Все годы войны, тыл являлся вторым фронтом. С обеих сторон линии фронта.
Ночь тяжёлым грузом навалилась на город, только редкие фонари освещали улицу. На углу двух улиц, Кирова и Спартака стоит массивное серое здание, будто вытесанное из целого куска гранита, по -середине разделено на две половины, кованными из железа воротами, въезд во двор. В одной половине находилась служба НКВД, в другой половине здания, обком партии. В половине НКВД, где ни -где светились окна, зато во второй половине, почти все окна второго этажа были ярко освещены. Шло срочное, несмотря на позднее время, заседание обкома партии. Собраны все функционеры партии и хозяйственники области.
-Товарищи, к нам прибывают новые и новые эшелоны с эвакуированным оборудованием и людьми, это все надо принять и обустроить. Южная станция забита. В Шершнях на разъезде стоят два эшелона с оборудованием автомеханического завода, Петро Иванович, -обратился первый секретарь к своему заместителю,- мы вам поручали подобрать площадку для этого завода?
-Да, Василий Сергеевич. Мы с группой специалистов, в которую включили и прибывших с заводом, нашли. Будем ставить на площадке между, Митрофановским совхозом и складами НКО. Уже начали заливать фундаменты для станков.
- А как же стены? – задал по ходу разговора первый секретарь. - Уже скоро зима, сентябрь.
-Запустим цеха, а тогда подумаем о стенах. Сейчас необходимо чтоб завод начал давать продукцию для фронта. На заводе, имени Колющенко решили разместить несколько цехов. Это цеха разукомплектованных заводов. Что успели, по-видимому, эвакуировать.
-Хорошо, - продолжил Василий Сергеевич, - а куда мы определим завод по изготовлению пулемётов, да и патронный цех где-то определить необходимо? -Все замолчали, боясь что-то сказать невпопад .- Стоп, Петро Иванович, а что если определить его в театр оперы и балета, а?
- Да ну, Василь Сергеевич, нашу гордость. Мы ж его лелеяли, ждали, он так похож на Московский большой театр, что с ним будет?
- Ничего, война окончиться достроим. А сейчас надо, вы знаете такое слово НАДО.- Почти переходя на крик, закончил он.- Да, ещё придётся занять и филармонию, не до музыки сейчас, да пожалуй, и под обкомом партии, цокольный этаж, то есть под нами, занять под какой-то цех можно, такое огромное помещение и пустует. - Потер рука об руку, будто они у него замерзли, и добавил,- Медицина, что там у вас произошло?
-Да Василий Сергеевич, произошло, этим занимается и служба НКВД, Пулемётная рота стояла на станции Шершни, почти все были отравлены, остались лишь те, что были в наряде.- И виновато замолчал?
- Эх вы, растяпы, все хороши и НКВД и медики. Нашли виновных?
-Повар в разработке?
- Товарищ Лившиц, Да, да , вам- Мужчина в военной форме, вопросительно повернул голову в сторону первого секретаря обкома.
- На пропускных пунктах усильте проверку. Там где бойцы проходят санобработку, может там кто проявится. ИЗО -1 и Изо -2. Они ж там ближе всех под Шерстнями, а где этим…, прятаться, где большое скопление людей. Продолжайте искать, их появление можно ожидать где угодно. Вы ещё не забыли, как год назад завалился цех на ЧТЗ, сколько жертв было? А сейчас война, каждый час на счету. Да и людей не хватает. Комиссар по трудовых ресурсах, как там дела с людьми? -Встал мужчина, лет под шестьдесят.
- Да что там говорить, не хватает специалистов, мальчишки необученные, хорошо ещё как из ФЗО, а так!- и махнул рукой.
-Ничего, организуйте ускоренные курсы, пусть встают на операции, мастеров конечно из них не будет, но две три операции смогут за две недели одолеть.
- Да, знаете, они все рвутся на фронт, почти каждый день бегают в военкомат. - Комиссар, военпред, в чём дело? Ты что не можешь объяснить, где они нужнее?- Первый повернулся в сторону военкома.
- Военком приподнялся со своего места.- Вы знаете мне необходимо собрать людей на целый полк, а где же их брать?
- По – сёлах собирай, а мне рабочие нужны здесь! – И переходя на другую тему, обратился к сидевшим в конце стола представителям угольной промышленности.
