«на майдане возле церкви
революция идет!»
/ Тычина /
От автора
Мне, в этой небольшой повести, хотелось показать, как относились, и относятся в низах, к тем событиям, что происходили после отделения, Украины от России, мнение простого народа. И с какими трудностями им пришлось столкнуться, после событий 1991 года. Опять, как и во все времена, народ оказался заложником, власть имущих. И как всегда, что в семнадцатом, что сейчас, в девяносто первом, фанатики - диссиденты делали революцию, а её плодами воспользовались негодяи. В повести я не описываю непосредственно тех бурных событий, а только их последствия, к какому краху приведены все сферы жизнедеятельности, и пропасть перед которой оказалось население страны. А в особенности сельское хозяйство, основа всей экономики. Отдельные реплики жителей, тирады, а порой и заявления, о несогласии простого народа, с политикой проводимой руководителями государства. В основу положены прототипы, художественно выдуманные герои, но сёла и всё, что окружает их, названия населённых пунктов, реальны. В большинстве люди считают, что такой развал нужен был, кому-то за океаном, кто вложил большие капиталы, чтоб сломать существовавшую систему в СССР. И, завоевать легальным путём рынки сбыта, на пос. Советском пространстве, что и произошло, за счёт падения экономики данных государств. Да многие, и сейчас мечтают о слабой России. К сожалению, надо сказать, народ оказался разделён на несколько частей. По территории СССР, границами, согласно по национальной принадлежности, а внутри границ, по материальному положению. Кто, ухватил из общего котла кусок пожирнее, побольше, тот богач, кто был дружен с совестью, тот оттеснён в сторону, как в управлении материальными ценностями, так и в политике. А политикам, занимавшим второстепенные роли, хотелось, хотя бы через черный ход, войти в мировую историю.
В погоне за призрачным кладом, молодые люди, как бы изучают положение, создавшееся в обществе, на примере хотя бы одной области. Действительно говорится, - «в сравнении рождается истина!» Так, читая сравнивайте, кто может, вспоминайте кто помнит, как это было!
Во второй же части этой повести, уже не Украинское село и сельские проблемы, а Россия, и проблемы другого порядка. Это уже делёж другого типа, и опять в этом дележе страдают люди, такие как мы с вами. Простые рабочие, которые по воле судьбы вынуждены, бросив свои дома, родных и близких, искать возможность заработать что-то для содержания семьи.
Серия рассказов охватывает не только настоящее время, но и период войны, как жилось людям в тылу, где вообще отсутствовали военные действия. И конечно отрывки из простой жизни, обычных, рядовых граждан.
В стихах хотелось, рассказать, о том, что нас окружает. Природа, погода, и мысли вслух о некоторых вещах, что связаны с повседневной жизнью.
ИГРА ИСТОРИИ
Часть I
Историческое вступление.
Девяностые годы…, многие называют их «лихие»! А может они и правы!? Ну, а как же иначе назвать те годы, когда был полнейший беспредел? Предательство, так званой коммунистической партии, вернее её лидеров, развал, не только социалистического лагеря, но и самого Советского союза, сыграли злую шутку с людьми, живущими на этих территориях. Эти люди были брошены на произвол. Закон существовал, лишь для нижних слоев общества. В верхах был полный «бедлам». В то время, когда рабочего судили за мелочь, в верхах растягивали все, что можно было, как в народе тогда говорилось, «прихватизировать», и все под прикрытием псевдозаконности. Откуда-то появились миллионеры, миллиардеры, а раньше были простые «СОВЕТСКИЕ» служащие и ни гроша, за душей. А теперь у них появились заводы и фабрики, золотоносные рудники, шахты, да и многое другое. Ну, а рабочий как трудился у станка, так и трудится, если не лишили и этого права – не уволили. Ему не дали приватизировать даже свое рабочее место. Выдали горе известные ваучеры, хоть на бумагу денег не пожалели, для обмана людей - ничего не жалко. Брошенный народ на произвол судеб, бросился - кто во что горазд, «спасение утопающих – дело рук самих утопающих! »
Обидно не то, что случилось, при такой недальновидной политике, это должно было случиться, а другое, почему так доверчиво и спокойно ко всему отнесся народ? Спокойно, как вол, дал надеть на себя ярмо!
Население превратилось в лотошников, не стало: ни инженеров, ни рабочих, даже ученых, кто вынужденно выехал за границу, кто переквалифицировался, все стали одного звания «челноки». Едут в Польшу, Германию, Турцию, Финляндию, закупают товар. Торгуя, они таким способом имеют возможность содержать себя и свою семью. Такие поездки у многих забрали жизни. Но и у тех, кто не ездил, оставался на месте, на что-то надеясь, или чего- то выжидая, была неопределенность, растерянность. И многие, не видя выход, из создавшегося положения, покончили с собой.
В то время, если бы можно было представить людей, за муравьев, то вся страна была бы большим муравейником, а дороги - тропами муравьев, по которым они снуют туда- сюда…!
Так званые «челноки», закупая за рубежом всякую чепуху, да как можно дешевле, чтоб продать на месте гораздо дороже, этим они вытягивают экономику, данных стран за уши из кризисного дерьма. И в то же время, ослабляя экономику своей страны, вывозя денежную массу.
Да, это плохо, Но что делать? Экономика рушится, стоят заводы, шахты закрываются, предприятия переходят из рук в руки, идет делёж награбленного, как в низах, так и в верхах. Идет дележ разграбленных республик, превращенных, по национальному принципу, в независимые государства, прикрывшись от взгляда народа, национальной идеей, как ширмой.
Но, к большому сожалению, люди восприняли всё это, как закономерность. У некоторых была надежда на «афганцев», люди, прошедшие пламя войны, не потерпят несправедливости и возьмут управление реформами в стране в свои руки. Отодвинут в сторону хапуг и грабителей. Может, кто и хотел бы, из них, сделать такое. Но, одних предупредительно отстранили от дел, других «предупредительно» уничтожили, третьи подались в преступные группировки. Служить как раз тем, кто грабил страну, достигать личного блага. Хотя…? Только ли в нем счастье? О счастье понятие разное, у каждого свое.
Ну что ж, эти годы уже почти прошли, теперь идет борьба за политическое влияние. Это уже история! Будем ждать. Как поется в одной из песен « ни кто не даст нам избавленья: ни царь, ни Бог и не герой….». Царь у нас уже был, герой тоже, осталась надежда на Бога…!
Глава 1 ГОН
Наш «Икарус», прорезая темноту ночи, нес нас по мокрому асфальту шоссе к Одессе, мы едем по «бизнесовым» делам, мы – это я и мой товарищ, я лично сам никогда бы не взялся за такое дело, как торговля. Но Алёха - мой товарищ, уговорил меня, убедил, что дело верное, а в Одессе у него однокурсник по институту живет, он подскажет, где и что.
Мы ехали с одной целью, купить дешевле, «скутера»- японские мотопеды. Говорили, это мне доказывал Лёха, что приходят пароходы, привозят эти самые «скутера», а документы на них, по какой либо причине оформлены не правильно, их конфисковывают и продают в специальных магазинах, по низкой цене. Ну а мы, тут как – тут, берём для пробы парочку, договоримся на железнодорожной станции и в багажном вагоне, доставим, куда нам надо. Лучше, в какой либо райцентр. Там ещё их мало, можно дороже продать. Вот, такая Лёхина идея понесла нас в дорогу.
Естественно у нас, ни у Лёхи, ни у меня, денег не было. Да и откуда они могли взяться у нас, уже больше полгода, после института авиации, не можем найти работу, инженера…, блин! Перебиваемся случайными заработками. Кое- кто из наших студентов открыл свое « дело». А тут ни денег, ни состоятельных родителей, что б у них попросить для старта. Ни обеспеченных добрых знакомых, жениться на богатенькой невесте и то, не удается. Вот и пришлось на Лёхину затею деньги искать мне. Нашелся один, тоже однокурсник, правда, под проценты, дал денег. Ну, а что делать?
Наш «Икарус» шел и шел без остановки, автобус был заказной, специально для таких поездок. По этому, все безмятежно спали, за окном, темно, ночь. «К утру будем в Одессе» - обещал водитель. Свет фар иногда выхватывал из темноты, отдельные фрагменты улиц, домов. Поселков, через которые, время от времени, проезжал наш автобус. Пустые посты ГАИ, отдельные столбы, с указателями и без них. Немного дальше, метров за несколько, лесопосадка, сливающаяся в одну сплошную темную полосу. И только асфальт, ярко освещённый фарами автобуса, бежал широкой лентой под колеса «Икаруса». Почти все пассажиры автобуса спали. Тишина! Только мерный гул мотора, да кто-то захрапит, а потом резко остановится, видно проснется и опять…, тишина!
Автобус мерно покачивало, мой товарищ мирно спал, откинувшись на спинку кресла. Постепенно и меня начала охватывать дремота.
Но автобус вдруг стал притормаживать, сбавляя скорость. Я только-только стал дремать, по этому, быстро соорентировался, и глянул в окно переднего вида. Фары автобуса освещали впереди лежащий асфальт, а на нем, чуть дальше мотоцикл и двух милиционеров, размахивающих полосатым, милицейским жезлом. Автобус тихо, на малой скорости, подкатился к гаишникам, как я понял, это были они. Один из них подошел к входной двери и постучал в нее. От этого стука пассажиры проснулись и зашевелились. Водитель открыл дверь, когда она лишь открылась, вдруг в автобус ворвались, вместо милиционеров, двое в камуфляжной форме, с автоматами наизготовку.
- Спокойно…! Всем сдать деньги и дорогие вещи! Кто не здаст …!- И он демонстративно повёл дулом автомата, по рядам сидящих пассажиров.
В салоне автобуса поднялась паника, все закричали, заойкали, поднялся настоящий бедлам. Один из нападающих, поднял автомат дулом вверх, и дал короткую очередь. Все в раз притихли, поняв, что с ними не шутят.
- Повторяю, для глухих, если вы, кто нибудь не сдаст, деньги и ценные вещи, а мы проверим и найдём, то вы пойдёте в расход, конец всем, понятно? – И он вновь угрожающе повёл автоматом по салону автобуса.
Даже в такой ужасной обстановке, я обратил внимание на постановку приказа, « всем конец», Это как бы заставляло следить друг за другом, что б ни было плохо всем.Один из нападавших пошел по салону, отбирая деньги и вещи, некоторые возмущались в полголоса, но деньги отдавали. Милиционеры, как будто провалились сквозь землю вместе с мотоциклом, они свою работу сделали, зачем им лишнего светится. За них работу доделают другие. Один, из мужчин, что сидел с левой стороны по ходу автобуса, попробовал сопротивляться, и тотчас получил удар автоматом по голове. Мужчина, даже не ойкнув, сполз под сиденье, на котором он сидел. После этого, уже ни кто, не пробовал даже, вслух возмущаться. Нападающий обошел все ряды, вернулся к другому, тому, что стоял у двери, наблюдая за пассажирами, тот, что собирал деньги, вдруг заорал
-- У кого остались деньги отдать!? - сейчас будем трясти!
Пассажиры зашумели « да у нас уже и так нет ничего!» Второй благодушно.
– Да ладно езжайте, что с вас теперь возьмешь?
И они выпрыгнули из автобуса. Снова, внезапно, как и появились, пропали, словно испарились.
водитель обернулся на сиденье, лицом к нам, пассажирам, - « Что будем делать?» - говорил, без слов, весь его вид. Кто – то спросил:
- А сколько до Одессы…?
- Да так километров тридцать – сорок будет!
--Давайте в мылицию чи щчо?
- А ты не бачыв щчо мылиция с нымы?
- Та ни, я, спав, побачыв о тых вже бугаив…!
-- Ну, что решили? - перебил бесполезную полемику водитель.
-Як щчо нема вже ни в кого грошей, то за якым бисом мы будемо пертыся, во ту Одесу?
Все, в раз, зашумели « Да …, да…, конечно …, зачем?» Может, у кого и были припрятаны, кое, какие ещё сбережения, но давайте честно скажем, кто бы в этом признался.
Автобус медленно стал разворачиваться, прямо посередине дороги в обратный путь. Пассажиры, уныло молчали, только две женщины навзрыд рыдали, на заднем сиденье. Нам с товарищем, впору тоже было плакать. Наш долг вырос ещё на четыре тысячи зелёных и от этого долга никак, не отвертеться. Я понимал, что долг это мой, так как я его брал у своего знакомого. И если Лёха не откажется, то это будет честно с его стороны, ну а если откажется…, то мне, как говорится, будет…, хана! Кредиторы порежут на куски, и поделят между собой, так как долг мне отдавать нечем. Я сидел, молча, обдумывая, что можно предпринять, в моем положении. Лёха сидел, тоже молча, отвернувшись к окну. Его, как и меня, видно терзали горькие мысли. Что делать?- Извечный Славянский вопрос. И опять Русский ответ, - авось всё перемелется! Приедем, оно покажет. Автобус опять летел в ночь, освещая себе путь, ярким светом фар. Но уже в противоположную сторону, абсолютно с другими людскими мыслями, и, пожалуй, с другими людьми!
Остаток ночи, автобус, нигде не останавливаясь, мчал, как взбесившийся конь. На дороге как будто бы всё вымерло, лишь иногда, появится встречная машина, проскочив, она скроется вдали и, опять пустая дорога летит под колёса « Икаруса».К утру, мы были уже в Борисполе, я попросил водителя, остановиться, не доезжая пожарной башни. Так как я жил в этом городке, в частном секторе, на квартире. Дешевле, но до Киева добираться, конечно, далековато. Приходится или маршруткой, или электричкой, за такси, и говорить нечего, кусается. Но, а в настоящий момент и вообще говорить нечего. Надо думать, и искать варианты, как выйти из данного положения. А сей час отоспаться, как говорится «утро вечера мудренее!»
Проснувшись утром, лежа в постели, я долго думал говорить своему знакомому, про случай на дороге, или умолчать? А что, если он потребует возврата денег сразу, не ожидая договоренного времени, тогда вообще катастрофа! Что делать? Леха, мне не помощник, реально он ни чем помочь не сможет. Голова идет уже кругом, а ни какой идеи. «Поеду – ка я в город, может, кого встречу из друзей, посоветуюсь, кто – либо, что-то и подскажет дельное». -Подумалось мне.
Добравшись до вокзала, подождал некоторое время, когда подойдет электричка. Устроившись, в её вагоне, меня опять одолевали одни и те же мысли, « Где, и как?» Тупо уставился в окно, даже не замечая, что там мелькает.
- Что задумался?- Что ты брат не весел, что головушку повесил?
Я поднял голову, передо мной стоял один из наших однокурсников, правда, из другой группы. Я стал вспоминать, как его зовут, но имя не приходило на ум.
-Что, стихами заговорил? - Мы поздоровались.
-Да вот, решил в город махнуть, с друзьями повидаться, пивка хлебнуть…, а ты?- Он, немного занято по-деловому,- На работу!
И, не дожидаясь, когда начну его расспрашивать, сам стал выкладывать, что он работает на какой-то там фирме, в охране, что неплохо платят, что туда ещё набирают людей. Пока он рассказывал, я всё вспоминал, как его имя, наконец, озарило, да Богдан же, и не старый, а склероз. Я на всякий случай спросил, где находится та фирма, на этом мы и расстались, ему надо было выходить, а я решил ехать до вокзала. Там был один небольшой «кабачок», где я и думал встретить, кого - нибудь, кто мог бы помочь решить мои проблемы. Когда однокашник вышел из вагона, я огляделся, пустой вагон качало, из стороны в сторону на стыках, думать ни о чём уже не хотелось.
Глава 2 ЗАГАДКИ ИСТОРИИ
Псёлл не широкая, но быстрая речка, правда, местами, достигает шириной нескольких десятков метров, рассказывают раньше, в период разливов, бывало, разливался, на несколько сотен метров. Красавец – Псёлл, прорезал себе ложе среди высоких холмов, заросших всевозможным кустарником и лиственными деревьями различных пород. Уважаемый читатель, если вы желаете насладиться красотами этой местности, встаньте на любом холме, что лежит около сёл, Красногоровки или Белоцеркивки, Манжелии или Ламаного: где б вы ни остановились, такую красоту сможет передать не всякий художник. С высоты холма, на котором вы стоите, открывается широкая панорама, убегающая вдаль, на сколько, хватает вашего взора. Вы видите извилистый бег голубизны реки, в зелёном обрамлении пойменного леса. Если вы любуетесь, всей этой красотой ранним летом, то яркая зелень леса, в свою очередь окружена более бледной зеленью, зреющих хлебных полей. А, ближе к концу лета, когда хлебные поля наливаются золотистым колосом, зелень лесов, как огромный кусок малахита, с голубой прожилкой реки, в золотой оправе хлебных полей, лежит перед холмом, на котором вы стоите. А над этой красотой, висит огромный солнечный диск, своими лучами, как кистью, добавляя оттенки в палитру самой природы, как добрый художник. Кто бывал на Полтавщине, тот знает, о чём я рассказываю, и не даст мне, уважаемый читатель, обмануть вас в этом.
Вот именно в этих краях и орудовала банда под руководством атамана «Кыкоть». Сейчас, такую банду назвали бы «партизанский отряд», но как ты такую группу людей не обеляй, если она грабит и убивает мирных жителей - это банда! И черное, никогда не станет белым.
