Однажды Ворон спрашивал ежа: «Ты знаешь Митрия из города Воронежа?» Еж Митрия не знал. Он вообще мало знал, зато много спал. А когда не спал – притворялся кактусом. Так проще… Ворон же спал мало, жил долго, а знал много. А чего не знал, о том догадывался, потому что работал помощником у одного гипнотизера, который лечил алкоголизм гипнозом, а гипноз - алкоголем, следовательно, всегда был при деле. Но речь не об этом… Когда работа доставала Ворона до самых кончиков перьев, он плевал на неё со всей высоты своего полёта и отправлялся погулять. Вот об одной из таких прогулок и решил он поведать ежу.
***
Стояла осень – лучшее время для размышлений. Ворон думал о еде. Поскольку в этот раз он манкировал* своими обязанностями, то автоматически пролетал мимо обеда и ужина у гипнотизёра. Ворон, конечно, не орёл, но тоже гордая птица. Пастись на помойке не его амплуа. Еду следовало добыть оригинальным и достойным только его, Ворона, способом. А есть хотелось всё сильнее. Вся окружающая действительность прямо или косвенно напоминала о еде. Из приоткрытой форточки третьего этажа донёсся отрывок рекламного ролика. Толстый, холёный молочник вещал: «… А в нашем сыре дырок нет!..» «А в нашей дыре и сыра нет», - вздохнул Ворон, поскольку ничем вкусным из форточки не пахло. И тут левая ноздря его уловила едва различимый аромат жареного мяса. Ворон мгновенно настроил все органы чувств на пеленгацию источника этого чудного запаха и устремился на поиски…
Запах становился всё явственнее, всё гуще, Ворон уже ощущал его на языке. Слюна наполнила клюв* до краёв. Теперь наш герой с полной уверенностью мог сказать, что совсем рядом готовили котлеты из молодой, тёплой говядины с луком, имбирём, кориандром и чёрным перцем. А ещё там было немного свинины. О-о-о!..
На ближайший балкон вышел весёлый человек с длинными волосами и вынес вместе с собой на улицу этот очаровательный аромат. Ворон присел на ветку липы недалеко от балкона, чтобы перевести дух, сглотнуть слюну и трезво, насколько позволяли пищевые рефлексы, оценить обстановку.
Стоит сказать, что за долгие годы жизни бок о бок с людьми ему не только удалось выучить несколько человеческих языков, но и научиться с достаточной точностью читать людские мысли. Это уже неоднократно сослужило Ворону добрую службу, помогло и теперь.
Митрий или Дмитрий, именно так звали весёлого человека, думал о странных и давно забытых в мирской суете вещах. Он думал не о котлетах. Как в такой момент можно было не думать о котлетах, Ворон отказывался понимать! Он не думал также о курсе евро, не думал о том, как опрокинуть стопарик, равно как не думал о красоте собственных ногтей. Короче это были не те обычные мысли, обрывки которых постоянно долетали до Ворона из мира людей. Митрий размышлял об этимологии* (в лексиконе Ворона было такое слово) названия родного города. В частности он думал о той «Ж…», которая досталась Вороне в Воронеже. «Вот, блин!» - сглотнул Ворон и спланировал на перила балкона.
- Да бросьте Вы эту ворону, отец Митрий, - именно так решил назвать Ворон необычного человека, ибо уважительное обращение к собеседнику есть основа конструктивного диалога, – знаю я эту птицу, ничего приличного ей не перепало. Перебирая мощными лапами, Ворон пододвинулся поближе:
- Есть немало других слов, из которых можно состряпать превосходный каламбурчик!
- Например? – нисколько не удивился «весёлый человек», будто был знаком с Вороном добрую сотню лет. Хотя, кто же теперь не знает, что вороны разговаривают?
- Видите ли, отец Митрий, здесь есть одна проблема, – Ворон артистично постучал по своей умной голове, – эта штука сейчас не очень хочет работать. А путь к голове Ворона лежит, как известно, через ж… желудок. Давайте договоримся: Вы мне какую-нибудь вкуснятину, а я Вам – каламбурятину!
- Например? – опять спросил Митрий.
- Котлету! – почти выкрикнул Ворон, сознавая, что сейчас он захлебнётся слюной.