-Копейск, как ваши дела? Вы мне передали последнюю сводку по добыче угля, мало, мало! Учтите нам добавиться нагрузка и по жилому сектору и промышленному, к вам тоже я обращаюсь, да, да, Коркино, у вас мы брать не будем людей, за исключением некоторых. Вы там пересмотрите кадры. Ну а добычу увеличивайте, иначе не у одного из нас головы полетят! И каждый день с утра мне сводки, Верховный, в любую минуту может позвонить, и либо что спросить. Вернёмся к южной станции, может разгрузить немного, отправить в Курган?
- А что, можно – С радостью согласился заместитель, Можно будет принимать на их место ещё составы. – В душе радуясь, что хотя бы часть нагрузки снимется с плеч.
- Вы записывайте, записывайте, переходим до следующего вопроса! Продовольствие. Всю эту массу людей необходимо чем – то кормить. Василий Евграфович, как обстоят дела у вас?
Встал с места сухощавый пожилой мужчина, стройный, среднего роста, с седыми гладко зачёсанными волосами. И не дожидаясь вопросов, стал чётко докладывать о проделанной работе. Оперируя цифрами , где в складах что заложено, овощи, крупа, мука, и другие виды пищевой продукции, так необходимой для рабочих и всего местного населения. Выложил в цифрах его количество, а так же заготовленного фуража для армейских нужд, и сельских нужд и в свиноводстве, и в мясомолчном хозяйстве. Дойдя до конца, он сокрушенно покачал головой.
- Не хватает продовольствия. Заводские рабочие полуголодные, мы вменили карточки, рабочим хлеба по триста пятдесят грамм на день, а иждевенцам по двести.- И стал перечислять какие крохи положено получить на месяц по карточкам. Прочитав небольшой список продуктов, что можно было отоварить по карточкам, он добавил, уже есть смертельные случаи, что на ходу люди по дороге домой, или на работу, умирают!
- А как там, на ЧТЗ?
- Там немногим лучше! Но тоже трудно, запустили новую мельницу, но всё равно, из ничего, что либо, не сделаешь! Правда, при заводе организовали свое подсобное хозяйство !
- Где?
- За сорок километров от города, около разъезда Томино.
- Вот видите товарищи, кто хочет работать, тот работает. Жаль, что нет трёх директоров заводов сегодня на заседании, можно было бы послушать и поучиться у них кое- кому, как надо изыскивать резервы. Их, правда, Верховный вызвал к себе. Завтра и я вылетаю в Москву! Так что Петр Иванович вы остаетесь за главного в области! – Полушутливо, полусерьёзно объявил он всем! Ну а хлеб и для фронта, и для населения необходим. Тем более нашей стране ожидать помощи неоткуда, самим необходимо искать выходы из любых положений!
На этом товарищи совещание считаю закрытым, думаю всем всё и так ясно. Все стали вставать, заскрежетали отодвигаемые стулья, в кабинете послышался лёгкий шум. Обменивались на ходу впечатлениями о совещании, и мнениями по поводу создавшегося в стране положения.
Брезжил предутренний рассвет. Окна здания обкома партии поочерёдно стали гаснуть, наступал новый день, с тревогами и волнениями.
__________________
Аня лежала в постели, её покидали силы. Она то впадала в забытье, то вновь возвращалась в реальность. И тогда её охватывала тревога за детей, мысли путались, но она, придя в себя, возвращалась вновь и вновь к одному и тому же, нельзя умирать, не дай Бог, что будет тогда с детьми, пропадут ведь!
А они, закутавшись в старенькое одеяло, согревая друг друга, сидели на кровати, на противоположной стороне комнаты. С тревогой наблюдая, за матерью. В очередной раз придя в себя она вдруг спросила .
- Ребята, а вы хоть кушали?
Да мама, да! Кушали, кушали!
В действительности же, они не ели уже вторые сутки. Просить помощи у кого либо, было бесполезно, все были голодны.
- Послушай, Сашка я наверно пойду до офицерской столовой, может там, что нибудь найду?
Это заговорил младший из братьев, трёхлетний Анатолий. Старший, восьмилетний Александр, слегка цокая от холода зубами, согласно мотнул головой.
- Ну а я поищу что –нибудь протопить в печке, может мамке легче будет.
И дети, прикрыв своим одеялом мать, потихоньку выскользнули за двери, посильнее
укутавшись в свои старенькие пальтишки, они разошлись в разные стороны.