Он появлялся то там, то там. Отряд ЧОН – части особого назначения, гонялись за ним и его бандой. А он появлялся, то в Хорольском, то Семеновском, а то Глобинском районах. Он, со своими людьми, исчезал из любых чоновских ловушек. Банда постепенно таяла, новых людей не находилось, всем хотелось спокойной жизни, а старые, один по одному лягали в сырую землю. Атамана не один раз посещала мысль, всё бросить, забрать золотишко, что награбил за это время и дать деру поближе к границе, а может и вообще за её пределы. Богатства хватит и ему, и если будут дети то, и им. Оно конечно спрятано в надежном месте, а кто помогал прятать, давно в болотах, под Турбаями, лежит. За ним и его свитой, гоняются чоновцы и не дают нигде задерживаться, необходим отдых и коням и людям, все выбились из сил. Не дают, не только добраться до золотишка, но и просто отдохнуть. Их оставалось всего двадцать, людей и таких же измученных и загнанных, двадцать коней.
-« Да…а...! Было времечко погонял я краснопузиков, погулял на славу по Полтавской земле, долго его ещё помнить будут!» - Мысли от усталости путались.
- «Надо где- то отдохнуть…, наверно в Николаевку, там сват…, не выдаст. Тем более живет он с краю…, безопаснее»!- Объехав Долину стороной, село перед Николаевкой, они степью стали пробираться к цели. Вскоре, на сером фоне неба, слегка заблестел, под лунным светом, купол местной церкви, что высочила на пригорке, недалеко от дороги, что на Манжелию, там была волость. « Эх, людишек бы со свежими силами, да как врезать по этой волости…!» -проскочила мечтательная мысль у атамана в голове. Потихоньку подъехали к хате, что стояла край дороги, на окраине села. - « Кыкоть», взмахом руки подозвал одного из близстоящих,
- Проверь, - и устало махнул в сторону хаты.
Тот спешился, передал повод, и направился к жилью. Даже в темноте оно привлекало своим видом, белыми стенами, ровно подведенным низом и аккуратно подрезанной камышовой крышей. Двор вокруг хаты огорожен плетнем: всё говорило, с первого взгляда, что здесь живет добрый хозяин. Тихонько скрипнул перелаз, и посыльный оказался во дворе. Донесся тихий стук в оконце, стук щеколды, приглушенный разговор. И фигура посыльного мелькнула над перелазом.
- Батьку, всё спокойно, кругом чисто! Только задами, там коней с дороги не будет видно!
Объехав дворище с тыльной стороны, въехали в сам двор, спешившись, привязали коней до плетня. Тут же крутился и хозяин, услужливо помогая, то одним, то другим.
--Хлопцы, будете спать на сеннику, но смотрите куревом не балуйте, спалите сено. А пан атаман, идите со мной, будете спать в хате, жынка приготовит сейчас повечерять и постелет постель, а вам, хлопцы, тоже сварганим…, что Бог послал.
Хозяйка, женщина, средних лет, с загрубевшими, мозолистыми руками, достала ведерный казан из печи, в котором сварила еще вечером для свиней картошку в «мундирах» - « ничего сойдет» - подумала она, достала из хатней комирчины три паляныци, что заготовила на целую неделю, добрый шмат сала и всё это вынесла во двор. « Чтоб вы подавились!»- подумала она, вслух же приговаривая
- Ешьте, ешьте наши защитнички!
В хате в это время, подвешенная под потолком трехлинейная лампа освещала, по тому времени, богато накрытый стол для вечери. Картошка в «кожушках», нарезанное, толщиной в ладонь сало, малосольные огурцы, с грядки зелёный лук. Ну, и конечно - запотевшая барыня, четверть самогона.
-Отнесите и моим хлопцам!
- Да уже…, горилки ещё вынесу!
Атаман, выпив несколько чарок хмельной жидкости, то ли от неё, то ли от усталости, прямо за столом заснул, уронив голову на скрещенные на столе руки.Хозяин потихоньку вышел из хаты так, чтоб и не скрипнула дверь. «Надо проверить, как там хлопцы?»- подумалось ему. Тишина, луна спряталась за тучку, всю эту ночную идиллию прерывали петушиные голоса, то там, то там. И какой прекрасной была бы жизнь, с этой прекрасной ночью, если б не гражданская война, а на войне убивают людей. Самое дорогое - самое дешевое в эту минуту, в этот час, человеческая жизнь. Когда б ни война, когда б ни грабеж, пожалуй, не было б предателей. И не думали, ни спавшие бандиты, ни уставший атаман, который спал прямо за столом, что они всем надоели. С их наскоками, грабежом, убийствами, всем хотелось спокойствия и мирной жизни. И простому крестьянину, мещанину, попросту рядовому обывателю, небыло никакого дела до их, так званой идеи. Им просто хотелось жить: растить детей, пахать пашню, спокойно в праздник, либо какой любой день, сесть на лавочке полускать семечки, «почесать» языки. Не думая: вот сейчас, через минуту или через час, придут, отнимут, заберут, убьют…!
Банда спала, даже не выставили часового. Им, совсем не понять со сна, что произойдет с ними, через некоторое время. Уходя, из этой жизни, они так и не узнают, для чего она им была дана – вся эта жизнь!
Между тем, дворище окружают тени, перебегая от дерева до дерева, от тына до хаты, до сенника. Скрипнула хатняя входная дверь, а дверь, что вела из сеней в хату, открылась бесшумно, видно заранее была смазана, за окном раздалось несколько выстрелов, и сразу, на атамана навалилось двое. После выстрелов «Кыкоть» поднял голову, но когда на него навалились двое, он поднялся во весь рост. Роста он был среднего, но сила в нем, конечно, была, он почти сбросил тех, двух навалившихся, но подскочило ещё двое. Голову за волосы оттянули назад, руки заломили за спину, и стали вязать верёвкой, взявшейся, кто знает, откуда, видно была приготовлена заранее. Хозяин хаты, стоял в стороне у стены, безучастно наблюдая за происходящим. Когда всё было кончено и атаман повязан, по рукам и ногам, он подошел к керосиновой лампе, что едва, горела под потолком, вся борьба происходила в полутьме, и подвернул больше фитиль. В комнате стало светлее.
- Сват, т…ты… ы… ы! Предатель, с к о т и н а. - По буквам процедил сквозь зубы атаман. И посыпалась, отборная брань.
- Ты знаешь сват – проговорил хозяин, почти прошептал – тебя в любом случае поймали бы, а нам жить спокойно хочется, власть она и есть власть.
А в это время в сеннику, кого добивали, кто сопротивлялся, кого вязали, но таких было мало. В конечном счете, из двадцати членов банды, осталось четверо, не считая атамана. У « Кыкотя» правда была надежда, он перед тем, как направляться в Николаевку, отправил пятерых, самых надежных, на разведку, по сёлам, узнать, что где творится, но и им не сказал, для чего это, у него были свои планы.
Командир отряда ЧОН, молодой чернявый парень, лет двадцати - двадцати пяти, приказал всех задержанных отвести, кроме атамана, в сельский совет. А атамана, сам лично, с несколькими бойцами, повел туда же, командир опасался, что его, постараются отбить сподвижники. По этому, решил допросить и отправить в волость, в Манжелию, пока не стемнело. Может днем побоятся нападать.
К сожалению, допрос ничего не дал, командир, подумав, решил, что допросит атамана ещё раз, час или два не играет большой роли, а пока допрошу остальных. Из четверых, один представлял кое-какой интерес, остальные трое, были так себе, мобилизованные силой, просто крестьяне. Их можно было или отпустить, или расстрелять, что б землю не поганили. Вызывал на допрос по одному, расспрашивал, кто они, чем занимались, до банды, будут ли брать в руки оружие, если отпустят? Те клялись всеми святыми, что ни когда, ни при каких обстоятельствах…, и тому подобное! - « Ну, что ж пишите расписку и не дай Бог,…, - он многозначительно помолчал – не дай Бог, вас застукают, на чём нибудь, таком… - он помотал пятернёй около головы – хлопцы, гоните их под зад!» прокричал, обернувшись к входным дверям, в которые заглядывали бойцы из его отряда.
-А ну, давайте последнего сюда на допрос! - потребовал командир.
Ввели крепкого, выше среднего роста, мужчину лет тридцати, в старой армейской шинели, новых офицерских сапогах, выправка говорила сама за себя - из бывших,
- Кто таков? Фамилия, имя, отчество, откуда родом? – тот молчал.
- Повторить?- опять молчание, только презрительная улыбка в уголках губ, да надменный взгляд, уверенно говорящий, что этому человеку нечего терять.
– Ну что ж нет желания говорить со мной, будешь говорить с пулей. Хлопцы, к стенке его, нам некогда с ним возится! - Появилось двое, как в той сказке, двое из ларца, но вместо дубинок у них за плечами, болтались карабины.
– Что вы хотите услышать?- поубавил спесь, пойманный. Командир повторил свои вопросы, оказалось, что он из мещан, бывший прапорщик, фронтовик, своим горбом добился погон офицера. Он был зол на весь белый свет, про атамана сказал,
-Награбил, а удрать не успел, не думайте, он от вас убежит, хитрая бестия!
На вопрос,- « где атаман мог спрятать ценности»- прапорщик пожал плечами. На предложение написать расписку, категорически отказался. Отряд не мог, в погоне за другими бандами таскать за собой пленного, а отправить с «Кыктем» вместе в волость, опасно. Отправляя атамана, командир и то рисковал, но того, в случае чего и мертвого можно показать начальству, в виде доказательства. По этому, приказал прапорщика.
– Расстрелять!
Его отвели вниз, ближе к пруду, подальше от людского ока. Там и закончил свою жизнь, младший офицер, заработавший погоны, защищая свою родину и свой народ, и отвергнутый этим народом!
Пока допрашивали, то одного, то другого, время склонилось, ко второй половине дня. Пожалуй, надо уже выезжать, но атамана надо ещё допросить, мало ли что может произойти в дороге. Командир приказал дежурившему у двери часовому, что б привели атамана. Когда тот вошел, на предложение сесть, грузновато плюхнулся, на поставленный часовым, табурет, он держался как-то неуверенно, чем на предыдущем допросе. В это время в комнату заглянул один из бойцов.
- Командир, там никак не могут определиться, кому ехать в Манжелию, везти «задержанных» в волость!
-Я сейчас! Сотенный, - это уже в открытые двери – Эй сотенный, допроси атамана, я сейчас приду!
Сотенный, молодой человек, лет двадцати двух, элегантного вида, в студенческой куртке, вошел в комнату и стал устраиваться за столом.
-Ты тут недолго, пора отправлять! - на ходу бросил командир в сторону сотенного, поспешно выходя за дверь.
Ну что? Говорить будем?
- О чем?»
- Прикрой дверь! - Это к часовому.
Тот прикрыл, но между косяком и дверями осталась небольшая щель, сотенный встал из - за стола, прошелся по комнате, проходя возле двери, он с осторожностью притянул её, что б, не было просвета.
- О чём, спрашиваешь? А ты, не догадываешься? Где спрятал ценности?
«Кыкоть» усмехнулся.
-Что, нашел дурака? Один черт меня грохнут, а я тебе говорить? Ищите, а я тебе не помощник! - И он отвел взгляд к окну.
-А если мы с тобой договоримся…? И этот договор останется сугубо между нами, что на это скажешь, а?- Атаман метнул подозрительный взгляд на следователя.
- Между нами говоришь?- А что я буду иметь за это, мг…?» - Искоса глянул на собеседника.
-Ну а, что в твоем положении, тебе б хотелось?- Я думаю не злата - допрашивающий иронически усмехнулся,- у тебя его вполне, думаю, хватает. Ты не забыл, что ты был начальником местной милиции, а теперь стал бандитским атаманом, а…? – Такое не прощается! – Я буду говорить, а ты быстро соображай, времени у нас с тобой в обрез. Мне нужно знать, где спрятано твое золото, взамен я даю возможность тебе бежать.
- Я скажу, а ты менэ хлопнешь, можэ, хай воно лэжить там, дэ лэжить!
- Хорошо, давай сделаем так, я в сопровождающие назначу слабосильных бойцов: и в борьбе, и в стрельбе, а тебе перед отъездом дам наган. Ну а ты, в дороге сам разберёшься, что к чему.
- А як що я тоби збрешу, як переверишь, га?
- А я тебе и так не верю, но другого выхода нет, как сделать вид, что поверил. А потом, всё равно поймаю и убью, а мертвому золото не нужно…, на, черти! - И положил перед атаманом листок бумаги и огрызок карандаша. Тот наклонился над столом и стал что – то писать.
Солнце уже шло на закат, когда стал собираться обоз, командир отозвал, одного из назначенных сотенным сопровождающих, передал сопроводительные документы, и предупредил,
-Ты будешь старшим, в случае чего пристрелишь без всяких…, смотри, в Шарковом яру балуют, можешь его и …, он приостановил свои наставления, махнул рукой. Когда обоз был готов, вывели «Кыкотя», сотенный подошел к нему, как будто проверяя, хорошо ли тот связан, и не заметно сунул в карман расстегнутого френча, наган, заряженный двумя патронами. Проверяя верёвку, слегка попустил на ней узел. Обоз тронулся, впереди телега с арестованным, с одним из сопровождающих, верхом другой, что назначен старшим, под ним беспокойно гарцевал атаманский конь. До Манжелии всего восемь километров, но каких…! Дорога шла ярами, где под видом бандитов, часто баловали местные крестьяне.
Часа через три прискакал верховой, тот, что был за старшего,
- Убили атамана, я его…, у него револьвер был, где он его взял? Да и верёвки были развязаны, но хорошо всего два патрона было, одним ездового уложил…, ко мне повернулся, я и сообразить не успел…, а наган у него осечку…, ну я его и пришил, хорошо, что ноги не успел развязать, а то удрал бы!
Глава 3 ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Электричка подошла к перрону, а мне совсем не хотелось, вставать и снова идти куда-то. Но воспоминания, о нависших неприятностях заставляют, подняться и идти, не только из вагона электрички, но и по улицам дальше, искать возможность, хоть что - ни будь, заработать на прожиток. Как говориться, ноги сами принесли, к нашему сборищу друзей и знакомых, кафешке, что находится не далеко от вокзала
На последнюю мелочевку взял бокал пива и пристроился за дальним столиком. Потихоньку потягивая янтарную жидкость, думал, что можно предпринять в создавшемся положении. Четыре «тонны баксов», это слишком много, для моего никудышного бюджета. Понемногу зал заполнялся, но знакомых, к сожалению не появлялось. Я уже стал отчяеваться, когда появилась в дверях компания и среди них мелькнула знакомая физиономия, но я не спешил, пусть рассядутся. Знакомый – Васька, мой должник, я ему когда – то давал в долг, правда это было прошлым летом, он наверно уже и забыл, наверное. Но я помнил, как в моём положении забывать о таком, к моему сожалению, он долго где-то пропадал и я его всё это время не встречал. Когда компания расселась и обзавелась пивком, я и подкатил.
– Привет Васек – братуха, как живёшь? - он немного опешил, приостановился с пивом.
-А, это ты, давно не виделись, ты знаешь, меня не было в городе.
- Должок там, как поживает?
-Да ты знаешь, я помню, отдам?
- Мне, нужно …сейчас, я в пролёте, понимаешь? - Компания насторожилась.
- Ты, знаешь, у меня сейчас нет, всего половину наскребу, а остальное потом, хорошо?- конечно я бесконечно был рад и этому, так как считал что, моим денежкам, можно помахать ручкой. Как же в моем положении было не радоваться, такому повороту событий.
– Садись к нам, что ты там один?
- Да нет, сейчас ребята должны подойти, а вообще-то… - И я пересел за их столик. Мало по - малу завязалась беседа, то про одно, то про другое, когда меня заинтересовал один непонятный разговор. Про какой-то поход.
- Если не секрет, что за поход?
-- Да понимаешь, вон, Аркашка живет в селе, в бабушкином старом доме, после её смерти, у них там дача. Его мать попросила убрать на чердаке, мол, полно старья не дай Бог пожар, ну ты понимаешь? Стали мы, прежде чем выкидать и палить, перебирать старые бумаги, дед у Аркана, то ли в КГБ работал, то ли в милиции. Ну, в общем там…! – И он помотал рукой у себя над головой.
- Все - таки интересно. Сам - то он в городе жил, бабка не захотела в свое время уезжать из деревни, так и жила одна, а его будто шлепнули в тридцатые годы. К бабке тоже приезжали, допрашивали, но, ни чего отстали, поверили, что не живут вместе. Она работала в колхозе, что про его дела знала? Так вот, стали перебирать, из одного старого блокнота, выпал пожелтевший листок бумаги, карандашом написано, а с обратной стороны, то же, но только чернилами, видно боялся кто-то, что карандаш сотрется. И там, какой – то, чертеж, а внизу объяснение, как и где, искать.
- Так что там, клад что ли?
- Да выходит что так, вот мы и решили с Арканом устроить экспедицию. – Он говорил спокойно, вполголоса, чтоб меньше слышали окружающие, ребята, что с ними были за одним столиком, давно попрощались и ушли, так что весь разговор слышали только нас трое.
- Не веришь? Мы с Аркашкой решили поиграть с судьбой! - и он мотнул головой в сторону рядом сидящего парня, флегматично, почти безучастно слушающего весь рассказ.
-Решили испытать долю и поискать его, нам нужен третий, давай с нами.- Я засмеялся.
- Ну, ты братела даешь, у меня долгов - как у собаки блох, А ты, какой – то клад, да ты знаешь, меня могут на счетчик поставить, а ты…
- Я тебе предложил, а ты как хочешь, но смотри нигде, ни кому…, надумаешь, приходи, мы пока никого приглашать не будем. – И уже вставая, из – за стола
– ты думаешь, чего мы тебе предлагаем? Во - первых, я тебе должен деньги и ты, меня выручил в свое время. Во - вторых, ты честный мужик, без всяких наворотов, ну и в - третьих ты в большой… дыре, я имею в виду, финансовой, так что думай! До послезавтра, если что …, мы будем здесь, пока. - И, махнув на прощание рукой, он и его товарищ вышли.
