|
Цинизм опасен прежде всего потому, что он возводит злобу в добродетель (Андре Моруа)
Проза
Все произведения Избранное - Серебро Избранное - ЗолотоК списку произведений
Последняя ночь | Выше неба загорались звезды. Небо дышало, закат растворялся на кончике языка. Музыка, музыка кругом. Кругом и всюду отдыхающие. За понтоном, на котором плавали, с которого ныряли, не было уже ничего. Только море и волны. Анна стояла перед водой. Она смотрела в глубину и улыбалась лохматым рыбам. На душе ее и вправду было тоскливо, но она держалась. Любовь Игнатьевна говорила о погоде. Что-то правильное и важное. Но Анна была далеко. Она возвращалась в Тверь, к дому под номером четыре. Она забыла положить цветы.
Нет, не в воду она погружалась, ойкая от холода. Она снова и снова погружалась в воспоминания, снова пытаясь нащупать себя в поступках и потерях. Кораллы поступков, гроты потерь. Когда она потеряла Максима, она горько прорыдала, и ее забрали, прибили степлером к путевке прочь, прочь от смерти. А Максим любил воду. Утром еще они повздорили, она нашла какие-то записки, но это, наверное, уже не важно ведь. Ведь было бы важнее, чтобы он остался жив, да и та, другая, которая теперь без кожи… Нет, без кожи даже и лучше, наверное, умереть. Максим любил ее прошлой ночью. Дальше – не было ни ночей, ни дней. Прошлая, волшебная ночь! Мороз бился в окно, в Анну бился Максим, вспотевший, сильный. А утром его предательство и скорая смерть. «Уходи», - сказала Анна. А потом Леночка прислала смс: «Он с ней в Хромой. Сообщу подробности с места событий. Крепись, моя писечка:*» И писечка крепилась, на похоронах Леночки.
Анна проснулась от шума. Молодой араб хотел клининг йоу рум. Вышла. Брела наугад. Солнце парило в родничок. Заживает? Нет, конечно же нет. И не то, чтобы было что-то поранено. Анна просто не могла найти себя. Я – оно ведь на дороге не валяется. Валялись прямо на снегу и умирали. Люди. Максим. Ей очень хотелось, чтобы кто-то взял и отменил ход событий, но такого волшебника нет, и не будет. Жизнь Анны теперь полностью изменена. Кем? Богу лишь известно. На пять минут, еще раз вернуться в последнюю ночь. Анна подумала, врали ли его глаза, когда он говорил? Врет ли ее тело, или эти две полоски ничего не значат теперь? Внутри живота появилась жизнь. Когда Максим кричал от боли, и его легкие изнутри превращались в красивые охровые цветы, в Анне рождались клетки новой жизни.
Ветер нес аниматоров с пляжа в столовую. Всех приглашали на White Party. Любовь Игнатьевна решила, что аниматоры сквозь гнилые люди. Любовь Игнатьевна шла рядом с Анной. Анна держала руки у живота и улыбалась звездам, мерцающим на ночном южном небе. | |
Ваши комментарииЧтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться |
Тихо, тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи,
Вверх, до самых высот!
Кобаяси Исса
 Авторизация |
|