Толька, как его звал старший брат, направился по знакомой дорожке к офицерской столовой, там часто выкидали на помойку , что нибудь вкусненькое, надо было только успеть вперёд других, захватить лакомый кусочек. А если повара увидят малого, то из жалости подкинут лишний кусок хлеба. Хотя и сами получали урезанную пайку, не фронтовики же. Проходя мимо двухэтажных зданий, он обратил внимание, что из двух окон свисали сетки авоськи, с чем-то завернутым в тряпицу. « Наверно с едой» - подумал Толик. Пробежав всю дорогу, он оказался около столовой. Но она почему-то сегодня не светилась огнями, её двери были закрыты на большой амбарный замок. «Видно всех отправили на фронт!» -Подумал он. Возвращаться ни с чем, было просто стыдно, да и голод основательно давал о себе знать. Но возвращаться было необходимо, иначе брат, из последних сил, но пойдёт его искать, а это лишняя для него нагрузка. Ещё немного и Толик уже тянул на себя оббитую старым войлоком дверь, старого домика, где они жили. В полумраке Александр возился около грубки, перед ним лежала целая охапка дров.
-Вот, около склада ящик выбросили, я успел, сейчас растоплю, тепло будет,
- Сашка, Сашка! –возбужденно зашептал Толик, почти наклоняясь к уху брата, так чтоб вдруг не услышала мать.- Там в домах висят сетки, наверно с едой. Вот бы их стянуть.
- Пойдём, покажешь, разгорится в плите и без нас, идём.
Потихоньку вышмыгнули за дверь, аккуратно притворив её. Вновь пробежали почти полдороги, от возбуждения, откуда и силы взялись. Придя на место, братья осмотрелись.
- Да тут проволоку надо или багор, иначе никак. Стали искать подручный материал, правда, его долго не пришлось искать. Около сарайчиков, что были около домов, и нашлась длинная шестимиллиметровая проволока. С трудом загнули на её конце что-то похожее на крючок. И стараясь не попасть по стеклу окна, стали пробовать закинуть проволоку на авоську с продуктами. Наконец удалось закинуть «удочку» зацепить сетку. Вдвоём братья рванули проволоку вниз к себе, Авоська довольно легко выскользнула из форточки, и гулко шлёпнулась на мёрзлую землю. Сашка рванулся к авоське, её схватил,
- Бежим, Толька бежим!
И они, что было у них сил, побежали, прижимая к своим грудям добычу. Перед дверями своего дома они остановились, отдышались, стараясь быть спокойными, вошли в комнату. В печке уже разгорелся огонь, и приятное тепло исходило от плиты. Мать, в бессознательном состоянии, скинула до половины с себя одеяло.
Братья выложили на стол свою добычу, в авоське оказалось два вилка капусты. Переглянувшись, они, молча стали разделывать свою добычу. Через некоторое время, по помещению разливался приятный запах варева. Когда подобие супа было готово, они стали прикладать усилия, вернуть мать в сознание. К их радости им это удалось, они её напоили капустным отваром. Через некоторое время ещё раз. Придя в сознание, первое её слово было, «где взяли». «А сами ели?» Дети умолчали, А она моментально уснула, не дожидаясь ответа. Дети пожевали варёные капустные листья, слегка насытившись, они улеглись, спина к спине, укрывшись старым одеялом. Так согревая друг друга, они уставшие уснули крепким не детским сном.
Утро выдалось солнечным, но набегающие облака, гонимые северным ветром, то заслоняли его, то вновь прорывалось сквозь них. По этому, солнечные блики то появлялись на потолке, то пропадали. Аня открыла глаза, и глядела на них. Слабость сковывала всё тело, но сознание медленно возвращалось к ней. Она стала припоминать как её кормили дети чем-то таким , как ей показалось, пахучим и вкусным.
Она медленно встала, накинула на себя одеяло и пошатываясь от слабости прошла к плите, где стояла кастрюля с варевом. Превозмогая слабость и придерживая одеяло одной рукой, чтоб оно не упало с плеч, другой она открыла крышку кастрюли. Там плавали в воде, даже не порезанные, листья капусты. Она достала один из них и смакуя медленно, растягивая удовольствие от пищи, стала его обсасывать, откусывая мелкими кусочками. Нечаянно задела крышку кастрюли, та с грохотом упала на пол. Дети зашевелились, открыли глаза, ещё не понимая, что происходит.
-О! мама проснулась! Ура!- и стали выскакивать из под одеяла- Тебе уже лучше?
- Да, детки, да! Я вот сейчас оденусь и пойду искать роботу.
- Мама ты поешь. Ты не бойся мы не голодные,- и как бы в доказательство Сашка похлопал себя по животу. Анатолий, глотая слюну, поддерживая старшего, так же как и он, стал гладить свой пустой живот, повторяя за братом.
