квинтет карминных роз в белых крошках гипсофилы, втиснутых между мужскими ладонями пальмовых листьев? Чтобы уж точно не стыдно. И ведь всё равно кто-то обязательно всучит своему взъерошенному чаду ветку нежнейших мангово-оранжевых орхидей с дрожащей полупрозрачной плотью зева, а вы, с банальными, как фраза «день знаний» розами, завистливо курите в углу…
Что повязать в волосы? Лапы стенда в магазине «Детский world» обвисли под тяжестью гроздьев белоснежных хризантем и прочих лохматых цветов со свадебнообразными нитями росинок-бусин, бледных шелковых роз с замявшимися лепестками, из которых серпантином змеятся тугие, целлулоидные ленты, связок капроновых шаров с гофрированной начинкой, пушистых белых резинок и одноразовых китайских обручей с криво приклеенными бантиками. И ведь что ни возьми – всё равно полный ассортимент стенда плюс еще чуть-чуть будет представлен на русо-каштановых «первоклассных» хвостиках и косичках.
Что еще не куплено из списка, соперничающего по протяженности с донжуановским, кроме лыж для зимних уроков физкультуры? О, эти горы наборов просто картона, цветного картона, бархатной бумаги, радужные переливы фольги, палочки пластилина, светофоры акварельных кружков, торчащие из развалов иглы шариковых ручек и карандашей, линейки, на чьих двадцати сантиметрах уместился целый комикс, панцыри ранцев и рюкзаков, являющие собой дайджест мультфильмов последних лет, взгляду некуда деваться от длинноногих, вечно-короткоюбочных Барби и безносых томных Братц, бросающих с обложек тетрадей и дневников откровенные, далеко не детские призывные взгляды из-под густо нафиолеченных век, выпячивая мерцающие необъятные силиконовые губы (плачь, Анджелина Джоли, тебя выпихнули с этого пьедестала); о, эти автомобильные пробки сгрудившихся на блокнотах «мазерати» и «ламборгини», полупридушенный писк из-под их колес далматинца Патча и везде, везде пятна розово-голубого шелка Золушек и Аврор с их пресно-улыбчивыми лицами, рисованными друг с друга под копирку в каком-нибудь далеком душном Нингбо…
О, этот ритуал выуживания из груды матерчатых спортивных туфель на непременной белой резиновой подошве вариант нужного размера и этот победный тарзаноподобный вопль мамы-счастливицы, наконец вытянувшей со дна корзины/из моря слез неудачливых конкуренток парный экземпляр!
И вот наконец сквозь рваную дремоту последних сумеречных часов ночи, через нервные ворочанья с боку на бок и со спины на живот просочилось это невероятное утро, притянувшее все первые родительские взгляды на небо: не собирается ли дождь? Но нет, небо милосердно сегодня, на его голубом атласе приколото несколько розоватых брошек-облачков, и солнце, предвосхищая театральные жесты директора школы, протянуло из-за горизонта прямо в окна лимонадные лучи. Тщетные попытки впихнуть в сжатый волнением желудок утренний творог, пара поспешных глотков чая. От звяканья посуды встрепенувшись, над подушкой поднимается маленькая растрепанная голова, но в распахнутых глазах уже нет ни тени сна – одно восторженное ожидание. С боем почищены зубы, натянуты всё равно великоватые тончайшие колготки, надеты кобальтовые сарафан и пиджак под волшебным названием «школьная форма», снежная роза с дрожащими лепестками воспарила над волосами, напакован ненужными в этот день (но традиция сильнее здравого смысла) карандашами, ручками и тетрадками ранец – не забыть цветы! – и вот уже шагаешь в стеклянный воздух первого осеннего дня и видишь везде белые всполохи бантов и новенькие рюкзаки…
Нужна ли эта бесконечная торжественная линейка, когда выстроенные неровным квадратом ученики, изнемогая под тяжестью огромных, в половину школьного дебютанта букетов, поначалу пытаются расслышать микрофонно-плывущие слова завуча и неминуемо сдаются, ибо это невозможно? А вот нужна – потому что иначе как же сквозь пелену непонятных фраз про поздравления губернатора и президента всё-таки расслышать главное: «А теперь, ребята, загадайте желание» и успеть мысленно крикнуть совсем не имеющее отношения к школе «хочу летать!», прежде чем разноцветные воздушные шары внесезонным конфетти рассыплются по синему небесному полю. И ведь будет летать – потому что загадано первого сентября.
