В жизни человека есть только два момента, когда он предстаёт в этом мире с неприкрытыми чувствами, когда вся его скрытость или притворство бесследно исчезает, и нет места для эгоизма – это рождение и смерть. Два полюса мироздания, на которых зиждется жизнь. Бессмертие определяет некую безысходность, монотонность и обыденность, вся соль жизни при этом теряет вкус. И в то же время, без рождения невозможна смерть, как рождество невозможно без смерти. Отсюда таинственное благоговение пред этими моментами жизни, которые человек оберегает от всякой скверны.
В силу физиологических причин, человек не может помнить, что он чувствовал и как воспринимал окружающую действительность в момент своего появления на свет. Нет накопления опыта, и, соответственно, продвижения момента рождения по иерархической лестнице эстетического наслаждения.
Но не так обстоит со смертью. Она приходит в большинстве случаев уже тогда, когда мы чётко можем разграничить свои и чужие мысли, осознать и в полной мере насладиться чувствами, возникающими в нас.
Из всего сказанного можно сделать вывод, что единственной целью духовного развития должна стать смерть во всех её проявлениях. И чем сильнее мы разольём экстаз в теле и душе от соприкосновения нашего «Я» со смертью, тем явственнее будет ощущаться мгновение вечности.
Сравнивая отношение древнего человека к смерти и рождению с отношением моих современников, обнаруживается чёткое несоответствие, а может быть и деградация нашего миросозерцания. Не в вину нам, ведь наше сознание постоянно развивается в силу влияния объективных и субъективных причин. Просто обидно, когда воистину величественная смерть воспринимается как отрицательный образ, от которого нужно скорее бежать, чем страстно желать. Лишь немногие, да и то, сейчас бы их назвали душевно больными людьми, осознают ее величие.
Лёд, находящийся на тёплой ладони, непременно растает; он не противится этому, а меланхолично и с некоей таинственной жадностью исчезает, превращаясь в обыкновенную воду. Но ведь до этого он был лёд – кристалл, блистающий в лучах весеннего солнца, творец мерцающих бликов. Лишь только ради этого можно стать льдом и умереть в агонии жара…
Люди в преклонном возрасте жаждут смерти.
В младенчестве мы вообще не боимся её.
Она выступает в качестве Спасителя в тяжёлые минуты нашей жизни.
Приведу некоторые примеры, на мой взгляд, наглядно демонстрирующие как изменилось наше отношение к смерти.
1. Древние люди не разделяли загробного мира на «хороший» (рай) или «плохой» (ад), для праведников или грешников. Все умершие считались просто ушедшими в другой мир, где продолжают существовать, наблюдая за нашими делами. И нужно было лишь обрести уверенность в том, что умерший сможет беспрепятственно достичь загробного мира. Для этого и были предназначены похоронные обряды. Дж. Фрэзера в его работе «Фольклор в ветхом завете» утверждает, что траур возник как средство испугать покойника, или обмануть его, чтобы он не причинял живым вреда и не беспокоил их. Но это противоречит живости, повсеместности и центральности культа предков в жизни народов. Мне кажется, что траур должен создавать контраст между нашим и иным миром, чтобы умерший не сошёл с истинного пути, а также помочь ему преодолеть этот путь. Современная трактовка траура и похоронного обряда вообще, под влиянием сегодняшнего мировоззрения и отношения к смерти, указывает на отпугивание и, вследствие этого, на негативное восприятие СМЕРТИ, что и констатировал Дж. Фрезер. Размытие сути похорон приводит к не почитанию предков, что выражается в неуважении к старшим.
2. Наши предки не зря выбирали столь живописные места для заселения. И не первую роль здесь играл выгодный природный ландшафт, климатические условия, безопасность и доступность жизненно важных ресурсов. А щемящий сердце посыл души – «Здесь бы я хотел покоиться в веках». Будь это не так, то не в глубокой древности, а только в недалёком прошлом пошло бы заселение столь неблагоприятных на первый взгляд условиях, как крайний север. Но человечество здравствует в любом уголке нашей земли – трескучие морозы, сильные ветра, землетрясения, извержения вулканов, наводнения, изнуряющая жара – всё это не имеет никакого значения для населяющих свою родину. Люди крайнего севера восхваляют свою суровую природу так же, как и индусы свою… Оказавшись един на един с матерью-природой порой так хочется лечь на землю и уснуть вечным сном, и родная смёртушка отнюдь не кажется ужасной. Ещё при жизни, многие люди, побывав в красивом месте, завещают именно там похоронить их тела – это ли не крик души.
Сегодняшнее место жительства, к сожалению, обосновывается исключительно определением экономической целесообразностью, не потому ли города и сёла превращаются в безжизненную свалку людей?