- Мама мы не голодные, нет!
Аня, сдерживая слёзы, сделала вид, что им верит, взяла ещё один, самый маленький листочек. После чего вернулась к кровати и стала одеваться.
- Вы здесь хозяйничайте, а я пойду устраиваться на работу. А то мы так с голоду пропадём. Я намедни слышала мельницу на ЧТЗ открыли, может на роботу возьмут.
Одевшись, направилась к двери, обернулась.
-Вы будьте умницами, никуда не ходите, говорят, сейчас детей воруют.
И вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Дети вновь залезли под одеяло, согревая друг друга, вновь заснули.
К обеду мать возвратилась, бессильная, но весёлая,
-Дети! Меня взяли на работу на мельзавод, сегодня ухожу в ночную смену. Получила карточки, на оставшуюся часть месяца. На меня, дали как на рабочую, а вам, как на иждивенцев. Завтра пойдёте в магазин и отоварите, да смотрите не берите все, а то или отберут, или потеряете. Учтите, на них нам жить до конца месяца.
___________
Аня, придя в заготовительный цех, куда её ещё утром определили на работу, сразу подошла к начальнику смены.
- Меня направили к Вам в смену.
Тот окинул её с ног до головы взглядом, Покачал головой.
-Ну кого ко мне они присылают, худорбятину, чтоб упала с высоты, да и по лестницам бегать надо. Следить за самотасками. А ты через час упадешь, или втянет под ремни, калекой останешься.
- Ничего, я сильная, выдержу! – С наигранной весёлостью заявила мастеру Аня.
- Ну, смотри девка, я тебя предупредил, не обижайся потом на меня! А теперь идём, я расскажу, и покажу твои обязанности. Но учти, ещё раз говорю, лёгкой работы здесь нет !
Работа заключалась в том, чтобы следить за «самотасками» , так называли нории, которые подавали зерно в большие бункера, а из них уже самотёком по трубам зерно поступало и к вальцам и к жерновам. Норийные короба местами протерлись, и через отверстия зерно высыпалось наружу, по этому, пробегая вверх надо было затыкать эти дыры сподручным материалом. Кроме того надо было следить чтоб норию не засыпало зерном в месте её загрузки, в самом низу, когда такое случалось на самом верху на высоте пятнадцати метров, мотор вставал от перегрузки, или начинали прокручиваться клиновидные ремни. И тогда необходимо было бежать на самый верх, брать кусок смолы и на ходу натирать ею ремни. Чтобы усилить сцепление ремней со шкивами.
По этому, сбегав несколько десятков раз вверх, вниз, женщины, а работали в основном они, падали от усталости.
Во время пересмены, вновь пришедшую, товарки по смене внимательно расспросили, что да как, что в семье, потом, осматриваясь по сторонам, чтоб меньше кто видел, подсунули ей маленькую кастрюлечку с каким-то варевом.
-На, ешь, а то и смену не выкрепишь, да смотри, чтоб начальство не видело, а то можно и под суд угодить.
Так началась Анина работа на мельнице. Порой из последних сил приходилось бегать вверх и вниз. Но уже поменять работу было невозможно. Каждому было определено место, и ни кто не мог без разрешения свыше заменить или перевести на другую работу. Тем более переходить по своему желанию. Шла война и рабочих рук не хватало. К станкам вставали дети. Фронту нужно вооружение, снаряды, танки. Но так же необходимо питание, главное Хлеб!
День победы /Детские воспоминания/
Татарская, небольшая станция на сибирской магистрали. В её окружности дети туда бегали играть в свои, детские игры. Кроме игр они добывали там и топливо для дома. Играя между вагонов, они влазили на них и пока не видят стрелки, сбрасывают увесистые куски угля. Одни сбрасывают, другие подбирают, и оттаскивают подальше от станции, а потом делят поровну.
В один из майских дней Сашка и Толик на плечах с младшим братом Вовкой, отправляются на станцию поиграть. Мать кричит им вслед.
- Смотрите не ходите на железную дорогу, да Вовку не бросайте одного! - -Хорошо! – Как говориться, было бы сказано, а будет ли сделано...?Это уже совсем другой ответ.