Я пошёл, взял ещё бокал пива, сел за прежний столик, где и сидел, до появления Василя с товарищем. Но все - таки, почему они пригласили меня, или я действительно внушаю доверие, или они хотят меня использовать как серую лошадку? Задумчиво рассматривая в бокале пиво, я и не заметил, как вошел Алеха. - Привет, как настроение?- он протянул мне руку для приветствия – про дела я уже не спрашиваю, и так ясно! - Меня поразила его беззаботная физиономия, улыбочка до ушей.
– Ты что лыбишся? Или десять тысяч нашел, чтоб долги отдать? Ну а дела, к сожалению, на букву Х, но не подумай, что хорошо. А ты знаешь,- решил я поделиться своими мыслями с Алёхой - тут такое дело…. - и я рассказал весь предыдущий разговор с Васькой и Аркашкой. После всего рассказанного, он немного задумался, потягивая из моего бокала пиво, не обращая внимания на мой протестующий жест.
- « Да…а….! – глубокомысленно протянул он
- А что, пожалуй, это мысль! На глазах у кредиторов не будешь крутиться!
– А ты как, с нами…? - я сказал так, как будто дело было решенным, и все дела, по этому вопросу утрясены.
- А куда ж ты без меня, или я без тебя, в долги – то вместе влазили! Да и всё равно, ни чем не занимаюсь, а так глядишь, и повезёт, сейчас лето, каждый кустик ночевать пустит, - и беззаботно потянувшись, добавил – ух, как приключений хочется!
- Хорошо, коли так – пошутил я - тогда не будем людям мозолить очи, давай разбегаться, я по ходу куплю карту дорог по области для автолюбителей, а ты где-то достань, либо палатку, либо брезент, понял?
-Да понял, понял я всё! Д о послезавтра, в это же время!» - И мы разъехались по домам.
Помотавшись, по книжным киоскам и магазинам, я кое - как, нашел эту злополучную карту. Именно полтавской области, но довольно, сносную, с более или менее подробным обозначением населенных пунктов и проезжих дорог. Вскочив, почти на ходу в электричку, я, забившись в уголок вагона, недалеко от входа, на последнем сиденье, на коленях разложил купленную карту и стал её рассматривать. Незаметно, за размышлениями над картой, я, было, чуть не проехал свою остановку, Нечаянно глянув в окно, узнал промелькнувший мимо них, Бориспольский вокзал. Пулей вылетел из вагона, так как тормоза электрички уже пищали во всю свою мощь.
Глава 4 ПУТЬ К СУТИ
Все полтора дня, что у нас остались, для решения вопроса о поездке, я старался никуда не высовывать нос, боясь встретить своих кредиторов, да и к тому же, необходимо было приготовиться к поездке по мелочам. Постирать, перебрать нижнее бельё, да и по честному вам сказать, хотелось отоспаться.Хозяйке квартиры, у которой я жил, сказал, что уезжаю с другом на село, к его родственникам. Куда и сам толком не знаю, где-то в Полтавской области. В назначенный день я, захватив с собой, на всякий случай, вещички отправился к месту, наших обычных встреч. По ходу заскочил в вокзал и вкинул в камеру хранения сумку с вещами, чтоб не мешала моим действиям. После чего направился к месту встречи.
Войдя, в кафешку, окинул взглядом небольшое полупустое зало. Наших, никого ещё не было. « Ну, что ж, поболтаюсь пока по перрону». - Подумал я.
На площади перед вокзалом, стояла очередь из такси, видно поджидали очередного прихода поезда. Около некоторых толпились люди, по всей вероятности договаривались о поездке и цене. Проходя мимо такой одной из групп, толпящихся пассажиров, я услышал.
- Серёга! Это ты? Привет!
- Я удивленно оглянулся, ища того кто окликал, по тембру высокого голоса, было сразу ясно, что голос принадлежит молодой женщине. От группы людей отделилась действительно, молодая женщина.
- Ты, что не узнаёшь?
- Постой, постой, неужели это ты, Натаха? Да тебя просто не узнать, ты стала такой светской дамой, за эти полгода. Ну, рассказывай!
- это была наша студенческая подруга, хотя она и училась, в мед училище. Просто мы часто проводили свободное время в одной компании вместе. Мне конечно не до таких сегодня сентиментальных встреч. Но времени было достаточно, по этому, мне необходимо было его где- то убить. И мы завели вполне банальный разговор, какой заводят в таких случаях при встречах: о здоровье, о знакомых, где кто живет, о семье и о работе, где и кем. Я рассказал, что не работаю. Она тоже, в село не захотела ехать,
- Что я там забыла? Вот сейчас болтаюсь без дела, как Газманов поет - Как муха в вине…! Да тут друг один предложил кое – что, небольшое приключение!
- У меня шевельнулось какое – то подозрение, решил у нее спросить.
- А вообще, чего ты тут болтаешься, на вокзале, случайно не валютной стала…?
- Да ты что, сдурел?- и она с нервным смешком толкнула меня в бок
– да была замужем, да разошлись! Ну и что?
- Да нет ничего! Сейчас так модно, выйти замуж, как будто сходить на дискотеку или кино!- И я отскочил со смехом в сторону, слегка прикрывшись руками, как закрывается боксер от нападающего противника.
- Вообще-то разные бывают причины. - Сказал я примиряюще, будто стал её защищать. - Ну, а если серьёзно, что, или кого, ты ждешь?
- Да, мои подозрения оправдались, она ждала Аркашку. По этому, шлялась на площади, убивала время, так же как и я. Мы ещё немного поболтали про таке-сяке и отправились в свою кафэшку. Вся компания уже была в сборе, даже Алеха успел познакомиться с теми, кого не знал. В сущности, мы были из одного вуза, но по разным группам, наши пути, так или иначе, пересекались. И мы, хотя бы несколько раз, но встречались. По этому, очень-то, знакомиться и не надо было.
- И так, вся группа, кажется в сборе! - Объявил Аркашка
- Правда – добавил он – я не рассчитывал на такое количество участников экспедиции! - и немного помолчал. Отозвался Алёха.
- я могу не ехать! - Даже, как мне показалось, с некоторой радостью.
-Нет, нет, поедем все, нам раб сила нужна, земли много надо перекопать, мы же не знаем точно, где оно лежит. Как, шансовый инструмент есть? Я, правда, захватил пару лопат и лом, а как вы он глянул на нас с Алехой!
- А что мы, мы как пионеры - всегда готовы, брезент есть, карту – и Алеха глянул на меня, я утвердительно мотнул головой – купили - продолжил он - ну а лопату по дороге купим.
-Да ты знаешь, сколько она стоит теперь, шестьдесят гривен, а нам надо экономить на бензин, вы же знаете какие бешеные цены теперь на него, давайте подсчитаем какой у нас капитал?- И мы стали называть свои мини капиталы, да... а…, их оказалось не густо. Так сформировалась наша группа.
Прежде чем выехать мы решили, надо разработать маршрут, для этого пригодилась моя карта. Но, как мы не искали села, что нам было надо, не нашли. Было село, при слиянии Суллы и Днепра, но, то в другом районе. А того, что надо было нам, нет, правда, много сёл пропало, сёла опустели, только кладбищенские рощицы нагадывают про то, что здесь когда – то жили люди, ну что ж, видно такова диалектика жизни, живым живое, а мёртвым мёртвое.
Маленький ЗаЗавский автомобиль, «Запорожец», « Горбатый», как его только не называют, а в действительности, это был самый, что ни есть, народный автомобиль. А мы, его стали называть «колорадским жучком», он и, правда, смахивал чем – то на него. Так что стал он у нас просто « Жучок», вместил нас пятерых и в придачу у каждого груз. Я сходил за своим на вокзал, ребята, как будто чувствовали, тоже сразу захватили свои пожитки с собой. Даже Наташка спрятала, где-то здесь, свой рюкзачок. Вернее, элегантную вещевую сумку. - « Видно от мужа досталась!» - увидев её, подумал я. Часть багажа, что боялась дождя, мы уложили в багажник, что находился впереди. А, остальное, палатку и инструмент, на верхний багажник, на крыше. Кое - как втиснувшись в середину, так что Наташка почти сидела у Алешки и Васьки на коленях, Аркашка за водителя, я на переднем сиденье рядом, за штурмана, с картой в руках. Пока водитель обходился без штурмана, никто из нас машину водить не умел, поэтому выезды из города не знали. Он вел машину, по, одному ему известному маршруту. Мы доверяли ему полностью, хотя я, иногда проверял по карте названия населенных пунктов, сперва прочитав на дорожных указательных столбах. Мотор сзади жужжал монотонно, жара в салоне, теснота, мерное покачивание, разговоры прекратились, всех клонило в сон. Что мы и делали, хотя каждый хотел показать, что он солидарен с водителем, и что он не спит, через силу стараясь раскрыть глаза, но сон, все – таки одолевал нас. В таком состоянии, мы проехали до небольшого городка Лубны. Доехав по центральной улице до базара, мы решили пополнить свой продуктовый запас, благо время было ещё обеденное. Да и мотору надо было немного отдохнуть. Кое- что прикупили съестного, конечно, этим руководила наша шеф повар, Наташка. И опять в дорогу, садясь в салон, все смеялись, что – то места много стало, все свободно поместились, может, кого ещё прихватить, для четного числа. Наш, трудяга, как нагруженный ослик, «Жучок» двинулся в дальнейший путь. Минули Покрова - Багачку, и через каких – то полчаса повернув вправо, въехали в Хорол. Из окна нашего «мерседеса», он мне показался не вполне привлекательным, правда, главная улица широкая, но дорожное покрытие, то бишь асфальт, оставляет желать гораздо лучшего, нашему бедному водителю, пришлось покрутить руля, чтоб не вымотать нам все внутренности, а и жалко ж нашего трудягу «Жучка». Центр, пожалуй, ни чем не отличается от таких же провинциальных городков, или поселков городского типа. Конечно, не сравнивать с большими городами, но, все же, у каждого должно быть свое лицо, как у человека. Ну а Семёновку мы вообще не видели, подъехав к переезду, через железную дорогу, мы увидели его закрытым. Нам объяснили, что надо ехать через другой переезд, а лучше вообще через третий, а то и другой может быть закрыт, так что Семеновку мы объехали, лишь посмотрев на пустое кагатное поле. Скоро цель нашего путешествия, городок Глобино и весь его район, где нам и придется заняться поисками.
Но мы знали, что, непосредственно, в городке нам делать, собственно говоря, нечего. Да и с гаишниками, лишний раз, не хотелось встречаться, они как увидят не местные номера, сразу станут придираться, а нам это не очень – то нужно. Соответственно старой карты, хутор Липовый, находился где-то не далеко от села Семимогилы. И до него нужно добираться, если верить старой карте, по дороге в село Корещина. При въезде в Глобино, мы остановились и стали, разбираясь с картой, спрашивать у жителей близ лежащих улиц, о дороге до хутора Липового. Но, к сожалению, о таком селе, а соответственно, о такой дороге никто, ничего не знал. Кого из людей мы спрашивали, все рассказывали о Липовом за сорок километров. Что лежит на слиянии реки Сула с Днепром. Переехав несколько раз по улицам, мы от какого-то старика, он видно когда-то работал водителем, услышали хоть что-то вразумительное. Посмотрев нашу карту, он заулыбался.
- Да, было такое, примерно в семидесятом не стало, а может семьдесят первом, дай Бог памяти, умерло!
- Как умерло?
- А как люди умирают, так и село умерло! Не перспективное, видите - ли, оказалось! Но это, ещё, при коммунистах было. А сейчас ещё хуже, некому на селе работать, молодежь в город вся подалась, хоть проституткой, но лишь бы не дояркой. Не престижно.о.о! – С издёвкой прокомментировал дед
- Сами старики остались, да и, правда, что здесь делать, работы никакой, культуры никакой. Раньше хоть клуб, раз в неделю работал, хоть танцы. Дискотека, по - нынешнему, была, а теперь…! - И он махнул рукой
- Окна вон повынимали, потрощили, да детвора туда гадить бегает. Бывает, и взрослые не обминают, забегают, нажлуктятся пива и туда, в виде протеста. Чего - чего а, этого теперь предостаточно. Пей, не хочу, не то, что раньше. Пропивайся страна. По телику ещё похваливают, дескать, пейте, что б вас…! - И, выразился трехэтажным русским матом, на украинский манер, со смягчающим буквы, полтавским диалектом!
Едва отвязавшись от словоохотливого старика, мы, согласно его объяснениям, стали определяться в направлении. Объехав по объездной дороге, как рассказывал дед, мимо аэродромовского поселка, оказались в степи, по направлению к намеченной цели.
Перед нами лежали поля, у самой дороги; с одной стороны тянулась лесопосадка, с другой, кое - где засеянные поля, а на некоторых стояли, прошлогодние бурьяны или кукурузные бадылки, уже почерневшие, от времени и непогоды. В стороне виднелись какие-то сельские строения, мы свернули туда, дело шло к вечеру, надо было подумать о ночлеге. У въезда в село мальчишка пас корову, мы спросили его « Что это за село, и есть ли здесь магазин?»- село оказалось какое-то Красное, а магазин находился в центре села. - Чем это в селе пахнет? - спросил Леха, коренной горожанин.
– Старым силосом, им кормят скот!- Со знанием дела, объяснил Аркашка.- А что не нравится? А молоко пить любишь, а сало с мясом, жрать любишь?- как-то даже агрессивно, объяснил всезнающий Аркашка.
- Да я что, ничего, я просто спросил… интересно, запах такой, кисловато – резкий. - Извиняющимся тоном стал оправдываться Алёха.
- Да ладно вам, не цепляйтесь друг до друга!- Стал их успокаивать Василь.
- Да это у них от голодухи, - со смехом резюмировала Натаха – сейчас что-нибудь сварганим, насчет жрачки, сразу нервишки и попустят.
- И это говорит наша прекрасная леди, фи…, что за лексикон! - с тайным ехидством пошутил я.
Магазин оказался в полном смысле, сельским. Выбор оставлял желать лучшего: консервы, вареная колбаса, в громко работающей холодильной витрине, кто знает какой свежести, селедка и сладости, сомнительного производства, но в ярких, броских обертках. Макаронные изделия, хлеб, это то, что нам было необходимо, да ещё немного, несколько видов круп. Каша, еда наша - решили мы, да и наша примитивная утварь не позволяла нам разносолов. На всякий случай решили прикупить, несколько банок рыбной консервы. Благо цены, против киевских, оказались не такими кусачими. Отоварившись, спросили у продавщицы дорогу на хутор Липовый, естественно, она о таком и не слыхивала. Она рождена примерно в восьмидесятых годах, и то в конце, о чем говорил её совсем юный вид. Мы решили выехать куда-то в поле и там устроиться на ночлег. Уложив провизию в сумку, что находилась в переднем багажнике нашего «жучка», мы тронулись в путь, не зная куда. Проехав несколько километров, мы окончательно растерялись. Куда ехать? Кругом поля, наступала ночь, уже падали сумерки. Решили заночевать, где остановились. Немного съехали с дороги в лесопосадку, что тянулась рядом с ней, распаковали свои вещи и раскинули брезент. Одним краем накинув его на машину, а другим на два кола с перекладиной, срубленных здесь же, в лесопосадке. Оставшуюся часть брезента, просунув между кольями, застелили землю, где будет наше ночное ложе. Кинули от аккумулятора автомобильную переноску, комфорт. Пока мы, с Алёшкой возились с жильём, остальные занимались приготовлением ужина: мужчины, это Аркашка с Василём, костром, ну а непосредственно ужином, как всегда женщина, Наташка. Ужин, конечно, это сух паек, колбаса и хлеб.
- Горячее будет завтра - заявила вновь испеченный повар,- сегодня обойдемся, что Бог послал.- И стала раздавать распределенные порции.
Пока Наташа готовила импровизированный ужин, парни, готовили, не менее, импровизированный ночлег, под брезентом, что мы устроили с Алёхой. После ужина все, не раздеваясь, завалились вповалку спать, в изготовленном шалаше.
Раннее утро подняло меня, разноголосым пением птиц. Соловей задавал свои трели больше других, пока он пел, казалось, другие птицы, как бы прислушиваясь, замолкали на какой – то период, а потом будто подхватывали песнь запевалы, создавая из сумбурной какофонии звуков, стройное музыкальное произведение, от самой природы, главного режиссера и композитора, пожалуй, всей нашей жизни!
Проснувшись, я ещё полежал, минут пять, потом чтоб ни кого не будить, осторожно вылез из шалаша. Утро встретило меня легкой прохладой. Плох или хорош шалаш, но там было затишнее, да и надышали, все – таки пять человек. Меня даже передёрнуло, с непривычки, от прохлады. «Наверно надо бы отойти подальше оглядеться, да и опорожниться немного, проснутся все не до того будет, да ещё и Наташка рядом, неудобняк все – таки».- Подумал я и отправился вдоль дороги, постепенно углубляясь в лесопосадку. Она была не слишком широкой, и через несколько минут я оказался на противоположной её стороне. За нею начиналось поле, я как городской житель, не очень – то понимал, чем оно засеяно. Вдалеке, метров за триста, какой - то мужик косил косой посеянное. Я решил подойти ближе и расспросить его о хуторе, и куда нам ехать. Потихоньку стал приближаться к нему, он так увлёкся своим занятием, что даже не заметил, что к нему кто – то идет. Когда я появился перед ним, для него это оказалось неожиданностью, он перестал косить и выжидающе замер на месте, как бы всем своим видом говоря, кто ты такой и что тебе надо, в то же время его глаза смотрели слегка испуганно. Мне стало понятно, ворует траву, или попросту косит без разрешения. Это был мужик лет пятидесяти, не бритый, видно не успел, рано встал, чтоб никто не видел.
-Послушайте,- обратился я к нему – вы меня не бойтесь, я хочу у вас расспросить дорогу!