3. А теперь посмотрите на произведения древних зодчих. Как непринуждённо они встраивали свои произведения в окружающую действительность. И мы теперь можем только завидовать им, смотрящим на целомудренность красоты, а не на железо, стекло и бетон. Ярким примером является церковь под древним Владимиром Покрова-на-Нерли (1165 г.). Не потому ли, что окружающий её ландшафт практически не тронут временем и человеком. Как удивительно рукой своего создателя церковь Покрова вписана в природу. Этот храм, построенный в честь убитого в юности сына, символизирует вечную жизнь, не в отрыве, а совокуплении с божественной природой. Из матери сырой - земли народились, и туда же придём. И вновь мотив смерти.
К счастью для нас, наши предки по божественному попущению сохранили в неприкосновенности этот архитектурный монумент и заливные луга с небольшой рекой Нерль. Даже построенные в XIX веке ограда и колокольня, были разрушены большевиками, как бы сбросив каменные оковы с самой смерти.
Практически все древние храмы были возведены на месте разрушенных языческих капищ – высокий холм на берегу реки или озера, откуда хорошо просматриваются обширные поля и леса, восходящее солнце. Чувствуешь себя равным, отождествляешь с ним, дух захватывает от сильных порывов ветра. Несёшься по бескрайним просторам славной родины и смерти больше нет, ведь ты стал ей. Наверно, все возникшие поселения в своём становлении представляли собой как некое дополнение к бескрайним просторам нашей земли. Не в вину христианству, сделавшему русскому народу несравненно больше добра, нежели зла, но ведь только языческая культура не выделяла человека из экосистемы, а наоборот, рассматривала его как нечто неотрывно связанное с ней: как физически, так и духовно.
Неудивительно, что наши пращуры считали обиталищем богов высокие возвышенности, или наоборот, впадины. И не было добрых и злых богов – в них присутствовало и то и другое. Добро и зло в принципе не могут существовать по отдельности, так как оба эти понятия произрастают из одного корня. В любом добром поступке можно усмотреть зло и наоборот.
4. Все религии настаивают на том, что смерть лишь таинственный этап в жизни, не влекущий за собой ничего плохого, что её следует воспринимать достойно и с радостью.
Подвижники (мученики) с радостью принимали смерть, отвергая сомнения (или свято веря) что они последуют в рай, в её приходе они видели долгожданное свидание с богом. На открытке с фотографией католической святой Розарии, лежащей в гробу и увенчанной живыми цветами, написаны слова: «Я только начинаю жить».
Миф об утраченном бессмертии (особо известный из них находится в Ветхом завете) наталкивает на мысль, что в момент его возникновения происходит трансформация осознания смерти из прекрасного в нечто неестественное для всего живого. Даётся трактовка того, что смерть (или посредством смерти через сатану) отнимает у нас лучшее существование.
Иисус Христос – в начале I века н.э. пытается вновь возвеличить смерть. Его принимают как богочеловека, имеющего власть над ней. И не к ней ли, он обращает последний свой взор, произнося слова: «Бог мой, бог мой, зачем ты оставил меня?» (В апокрифическом Евангелии от Петра, написанного во II в. н.э. в этом месте другое его изречение – Сила моя, сила, ты оставила меня!). Разочарование от того, что боль, возникающая в его теле, мешает ему насладиться сладостным моментом, вводит Иисуса в апатию. Криком он пытается обуздать боль, за которым последовало таинственное «вознесение».
Не понимание сути культуры в целом влечёт за собой искажение идеалов, к которым необходимо стремиться. Тот огромный духовный опыт, накопленный тысячелетиями нашими прародителями, скрыт под плотным слоем чешуи, которая вызывает только ощущение своего тела, а не души. Причину этого следует искать в эволюции социальных отношений.
Ранее была каста колдунов, волхвов, старейшин, жрецов, священнослужителей, в коммунистических странах – отдел политической агитации, в капиталистических – цензура, роль которых было свято оберегать и приумножать «национальную культуру», бороться с негативным влиянием соседей. Уничтожение культурной интелегенции влечёт за собой деградацию человечества, а следовательно - удовлетворение низменных потребностей людей. И когда мы, высоко ценя и оберегая только своё тело, разлагающееся после нашей смерти, будем всячески избегать даже одного слова
С М Е Р Т Ь.
Главной целью статьи является не убеждение читателей принять точку зрения автора, а заставить двигаться тот монолит, нависший над явлением смерти. Чтобы не бежать от неё, не воспринимать как врага, но думать о ней и проживать каждый следующий день так, как будто он - последний.