«Честь» нести Вовку на плечах, как всегда доставалась Анатолию. А придя на место, между вагонов он был предоставлен сам себе. Правда, ему строго настрого приказывали никуда не ходить, а стоять на месте. Но кто бы слушался в три года, да ещё таких же сорванцов, хотя и немного старших. Он шагал следом за братьями. А Анатолий залезал на вагон и старался сбросить как можно большие по величине куски угля. Сашка собирал их в мешок и отбежав в сторону от путей, высыпал уголь в канаву, чтоб потом можно спокойно забрать и перенести к землянке, в которой они жили. Хотя и стоял май месяц, но было ещё холодно, а особенно по ночам. Да и сыро было в их примитивном жилище. По этому, запас угля не был лишним. Такое они проделывали не однажды, и им это было не в диковинку. Кроме того на вагонах. Копаясь, в угле часто можно было найти невзорвавшийся патрон, полный пороха и даже с целым капсюлем. Это после взрывных работ в шахте, видно отсырел порох, либо по каким другим причинам патрон не сработал. Кроме того там можно было найти тонкие медные провода. Всё это детям заменяло игрушки.
Угольная куча в канаве росла, да и время приближалось к обеду, а надо ещё перенести эту кучу к землянке. Мать как всегда будет ворчать, что опять её не слушаются, и бегают играть на железную дорогу. И это повторялось изо дня в день, мать их ругала , а они шли. Но она их ругала, а сама думала « а кто же достанет топливо для дома, взрослым нельзя ни в коем случае, поймают, будут судить, а так, может и обойдется в случае чего…!»
Вот в один из таких дней, почти в самом начале мая, ребята опять находились около вагонов на железнодорожном полотне, Анотолий вел за руку Вовку меж вагонами. Вдруг, один из паровозов загудел во всю мощь своей железной глотки, через некоторое время ему стали вторить все остальные паровозы. Над станцией поднялся пронзительный рёв. Рёв через несколько минут прекратился , лишь раздавались отдельные прерывистые гудки. Между этими гудками было слышно отдельные выстрелы.
Дети испуганно остановились и уже решили задать стрекача, подальше от железнодорожного полотна. Из тамбура предпоследнего вагона выглянула радостная рожица совсем юного стрелка в военной форме.
- Пацаны не бойтесь! Вы слышите, вы понимаете это же конец войне, понимаете конец! – Он счастливо засмеялся и на радостях закричал - Ура…а…!
Сегодня детям было не до угля, подхватив Вовку на плечи, дети бегом бросились к своей землянке. С криком,
- Мама! Мама! Война кончилась!- они вскочили в жилище. Мать возилась около плиты, и не поняла ничего, из збивчывых выкриков детей.
- Что случилось? Что за крики?
-Мама! Мама, да война кончилась, ты что, не слышала как паровозы гудели, а военные, так стреляли, так стреляли, и из пистолетов и из ружей!
- Слава тебе Господи!- хотя она была не верующей, присела на табурет от неожиданного известия, и перекрестилась широко, не стесняясь, размашистым крестом. Наконец-то! Слава Богу!- Повторила она.
Эти выстрелы, и этот радостный всеми день, эти гудки паровозов, на всю жизнь врезались в мою память, несмотря на мои три года!
Хотелось бы поесть борща
и что-то сделать сообща:
пойти на улицу с плакатом,
напиться, подписать протест,
уехать прочь из этих мест
и дверью хлопнуть. Да куда там.
Не то что держат взаперти,
а просто некуда идти:
в кино ремонт, а в бане были.
На перекресток – обонять
бензин, болтаться, обгонять
толпу, себя, автомобили.
Фонарь трясется на столбе,
двоит, троит друзей в толпе:
тот – лирик в форме заявлений,
тот – мастер петь обиняком,
а тот – гуляет бедняком,
подъяв кулак, что твой Евгений.
Родимых улиц шумный крест
венчают храмы этих мест.
Два – в память воинских событий.
Что моряков, что пушкарей,
чугунных пушек, якорей,
мечей, цепей, кровопролитий!
А третий, главный, храм, увы,
златой лишился головы,
зато одет в гранитный китель.
Там в окнах никогда не спят,
и тех, кто нынче там распят,
не посещает небожитель.
"Голым-гола ночная мгла".
Толпа к собору притекла,
и ночь, с востока начиная,
задергала колокола,
и от своих свечей зажгла
сердца мистерия ночная.
Дохлебан борщ, а каша не
доедена, но уж кашне
мать поправляет на подростке.
Свистит мильтон. Звонит звонарь.
Но главное – шумит словарь,
словарь шумит на перекрестке.
душа крест человек чело
век вещь пространство ничего
сад воздух время море рыба
чернила пыль пол потолок
бумага мышь мысль мотылек
снег мрамор дерево спасибо
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