-А щчо мени лякатысь, скисок - то у мэнэ, ты и страхайся! - Его глаза стали более решительными, и он слегка, приподнял косу.
- Да я хочу узнать, тут когда – то хутор был, Липовое, так мы с друзьями ищем его, один из нас, дедушкину могилку хочет посмотреть.
- Да?- подозрительно переспросил мужик - так вы майжэ знайшлы, давно його вже нэма, в семдесятпершем останню старушку донька до Глобиного забрала. А Лыповэ, ось воно, за тиею посадкой,- махнул рукой в сторону нашего шалаша - там не орано полэ бурьянамы заросло, так посэрэд його гаёк, то и е Лыпове, цвынтарь, сам и залышився!- с сожалением в голосе произнес он.
- Батя, а почему поле не пахано?
- Та розумиешь сынку, колгоспы развалилы, растяглы,а простише, раскралы, а фермер щчо, нагодуе оту,городяньску ораву, а пальне, стоить тэперь скико? Тоди як в колгоспы до нас и американцы прииздилы, и поляки, и чехи уси бажалы знаты як ти колгоспы працюют, то ж було промысловэ выробнытцтво сильскогосподарчей продукции. А зараз…! Тьфу, да и только! - И сердито махнул рукой.
- Вон тамочки ваше Лыповэ!
- Спасибо! - только и мог я ему сказать в ответ.
Что мог сказать я этому человеку? - когда сам понимал, что он прав на сто процентов, тем более сам находился в бедственном положении, как и тысячи других, таких же серячков. Поэтому шёл, молча, один на один со своими мыслями. В импровизированном, лагере уже все проснулись, ко мне подступили с вопросами, где да что? Я без особых подробностей рассказал, что мы находимся у нашей искомой цели, и где она находится. Позавтракали опять консервами и черствым хлебом, запивая купленной минеральной водой. Аркашка, как глава нашей экспедиции, скомандовал, полный сбор, т.е. переезд на основное место стоянки. А нас, с Алехой отправили вперед, на разведку, и выбрать место для нового лагеря. Скорчив гримасу, Алёха пожал плечами
- В разведку так в разведку,- и добавил иронично,- слушаюсь товарищ командир!
И мы потопали, с начала по дороге, а потом напрямик, через не паханое и не сеяное поле, заросшее бурьяном и не убранными стеблями кукурузы.
-Да - а..., - бурчал я себе под нос,- раньше в самом сра…ом колхозе такого бы не допустили, под суд бы пошли, а теперь…?
А Алёха себе, - Ты, Серёга конечно прав, но оно тебя колышет? Оставь, береги нервы…, у тебя куча своих проблем, а ты паришься из-за непоправимого, теперь всё на голове стоит, после института шлялся бы я, или ты, без работы, да где там… мы б сейчас, где нибудь на заводе…, после ночной смены…
-И он, перебивая самого себя, залился ехидненьким смешком. Так за, бесцельными разговорами мы преодолели эти не паханые «джунгли». Перед нами стояла стена, густо заросшего, всяким кустарником и высокой травой, леса.
- Давай будем обходить кругом, по периметру, может, свободный проход найдем, нам же машиной заезжать надо.
-Ну что ж давай, ты как всегда прав! - констатировал Алёха.
И мы двинулись по кругу, лесок представлял собой, почти правильной формы круг. В одном месте, нам показалось, кустарник был совсем редким, а деревьев вообще не росло, Мы прикинули, что для проезда лучшего места не найти, посоветовавшись, решили проверить и пройти маршрут, чтоб можно было уверенно двинуть машиной.
-Да, а как же мы проедем сюда машиной – запротестовал вдруг Алексей – давай проверим подъезд через поле.
- А что его проверять – привставая на цыпочки, и осматривая окрестность впереди лежащего поля, запротестовал я – вон, где меньше бурьяну, туда и попрем, а дорога по - над полем всё равно идет. - Так и решили.
Пока мы с Алёхой пререкались, на дороге засигналила наша машина. Ребята, видно собрали пожитки, и им надоело ждать, решили ехать следом за нами. «Ну что ж – подумал я - так, пожалуй, и лучше». Мы, стали подпрыгивая кричать и махать руками, что б нас увидели ребята. Машина медленно стала поворачивать с дороги, на не паханое поле, урча, стараясь преодолеть бурьяны и мягкий, для колес, грунт. Кое-как лавируя между редким, в этом месте кустарником, машина въехала на территорию кладбища.
– Ну, что, будем искать? - спросил я, у вышедшего из машины Аркадия.
-А зачем же мы сюда приехали?- И к остальным - так, выпазим из машины, нечего рассиживаться, мы что, на пикник приехали? Расходимся по территории, и ищем могилу, каменный крест, - и, помолчав, добавил – там поп похоронен.
Мы послушно разбрелись по кладбищу в поисках поповской могилы. Прошло около часа наших поисков, хотя кладбище было и не большим, после чего мы собрались у машины.
-Ну, что ….?- кивнул вопросительно, головой Аркашка, стал переводить взгляд с одного на другого.
Каждый, молча, отрицательно мотал головой.
- Ну что ж, - раздумчиво в растяжку проговорил Аркадий,- будем идти по второму заходу. А ты,- повернулся он к Наташке,- приготовь, что нибудь пожевать, ребята помогите ей расположиться, - неопределенно к кому обратился он.
Все бросились разбирать вещи.
- Да не все, не все, Вася останься, остальные на поиски.
-«Да, а, а! У Аркашки стал проявляться командирский талант,- подумал я - ну, что поделаешь, скрытые возможности». Повторные поиски ничего не дали. Результат оказался так же, нулевым. Вернувшись после поисков, к машине, мы застали Наташку за приготовлением обеда. Вася как рачительный хозяин, наготовив дров, из сухостоя, сидел около костра, над которым висело ведро, и подкидал в костер ветки. Из ведра уже поднимался пар! « Что вкусненького ты готовишь?» - спросил Алёха.
-А ты что, проголодался?- Даже с раздражением, проговорил Аркадий – жратва подождет, искать надо, каждый, опавший, прошлогодний листочек перевернуть …!- Помолчал, продолжил, уже обращаясь к Наташе,
–Скоро там?
-Ещё минут двадцать, крупа твёрдая. -
Аркашка, повернувшись к ребятам. - Хлопцы, расстелите брезент, колья, что забрали с ночёвки, воткните, и слегка сделайте тень. И отдыхайте, а там будем что – то решать.
Немного утомленные все, с радостью стали исполнять приятное распоряжение. После чего, в шикарных позах развалились под брезентом. Через, каких - нибудь полчаса, от Наташки поступила команда.
- Мальчики подъем, обед готов, до корыта! Но будьте осторожны горячее!
Ребятам так не хотелось подниматься, разлежались, но команда есть команда, куда денешься? После обеда ещё полежав минут двадцать, Аркашка скомандовал «подъем» и все вновь, уже и Наташка, принялись за поиски, злосчастной, могилы. Мы обшарили всё кладбище, все бугры, что смогли определить под прошлогодними опавшими листьями. Креста нигде не нашли, видно могилу в тридцатые годы уничтожили, знали, что там похоронен поп. У всех на лице был один немой вопрос, «что делать»?
- А мы вот что сделаем,- решительно заявил Аркадий - поедем в ближнее село, постараемся найти самого старого человека и как можно лучше его расспросим, попа-то они должны помнить!
- Да ерунда это всё,- стал возражать Алёшка, его поддержал и Василь.
– Кто там будет помнить попа революционного времени?
- А я и не говорю, что попа, я говорю, мо - ги – лу! – по складам произнес Аркашка, видно чтоб было доходчивее.
- А кто не хочет продолжать, может катиться до дому. К… - он приостановился, глянул на Наташку, крякнул, и закончил, – к известной маме! По всей вероятности, сейчас нам придется, разделиться на две группы, одни остаются здесь с вещами, устраивают лагерь и готовят, - он посмотрел на Наташку – что-то существеннее пожевать. А другие, я, в том числе, едут в ближнее село, расспрашивать, заразом купить, кое- что к обеду. Вопросы есть?
Вопросов ни у кого не было, но явно, не всем такой расклад нравился.
- Со мной поедет Сергей.
Василий удивленно посмотрел на Аркашку, потом, взгляд перевел на меня, они же с Аркашкой были друзья, и вдруг …,
- Да, да, прошу некоторых не удивляться, потому, что он самый молчаливый. И не задает глупых вопросов.
После таких решительных действий, ни у кого не стало сомнений в окончательном решении, кому быть лидером, хотя и так, было это предположительно понятно. Разгрузив вещи, мы отправились в ближнее село. Прежде сверившись хорошо по карте, нам показалось лучше ехать в Землянки, предположительно, село больше за Сиренки и Купьеватово и там могут, ещё, что нибудь помнить, про хутор Липовый.
Машина, выбралась из бурьянов, и, оставляя за собою небольшие клубы пыли, двинулась по грунтовой, малоезженой дороге. Как нам казалось, в сторону села Землянки. Все поля и дороги между ними, казалось, были одинаковы, деревья в лесопосадках, так же как по шаблону, на один манер, знали одно, что село лежит севернее от хутора, по этому, старались, чтоб послеобеденное солнце било в левую щеку, при нашем путешествии. Так, кружась, по дорогам меж полей, мы неожиданно оказались у въезда в село. Беленькие хатки, Шевченковских времен, предстали перед нами, во всей своей старинной красоте, выглядывая своими подслеповатыми оконцами из зелени кустов сирени. Решили остановиться у одной такой, спросить, что это за село и узнать, что либо, о хуторе Липовом. Во дворе запустение, пустая собачья будка полностью заросла бурьяном, у входных дверей, так же бурьян, выше людского роста, в окнах стекла выбиты, кругом, уныние и запустение.
- Да это, наверное, только в этом дворе так, стариков забрали дети, а кому эта халупа нужна, ни купить, ни продать. Давай в другой двор, пройдем, а то давай ближе к центру проедем!
- Я, соглашаясь, молча, махнул головой, дескать « давай». Проехав метров сто, мы оказались около довольно приличного строения, и решили поговорить с хозяевами. Но и тут, гнетущая тишина и полное запустение, хотя двор создавал вид богатства и благополучия. Сам по себе, когда-то ухоженный, само жилое строение добротное, правда, по старому, из красного кирпича, подсобные помещения так же выглядели солидно, ближе к забору колодец, полностью закрыт, и от пыли и от постороннего глаза. - Чого вы хотилы—раздался позади нас женский голос—тут ни хто не жыве?
Мы от неожиданности растерялись, кругом тишина и вдруг, громкий неожиданный вопрос.
-Та, вы знаете, мы шукаемо – невольно переходя на ломаную русско-украинскую речь, заговорил Аркадий – хто б нам расповив, може, где тут жывуть старикы, що знають про хутир Лыповое?
Женщина, лет тридцать пять - сорок, непонимающе смотрела с подозрением на нас. Тогда вступил в разговор я.
- Понимаете, мы ищем могилу деда, который жил в хуторе Липовое, но не можем найти, по этому, ищем по ближним сёлам, кто, что нибудь знает про хутор и сможет нам рассказать, как и где искать.
- А, а, зрозумила, та в нас таких мабуть и нема, а я то, дурна, подумала що ворюги, шастають тут по дворах. Та де плохо що лэжить тяхгнуть усэ пидряд, краще посуд люминевый, здають заготовочам, як брухт кольоровый. Уси проводы, що до хат, покралы, та и в степу теж знимають, отож часы насталы. Мабуть в нас таких и нэмае, - повторила она – хиба у Митрича спытать, тут старик одын жыве, ему девьяносто рокив, алэ вин щче жвавый дидуган, пры памьяти!
- А у вас почему, такой хороший дом и без хозяев? Продали бы! - задал я, неожиданно для самого себя, наивный вопрос, махнув в сторону двора в который хотели войти.
Молодуха, посмотрела на меня, как на явного глупца, пожала плечами, хмыкнула…,
- А кому оно надо, село-то, - на чистейшем русском языке ответила она,
- содрали с селян шкуру. Как будто землю подарили, а селянин на ней и сейчас не хозяин, сломали колхозы, раскрали хозяйства, а сейчас бидкаются, нет сельхозпродукции: мяса, молока. В угоду иностранным фермерам, чтоб закупать их продукцию и вытягивать их экономику из пропасти.
- Извините, а кто вы по образованию?- перебивая собеседницу, задал я вопрос.
- Вот, ещё одна болячка, нового времени, раньше больше школ открывалось, в каждом небольшом селе, а теперь только и слышно закрывают, закрывают. Это ли не геноцид, против своего народа, вышли мы из союза, было пятьдесят два миллиона. А сейчас, сорок шесть, и то …. Если они есть, – перебив себя, она добавила – учительница я. Российская литература, ни кому она не нужна, иностранная теперь. Да и по новому не смогу…, врать не умею, а правду не дадут говорить, да и в селе работала, слаба, мол, как преподаватель. Вот и живу здесь, в земле ковыряюсь. Заговорила я вас, ходимте, я проведу до дида того. - Произнесла она, переходя вновь на украинскую речь.
Мы, молча, двинулись вдоль пустой улицы, молча, прошли несколько дворов и повернули за угол, деревянного штакетного забора.
-Ось цэ його хатына, - махнула рукой в сторону, довольно приличного, дома,
- Вы уж пробачте, я тришечкы погарячкувала, нам сиромахам горячкуваты неможно, забьють досмерти, хоча б то и словамы, а воно щче больнийше!
Я поблагодарил женщину, она повернулась, и, сгорбившись, как будто несла огромную тяжесть на своих женских плечах, пошла в обратный путь, вдоль по улице. Я только сейчас заметил, что Аркашки нет рядом. Послышался гул мотора, это он, оказывается, не говоря мне ни слова, пока я увлекся разговором с женщиной, вернулся и решил подогнать поближе запорожца.
Мы подошли к калитке, что вела в указанный двор, где-то в его глубине лаяла собака, притом, судя по звуку её голоса, довольно крупных размеров. Осторожно, приоткрыв, вошли, оставив её открытой, на случай бегства.
- Входите, входите, я здесь, не бойтесь собаки, проходите! С чем пожаловали молодые люди?
- перед нами стоял вполне нормальный дедушка, седые, немного спутанные ветром, волосы, покрывали его голову, сам небольшого роста, весь такой ладный, добротно сбитый. На первый взгляд, ему бы можно было дать, примерно лет семьдесят, не больше.
-Здравствуйте! - начали мы, - хотели вас расспросить об…,
- Да вы проходите и садитесь, в ногах правды нет,- перебил он нас, указывая рукой на лавку, около внутреннего заборчика.
- И так я вас слушаю!?
Присев, стали ему рассказывать свою «Одиссею».
- Ну что я вам мальчики скажу! Чего не знаю, врать не буду. В Липовом я не бывал часто, но раз несколько был. Был и на кладбище, друга хоронил, после войны помер, от ран, с войны принес ранения-то. Вы, знаете, и крест тот видел, большой такой, из целого видно гранитного камня высечен, стоял он не далеко от входа, а за ним, уже дальше всё кладбище. Я не думал, что это могила, думал просто кладбищенский знак.
-А вход,- опережая наш вопрос, стал говорить хитрый дед, - с восточной стороны был, ищите там.
Меня так и подмывало задать один вопрос и, решившись, я всё – таки спросил,
- Спасибо вам дедушка за информацию, можно я вас спрошу, а почему вы говорите на русском, все говорят или на ломаном украинском, или на чисто украинском языке, а вы вот так… - нерешительно закончил я.
Он слегка заулыбался,- Видишь ли, парень, до войны я в Украине в красной армии служил, потом вернулся в курскую область, а в тридцатые годы, как партийного, по «желанию – принудительно», заставили переселиться, из родных мест, вот в эти места.
- А говорю, почему по Русскому? Мы все друг друга отлично понимаем, Украинский язык прекрасен, зачем я его буду коверкать, и паскудить своим косноязычием, тем более я человек в годах. Мы, старики скоро вымрем, кто говорил не на Украинском, а наши дети будут говорить так, как желательно новым властям. Вы знаете, я вспоминаю свою молодость, когда воевал против бандитов. Они, когда, я имею в виду бандитов, захватывали красноармейцев, заставляли их говорить «Паляныци». И говорил кто, или нет, всё одно рубали шашками, кололи штыками, или проще, вешали. Вот почему я говорю на Русском. Счастливо вам ребятушки, будьте здоровы! - Дед проводил нас до калитки, и плотно закрыл её за нами.
-Ну что, будем ещё куда ехать?- спросил я у Аркадия
- Да нет, пожалуй, с меня хватит и одного этого деда на сегодня. Едем в лагерь!
Обратная дорога, как мне показалось, заняла гораздо меньше времени, чем та, что мы ехали сюда, в село. Место для лагеря уже было определено, построено, что-то подобие шалаша, а рядом накинут брезент в виде палатки, на забитые колья. « Что будем делать?» - всем своим видом и взглядами, молча, спрашивала команда. –
Ну что, ребятушки? Время ещё есть, светло, нечего даром, хлеб жевать, будем ещё раз искать.- И требовательно махнул в сторону кладбища.
- За работу, вперёд! – и добавил - Хорошо, что лагерь не на самом кладбище поставили!
Действительно, палатка и шалаш были расположен не в кладбищенских кустах, а на самом краю зарослей, почти на не паханом поле. Перед палаткой уже был разведён небольшой костер, над которым, на палке, висело ведро и в нем что-то варилось. Около костра хлопотала, наша « штатная» повариха, Наташа. Возле костра на какой-то тряпке лежала одноразовая посуда, а на невысоком пеньке стояла, пластмассовая, десятилитровая, бутыль с питьевой водой. Её Наташка использовала, для готовки варева. Ребята, один по одному, стали возвращаться к костру. Ни чего, молча, отрицательно мотали головой. Аркашка, сидел на краю брезента, как заправский атаман, сложив под собой ноги калачиком, с накинутой на плечи курткой. « Где искать вот вопрос?» - Терзала его голову мысль. Когда все уже собрались в лагере. Аркашка заявил:
– Ну что ж, если не найдём, будем возвращаться назад, домой. А сейчас давайте ужинать, что ты там, сготовила?- это уже непосредственно к Наталье.