Дабы не раздражать голодных читателей, и, не имея возможности поделиться котлетой с каждым, автор не станет описывать всё то многообразие ощущений, вызванных процессом поглощения пищи, повергшее голодную птицу в состояние близкое к экстазу… Ворон закрыл глаза и молчал три минуты…
Митрий решил, что это время необходимо для транспортировки питательных веществ в мозг этого яркого представителя семейства врановых и не стал его беспокоить. Действительно, вскоре Ворон включился и произнёс:
- Croquette was excellent!* Потом он встряхнулся и перешёл на русский: – О чём это мы? Ах да, КОТЛЕТА…
- Что, ещё котлету?
- Нет, КОТЛЕТА хороша для каламбура.
- При чём тут котлета?
- Ну, вдумайтесь – КОТ-ЛЕТА…
- Конечно, конечно… Зима-лето… Кошки-коты… Одну минуточку, – Митрий убежал за блокнотом. – Сейчас, сейчас мы её приготовим, – бормотал он себе под нос. В голове уже что-то вертелось.
- Ага, есть!
На бумагу выплеснулись следующие строки:
Если кот родился летом,
Кошка принесла приплод –
Получается КОТЛЕТА,
Или просто летний кот!
И, не останавливаясь на достигнутом, Митрий изобразил толстого кота, который облизывается, глядя на нанизанную на вилку котлету. «Вот и славно, – подумал Ворон, потирая крылья, – работает!»
- Теперь можно ещё котлеточку…
- Ein moment! – и Митрий исполнил танец официанта.
- Знаю я одно старое русско-нерусское слово – БОГАТЫРЬ, – продолжал Ворон между ударами клювом по котлете.
- Богатырь? Годится! – контакт был установлен, Митрий начинал понимать Ворона с полуслова.
Сказка это, или быль-
Бога стырил – БОГАТЫРЬ!
Далее был нарисован дюжий мужик в кольчуге, удирающий от татаро-монгол с глиняным божком под мышкой.
Процесс нравился обоим и затягивал не на шутку. Котлеты убывали достаточно интенсивно.
- Когда я служил в Королевском флоте Её Величества… Короче МАТРОС.
- Матрос?! Это уже не по-детски…
- Помилуйте, матросы давно не дети!
- Хорошо!
А мат на палубе всё рос,
За рынду лбом задел МАТРОС!
И соответствующий рисунок, конечно.
Далее это уже напоминало партию в пинг-понг. Ворон подаёт – человек парирует, человек подаёт – ворон проглатывает. Ворон – человек, человек – ворон… Страницы шуршали, карандаш не успевал скрипеть, котлеты пролетали со свистом.
- ШАРЛАТАН!
Ну, продавец шаров! Нахал и ШАРЛАТАН!
Купили шарик мы, а он уж дважды латан!
- БАРСУК!
- Попрошу не выражаться!
- Ладно, ШТУКАТУРКА!
Вот с потолка свалилась ШТУКАТУРКА,
Ударила она по штуке турка!
- ВАМПИР!
А турку позвонил ВАМПИР:
«Я Вам устрою завтра пир!»
- ПАПАВЕРИН!
- Что такое?
- Лекарство!
А на пиру был папа Верин,
ПАПАВЕРИН глотал у двери.
- ФИГУРКА!
Но был он та ещё ФИГУРКА,
По кличке «Фиг» премерзкий урка!
- Врачи!
Когда приехали врачи,
Их турок тут же замочил!...?
- Стоп, а причём здесь врачи?
- Всё кончено… - Ворон почувствовал, что ему трудно дышать.
- Что кончено?
- Котлеты кончились, место в желудке, – лепетал Ворон. Весь он как-то обмяк, глаза закатились. Медленно птица начала оседать на хвост и свалилась с балкона.
- Летальный исход… - произнёс Митрий и посмотрел вниз, - или улетальный,- поскольку Ворон всё же нашёл в себе силы и расправил крылья. Взмахивать ими он уже не мог, поэтому лишь планировал в заданном направлении.
«Интересное кино, - подумал отец Митрий, - будет что рассказать детям…»
***
- Ну, как тебе? – спросил Ворон у ежа.
- Да! Клёво ты наклевался! – вздохнул ёж, – вот только что-то есть захотелось…
- А ты смог бы придумать каламбурятину, Зелёный? (Ежа звали Зелёный потому, что всё его семейство, начиная с пра-пра-бабушки, родившейся в 1986 году, имело зеленоватый оттенок).
- Каламбурятина, она и ежу понятна!
Мне месяц нравится ИЮЛЬ,
Ежих люблю я – Свет и Юль!
- Ну что ж, неплохо для начала. Пойдём, угощу сыром без плесени! – предложил Ворон.
И они удалились… Такие разные, но всё же друзья…
7 декабря 2006 г.