Солнце клонилось к горизонту, по этому, ужин был вполне кстати. Наша повариха, каждому положила, в одноразовую тарелку по куску хлеба, немного колбасы и каши, что варилась в ведре. Получив свою порцию, каждый располагался, вблизи, где мог. Наташка, положив и себе, направилась с тарелкой к пеньку, сняла ёмкость с водой и устроилась на нем. Все старательно работали ложками,
- Хлопцы, - вдруг закричала Наташка, - а он холодный!
-Кто, что случилось, кто холодный? - В разнобой, все стали кричать, ничего не понимая.
- Да пенёк же, я на нем сижу, это же обломок того креста, что мы ищем!» - она вскочила.
-Мы ж костёр на могиле того попа развели – заорала она,- гасите скорей!
- Всем как-то стало немного не по себе. Мы по очереди стали ощупывать его. Как будто, это было что-то, доселе неведомое, хотя мы этот пенёк видели, но не придавали ему никакого значения. Он же был за пределами нашего представления, о кладбищенских границах, он далеко отстоял от них, почти на засеваемом ранее поле. В нас проснулся азарт искателей, нам хотелось сейчас же взяться за лопаты. Но наш «предводитель», холодно и расчетливо, погасил этот пыл.
- Так, спокойно! Сейчас мы отдыхаем, раз так получилось, а завтра с утра, примемся за работу. Вы что у разрытой могилы спать будете?
Довод был, вполне, убедительным и мы нехотя, отступили от решительных действий. Поболтав и обсудив случившееся, мы стали устраиваться на ночлег. Мы с Алехой в шалаше, на свежо нарванной траве, которой, в предостаточном количестве росло вокруг, чем мы и воспользовались. Аркашка с Василем в палатке, ну, а Натахе, как «леди» были предоставлены « апартаменты», место в машине. Наверно, каждый засыпал, с какой-то надеждой. Среди ночи меня разбудил какой-то, подозрительный шорох, я прислушался. Слегка скрипнула дверца нашего « жучка»,- « А,- подумал я - то Натаха по надобности вышла из машины!» - и слегка приподнял голову, чтоб что-то увидеть. Перед машиной стояли две фигуры и о чем – то тихо, почти друг – другу на ухо шептали, потом осторожно, крадучись, направились к ближним зарослям, Одна из фигур, действительно, была женской, вторая, в темноте было трудно различима. Было всё понятно, но кто, же второй, кто …? Вставать не захотелось, из обогретого места, что б проследить. Да и сон одолевал, и я, уронив голову, на импровизированную подушку, крепко заснул.
Утро нас встретило хмуро, насупив тучи-брови. Однако птичий гомон не прекратился и в такое пасмурное утро. Из кустарника доносились: и трели соловья, и трескотня сороки, и кто знает ещё каких птиц, не знакомых для горожанина. Тучи висели так низко, что казалось, махни рукой и достанешь до самой ближней.
- Видно, будет дождь.- Высовываясь, из- под брезента, заявил Василь. - Набьет он нам задницу. Тикать надо!
-Какой, тикать…, какой тикать … сейчас, копать будем! - Раздался Аркашкин голос за спиной Василя.
- Натаха давай хлопцам, что нибудь пожрать и быстро все за работу, а то действительно дождь пойдет.
Василий от неожиданности вздрогнул, так как Аркашкин громовой приказ раздался почти над самым его ухом и тот заорал не своим голосом.
- Ты что, сдурел? Оглушил, орет, как не знаю кто,- и ехидненько добавил,- а где это ты сегодня ночью шлялся?
- А ты что, мне мамка, или нянька? … до ветру, в кусты ходил, что-то живот прихватило!- Уже более, миролюбиво добавил Аркадий.
-А, а, а! понятно…, Наташке надо подсказать, чтоб она такого варева ночью не варила, а то бедный Аркаша поносом изойдет. - Не умолкая, продолжал зубоскалить Василь.
- Знаешь! Прекрати, а то и по зубам можешь получить,… друг мне тоже…, баба базарная…! - сердито, но уже с каким-то смущением произнес тот в ответ.
- Что тут такое, чего разорались, спать не даете – раздался Наташкин голос - а ты что, интересуешься кто, где, с кем бывает, может и тебе там хочется побывать…? Так я тебе могу устроить встречу!
Такого бурного вмешательства, ни кто не ожидал от Натальи. Василий от неожиданности потерял дар речи, не говоря, ни слова, вылез из палатки и направился к ближним кустам. Все, кто наблюдал за этой сценой, грохнули со смеху, кто-то вслед ему произнес: « Вот отделала, так отделала, что, аж в кусты побежал! Видно, глубоко зацепила!» Между тем из низко опущенных туч, не на шутку, стал сыпаться мелкий, как просеянный через решето, дождь. Он всё сильнее и сильнее увеличивал свою скорость. Мы, всей компанией решили не начинать раскопок, пока он не окончится. А пока, суть да дело, поедем в какое- то село, где можно хорошо покушать и выпить нормального пива. Посмотрев по карте, мы находились на равном расстоянии между Глобином и Великими Крынками, решили ехать в Крынки. Покидав, кое- как в машину вещи, мы спешно покинули место стоянки, чтоб нам не помешал выехать дождь. По грунтовке, петляя между полями, выехали к какому- то селу. У самого въезда, на поржавевшем, облезлом и слегка погнутом указателе, что, прикреплён, к поломанному, держащемуся всего на тонкой арматуре, бетонному столбу, мы едва прочитали, Сиренки. Впереди, пусть и разбитый, но был асфальт. А дождь, между тем набирал силу, превращаясь в настоящий ливень. Мрачную картину представляло собой, село. Через залитые дождем окна машины, конечно, трудно было видеть всё подробно, но в основе и так всё было понятно, почти через дворище, пустые окна домов, или строения, густо заросшие бурьяном, на окраине этого небольшого селения магазин, с выбитыми окнами и огромным, заржавевшим замком на дверях. Вывеска, своим выцветшим и через букву ржавым видом, однако утверждала, что это продуктовый магазин. Когда-то асфальтовая дорога нас вывела, на обширные луга, за которыми виднелось село, как утверждала карта Степовое. Дождь продолжал свою коварную работу, вокруг ещё труднее стало что - либо рассмотреть. Проехав ещё немного, мы повернули направо, я сам себе удивился, « и как Аркашка в таких условиях может ориентироваться, да ещё в незнакомой местности».
Глава 5 ИЗНАНОЧНАЯ СТОРОНА
В общем, ещё несколько минут, и мы были в Крынках, где, что, мы, естественно не знали, а выпазить на дождь, из машины, ни кому не хотелось, поэтому наша машина медленно двигалась по центральной улице, проехав широкий перекресток, мы в раздумье приостановились. Стали ждать может, кто пройдет или проедет, чтоб спросить у него, где возможно пообедать, но, увы, улица была пустынной. Проехав ещё, метров несколько увидели, стандартное общепитовское здание, советского времени, но взглянув на него, стало все ясно, даже столовской обед, на сегодня для нас, это большая роскошь. Однако решили убедиться и подергать двери, а может…?! Я выскочил из машины, так как сидел на переднем сиденье, подбежал к зданию, дернул несколько раз за дверную ручку столовской двери, со злости, пнул её ногой, и повернулся, чтоб бежать к машине.
- Чого дверь ломаешь? Нэ бачишь чы щчо, замкнуто, нэ працюэ, а попоисты верныться назад, за рогом, «кафе», будь воно…,
-послышались шаркающие, удаляющиеся шаги и стариковское ворчание, которое я уже не слушал, так - как бежал к машине, натягивая на голову, от дождя, ворот своей куртки. Да, действительно за « рогом» было небольшое « кафе», сооруженное в спешном современном стиле. К сожалению, что - либо перекусить, чего-то существенного, было невозможно, так как такового не существовало в природе! Водка, пиво разное и в большом количестве, сухарики, консервы, но только не горячее.
-Да такого и в Глобино нет, не то, что у нас, невыгодно.- Заявила продавец.
- Ну что ж обойдемся тем, что есть и будем, есть, что у тебя в кафе можно съесть! - Спародировал Аркашка.
Усевшись за столиком, в углу импровизированного кафе, мы как говорил Аркашка, начали «гудёж». Выпив по первому бокалу, решили добавить уже с более крепким напитком, взяли бутылочку « Смирноф». Не успев разлить горячительное, по одноразовым стаканам, как открылась дверь и из дождя, в середину помещения, вступило, нечто подобное шкафа. За ним вошел среднего роста человек, в черном кожаном пальто нараспашку, при галстуке, голова прикрыта кожаной шляпой - тиролькой. Я обратил внимание, продавец, что стояла за прилавком, вдруг слегка побледнела, взглянув на неё, я всё сразу понял, « рэкет». Вошедший, приостановился, слегка, обвел взглядом все помещение, после чего направился к женщине за прилавком, повернувшись, к сидящим за столиками спиной, вопросительно мотнул головой. Её лицо, из белого стало розовым, она утвердительно, тоже, мотнула головой и передала какой-то пакет.
- Правильно? Смотри мне!- и уже повернувшись к нам
- Кто такие? Смотрю, на вашем «горбатом», номера Киевские, зачем пожаловали господа киевляне? Что вам нужно в нашей, Богом забытой глубинке?
- Мы, слегка опешив, молчали. Человек сверлил нас взглядом.
- Гм…? А кто вы такой?- взял инициативу в свои руки Аркашка
-Ну что «Бык», объясним мальчикам, кто мы такие!?
-Обернувшись к «шкафу», посоветовался вошедший. Мы поняли, что назревают большие, для нас, неприятности. Тогда я, перехватив растерянный взгляд Аркадия, начал неестественно громко, как бы заглушая слова нашего друга,
– Понимаете, мы ищем могилу нашего дедушки, батя, умирая, просил, что б нашли, при жизни сам не смог, всё некогда было, а там заболел, то и вообще не смог, так вот мы исполняем его волю.
- Его губы кривились в едва заметной усмешке.
- Ну, ну, посмотрим, что вы ищете здесь! Бык проследишь! - Обернувшись до «шкафа» распорядился он.
- Мотылёк, да что я им нянька, что у меня других дел нет что ли?
-Поговори мне ещё, я тебе один на один объясню, понял? -
Ну что хлопцы, ищите, найдете, поделитесь!
- Чем?
- Да я так, на всякий случай, шутю! Будьте здоровы!
- И ты будь…!
Не дослушав меня, он повернулся и вышел, так же быстро, как и вошел, «Шкаф» двинул за ним следом. Когда за ними закрылась дверь, и мы услышали урчание двигателя отъезжающего автомобиля, помолчали минут несколько, а тогда я спросил у продавщицы, как будто ни о чем, не догадываясь,
- кто это такой?
- Продавец замялась, но уклончиво ответила.
- Да так просто, знакомый один,
- Да, я догадываюсь, что это за знакомый, откуда он?
-Нам лучше не балакать багато, а вы, бува не с тых…! - и она мотнула головой в сторону дверей, за которыми скрылись рэкетиры.
- Да вы не пугайтесь, мы не из тех, не из болтливых. Просто мы у себя такого не примечали, такой наглости. Может и есть что, но это все незаметно, для посторонних.
-У нас, заметно, нет денег, наберут товаром, да ещё по курсу доллара, но, правда, на ту сумму, что обложили, однако четко смотрят за курсом.
- А если не заплатить?
- Та ни чого не буде…, у мэнэ ничого не буде. Заидуть чужинци в масках, обольёть вэсь товар, або солярой, або ще якоюсь гыдотою, та и усэ!
-Да а!
- Только и мог я произнести. Глянув мимолётом в окно, дождь продолжал моросить, я спросил на всякий случай
- А вы не подскажете, где можно было бы нам переночевать? - и я махнул рукой через плечо, в сторону сидящих за столиком своих товарищей. Молодая женщина слегка пожала плечами,
- знаетэ, та у нас и нэма дэ, мабуть, готелю нэма, а у людэй…, хто зна? Хиба у Глобиному!
На этом мои консультации и окончились, я вернулся за столик к своим друзьям. Те стали надо мной подшучивать, дескать, хотел на ночевку устроиться, я не стал на них реагировать, просто промолчал, будто не обратил внимания, на этом все шутки и завершились. Но вслух добавил.
– Вам, между прочим, молодые люди, не мешало, тоже подумать о нашем положении, впереди ночь!
- Выслушав выданную мной тираду, все враз стали серьёзными, а и, правда, где? На улице продолжался дождь, сыро, прохладно, не хватало, кому нибудь, из нас, середь лета заболеть. Вдруг вмешалась продавец,
- А вы знаете, живёт одна тут бабушка-кацапка, она можэ пустыты переночуваты, алэ надо спросыты ии, да и вас багато, сгодна чы будэ!
- Закрывай свою богадельню - попросил я, - далеко это? Думаю, в такой дождь мало клиентов будет, пошли, представишь нас бабусе!»
Через несколько минут ходьбы под дождем, ребята ехали машиной следом, продавец, её, оказывается, звали Света, узнал по дороге, привела нас вполне к приличному двору. Она постучала,
- Тётка Мария, выдь сюды, чуешь!
Из-за дверей раздалось – Та заходь чого там маешся, заходь!
- Та я не сама, я до тэбе по дилу, ось хлопцив прывела, переночуваты нидэ!
Из жилой половины дома, в веранду, вышла средней полноты женщина, приятной наружности, в преклонных годах. Но вполне уверенно держащей себя с окружающими. Я как представитель нашей компании, решил вести со старушкой переговоры. Ребята, не вылезая из машины, ожидали за двором. Узнав о нашей проблеме, она покачала головой,
- Ну что ж, людям треба помогать, литня кухня свободна, можно там перебуты, повечеряете в хате, а ночуваты, не обессудьте там!
- Да мы своим поужинаем, зачем вам лишний хлопот?!
- Ничого, ничого, що, мени картопли жалко, або хлиба, а мо воды? Чым багати, тым и ради! Як раз, я картоплю чыстю.
– Да мы поможем!
И я призывно замахал рукой в сторону машины. Ребята вылезли из машины и зашагали во двор.
- О, да вас тут багато! - Немного удивилась старушка.
- Алэ ничого, мисця дпя усих хватэ, кухня велыка! Так серед вас и дивчина е, ото и добре сидай красавыця зи мною чистытэмо разом картоплю, скоришь будэ! Вмиешь?
За расспросами и разговорами: зачем, да куда, кто да где, ужин был незаметно быстро приготовлен, Ужинали в крытой веранде, за старинным овальным столом, который пришлось раздвинуть, для такой большой компании.
- Лошадь – то вашу можно загнать в двир, нехай и вона видпочинэ! - С юмором предложила хозяйка.
После ужина, мы разобрали свой груз, достали то, из чего можно было устроить постель. Брезент постелили прямо в кухне на пол, а уже на нем, кто как сможет устроиться. Наташку хозяйка забрала в хату, приговаривая,
- Не пристало дивчыне, спаты серед мужикив! Ходимо до хаты!
Устроив Наташку, она вновь вышла во двор. Мне ещё не хотелось, ложиться так рано спать и я вышел тоже. Сел на крыльцо под навесом и стал наблюдать, как хозяйка мотается в домашних заботах, по хозяйству.
- Не спиться?
- Не привык так рано ложиться, потому и не хочется!
Окончив, по всей вероятности, все свои необходимые дела, тётка Мария, вынесла из веранды, низенькую скамеечку, какую носят с собой рыбаки, и устроилась против меня, на крыльце, под навесом. Дождь продолжал свою нудную работу. По этому, я понял, что ей, так как и мне, хотелось убить время за разговором.
-Тётя Мария расскажите, как у вас тут жытуха?
- Спросил я, для затравки беседы. Она же, как все пожилые люди с большой охотой, вступила в разговор.
- А яка можэ тут буты жытуха, як и везде, я подывлюсь по телевизору. Везде однаково, для молоди – то всё одно, воны, останних рокив нэ памьятають, а нам старым в памьять. Як ранише жылы и як сталы останни рокы жыты. Памьятаю и пры Сталине, и пры Хрущёви, и пры…, меченом. И пры …, она приостановила свой рассказ, слегка хмыкнула – пры незалэжности тэж. Пры усих « гарно» колгоспнику жылось, правда, останни рочки було кращче, зароблялы нэ погано, алэ не довго мы и пожылы. Тепер фермеры - хозяева, та краще був бы колгосп. Я, наприклад, захворила, на тоби бюлэтэнь,гроши плотять,дороги по селыщу прокладалы, на курорт жывосилом безкоштовно посылалы, а мы як ти дурни, нэма колы, нема колы. Усим, старым и то, работа була, а тепер поглянь скильки нэ працюючых. Диток в пионэр лагеря безкоштовно видправлялы. Подывиться скико хат порожними стоять, роботы зовсим нэма, молодь тикают у город, а там, кращче чи що? Як валялы Союз памятаетэ, по телику кричалы, «нас пятдесят два мильёна», тепер сорок шисть, да и то, чи наберется с тими що за кордоном. Памьятаю передавалы тэж, статыстика Американская, мол, пьятдесят мильёнов багато, для нашей площи, вот и пидгоняють пид Американскую статыстику. А между тем, Франция на пятьсот квадратных киломэтрив мэньша чым Украина. Ось пидожды я мыгом.
И она, задорно, как молодая, вскочила и скрылась за входными дверями, через несколько минут она вернулась, неся в руках толстую книгу. На обложке я прочитал «Атлас», она стала заученно листать страницы, найдя нужное, она протянула книгу мне.
- На дывись, а мо нэ поверишь.-
Я чтоб успокоить хозяйку, взял книгу и стал читать указанные места, да, она была полностью права. Такой статистикой раньше я просто не интересовался. Там было чёрным по белому, чётко написано. Украина: площадь: 603,7; населения 5о,499,9. Франция: площадь549,2; население 58,700. Это данные на 2000год.
- Ну, як, зараз веришь? -
Я снисходительно пожал плечами, и утвердительно мотнул головой.
- Бачь. яки рахункы у заграныци, я ни колы нэ була комунысткой ранишэ, а тепер бы мени годков скинуть, стала б.
Я пожал плечами, заулыбался, представив эту пожилую женщину в роли активистки коммунистического движения, или хотя бы агитаторши, с пачкой прокламаций в руках. Но, я точно знал, такие уверенные в себе, и своей идее люди, могли идти не только на каторгу, но и на смерть. Я, слегка позевывая, сделал вид, что очень хочу спать, поблагодарил за гостеприимство, извинился и пошёл спать. Но меня вдруг осенила, может дуратская, а может совсем дикая мысль, а ведь Сталин оказался всемирным провокатором, как поп Гапон в своё время, и тысячи других, ему подобных личностей. Разве не явилось провокацией уничтожение старых революционеров, а расстрелы инакомыслящих, сотрудников международного интернационала? Расстрелы фанатиков - революционеров не только в сердце партии, политбюро, но и в среде самой партии, последователей и приверженцев Сталина? Эта, огромного масштаба провокация, должна была погубить, не только веру в новое, коммунистическое общество, но и веру в честных порядочных людей, приверженцев этой идеи. Что и случилось спустя семьдесят лет, это была заложена мина с замедленным действием. Хотя рано или поздно, я думаю, эта идея должна возвратиться, она способна на жизнь. Всё это навеял разговор с этой пожилой женщиной. Войдя, в летнюю кухню, я потихоньку просунулся под край брезента, стараясь ни кого не разбудить, и приложил все усилия, чтоб ни чего не думая уснуть, и отгоняя все мысли, закрыл глаза.
Утро нас разбудило, ярким потоком солнца в окно и приглушенными шагами хозяйки по двору, видно управляющейся по домашнему хозяйству, бряцанием ведер, и гоготом гусей, выпущенных из сарая. Выглянув, из приоткрытых мною, дверей, я поздоровался, и, скинув куртку спортивного костюма, в котором я спал, подошел к колодцу. Вопросительно взглянув, спросил,
– Можно?
- Да, да, доброго ранку Сергию!
Я подставил свои плечи под струю колодезной воды, что гнал насос из глубины. Покрякивая, я обмахнулся руками несколько раз водой, из – под, этой струи, и выскочил за её пределы, с непривычки цокая зубами. По заду раздался издевательский смех. Оглянувшись, увидел всю команду, выстроившуюся в дверях, их сонные морды, светились радостью и умиротворением, после благодатного отдыха. Все, правда, с опаской, придвинулись к искрящейся на солнце водяной струе. И начался ритуал омовения, уже под мои, ехидненькие комментарии.
Позавтракав остатками вчерашнего «пиршества» не слушая предложения тёти Маши, чтоб подождать, когда она что нибудь приготовит гаряченького, мы, заплатив за ночлег, утрамбовавшись в машину, тронулись в дальнейший путь. Навстречу неизвестным приключениям. Тётя Маша, закрывая за нашим «горбатым» ворота, прощально помахала рукой.
Асфальт был совсем сухим, как будто и небыло проливного дождя, шедшего почти целые сутки. Проехав, в обратном порядке, вчерашний путь, мы съехали на грунтовку. Да, здесь было чувствительно, что всё - таки дождь лил не зря столько время. Пробираться до намеченного пункта, пришлось по траве, растущей на обочине. Наконец, добравшись до знакомого места с большими трудностями, мы решили не усугублять положение и оставить машину на дороге, не заезжая на поле. Оно хоть и не паханое, но было подозрительно мягким, лучше не рисковать, решили мы. Мы посчитали, что выкопать могилу не займет много время. По этому, захватив инструмент, оставив Наташу в машине на всякий случай, мы все скопом двинулись через поле к старому кладбищу.
Найдя огрызок креста, похожий на старый пень, стали расчищать вокруг него площадку. Земля была утрамбована за несколько десятков лет. Мы решили, как говорится плясать от печки, то есть от остатка креста. В какую сторону копать мы не знали, по этому, решили обкапывать вокруг, типа глубиной двухметрового колодца, а там оно покажет. На низу земля рыхлая, да и должен быть какой – то гроб. Стали по очереди копать, время от времени подменяя друг друга. С трудом сняли два верхних слоя, по сорок сантиметров, дальше пошло легче, и через полчаса, была вырыта довольно просторная яма. После чего стали, постукивая по стенкам, определять направление могилы, хотя по закону и так было понятно, искать надо с запада на восток. В одном месте стенка осыпалась и появившееся отверстие, глянуло на нас пустотой, уходящей, куда – то вглубь земли. Все стоящие наверху ребята стали с интересом наблюдать, за работающим в середине ямы.
После нескольких ударов лопатой, отверстие стало шире, и обрисовался контур торцевой части гроба. Наши головы склонились над краем ямы.
- Что встали? - Нетерпеливо заорал Аркашка – давайте расширять в длину, но сверху, помогайте же!
Ещё двое присоединились к работе, я и Алёха. Аркашка нетерпеливо передвигался вокруг ямы, и нервно потирал рука об руку. Всем хотелось скорее узнать долгожданный результат. Когда яма была расширена, до такого размера, что можно было свободно добраться до крышки гроба, он скомандовал,
-отойдите я сам!
Мы вынуждены были вылезти из мы, так - как все не могли, поместится в ней, да и зачем было мешать Аркашке « упиваться» своей победой.
Сам спрыгнул в вырытую яму, и призывно махнул Василю, тот последовал за ним. В его руках был маленький металлический топорик с фомкой, какой удобен для вскрытия ящиков, что продается в любом хозяйственном магазине. Он решительно поддел под край полусгнившей, дубовой крышки, часть досок крышки поднялась, сгнившие остатки посыпались в середину. Когда Василь отставил, то, что осталось от крышки, в сторону, пред нами предстало, что находилось в середине. Аркашка, одел на руки, медицинские перчатки, и когда он их достал из кармана я и не заметил, наклонился над захоронением. В гробу лежал скелет, правда, виден был лишь один череп, остальное всё было покрыто белой истлевшей шелковой тканью. Так как кладбище находилось на бугре, в сухом месте, всё содержимое находилось, если можно так сказать, относительно не в плохом состоянии.
Аркашка, наклонившись над гробом, просунул руку под истлевшее покрывало, которое моментально опало, обрисовав контуры скелета, как будто посыпав пеплом. Он распрямился. В его руках чернел небольшой ящичек, похожий на шкатулку, он достал из кармана перочинный нож, раскрыв его, стал пробовать открывать этот ящичек. Наконец крышка поддалась, раздался хруст открываемой, или просто сломавшейся крышки. И тут, как часто пишут в детективных романах, вмешивается посторонняя чья-то сила.
Так случилось и в моем повествовании. Только раздался хруст ломаемой крышки, как за нашими спинами, раздался голос. Мы с ним стояли, почти на самом краю ямы. И после, произнесённого, чуть не свалились от неожиданности в неё.
– Ну - ка, а что там интересного, кидай ка сюда!?
- В это время раздался крик от машины, мы оглянулись в ту сторону.
–« Ребяяя та ааа! помог и, те!»
Инстинктивно мы сразу хотели бежать на крик…. Но стоящий позади, это оказался «шкаф», которого мы встретили в Крынках, в кафе. Как его назвал «Мотылёк», «Бык», закричал
- Всем стоять, пристрелю! – и зычно добавил в сторону машины
- Давай её сюда, ей веселее с дружками будет!
От машины отделились две фигуры, это была Натаха, со связанными за спиной руками и сопровождающий её товарищ « быка».
- Ну что, будешь кидать или как?- Угрожающе « Бык» помахал пистолетом.
Аркашка, не вылезая из ямы, медленно закрыл крышку шкатулки, размахнувшись, кинул ею в « быка». Тот не успел схватить её на лету, она, ударившись об его огромную фигуру, упала к его ногам.
- Ах ты, скотина, - заорал «бык.
– да ты знаешь, что я с тобой сделаю!- и он матерно добавил всё, что ему пришло на ум в ту минуту.
Небольшую разрядку происшедшему произвела приблизившаяся пара.
- « Что ты её не можешь подогнать, тянешься как… - и опять посыпалась нецензурная брань – Подбери, и подай!- он слегка мотнул, направленным в нашу сторону, пистолетом, по направлению шкатулки.
Когда эта манипуляция была проделана, и шкатулка оказалась у него в левой руке, он протянул пистолет своему напарнику
– На, «Скрипачь» держи всех на мушке, если что, стреляй, здесь никто не увидит и не услышит. А вы, если хочете жить, не рыпайтесь, а то ненароком …!- и опять посыпалась брань.
Мы, все стояли пораженные, не зная как себя вести, в создавшейся обстановке, и с тоской смотрели, как наша заветная мечта перекочевала в чужие руки. Эти руки, ощупывали нашу мечту, как мог бы ощупывать работорговец покупающий рабыню для своих утех. А мы ревниво смотрели, как он это всё делает. И вот, открываемая крышка вновь хрустнула, видно этот звук издавали проржавевшие петли на крышке, из внутренности был извлечен небольшой сверточек, « Бык» стал его, осторожно разворачивать. Развернув его, он тупо уставился на лист. Глядя на него, можно было подумать, что у него отняли что-то самое дорогое. Его лицо, стало наливаться краской. Из пастельного, превратилось в красный, потом вообще, чуть ли не в бордовый цвет.
- Эт - т - то, что та – а- а – а - кое? - Нечеловеческим голосом взревел он.
-Я спрашиваю, что это такое?»- стал потрясать листом пергаментной бумаги.
Потом в сердцах скомкал её и бросил себе под ноги. Забыв, что в другой руке оставалась ещё шкатулка, он потянулся за мобилкой в карман, увидев в руке, уже не нужную, ему вещ, он со злобой хватил шкатулкой оземь. Она разлетелась на мелкие щепки, и только медные полоски оковки, сбились от удара в комок, да медная полоска, от крышки, отлетев, подкатилась к моим ногам. Я автоматично её поднял и зажал в руке. «Бык», отойдя в сторону, говорил по телефону. « Скрипач» давно не держал нас на мушке, дуло пистолета уже смотрело в землю. Аркашка, вылезший из ямы, подобрал скомканный лист пергаментной бумаги, развернув его и разгладив на колене, вдруг залился неудержимым хохотом. Мы с удивлением смотрели на него, он хватался за живот, размахивал руками, с зажатой, в одной из них бумагой. Просмеявшись, и немного успокоившись, он ни к кому конкретно не обращаясь, сказал,
- Нате читайте!- И, подняв выше, повернул листок ко всем нам.
На нем, чем-то черным, было написано, - «Что, моего богатства захотели, вот вам…?!»- И нарисованная на весь лист дуля, пятерня с выставленным вперёд большим пальцем. Долго стояла гробовая тишина, и вдруг эта тишина взорвалась оглушительным хохотом. «Скрипач» и «Бык» с удивлением смотрели на нас. Потом и сами присоединились к нашему урагану веселости. Но лишь одной Наташке было не до смеха, она всё это время стояла со связанными руками. Но кто-то, всё, же догадался ей их развязать под шумок, и она присоединилась к нашему веселью. Когда немного веселье улеглось, « Бык» заявил,
- Хорош веселится! Сейчас приедет «Мотылёк» он решит, что будем с вами делать, а пока, закидайте могилу, нехорошо мертвецов беспокоить, не по - христиански это.
Мы взялись за лопаты. Лишь окончили работу, как с дороги послышалось гудение мотора и мелодичный сигнал сирены, приближающегося авто. «Бык» стал призывно махать рукой. На поле появился шикарный внедорожник черного цвета, он взял направление в нашу сторону. Я думал - « Что можно придумать в сложившейся ситуации, дело принимает крутой поворот, может быть кровопролитие. Нас конечно много, но у них оружие». Руки сами собой сжимались от бессилия, я неожиданно почувствовал в руках предмет, а, да это пластина от шкатулки, что я инстинктивно подобрал. Я бросил на неё взгляд, хотя было не до этого. Пластинка как пластинка, медная, с одной стороны позеленевшая от времени, с другой, более чистая, та, что была прикреплена к деревянной части шкатулки, почти не утеряла свой блеск. Но, стой, что это такое? На пластине какие-то знаки, разглядывать небыло времени, джип уже подъехал и из него вылазил, вчерашний рэкетир в кожаном пальто.
- Ну что хлопчики, могилку шукаете, нашли?- о, о, да вы её уже и закопали! Дедушка просил, прадедушку найти, жаль что закопали, не пришлось бы, вновь трудится копать. А теперь копайте снова, уже не для дедушки, а для себя!
В это врем «Бык», наклонившись к нему, что – то прошептал на ухо.
- Что, … Где?
« Бык» подошел до Аркашки и забрал бумагу, которую тот ещё держал в руке, и передал «Мотыльку».
-А где шкатулка?
- Да там нет ничего, вон она! – «Бык» махнул в сторону разбитой шкатулки, лежащей на земле.
- Остолоп - заорал «Мотылёк»- надо было четко проверить её, может, что-то на ней было!
Я потихоньку спрятал руку с пластиной в карман, чтоб ни кто не заметил её у меня. « А там время покажет, что и как!» - Подумал я.
- Ну и что будем с вами делать? - Наклоняясь к земле, чтоб подобрать разбитую шкатулку, произнес «Мотылёк».
Мы, молча, стояли, не зная, что и сказать ему, а вдруг скажем, да не по его, чем лишь усугубим свое положение. Повертев, рассматривая со всех сторон, искарёженные остатки шкатулки и не найдя ничего, что могло бы его заинтересовать в ней, швырнул её далеко в сторону.
- Вы, как я понял из Киева, вот и катитесь в свой Киев, чтоб больше я вас здесь нэ бачыв. Глядите!.. На первый раз прощаю.
У меня самопроизвольно слетело с языка,
- Понятно, а где вас можно найти в случае чего? - Я и сам опешил от своего вопроса.
Тот удивленно поднял брови,- Вообще – то меня не ищут, я сам прихожу куда надо – ухмыльнувшись, добавил – и когда не надо! А раз ты такой наглец, скажу, если буду нужен, ищите через «Быка»,- обернувшись к нему – ты понял? Ему видно польстило, что его боятся, и хотят с ним считаться, как с реально действительной силой.
- Договаривайтесь с ним, и смотрите не балуйте, шкуру спущу! - махнул рукой и сев в авто укатил, на прощание обдав нас автомобильным перегаром.
- Вы когда сваливать будете? - Это уже спросил «Бык».
Я, так - как взял на себя обязанность старшего, обозвавшись «Мотыльку»
- Вообще ещё не знаем, надо заехать в Глобино, заправится. Ну а потом уже назад, может, заедем на пляж где - то. Как тебя зовут, а то « Бык» да «Бык», не по людскому как-то?-
Он слегка смутился, вся его огромная фигура засветилась добродушием, прежде внушаемый страх, перед этим человеком, пропал.
- Анатолий, - и обернувшись к стоявшему, всё это время, молча «Скрипачу» - поехали!
- Я только успел спросить в след – « Анатолий, а где тебя искать в случае чего?
Тот почти не оборачиваясь, бросил через плечо - На бугру, спросите « Быка», у продавца. Они, перейдя поле, скрылись за поворотом, где по всей вероятности и оставили свою машину, чтобы по – тихому, проследить за нами.
-Ну, что будем делать?- Спросил я, у остальных, понуро стоящих,- идемте к машине, собирайте инструмент. Аркадий послушай, к тебе есть дело, пока хлопцы собирают, давай поговорим в машине! - тот согласно мотнул головой.
И мы направились к машине, удобно устроившись, я достал пластину и молча, протянул ему. Он с удивлённым видом стал её рассматривать, с её обратной стороны, где чище, была начерчена какая – то монография, или чертеж. Мы стали разбирать, нацарапанное слово на пластине. У нас выходило, или Пугачёв или Пугачёвка, нацарапано поспешно, плохо было разобрать. Но тщательно почистив пластину об джинсы, мы все – таки, пришли к выводу, что это Пугачёвка. И по заду слова, маленький крестик, а за ним цифра пять.
- Всё ясно, крестик видно могила, пять, номер, но чего?
- Там разберёмся.
- Почему он лез в могилы?
- Да, наверное, того, что могилы никто не будет трогать. – Предположил Аркадий.
И мы тронулись в путь дорогу, искать новые приключения на свою голову.
Глава 6 ПУТИ ДОРОГИ
После непродолжительной езды, мы выбрались на центральную трассу, что ведет на Глобино. Ну а потом, как говорит наша истрепанная карта, до самого синего моря, то есть, до Кременчугского водохранилища. Когда-то там, была затоплена та разнесчастная Пугачёвка, что раньше находилась в Градисщанском районе. - «Я лично думаю это, дохлый номер, там ничего совсем не найдём, всё залито водой». Но Аркадия трудно отговорить, и по этому, мы едем по данному направлению. Каких-то сорок минут, и мы были в Глобино. Решили, немного, где нибудь перекусить. Кафе на «бугру», не работало, ремонт. И притом, как нам сказали соседи, из ближних домов, давно, Я, удивился, почему нам, в случае чего там назначена встреча? Так ничего, не поняв, мы поехали в самый центр, до базара. Там и перекусили в « Полунычке», заведение так себе, но, как мне сказали, в вечерние часы пользуется успехом у молодежи. Видно того, что там сидя на летней площадке, можно курить. С сытыми животами легче было думать, какие наши дальнейшие действия. Все решили ехать домой, так как было яснее ясного, что наше предприятие не выгорело, и мы нищими возвращаемся в свой мир. Но Аркадий заартачился, давайте заедем, в прибрежные села и всё тут, по этому, мы решили свернуть с трассы поближе к водохранилищу, А что нам, всё мероприятие оплачивает он, а нам, отдых. По этому, по его желанию едем туда, куда сказал он. Правда меня одолевала одна мысль, как быть дальше долгов по уши, а заработку ни какого, зато долгов, по самую маковку. Свернув немного в сторону, мы решили соорентироватся по карте, где мы и куда нам двигаться дальше, ну и заодно, как сказал Василий « Девочки налево - мальчики направо!» Аркадий отозвал меня в сторону, подальше от остальных,
- Давай пошепчемся, пока ребята отдыхают.
- Ты знаешь Аркаша, мне бы отвальную сыграть, как нибудь доберусь на перекладных до хаты, а вы уж езжайте куда пожелаете, не обессудь, долгов у меня куча, а платить нечем, надо работу искать!
- Я тебя понимаю, но и ты поверь, заразился я этой чепухой, не хотел бы без тебя дальше ехать, все безбашенные какие-то, ты соображаешь быстро. Если б не ты, хто знает, чем та стычка кончилась,- я протестующее взмахнул рукой - подожди, не махай, смотри, я помогу тебе рассчитаться, хоть немного, я вот что в шкатулке нашел!- И он стал что – то доставать из - за пазухи.
В его руках оказался маленький грязный тряпичный узелок, в котором трудно было признать, что это когда-то был носовой платок. Развязывая его, он продолжал рассказывать.
- Когда те подошли, ты их не подозревая даже, отвлек, шкатулка была открыта, и я успел это пересыпать в другую руку, а её уже пустую, кинул « Быку», вот, смотри. Да никому не говори, я тебя выручу, может и ты, когда мне поможешь!- Отвернувшись, он развернул, наконец-то развязанную тряпицу на грязном фоне платка светили жаром два кольца и брошь.
- Видел, там, ещё одна записка была, в неё то, это и было завернуто, но там плохо разобрать было, я пробовал читать, когда в кусты ходил, но ничего не понял, потом вместе попробуем, может, что разберём.
В это время от машины раздались голоса, что все в сборе, можно ехать, к нам приближался Василь. Аркашка, сжав свое богатство в руке, сунул её в карман, глянув на меня, молча, сдвинул брови, я ответил ему тоже взглядом и легким кивком головы.
- Чуете хлопцы, заорал вдруг Аркашка, а Серёга хочет до маминой сиськи, скривив лицо, издевательски передразнил « хоцю доммоой…!» - Я, подыгрывая ему.
– Конечно, хватит лодырничать, пора за работу браться. Ну да ладно, что уж там поеду, куда без вас, да и вы без меня.
Погрузившись, под шуточки друг над другом, мы двинулись дальше. Как нам показала карта, самыми ближними сёлами к водохранилищу, после его полного затопления, стали сёла: Шушваливка, Мозолиивка, Святиловка. После долгих расспросов и исканий, мы, наконец, нашли дорогу. Выехав на так называемый асфальт, двинулись в сторону этих сел. Наш «жучёк» рыскал по дороге, то влево, то вправо, стараясь обминать колдобины и ухабы. Дорога пролегала меж ставков, или заводей, было трудно понять. В особенности нам незнайкам, но было понятно одно, что рядом вода. Как в той сказке говорится, долго или коротко, впереди мелькнули какие – то строения, мы решили поискать ночлег, так как дело клонилось к закату. Мы долго провозились в Глобино с обедом, и световое время было утеряно. И мы решили искать какое либо прибежище. Уже начинало садиться солнце, его последние лучи прятались за горизонт, и небо с прожилками лазури на западе принимало розоватый оттенок. Решили остановиться и спросить у кого нибудь, где нам можно было бы переночевать. Мимо как раз ехала подвода груженная сеном. Аркашка встал из машины.
- Дядьку, скажить будь ласка, де у вас тут можно переночуваты, або хочь у кого узнаты про цэ»
- « Ух, ты - подумал я - как он перестроился!»
- Не знаю - не останавливаясь, отвечал ездовой,- езжайте до конторы, - неодобрительно произнес он, и уже немного проехав, добавил в полголоса - шастаются тут всякие!
-Мимо пробегал мальчишка, с алиминеевым бидончиком в руках.
- Эй, пацан,- закричал Аркашка – где у вас контора?
– Проедете метров двести, будет улица, по ней прямо и контора.
Действительно, проехав немного, по указанному маршруту, подъехали к зданию, на котором висела небольшая вывеска. Где на голубом фоне, красовалось название конторы, бывшего колхоза, по забывчивости ещё не снятая, новоиспечёнными хозяевами села. Подъехав к покосившемуся деревянному заборчику, что окружал цветник перед помещением, остановились. Аркашка бросил, глянув на меня,
- пошли.
В это время из дверей стали выходить люди. Последним выходил высокий мужчина, в добротном костюме, белой рубашке, вполне интеллигентного вида. Аркадий толкнул меня под бок, давая понять, что мне пора вступать в дело.
-Извините, вас можно спросить?- обратился я к мужчине.
Тот уже пройдя мимо нас, приостановился, обернулся в пол оборота,
-Что вы хотели, если работы, то у меня её нет, хиба в охрану.
– Нет, нет, заспешил я, мы студенты и в летние каникулы нам поручили в институте гидрографии, мы там учимся, изучаем состояние берегов водохранилища. Решили начать с вашего села, правда немного запоздали, а ночевать негде. Мы бы устроились и на улице, у нас есть всё свое, но …- Аркашка слегка ущипнул меня незаметно за спину.
-« Хорошо, хорошо, я всё понял, вы извините сегодня уже поздно,
-Васыловичь! - крикнул он в сторону, кучки стоящих мужиков, о чём - то оживлённо беседующих.
От группы отделился небольшого роста мужичок, двинулся в нашу сторону
– Это наш зав тока. – И уже к нему – послушай, у тебя на току, ничего нет лишнего? - тот отрицательно помотал головой – а сторож есть? Скажи ему, пустит нехай о цих хлопцыв переночуваты, а завтра мы их устроимо десь, у людей, сегодня ни кто не визме, пиздно. Идить из Васылочем.
Обойдя кружок мужиков, он пошёл вдоль по улице. «Васильевичь» неожиданно пробасил, голос был мощный, как у огромного мужика.
- Езжайте прямо, почти до конца села, повернёте налево, там и будет ток, а я вас дожену. Проехав по указанному маршруту, мы оказались перед деформированными, но закрытыми железными воротами. Подергав за килограммовый замок, мы стали ждать. Через некоторое время появился старичок, правда, на вид крепенький, среднего роста, в шапке – ушанке, несмотря на летнюю жаркую погоду. В руках у него была спортивная сумка.
- Сейчас хлопцы отомкну, и заезжайте, там, под навесом и поставите свого «Горбунка», да и сами, коль не желаете в пыльном складе ночевать, устраивайтесь там же, а завтра всё решиться.
Естественно, мы в складе не захотели, по этому, расшнуровали свои вьюки, что были поверх машины, и стали устраиваться на ночлег.
- Да, я совсем забыл, тут голова велел для вас сварганить вечерю, берить,- он протянул нам сумку,- а сумку завтра повернёте, устраивайтесь, а я пизднийше прийду. – и добавил – Работа есть работа.
И пошагал к воротам, через время они заскрипели, старик их закрывал на замок. Разобрав узлы, мы расположились рядом со своим «боевым конём». Опять в нагоде пришелся брезент, устроили постель на нем и под ним, ну а Наташке, как особе противоположного пола, «слабому существу», опять отдали «апартаменты» в машине. Через время перешли к следующему этапу, ритуальных действий, ужину. В сумке оказалось пара буханок хлеба, видно местной выпечки, несколько штук ранних огурцов и две литровых, пластмассовых бутылки молока, ещё теплых, видно недавно выдоенное. Расположившись поверх брезента, добавив остатки своих запасов, к принесённым продуктам, мы занялись трапезой. Горевший на столбе фонарь, скупо освещал нас под огромным навесом, но было достаточно и его, чтоб не занести еду в ухо, вместо рта. От молока, Вася и я отказались.
- Не принимает «органон», - шутя, произнес Аркашка. Когда мы уже оканчивали примитивный ужин, в тишине сельского будничного вечера, раздались шаркающие шаги. От ворот, приближалась фигура, подойдя ближе, в ней узнали сторожа.
- Ну что хлопцы, повечерялы? Не обессудьте, чем богаты…, не помешаю?- усаживаясь на небольшой штабелёк кирпича, лежащего не далеко под навесом вблизи от нас. Достал, как в старину, кисет с табаком и аккуратно сложенную книжечкой, газету, стал сворачивать «самокрутку», слюнявя стык газеты, чтоб он не разошелся. Зажег, и с удовольствием затянулся дымом. По сторонам стал растекаться ароматный запах самосада.
- Дядьку, а что это у вас за табак такой душистый?
Невольно я спросил деда, правда, запах был весьма приятен, из нашей команды никто, куревом не баловал, поэтому запах мне показался, более приятен, чем запах магазинных сигарет.
- А вы, что хлопцы не курите?- Я отрицательно мотнул головой.
- Молодцы, А я, вот не могу никак покинуть. Привычка, уже шесть десятков балуюсь этой гадостью, начал поздно в двадцать пять.
-А сколько тогда Вам лет, сейчас будет? - перебивая деда, удивился я.
-Да почитай восемьдесят с гаком будет!
Ребята стали укладываться спать, Наташка залезла в машину, хряпнув дверкой так, что Аркашка не выдержал и заорал не своим голосом.
- Ты что …сдурела? Хочешь, что б развалилась, а на чём, мы до дому добираться будем? - уже полушутя полусерьёзно закончил он.
Та ничего не отвечая, стала накрываться байковым одеялом. Дед, прислушиваясь к перепалке, смеялся беззвучным смехом, поматывая головой.
- Молодость – молодость, - озвучил он свой смех, ссора и то в радость. Да, хлопчики, радуйтесь всему, и веселью, и огорчениям, придет тот век, что ни в чем радости не увидите, такова жизнь, ну а сейчас радуйтесь каждому мгновению этой жизни! - И, покряхтывая, поднялся со штабеля кирпича.
- Пойду - ка я, проверю территорию, как бы начальство не наскочило, мол, чужие, проверят обязательно. И уже обращаясь ко мне: - Если хочешь, приходи, поболтаем, у ворот буду, коль не спится!
Ребята уже спали, мне как-то не очень хотелось, решил, пойду, поболтаю со стариком. Тот уже возвращался, со своего обхода, за ним бежала маленькая собачка, увидев меня, она с громким лаем бросилась ко мне. Дед в полголоса на неё закричал:
- Цыть, ух ты, какая строгая, свои, видишь свои! – И уже ко мне: – приблуда, а работяга, всю ночь будет около, голодная, а не убежит!- И он потрепал собаку по загривку.
- Ну что, не спится? Тогда пошли, сядем возле ворот, там деревянная лавочка есть, а то хоть и лето, а на кирпиче сидеть опасно, холодно!
Ночь полностью вошла в свои права, яркие звезды высыпали на небе, будто искристое зерно, хоть выпускай кур, чтоб поклевали, о чём я и со смешком сказал деду. Тот засмеялся, и добавил уже от себя,
- А месяц куда денешь, они его не проглотят, подавятся? Он глянь - ко кращче, какой гострый, ведро не задержится, мабуть опять дождь будэ.- Добавил он, мешая русские, и украинские слова.
– « А вы всё время тут живёте?- Закинул я вопрос, думая, что нибудь расспросить про интересующее нас село, - или может жизнь помотала за такие годы?
- Да что и говорить, что помотала- то помотала, это уж точно,- он слегка задумался: - если, точно не хочешь спать, то слушай. Ни с кем я так не говорил, по душе ты мне чего-то пришелся, да и честно говоря, уедешь и все балачки с собой увезёшь. – Опять помолчал,- а мне как старику, выговориться надобно, до попов не хожу, не люблю я их. Очень деньги они любят, мздоимцы, душа должна чистой быть, без глухих закоулков. Любишь деньги, иди в мир. В миру, оно конечно, без этого никак не будет. А с Богом, не надо в прятки играть. Хотя он всё видит, но о …! - Не окончив мысль, он махнул рукой.- Бог вот тут должон быть!- и он постукал кулаком по груди в области сердца.
Замолчал на довольно продолжительное время.
- А вы жили здесь когда «море» строили? - Поближе к теме задал я свой вопрос, прерывая дедову задумчивость.
- Давай ка я тебе расскажу всё как есть с самого начала, коль ты не хочешь спать, а то, может, пойдёшь…?
- Да нет, нет, я слушаю, рассказывайте!
Глава 7 ПОЛНЫЙ КРАХ /Рассказ сторожа/
Устроившись, удобнее, на лавочке под фонарем, я стал внимательно слушать дедову исповедь. Сперва поговорили о том - о сём: о настоящей жизни, о том, что творится на белом свете. Потом перешли к личной дедовой жизни. Дед начал издалека.
- Родился я в России, в далеком мордовском селе, семья, по старым меркам была средней, семь душ. Сейчас бы сказали, большая: - заметил дед. Не буду рассказывать о детстве, про то можно целый роман написать. Окончил местную школу, по тем временам считался грамотным. На земле работать не захотел. Жили в Мордовии, но мы были Русскими, так как отец принадлежал к казачьему сословию. По этому, дети должны были идти по стопам отца. Но произошла революция, все царские законы отпали. По этому, мы могли заниматься, чем хотели, а вернее, что получалось. Так я оказался на строительстве запорожской плотины. Но так – как каждый ищет, где легче, я обладал грамотой, меня поставили учетчиком. Ну, а потом пошло – поехало, рекомендация в комсомол, ответственная работа. Назначили, «вербовщиком», это для строительства ездить по стране, вербовать людей. А это огромные деньги в кармане, тогда банков в стране небыло. Ездили на свой страх и риск, бывало, сколотишь группу, стараешься с ней ехать, чтоб кормовые деньги на руки не выдавать, получат, разбегутся, ищи свищи тогда их, а деньги плати из своего кармана. Так несколько раз в месяц, спишь, где придётся, ешь, как придется, устаешь. Однажды, совсем измотавшись без сна и отдыха, я на очередном вокзале решил немного отдохнуть, Растолкав спящих пассажиров, устроился, на одной из скамеек, что стояли в вокзале, сумку, с документами и деньгами, обхватил обеими руками, как самое дорогое в жизни. Глаза сами собой закрылись, и я провалился в темноту. Сколько я проспал, не знаю, очнулся от резкого толчка, Со сна не поняв, что к чему, автоматически ухватился за сумку, но с ужасом понял, что её нет. Поводил руками под собой по сиденью, заглянул по скамью, её действительно, нигде небыло. И только теперь я понял ужас своего положения, в сумке была огромная сумма денег. Без документов, без денег, я даже не мог обратиться в милицию, да к тому же сильно испугался. Решил бежать, куда глядят глаза, но от своей совести долго не набегаешь. В каждом милиционере видел ищейку, гоняющуюся за мной. После таких треволнений решил вернуться на стройку и всё рассказать. Разбираться долго не стали, за халатное отношение, и за растрату, дали «десятку», Отсидел, там война, попал в плен, много там таких было как я, всю войну пробыл в плену, где только меня не кидали. Перед концом войны, к «Бауэру» попал, так по ихнему, немецкий «кулак» называется. Там и конец войны меня застал. Когда пришли наши, мы их с такой радостью встречали. Да видно «радостно хмелится, да горестно опохмеливаться». Согнали всех бывших заключенных в одно место, и стали просеивать через « СмерШ», не хуже чем у немцев было, а потом погрузили в вагоны и на родину. И не долго, думая, в лагеря, ни кто уже ничего много не говорил с нами. Уже при Хрущёве, перекинули из тайги на Украину, мне оставался год досиживать, «на стройку коммунизма» Кременчугскую ГЭС. Так как я в годах уже был, да и доходяга – доходягой назначили в похоронную команду. Могилы на кладбищах, те, что будут водой заливать, выкапывать и перезахоронить на высоких местах, где не достает вода.
Ты знаешь, вот где я насмотрелся, всякого. Было отроешь могилу, а труп лицом вниз, наверно живым ховали, или в могиле ожил. Все пальцы погнуты, ногти порваны, видно скрёбся, чтоб выбраться. Но было, до смешного, приятное, глядишь, где в гробу бутылка лежит. А для нас, сиромах и радость, а то несколько, трех литровые бутыли лежали. Смешно, что, на том свете «вступительные», ставить хотели? - Мы оба засмеялись. И чтобы подвести рассказ деда, к намеченной цели, подбодрил его вопросом.
-Наверно и что – то ценное находили?- И превращяя свой вопрос в шутку, добавил.- Золото, бриллианты!
Ты знаешь, бывало, правда по мелачовке кто найдет, никто и не заметит, то спрячет. В старых могилах в основном, в новых ничего: - и он махнул рукой, - голодовка революция, да и сейчас откуда у крестьянина? Окромя земли, да и то…, два аршина. А если видное найдётся, то конечно наедут из милиции, акт, как полагается, и заберут, а там хто его знает, куда оно попадает! Помню в одном селе, не помню точно, толи Пугачиха, толи Пугачёвка, раскопали поповскую могилу, а там целый клад. С нами всегда надзиратель был, он-то и сообщил куда надо, понаехали: милиция, начальство, радуются, как будто это в их карман, «довольны». Нам, правда, в награду «вольную» дали раньше времени. Куда мне ехать-то, тут я и остался. По первах хотел в Хрущёвск переехать, так тогда Светловодск назывался, да остался тут, на селе – то вольготнее. Женился, сын народился так вот и живу. Работал в колхозе, теперь уже сил нет, сторожую.
Я, дослушивая старика не перебивая, думал «что на этом селе наше путешествие окончено. Старик позёвывая, встал со скамейки.
-Заговорил я тебя, а завтра опять мотаться, иди уж отдыхай, а я пойду, обойду территорию. Красть-то всё равно нечего, без нас всё растащили, но для порядка надо, стены и крыши-то целые.
Я пошёл под навес, до своих, забрался под брезент, ночь была прохладная, а там было тепло и затишно. Через несколько минут меня окутал сон.
Утро разбудило всех нас, проезжающим мимо трактором. Он рычал как сорвавшийся с цепи пёс. Глянув на него, я понял, в чём дело, пол выхлопной трубы у него небыло. Видно, либо оторжавела, либо отломали.
- Слава Богу, к нам не заехал:- пробурчал Аркадий, вылезая из- под брезента, я последовал за ним.
- Слушай, что я узнал у деда!
-Что?
- Не надо ни чего уже искать, всё давно уже нашли без нас!
- Как так?
- А так,- и я рассказал всё, что услышал от деда, - конечно с большими отступлениями!
У него, куда и сон пропал. Он с досадой махнул рукой.
Не повезло, ну ты подумай только…! Что ж будем валить до дому! Хлопцы, подъём и собираем шмотки! – Это ко всем остальным
Ребята повылазили из - под брезента сонные, заорали на Аркашку, что не дает спать.
Но тот остался непреклонен, - Давайте, давайте, скорее, скорее, пока не жарко, дорога дальняя!
- А на пляж заехать, покупаться, позагорать?- Вылезая, из машины, заявила Наташка.
-Что? Ещё ты будешь морочить голову, не загорала она, видите ли?- Заорал Аркадий.
- Подумаешь…, разорался, что, тебя собака укусила, что ли?
Все побежали к пожарной бочке, чтоб умыться, не стали и завтракать, погрузив свои пожитки, мы тронулись в обратный путь. Дед видно специально оставил на воротах не закрытым замок. Чтоб его не подводить я встал из машины, закрыл за нами ворота и даже накинул замок. И снова перед нами стелилась под колеса дорога.
Безрадостным было возвращение, но что ж поделаешь, « не своё положил, то и ума не нажил!». Больших приключений с нами уже не происходило. Мы ехали спокойно по дороге, всевозможные мысли лезли в голову. Но одна наибольше всего докучала, как рассчитаться с долгами? Ведь так можно и на большие неприятности подзалететь. Значит, надо искать хоть какую-то работу! В машине, несмотря на полностью раскрытые окна, стояла духотища. Сон одолевал, все куняли носом. Я, зная, как шофёру трудно не заснуть, если рядом храпит во всю ивановскую пассажир, чуть не руками старался поднять веки. Но, они были такими тяжёлыми, ужас. Вдруг машина стала сворачивать с дороги,
-Ты чего? – Испуганно всполошился я.
- А чё, моя машина, куда хочу, туда и ворочу!
- Чего, дуришь, кончай!
- А ты не видишь, вон ставок. Искупаемся, а то все как сонные мухи, да и я с вами…, скоро в кювете окажусь.
Выбрав подручное место Аркадий, остановил машину. Тень от деревьев полностью её прикрывала от солнца. Пораздевавшись, побежали к воде. Приятная прохлада окутала наши тела.
- Ох, и водичка! – Похлопывая ладонями по воде, восторгался Василий. Мы все в его поддержку: « заохали, заахали» - стали загребать пригоршнями воду, и брызгать друг на друга, покрикивая от удовольствия! Из воды ни кому не хотелось вылезать. Напрыгавшись, набаловавшись, мы только тогда заметили:- « О, а где же Натаха?». Все удивлённо стали переглядываться.
- Натаха, Натаха!- закричал Аркадий
- Да здесь я, чего кричать?
Из-за кустов вышла Наталья, её брюки, в верхней части мокрые, видно не успела выжать плавки, заспешила.
- Где ты была чего не вместе со всеми?- пристал Аркашка,
- Ты што, дурак, или родом так?
Я дёрнул его за трусы, тот обернулся, я стал ему моргать и состроил рожу, чтоб он меня понял.
- А что тут такого, спросить нельзя, подумаешь!
- Давайте, будем собираться, ещё ехать, да ехать.- Перебивая Аркашкину глупость, всех заторопил я.
Опять, все погрузились в машину. И, наш « жучёк», выехав на дорогу, тронулся в дальнейший путь. К вечеру нас встречал Борисполь, доехали, слава Богу, без лишних приключений. В удобном, для меня. Месте, я попросил остановиться. Попрощался и потопал в свою берлогу. Пройдя, метров несколько я оглянулся и помахал рукой на прощание. Аркашка, высунувшись, из окна, прокричал.
- Завтра в кафе в три!
Машина фыркнула бензиновым перегаром, и покатила вперёд. «Ну, вот и все мои приключения, пора браться в плотную, искать работу. Как встретит ещё хозяйка!» - Думал я, шагая к себе на квартиру.
Глава 8 Бытие.
Хозяйка даже не удивилась моему возвращению. Встретив меня равнодушным,
-Приехал?
- Здравствуйте, ага, уже дома.
- Ты когда там за квартиру будешь платить?
- Да Вы что, забыли, ещё до оплаты полмесяца?
-А мне грошы трэба!- специально переходя, на суржик языков. - Хорошо, хорошо, я напишу родителям, они вышлют, и я с вами рассчитаюсь.
Проскочив, в двери мимо хозяйки, я прямо ввалился в свою комнату, у меня голова и так была забита мыслями о деньгах, а сейчас тем более. После хозяйкиного требования, я вообще не знал что делать. На родителей надежда была слабой, они совсем недавно присылали, но мое мягкосердечие, то тому, то тому, так деньги и разошлись, хорошо, хоть за квартиру, за два прошедших месяца заплатил. Когда студентом был, разгружали вагоны, а теперь и это отпало, безработных море, бомжей. Надо определяться с капитальной работой. Обдумывая дела, я разделся, решил немного отдохнуть, да и дело клонилось к вечеру. Устраивая, удобнее на мягкой подушке, свою забитую дикими мыслями голову, её посетила одна светлая подсказка, я вспомнил про вагон электрички, и сразу всплыло имя. Богдан, что это он там говорил про фирму, ах, чёрт возьми, запамятовал название, но ничего завтра найду, с такими мыслями я и заснул.
Утро светило солнцем в окно, его блики лягали яркими пятнами на окрашенном полу. Хотелось подольше поваляться в постели, но, внутреннее беспокойство заставляло куда-то бежать и создавало чувство чего-то недоделанного, недоговорённого. И как сейчас стали модно говорить, не комфортно себя чувствовал.
Быстренько умывшись, натянул на себя повседневневные джинсы и рубашку, побежал на электричку. Едва успел прибежать на вокзал, купить билет как, она уже тормозит около перрона.
Через каких-то, полчаса, я уже сидел в кафэшке и пил пиво, поджидая своих ребят. Аркадий появился вовремя, мы поздоровались, остальные запаздывали.
- Ну, как, был в скупке? - Перво – наперво задал я вопрос.
- Нет, не был!
- Почему, ты же обещал помочь!
- Понимаешь, я зашел по дороге, в ювелирный магазин, там мне объяснили, что эти вещи не ценятся, это просто побрякушки. Стекло!
Рухнула последняя надежда, хоть головой в омут, честное слово!
- Послушай, а ты, Богдана помнишь?
- Какого?
- Да, по моему, он в паралелке, был!
- А, а! Припоминаю, такой задеринос, из себя, по - моему, он сейчас где-то в фирме работает, говорил менеджером что ли!
- Да какой там менеджер, мне сказал, что в охране.
- А тебе зачем?
- Да понимаешь, выхода не вижу другого, как устраиваться на работу. Кем придется ладно, перебирать - то.
- А может где инженером работа подыщется!?
- Да где там, тут скоро жрать нече будет, а тут ещё хозяйка… оплату требует.
- Постой, у меня же его друга «мобилка» есть! – и он решительно достав «трубу» заходился названивать, через некоторое время у нас уже был номер Богдана. Поговорили с ним, он, правда, нерешительно, но пообещал поговорить с начальником службы безопасности.
- Что ты сделаешь, хвастун, я, у меня, а сам пшик! – резюмировал Аркадий.
«Да все вы хорошие, пока что-то надо, а потом всё забывается!» - С горечью подумал я. Не ожидая остальную команду, я решил идти домой.
- Пойду - ка я, пожалуй, домой!
- Что так?
- Да знаешь, непосебе, да ещё кредиторы вдруг встретят! Лучше я уж домой…! – мы распрощались.
Наутро, чтоб не видела хозяйка, быстренько выскочил из дома и побежал на электричку.
«Лучше погуляю по городу, чем слушать, придирчивое вразумление хозяйки!» - решил я.
До открытия фирмы оставалось добрых два часа, я вполне успевал по времени с электрички добраться до неё.
В назначенный час я с беззаботным видом подходил к фирме, рассматривая на заборах рекламные щиты. На одном из них красовались две молодые, со счастливой улыбкой, девушки, призывающие, как хорошо работать за границей и какая там благодать, но об этом пишется внизу мелким шрифтом. Меня такой призыв не устраивал. Хотя, внизу обычным машинным шрифтом, напечатано небольшое объявление. Приглашаются рабочие, на работу в северные области России, трёхмесячным вахтовым методом, оплата гарантируется, называя суммы получаемых зарплат, плюс прогрессивка. Объяснялось, какая ждёт, "приглашенных" работа, и за что такая большая оплата. « Не хило платят, но какой «дурак» туда поедет? - Промелькнула мыслишка, и сразу ответная мысль, - А, такие как ты, ни угла, ни работы, да ещё в долгах, как «цыбуля в лушпинье!» - Как поговаривала моя хозяйка. С такими думами, я и подошёл к дверям фирмы, как и договаривались, Богдан ждал прямо у входа.
- Привет, ну, что примут?
- Да, ещё начхрона нет! Вон смотри он подъехал. Сюда идёт.
Приближался довольно крупный мужчина, подойдя ближе, смерил меня оценивающим взглядом, от пят до головы, не говоря ни слова, махнул рукой. Мы этот жест приняли за приглашение, и двинулись за ним вслед. Пройдя небольшое фойе, оказались в коморке под лестницей, потом я узнал от Богдана, что это их дежурка.
- Кто ты?- Выжидательно глядя на меня. Я протянул диплом и паспорт. Он хмыкнул иронически.
- В армии не служил, плохо!
- У нас военная кафедра была.
- Да, что ты про ту кафедру, чему она научит, мне бойцы нужны, чтоб землю грызли, понимаешь? А ты кафедру…!- Иронически закончил он.
- Ну да ничего, всему, при твоём желании, научим! Решай, направим в деревню, там подучат хлопцы тебя, ты холостой, пошлём в другой город, будешь на заводе в охране, согласен?- закончил он. Подавая мне мои документы.
- А можно подумать? – уже выходя из дежурки, спросил я.
Подумай, подумай, но только до завтра! – И повернувшись на каблуках, направился по лестнице вверх. Мы с Богданом вышли на улицу.
- Ну что, будешь оформляться?
- Да ты знаешь, что-то тревожно мне, да и эта поездка в другой город, меня смущает, но, между тем надо подумать.- До завтра! - И мы, пожав друг другу пятерни, пошли каждый в свою сторону. Не по душе, пришлась эта встреча, на сердце почему- то было неспокойно. Проходя около объявления на работу на севере, я опять призадержался, оно чем-то притягивало меня. «А, где ж его адресок?»- стал искать его на объявлении, наклоняясь ближе к нему.
- Слушай что загородил, дай почитать! – я оглянулся, сзади стоял молодой парень, с улыбкой, во всё лицо, примерно моих лет.
- Что, поедем? Здесь, при такой обстановке: и политической и экономической, с голоду сдохнуть можно!
А чёрт с ним, поедем, может, пофартит! – Заражаясь, брызжущим от него всего, его оптимизмом.
- Ты знаешь адрес, этой фирмы?
- Да я там уже был! Я как раз оттуда и иду. Хочешь, я с тобой пройду, всё одно делать нечего до завтра.
- А чего, до завтра?
- Так, завтра и улетают, в команде двух не хватало, меня взяли, одно место и осталось, пошли, а то, придёт кто!
- Что ты так стараешься, что тебе платят за это, что ли?
- Да нет, чего там, просто, вдвоём сподручнее, да там старше все, а мы наверно одногодки?
- Ну, что ж потопали!
Контора находилась во дворе жилого дома Бывшей квартире, она, как и первая, не слишком внушала доверия, но, безвыходное положение и оптимизм напарника, подтолкнули меня на решительные действия. Оказывается, ни какие документы не нужны. Осмотрев их, вербовщик вернул со словами:
- Стажа нет, на инженера не тянешь, поедешь простым рабочим, а там покажет, кто ты таков. Завтра здесь в семь часов, утра, запомни утра, не опаздывать, не подводи бригаду, вещи теплые бери, там бывает холодно, хоть и лето. Да и на три месяца летим.
- А вы, что тоже…?
- Ну, а как ты думал, заброшу вас всех, к чёрту на кулички, а сам на Крымский берег…? Не такой натуры, вот пройдёт три месяца, заработаем грошенят, тогда и в Крым можно будет махнуть! Так не забудь, в семь, автобус будет ждать здесь. – Он утвердительно махнул рукой, что именно здесь. Мне очень понравился этот человек, со всем его убеждением и простотой в отношениях с будущими подчиненными.
- Понравился?
- Да, деловой мужик, ну что пошли, пивка выпьем за знакомство.
- Не е. к…! Не пью, и другим не советую!
- Ты что больной, совсем - совсем…?
- Не е к…!- Со смехом замотал головой: - зачем, хворей-то на людыну и так хватает, ещё себе сам придумывает.
- Ну, философ, ну философ! Что ж давай разбегаться, поеду до дому за вещами.
- А мне некуда бежать, я же не местный, с села я. Заблужусь, давай уж вместе.
- Ну, Божья коровка, честное слово, как хоть тебя зовут, поехали со мной?
- Да, Колька, звать, поехали, а далеко?
- В Борисполь, это в пригороде Киева теперь, но ты только подождёшь, пока я вещи заберу, что б хозяйка не видела, а то я, ей за квартиру должен.
- А много?
- Да не очень, за полмесяца.
- Так у меня есть, я тебе дам, получишь, отдашь. – Простодушно предложил он.
- Ну что ж, Колька поехали, коли так.- Попробовал я скаламбурить.
Опять электричка, опять тряска, опять вокзал, так всё надоело, но ничего, завтра всё будет, уже по - другому. Я и не мог предполагать, что это по-другому, но знал точно, не так как сейчас!
- А ты чего решил ехать, тоже безвыходь, или за романтикой «и за запахом тайги»?- пошутил я.
- Больше «безвыходь», как ты сказал, колхозы разогнали, насильно – добровольно, надо было базу создать, а потом как карта легла бы! Да в общем, когда- нибудь расскажу. Я тракторист, трактора распродали, работать не на чём, да и не у кого! Мать померла, попробовал в армию вернуться, куда там, сокращение. Вот и решил податься в город может хоть тут что нибудь можно придумать, вот и придумал. Так что «бомж», я теперь. Помолчал и добавил: - пополнил ряды безработных, как говорят СМИ.
Его лицо расплылось в горькой усмешке. Хлопнул себя по карману: - но ничего, « Одна голова не бедна - а бедна так одна!». Вот, тебя встретил, мне кажется ты парень не плохой. А вдвоём легче, трудностей вдвое меньше.
- Ну, и странная у тебя философия!
- Крестьянская!- с прижимом на слове, гордо заявил Николай.
Так за болтовней и доехали, замелькали пристанционные постройки. Идти, как я уже говорил, было не далеко, через несколько минут ходьбы мы были на месте.
- Хозяюшка!- Я никогда не звал её по имени, а только так, или «Вы», ей видно нравилось, а то бы давно сделала замечание, за ней долго не заржавеет.
- Хозяюшка! – опять позвал её. Та выглянула из кухни, и уставилась на меня, своим вопросительным взглядом. Всем видом говоря: - « мол, чего тебе надо?»
- Вы знаете, я уезжаю…, - не дав мне договорить, перебивая меня.
- А гроши за квартиру? – и потом уже добавила: - А, на, долго?
- Не знаю, а сколько я должен за полмесяца? - Она назвала сумму, правда с недовольным видом, но спокойно.
- Если что примете назад, на квартиру?
- Да куда тебя уж деть, конечно, приезжай, как к себе домой, не такая я уж бессердечная. Жизнь заставляет, всё сама - да - сама, хозяин помер, а меня вот без присмотра оставил, покрутись в этом мире, да ещё при нынешних- то временах. Приезжай!
Расплатившись с хозяйкой, и собрав свои пожитки, мы решили переночевать на вокзале.
Благо летняя пора, и можно было, даже где нибудь, на скамейке в парке, перебыть ночь.
Боялись опоздать, к намеченному часу.
- Ну, вот и я теперь бомж.
- Не расстраивайся Серёга!
- Все бомжи, ближе до Бога! – Под рифму скаламбурил Николай.
Да! Куда мы шли, не знали, впереди нас стелилась неизвестная дорога! Если б люди знали, что их может ждать впереди…!?
Конец первой части, кому интересно пишите комментарии, опубликую вторую гоьовую вторую часть
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: — Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой, —
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
